Испанские memento. Кадис. Несколько строк на языке суши.
I
Город, не подпускавший близко морских чудовищ,
впускавший цыган, пиратов и танго местного края.
Кадис, имеющий много разных сокровищ, прозвищ -
город, который назвали на языке чаек «Каи».
Песни его приходят к зовущим «спасите души!».
Он их пускает на ветер, как обитателей голубятен…
Я пишу дневники на местном языке суши,
Этот язык гортанен, прост и очень понятен.
Главный старожил здешний - это морской ветер:
несколько тысячелетий изнашивает ступени.
Он уже столько пожил на солнечном белом свете,
что единственный в городе вовсе не ищет тени.
Ангелы и прозрачные птицы делят небеса над собором.
Горлицы и голуби делят полуостров, как кладезь.
Ты ж, словно птица, тоже наполняй свою глотку вздором,
хоть в нем другим понятно будет лишь слово «Кадис».
II
Словно из моря на сушу, можно брести в потемках,
а потом очутиться на дивном Береге Света,
чтобы попробовать пяткой береговую кромку
и вдруг почувствовать кожей всю остроту ответов.
Важно, что всем отсюда видится мир просто -
так, как он представляется глядящим с марса матросам.
Как языки в поцелуе - эти бухта и полуостров,
и потому на языке суши обычно не до вопросов.
Их и не вымолвить толком, да и они неуместны.
Звезды для нас не меняются, но становятся четче.
Великолепие сверкания Правды прелестно,
также, как море на солнце, не правда ль, Отче?
Чистого сердца достаточно, чтобы разыскать Север.
Чтобы идти против ветра нужен косой парус.
Чтобы отыскать смыслы, их можно искать в припеве.
Чтобы отплыть до Америки мало посетить Кадис.
III
Солнечный город обычно небо не хмурит,
предрекая непоседливым новые повороты.
И буревестник не тратит сил на предсказание бури,
их оставляя только в любимых водоворотах.
Шкот натянут басовой струною над океаном погожим -
так отправлялась, наверно, из порта «Санта-Мария»…
А мы с тобою теперь-то всего лишь можем,
что пить свой кофе в форте «Канделария»…
Наши жизни до края наполнены лишним уютом,
словно мы рождены были только для философий,
и потому судьба к нам не раз повернется ютом,
что мы сидим на морском берегу, потягивая свой кофе.
Дует, будто сквозняк из дыры в Европе, здесь ветер странствий.
Но даже в таком интересном особом месте
только и можем по существу заявить пространству,
что добровольно и радостно будем вместе.
IV
Если жить будешь дальше, надувая живот, как парус,
также и ты узнаешь: не лучший подарок - книга…
Та, кто утробой примет здесь океан, как пару,
вряд ли возьмет в подарок вафельницу в виде брига…
Чайки и прозрачные птицы делят небеса над собором.
Если среди них - буревестник, живи это утро, каясь,
а не только, как чайка, наполняй свою глотку вздором,
в котором другим понятно будет лишь слово «Кадис».
Гам и шум океана дуэтом приходят в уши.
Солнце в воде превращается в россыпи белых пятен.
Я пишу тебе строки на местном языке суши,
этот язык, как видишь, очень красив и внятен.
Последнее, что я видел, покидая родимый Каи -
между землей и небом полоску цвета шафрана.
Что это было, нынче уже я, пожалуй, знаю -
незажившая рана, рана от океана.
4 июля 2009 года.
Как говорят, вынесено из комментов, но предлагаемый текст уже окончательный, чуть-чуть отличный, датируемый 10 июля того же года. И иллюстрации другие - видимо, тоже мой окончательный выбор.
См. также комментарий про Канделарию. Само слово происходит от «кандела», что по-испански - «свеча». Кроме церковных ассоциаций свеча - еще и символ уюта.