Balada para mi muerte
"Я умру в Буэнос-Айресе, с началом утра" (Moriré en Buenos Aires, será de madrugada) - танго на стихи Horacio Ferrer в переводе lanka - c альбома Astor Piazzolla "Balada Para Un Loco".
Madrugada переведена как утро - точно по словарю. Как и у Цветаевой в «Плаче гитары». На самом деле утро - все-таки «маньяна», а «мадругада» - последние часы ночи перед рассветом, в русском языке слова такого вовсе нет.
«Я умру в Буэнос-Айресе [в час] перед рассветом…».
Редкий случай для испанской поэзии, когда все четыре строки точно рифмуются:
Moriré en Buenos Aires, será de madrugada,
que es la hora en que mueren los que saben morir.
Flotará en mi silencio la mufa perfumada
de aquel verso que nunca yo te supe decir.
переведен как нерифмованный текст:
Я умру в Буэнос-Айресе перед началом утра
в час, когда те, кто умирают, знают, что пора.
Аромат этих строк будет витать в моем молчании -
тех, которые не получилось тебе сказать.
И потеряно немного смысла:
Я умру в Буэнос-Айресе до рассвета,
в час, в который умирают те, кто умеют умирать.
В моем молчании будет плыть
надушенный аромат того стихотворения,
что никогда я не сумею тебе сказать.
Madrugada переведена как утро - точно по словарю. Как и у Цветаевой в «Плаче гитары». На самом деле утро - все-таки «маньяна», а «мадругада» - последние часы ночи перед рассветом, в русском языке слова такого вовсе нет.
«Я умру в Буэнос-Айресе [в час] перед рассветом…».
Редкий случай для испанской поэзии, когда все четыре строки точно рифмуются:
Moriré en Buenos Aires, será de madrugada,
que es la hora en que mueren los que saben morir.
Flotará en mi silencio la mufa perfumada
de aquel verso que nunca yo te supe decir.
переведен как нерифмованный текст:
Я умру в Буэнос-Айресе перед началом утра
в час, когда те, кто умирают, знают, что пора.
Аромат этих строк будет витать в моем молчании -
тех, которые не получилось тебе сказать.
И потеряно немного смысла:
Я умру в Буэнос-Айресе до рассвета,
в час, в который умирают те, кто умеют умирать.
В моем молчании будет плыть
надушенный аромат того стихотворения,
что никогда я не сумею тебе сказать.