Демон Экклезиаста
Отсюда комната видится немного искажённой. На первом плане фляга с торчащей из горлышка серебряной цепочкой. Это святая вода. Святой кинжал, святая верёвка, освящённая соль. Рядом зеркальной амальгамой отблёскивает сосуд Дьюара.
Святой сжиженный азот, что ли?.. Куда я попал?!
Моё зрение обострено. Так видит мир привязанная к столу жертва инквизитора, у которой перед лицом размахивают колбой с кислотой.
- Здравствуй, демон. - Надо мной нависает гигантская безволосая харя с бледными губами. - Ты спрашиваешь, почему ты здесь? Очень просто. Я проанализировал опыт предшественников. Я мудрее. Они просили денег, власти, силы. Девственниц, - харя странно искажается. - А просить надо было знания! Знание - это сила. А также власть, деньги и, - по гигантскому лицу вновь бежит дрожь, - девственницы.
Я пытаюсь определить возраст демонолога. Как же мало я знаю о людях!.. Красные точки на лбу, проявление бунтующих гормонов - это признак мудрости и долгой жизни? или наоборот? Отсутствуют волосы на подбородке - мой собеседник женщина или дитя?
- Что ты хочешь узнать? - спрашиваю я.
- Истину. Освободи меня от иллюзий. Мне почти пятнадцать, а я ничего не знаю. И мучаюсь постоянно... В разговорах все что-нибудь умное скажут, а я молчу. Как дурак. И девчонки смеются.
Бедняга!.. Ему бы не оккультную пыль глотать, а выйти прогуляться. Поболтать со сверстниками, ввязаться в бесшабашную авантюру, познакомиться с хорошей девушкой. Дружить, влюбляться, ненавидеть, бегать на свидания. Все мои премудрости не стоят и полсловечка из тех, что он там услышит.
- А какие истины у вас сейчас в моде? - спрашиваю я.
- Ну-у... не знаю. Восточное что-нибудь. Йога. Дзен.
- Дзен... Значит, я тебя поймал, чтобы ты рассказал мне о дзене.
- Ты поймал?!! - гигантские глаза становятся ещё больше. - Это я! Я! Начертил пентаграмму! Вызвал!
- Давай рассуждать логически. Раз ты меня поймал, значит, ты свободен, а я нет. Но дела обстоят как раз наоборот.
Кажется, мне удалось его зацепить.
- Я свободен! - кричит мой демонолог. - У меня за спиной целый мир! А ты заперт в крохотной пентаграмме.
- Как ты думаешь, почему я сижу не в центре пентаграммы, а ближе к краю?
Гигантские глаза недоуменно хлопают. Молюсь, чтобы он не отвернулся. У меня нет ничего, кроме его глаз. Я плохо читаю человеческую мимику, а мне жизненно важно знать, о чём он думает.
- Здесь в пентаграмме, - продолжаю я, - зеноново пространство. Видишь, я иду к центру? Когда я пройду половину расстояния до центра пентаграммы, я уменьшусь вдвое. Ещё половину - ещё раз вдвое.
- И ты никогда не дойдёшь до середины, - голос малыша исполнен восхищения. - Здорово!
Ехидный старикашка Зенон!.. Знал бы ты, в каком жестоком обмане треплют твоё имя. И как мне тебя не хватает, друг...
- Но это не всё. За пределами пентаграммы тоже зеноново пространство. Оно работает иначе. Ты волен идти куда захочешь, но так и не сможешь уйти от пентаграммы.
Глазки-щёлочки. Лоб наморщен. Что это значит?..
Он думает?..
Он мне верит?..
- Неправда! - восклицает мальчишка. - Я могу! Хоть сейчас!
Он вскакивает, чтобы убежать, но останавливается. В гигантских карих глазах плещется возмущение:
- Хитрый! Я уйду, а ты сломаешь пентаграмму, выберешься и съешь мою душу.
- Вот видишь: ты раб пентаграммы.
- Я могу её развоплотить.
- Но потом начертишь снова. И вновь будешь говорить со мной. Ты демонолог, а в вашей профессии не бывает случайных людей. Возможно, ты забросишь демонологию, никогда больше не прикоснёшься к мелу и углю и будешь мучиться всю жизнь. Тебе придётся носить эту пентаграмму в себе.
Жестоко, да. Но мне тоже грустно. Я не менее одинок, чем этот человеческий детёныш, которого не понимают и не принимают сородичи. И мне так же не с кем поболтать, как и ему.
- Зачем ты мне это говоришь? Мне больно! Зачем я вообще вызвал тебя?!..
- У восточных мудрецов есть притча. Один человек посадил в бутылку гусёнка. Стал кормить и поить... потом гусёнок вырос и задумался - где он?.. кто он?.. что он есть?.. Я - твоя бутылка, малыш. Ты растёшь. Твоя шея становится длинной и тонкой, твоя голова - огромной. Она может заполнить весь мир, вместить все его премудрости и красоты, но твоё сердце в бутылке. Отныне и навсегда ты - мой пленник. Всюду ты будешь искать ответы, но они породят множество новых вопросов. Те вопросы умножат ответы, и круг не прервётся. Я - знание, и ты уже носишь меня в своей душе. Прости.
Его лицо меняется. Глаза темнеют и становятся влажными.
С жалобным криком он расшвыривает оккультные свечи, стирает линии пентаграммы и бросается на меня с кулаками.
Бедный мой, милый мальчик.
Ты горько рыдаешь на моём плече, а мне нечем утешить тебя. И по моим щекам тоже катятся слёзы.
