Герой сказочного времени
В колыбели лежал младенец. Он как раз вошёл в возраст, когда мог умилить не только ближайших родственников, но и случайных знакомых. Скажу больше: ребёнок был симпатичен настолько, что даже радикальные чайлдфри давали ему право на существование.
Над ним склонились три феи.
Первая приподняла одеяльце:
- Мальчик, - сказала она.
- Мальчик, - согласились вторая и третья.
- Вот и отлично, - продолжила первая. - Раз мы здесь, принесём дары, пока мать не явилась. Я, например, одаряю его неброской мужественной красотой, заставляющей сердца девушек биться чаще и взволнованней. Но это потом, в будущем.
- А я - ум. Не выдающийся, потому что хлебнёт он с ним горя, но практичный. Чтобы если чего захочет, того добился.
- А я сделаю его жизнь интересной. Чтобы с ним случались чудеса. Чтобы мироздание открывало перед ним новые и новые возможности и одаряло приятными сюрпризами.
- Тревога! - вдруг взвизгнула первая. - Мать возвращается.
- Девочки, уходим.
И феи выпорхнули в окно.
Над колыбелью склонилось лицо матери и...
Но об этом чуть позже.
Прошло двадцать лет. Мальчик вырос, и пожелания фей сбылись. У половины девушек, с которыми он встречался, волосы были хуже, чем у него. Ещё четверть завидовали скулам и ресницам. Уму не завидовал никто, это у нас не принято, но поболтать с Гербертом было интересно.
В тот день Герберта зачем-то позвала королева. Они долго беседовали, а когда юноша спустился во двор, лицо его шло красными пятнами, словно у толстяка в бане, который слишком часто бегал из парилки в прорубь.
Через четверть часа Герберта заметил королевский охотник. Юноша в сопровождении принцессы двигался в сторону леса. Это показалось охотнику странным, очень странным... но Герберту верили. Если человек приветлив со всеми, добр, отзывчив - никто не заподозрит дурного.
Что происходит, Белоснежка поняла слишком поздно. Торфяной ковёр под ногами качался, как тридцать тюфяков, и скрывал он не горошину - гнилую болотную бездну. Пение комаров сливалось в мелодичный звон, но девушке вовсе не хотелось подпевать ему.
- Герберт, - сказала она. - Остановись и посмотри мне в глаза. Так. Хорошо. Что ты собираешься делать?
Герберт сморщился так, словно хотел заплакать:
- Ваше высочество, это не то, что вы думаете. Это всё королева!
- Внимательно слушаю тебя, Герберт.
- Я понимаю, это звучит жутко. Она попросила вырезать у вас сердце. И печень. И лёгкое. Я знаю, что это плохо. Но меня попросили. Неудобно было отказать.
Он нерешительно потянул из-за пояса нож.
- Герберт! Я симпатичная девушка королевских кровей. Если ты поможешь мне убежать от мачехи, я вознагражу тебя. Может быть, даже более щедро, чем ты думаешь.
Юноша в нерешительности кусал губы:
- Не могу. Убивать вас действительно нехорошо, но королева... Если я сбегу, я не оправдаю её надежд. Знаете что, ваше высочество?.. Я оставлю вас здесь. Это почти то же самое, что вырезать сердце, но не так ужасно. Вас съедят дикие звери. А может быть, вы ещё и спасётесь. Вы ведь на меня не сердитесь? Не сердитесь на меня, ваше высочество! Если б вы знали, как мне тяжело!
Горько плача, он вернулся в замок. Ему пришлось купить у королевского охотника оленье сердце, печень и лёгкое. За свои кровные! А он, между прочим, на эти деньги рассчитывал.
После того, как исчезла Белоснежка, дела шли ни шатко, ни валко. Время от времени Герберту встречались рыцари на перепутье. Юноша указывал им дорогу к Чёрному Замку, Демонической Скале, Тропе Отродий. Почему бы не сделать хорошее дело? Всякий раз он боялся, что кто-нибудь попросит сопровождать его, но Герберту везло.
Через два года он женился. История вышла мутная... некая девушка, Маргарита, забеременела неведомо от кого. Герберта пригласили на званый вечер, он сидел рядом с очаровательной румяной горожанкой и очаровательно краснел. А потом раз - и оказался женихом.
Потому что приличный человек обязан. Всем и всегда обязан.
А Герберт очень боялся оказаться неприличным человеком.
