Реквизит для графомании

[volk]

Отчего-то я воскрешаю в памяти ее улыбку и мою уставленную ненужными вещами комнату, уютную по-своему, особенно в дни, когда она наполнялась запахами крепкого чая, индийских благовоний и иногда ее прихода… Я зажигал свечи, не пытаясь угадать настроение и события, которые с ней произошли за дни, что мы не виделись.
В наших встречах не было ничего романтичного, ни легкого стука в окно, ни целования ее замерзших пальцев в чулках… И кстати, у нее вообще не было ни чулок, ни платья. Зато у нее были по-младенчески нежные ступни, которые в ванне можно было класть себе на щеки, как ладони…

Мы почти всегда слушали музыку, нагими или полуголыми, иногда под шум дождей и трамваев. Я старался находить новые записи к ее приходу. Я ни разу не проигрывал ей Жака Бреля, какое-нибудь «Нэ мэ ки тепа», но преимущественный стиль был такой, чувственный, слегка дрожащий, как «не оставляй меня»…

Она не курила тонкие сигареты, покачивая ногой. А я не был художником, который, продавая картину, покупал ей вино. В остальном же наличествовал полный реквизит для графоманов. Ну вы понимаете… когда за окнами героев, дескать, Булонский лес, а любовь вытекает из нее. А ведь это настоящий кусочек моей жизни, четвертинка года, половинка судьбы…