Я не знаю, как сложится твоя дальнейшая жизнь... Но сейчас ты понял великую истину.
Во многой мудрости много печали;
И кто умножает познания, умножает скорбь.
Святой сжиженный азот, что ли?.. Куда я попал?!
Моё зрение обострено. Так видит мир привязанная к столу жертва инквизитора, у которой перед лицом размахивают колбой с кислотой.
- Здравствуй, демон. - Надо мной нависает гигантская безволосая харя с бледными губами. - Ты спрашиваешь, почему ты здесь? Очень просто. Я проанализировал опыт предшественников. Я мудрее. Они просили денег, власти, силы. Девственниц, - харя странно искажается. - А просить надо было знания! Знание - это сила. А также власть, деньги и, - по гигантскому лицу вновь бежит дрожь, - девственницы.
Я пытаюсь определить возраст демонолога. Как же мало я знаю о людях!.. Красные точки на лбу, проявление бунтующих гормонов - это признак мудрости и долгой жизни? или наоборот? Отсутствуют волосы на подбородке - мой собеседник женщина или дитя?
- Что ты хочешь узнать? - спрашиваю я.
- Истину. Освободи меня от иллюзий. Мне почти пятнадцать, а я ничего не знаю. И мучаюсь постоянно... В разговорах все что-нибудь умное скажут, а я молчу. Как дурак. И девчонки смеются.
Бедняга!.. Ему бы не оккультную пыль глотать, а выйти прогуляться. Поболтать со сверстниками, ввязаться в бесшабашную авантюру, познакомиться с хорошей девушкой. Дружить, влюбляться, ненавидеть, бегать на свидания. Все мои премудрости не стоят и полсловечка из тех, что он там услышит.
- А какие истины у вас сейчас в моде? - спрашиваю я.
- Ну-у... не знаю. Восточное что-нибудь. Йога. Дзен.
- Дзен... Значит, я тебя поймал, чтобы ты рассказал мне о дзене.
- Ты поймал?!! - гигантские глаза становятся ещё больше. - Это я! Я! Начертил пентаграмму! Вызвал!
- Давай рассуждать логически. Раз ты меня поймал, значит, ты свободен, а я нет. Но дела обстоят как раз наоборот.
Кажется, мне удалось его зацепить.
- Я свободен! - кричит мой демонолог. - У меня за спиной целый мир! А ты заперт в крохотной пентаграмме.
- Как ты думаешь, почему я сижу не в центре пентаграммы, а ближе к краю?
Гигантские глаза недоуменно хлопают. Молюсь, чтобы он не отвернулся. У меня нет ничего, кроме его глаз. Я плохо читаю человеческую мимику, а мне жизненно важно знать, о чём он думает.
- Здесь в пентаграмме, - продолжаю я, - зеноново пространство. Видишь, я иду к центру? Когда я пройду половину расстояния до центра пентаграммы, я уменьшусь вдвое. Ещё половину - ещё раз вдвое.
- И ты никогда не дойдёшь до середины, - голос малыша исполнен восхищения. - Здорово!
Ехидный старикашка Зенон!.. Знал бы ты, в каком жестоком обмане треплют твоё имя. И как мне тебя не хватает, друг...
- Но это не всё. За пределами пентаграммы тоже зеноново пространство. Оно работает иначе. Ты волен идти куда захочешь, но так и не сможешь уйти от пентаграммы.
Глазки-щёлочки. Лоб наморщен. Что это значит?..
Он думает?..
Он мне верит?..
- Неправда! - восклицает мальчишка. - Я могу! Хоть сейчас!
Он вскакивает, чтобы убежать, но останавливается. В гигантских карих глазах плещется возмущение:
- Хитрый! Я уйду, а ты сломаешь пентаграмму, выберешься и съешь мою душу.
- Вот видишь: ты раб пентаграммы.
- Я могу её развоплотить.
- Но потом начертишь снова. И вновь будешь говорить со мной. Ты демонолог, а в вашей профессии не бывает случайных людей. Возможно, ты забросишь демонологию, никогда больше не прикоснёшься к мелу и углю и будешь мучиться всю жизнь. Тебе придётся носить эту пентаграмму в себе.
Жестоко, да. Но мне тоже грустно. Я не менее одинок, чем этот человеческий детёныш, которого не понимают и не принимают сородичи. И мне так же не с кем поболтать, как и ему.
- Зачем ты мне это говоришь? Мне больно! Зачем я вообще вызвал тебя?!..
- У восточных мудрецов есть притча. Один человек посадил в бутылку гусёнка. Стал кормить и поить... потом гусёнок вырос и задумался - где он?.. кто он?.. что он есть?.. Я - твоя бутылка, малыш. Ты растёшь. Твоя шея становится длинной и тонкой, твоя голова - огромной. Она может заполнить весь мир, вместить все его премудрости и красоты, но твоё сердце в бутылке. Отныне и навсегда ты - мой пленник. Всюду ты будешь искать ответы, но они породят множество новых вопросов. Те вопросы умножат ответы, и круг не прервётся. Я - знание, и ты уже носишь меня в своей душе. Прости.
Его лицо меняется. Глаза темнеют и становятся влажными.
С жалобным криком он расшвыривает оккультные свечи, стирает линии пентаграммы и бросается на меня с кулаками.
Бедный мой, милый мальчик.
Ты горько рыдаешь на моём плече, а мне нечем утешить тебя. И по моим щекам тоже катятся слёзы.
Я не знаю, как сложится твоя дальнейшая жизнь... Но сейчас ты понял великую истину.
Во многой мудрости много печали;
И кто умножает познания, умножает скорбь.