Годы неслись, как сброшенное с альпийских вершин каретное колесо. Смерть Маргариты, смерть отца... Смерти шли одна за одной, сливаясь в естественный фон. Получив в наследство мельницу, осла и кота, Герберт удивился. Он как-то не воспринимал себя собственником. Осла и кота пришлось подарить младшему брату - тот просил. Родная кровь как-никак. Ну и отказывать неудобно. Мельница тоже уплыла из рук: вторая жена Герберта оказалась предприимчивой особой. Через некоторое время Герберт получил звание королевского лесничего. Это устраивало его жену, неродных дочерей и, кажется, падчерицу... то есть, дочь Маргариты, а, значит, и его самого. А то, что после истории с Белоснежкой леса вызывали у него глухую беспричинную тоску - ничего, перетерпится.
К тому времени старая королева умерла, и на троне воцарился её брат - весёлый добродушный толстяк. Он ничего не требовал от Герберта, чем до смерти пугал его. Каждый день королевский лесничий ждал окрика, штрафа, ареста, казни. Когда его дочь... нет, не приёмная, другая, как же её звали-то?.. - вышла замуж за принца, Герберт воспринял это с тупым смирением. Он приехал во дворец и целый день проторчал в приёмной. Дочь так и не вышла к нему.
"Зазналась", - с болью подумал Герберт.
Он и представить себе не мог, что она пережила за эти годы.
Дальше история вспоминает о Герберте урывками. Рыцари, паладины, искатели приключений - всем им встречался некий старичок, дававший правильный совет. Из внешности его память удержала лишь палец, направленный в нужную сторону.
Когда разъярённые народные толпы громили дома фей и волшебников, Герберт тоже был там. Подавал булыжники и факелы. Лицо имел смущённое: вроде бы и плохо так делать, но и отказать нельзя. Губы Герберта беззвучно шевелились - кажется, он просил прощения.
Когда деньги поистратились, он поселился на берегу моря и каждый день выходил на лодке рыбачить. Погиб он, выйдя на промысел в бурю, когда другие рыбаки сидели дома. Что-то важное погнало его в море, важнее самой жизни. Или просто кому-то отказать не смог.
А теперь обещанный кусочек мозаики.
Из трёх фей одна была злой. Ей не присылали приглашений на королевские крестины. Она умела носить маленькие чёрные платья и пользовалась стильным инфернальным макияжем.
Но не это главное.
Главное то, что четвёртой феей - самой доброй и могущественной, - была мать ребёнка.
Она склонилась над колыбелью и сказала:
- Милое дитя! Желаю тебе вырасти послушным и примерным. Жить так, чтобы нравиться всем-всем людям, чтобы все-все тебя любили. И не опозорь меня, я внимательно за этим слежу.
Над ним склонились три феи.
Первая приподняла одеяльце:
- Мальчик, - сказала она.
- Мальчик, - согласились вторая и третья.
- Вот и отлично, - продолжила первая. - Раз мы здесь, принесём дары, пока мать не явилась. Я, например, одаряю его неброской мужественной красотой, заставляющей сердца девушек биться чаще и взволнованней. Но это потом, в будущем.
- А я - ум. Не выдающийся, потому что хлебнёт он с ним горя, но практичный. Чтобы если чего захочет, того добился.
- А я сделаю его жизнь интересной. Чтобы с ним случались чудеса. Чтобы мироздание открывало перед ним новые и новые возможности и одаряло приятными сюрпризами.
- Тревога! - вдруг взвизгнула первая. - Мать возвращается.
- Девочки, уходим.
И феи выпорхнули в окно.
Над колыбелью склонилось лицо матери и...
Но об этом чуть позже.
Прошло двадцать лет. Мальчик вырос, и пожелания фей сбылись. У половины девушек, с которыми он встречался, волосы были хуже, чем у него. Ещё четверть завидовали скулам и ресницам. Уму не завидовал никто, это у нас не принято, но поболтать с Гербертом было интересно.
В тот день Герберта зачем-то позвала королева. Они долго беседовали, а когда юноша спустился во двор, лицо его шло красными пятнами, словно у толстяка в бане, который слишком часто бегал из парилки в прорубь.
Через четверть часа Герберта заметил королевский охотник. Юноша в сопровождении принцессы двигался в сторону леса. Это показалось охотнику странным, очень странным... но Герберту верили. Если человек приветлив со всеми, добр, отзывчив - никто не заподозрит дурного.
Что происходит, Белоснежка поняла слишком поздно. Торфяной ковёр под ногами качался, как тридцать тюфяков, и скрывал он не горошину - гнилую болотную бездну. Пение комаров сливалось в мелодичный звон, но девушке вовсе не хотелось подпевать ему.
- Герберт, - сказала она. - Остановись и посмотри мне в глаза. Так. Хорошо. Что ты собираешься делать?
Герберт сморщился так, словно хотел заплакать:
- Ваше высочество, это не то, что вы думаете. Это всё королева!
- Внимательно слушаю тебя, Герберт.
- Я понимаю, это звучит жутко. Она попросила вырезать у вас сердце. И печень. И лёгкое. Я знаю, что это плохо. Но меня попросили. Неудобно было отказать.
Он нерешительно потянул из-за пояса нож.
- Герберт! Я симпатичная девушка королевских кровей. Если ты поможешь мне убежать от мачехи, я вознагражу тебя. Может быть, даже более щедро, чем ты думаешь.
Юноша в нерешительности кусал губы:
- Не могу. Убивать вас действительно нехорошо, но королева... Если я сбегу, я не оправдаю её надежд. Знаете что, ваше высочество?.. Я оставлю вас здесь. Это почти то же самое, что вырезать сердце, но не так ужасно. Вас съедят дикие звери. А может быть, вы ещё и спасётесь. Вы ведь на меня не сердитесь? Не сердитесь на меня, ваше высочество! Если б вы знали, как мне тяжело!
Горько плача, он вернулся в замок. Ему пришлось купить у королевского охотника оленье сердце, печень и лёгкое. За свои кровные! А он, между прочим, на эти деньги рассчитывал.
После того, как исчезла Белоснежка, дела шли ни шатко, ни валко. Время от времени Герберту встречались рыцари на перепутье. Юноша указывал им дорогу к Чёрному Замку, Демонической Скале, Тропе Отродий. Почему бы не сделать хорошее дело? Всякий раз он боялся, что кто-нибудь попросит сопровождать его, но Герберту везло.
Через два года он женился. История вышла мутная... некая девушка, Маргарита, забеременела неведомо от кого. Герберта пригласили на званый вечер, он сидел рядом с очаровательной румяной горожанкой и очаровательно краснел. А потом раз - и оказался женихом.
Потому что приличный человек обязан. Всем и всегда обязан.
А Герберт очень боялся оказаться неприличным человеком.
Годы неслись, как сброшенное с альпийских вершин каретное колесо. Смерть Маргариты, смерть отца... Смерти шли одна за одной, сливаясь в естественный фон. Получив в наследство мельницу, осла и кота, Герберт удивился. Он как-то не воспринимал себя собственником. Осла и кота пришлось подарить младшему брату - тот просил. Родная кровь как-никак. Ну и отказывать неудобно. Мельница тоже уплыла из рук: вторая жена Герберта оказалась предприимчивой особой. Через некоторое время Герберт получил звание королевского лесничего. Это устраивало его жену, неродных дочерей и, кажется, падчерицу... то есть, дочь Маргариты, а, значит, и его самого. А то, что после истории с Белоснежкой леса вызывали у него глухую беспричинную тоску - ничего, перетерпится.
К тому времени старая королева умерла, и на троне воцарился её брат - весёлый добродушный толстяк. Он ничего не требовал от Герберта, чем до смерти пугал его. Каждый день королевский лесничий ждал окрика, штрафа, ареста, казни. Когда его дочь... нет, не приёмная, другая, как же её звали-то?.. - вышла замуж за принца, Герберт воспринял это с тупым смирением. Он приехал во дворец и целый день проторчал в приёмной. Дочь так и не вышла к нему.
"Зазналась", - с болью подумал Герберт.
Он и представить себе не мог, что она пережила за эти годы.
Дальше история вспоминает о Герберте урывками. Рыцари, паладины, искатели приключений - всем им встречался некий старичок, дававший правильный совет. Из внешности его память удержала лишь палец, направленный в нужную сторону.
Когда разъярённые народные толпы громили дома фей и волшебников, Герберт тоже был там. Подавал булыжники и факелы. Лицо имел смущённое: вроде бы и плохо так делать, но и отказать нельзя. Губы Герберта беззвучно шевелились - кажется, он просил прощения.
Когда деньги поистратились, он поселился на берегу моря и каждый день выходил на лодке рыбачить. Погиб он, выйдя на промысел в бурю, когда другие рыбаки сидели дома. Что-то важное погнало его в море, важнее самой жизни. Или просто кому-то отказать не смог.
А теперь обещанный кусочек мозаики.
Из трёх фей одна была злой. Ей не присылали приглашений на королевские крестины. Она умела носить маленькие чёрные платья и пользовалась стильным инфернальным макияжем.
Но не это главное.
Главное то, что четвёртой феей - самой доброй и могущественной, - была мать ребёнка.
Она склонилась над колыбелью и сказала:
- Милое дитя! Желаю тебе вырасти послушным и примерным. Жить так, чтобы нравиться всем-всем людям, чтобы все-все тебя любили. И не опозорь меня, я внимательно за этим слежу.