Не падает
Повозившись в дверях и вдоволь навоевавшись с рассохшимся замком, паладин двинулся через пустынную общую залу к стойке. Трактирщик уже ждал, озаряясь трепетной улыбкой.
- Это "Последний трактир"? - спросил паладин.
- Да, уважаемый.
- И отсюда рукой подать до Грааля?
- Именно так.
Паладин с шумом втянул в лёгкие воздух и огляделся. Сидящий на подоконнике кот, встретив его взгляд, укоризненно мяукнул и отвернулся. Очередной искатель Грааля интересовал его меньше, чем воробьи, прыгающие по навозной куче во дворе.
- Имей в виду, я очень свят, - зачем-то предупредил паладин. - Я убил семьдесят шесть поборников зла и четырнадцать женщин. Зло вижу за милю, ложным Граалем меня не обмануть.
- Не беспокойтесь, Грааль будет настоящий, - заверил хозяин. - Естественно, у каждого он свой. Кто-то встретит Визери, кто-то золотого гуся. Кто-то найдёт старую выщербленную чашку в кровавых потёках.
Паладин прошёлся вдоль стойки. Что-то его тревожило.
- Зло, - задумчиво сказал он. В глазах его вспыхнули беспокойные золотые искорки. - Я вижу! Когда-то ты соблазнил служанку. Она родила ребёнка и задушила его платком, а потом повесилась в тюремной камере. Ты давал приют убийце паладинов. Под крышей "Последнего трактира" гибли люди!
Трактирщик с любопытством смотрел на гостя.
- Ты грабил и убивал. Я и это вижу. Но почему я не могу убить тебя?! Это какое-то колдовство?
Кот спрыгнул с подоконника и потёрся о ноги паладина.
- Вы действительно многое видите, сир, - подтвердил трактирщик. - Но мои преступления в прошлом. Пара сотен лет, если говорить начистоту. Человек, что стоит перед вами, связан с мерзавцами и негодяями, о которых вы говорите, одной лишь тропой времени. Они стоят чуть поодаль, я - здесь и сейчас. Если не секрет, зачем вам Грааль?
- Чтобы убрать сомнения. Чтобы уничтожить всё зло в этом мире. Трактирщик! Ты не представляешь, в каком аду я сейчас нахожусь. Твоё прошлое черно, как помыслы ростовщика, промышляющего ипотекой, но сам ты чист. За твои преступления тебя надо покарать. Но ты - чист! Что неправильно? Я не понимаю природу зла? Моё зрение лжёт? Мир сложнее, чем мне думалось?
- Если по-честному, сир, вам стоит выспаться. Вы устали, добираясь сюда. Потом, семьдесят шесть поборников зла и четырнадцать женщин - это много. Это утомляет.
- Я не буду, не могу здесь спать. Покажи, как пройти к Граалю.
- Хорошо, сир рыцарь.
Среди иссеченных снегом скал бушевала вьюга. Паладин упрямо шёл вперёд, боясь только одного: встретить развалившийся сарай вместо храма и позорную медь вместо золота чаши.
Больше всего на свете он боялся насмешек.
И я не могу его презирать. Невозможно прийти чистым на этот перевал. Легенда о непорочном рыцаре в белых доспехах, девственнике и лицемере - лжива. Её придумали те, чьи руки опустились, кто сдался и больше ничего не ищет. В их словах яд. Мне жаль их, потому что слабость может быть оправданием, но трусость никогда, и уж тем более нельзя искать оправдания для трусости.
Я - не рыцарь в белых доспехах.
Я ошибался и подчас ошибался жестоко.
И уж тем более часто ошибался герой этой истории.
Перевалившись через край площадки, рыцарь лёг, прижимая пульсирующий кровью висок к стылому камню. Небо нависало над ним, кошмарно близкое, серое, как тюремный потолок, оно выжимало из груди последние капли воздуха. На мгновение паладину показалось, что он лежит на полу "Последнего трактира" - слабый и разбитый, а путь наверх - не более, чем мираж. От слабости и обиды он даже заплакал.
Так, плача и задыхаясь, он на четвереньках пополз вперёд - к гигантской фигуре, что ждала его на вершине.
Вблизи фигура подозрительно напоминала трактирщика.
- Это Грааль? - прохрипел паладин.
- Грааль. Вставай.
Паладин с трудом поднялся на ноги и обнаружил, что его подозрения насчёт неба не так уж беспочвенны. Небо действительно близко. Край его лежал на плечах гиганта с трактирщиковым лицом.
- Я предупреждал тебя, что Грааль у каждого свой. Тебе выпала великая честь, борец со злом. Подойди же! - и когда рыцарь повиновался, великан осторожно присел, так что небесный свод мягко опустился на плечи паладина. - Теперь ты держишь небо вместо меня. Это твой Грааль.
И убрал плечо.
Длилось это долю секунды. И одновременно - вечность. Потом, вспоминая этот тягучий, пронзительный миг, рыцарь больше всего удивлялся своему удивлению. Он никак не ожидал, что небо окажется настолько тяжёлым.
Что-то лопнуло в его спине. Хрустнули, выворачиваясь внутрь, колени. Он стоял - невероятным, небывалым усилием стоял - и понимал, что так стоять придётся вечно. Что он сможет стоять вечно.
И вечно вокруг будут источенные льдом и человеческой надеждой скалы. Будут новые искатели - боящиеся, что их святости и чистоты не хватит на то, что принадлежит им изначально. И его надменное лицо - лицо мудреца, выбравшего небо вместо Грааля, страдание вместо жизни.
Дурак!.. дурак!..
Какой же он дурак!
...От грохота содрогнулись скалы. Великан поймал рыцаря за миг до того, как он полетел в пропасть.
- Я... я бросил его? - не веря сам себе спросил паладин.
- Гляди.
Держа рыцаря, словно ребёнка на руках, великан повернулся. Прозрачный небесный край опирался на камень, истекая радужным мерцанием. Скол гранита играл слюдяными искорками.
- Оно и без нас не падает. Не очень-то мы ему нужны. Хотя, знаешь... вот тот всплеск мерцания... кажется, небо говорит "спасибо!". Вниз, к сожалению, тебе придётся спускаться одному. Я - фигура метафорическая.
Паладин кивнул и закрыл глаза. Сломанное тело кричало от боли.
Спуск оказался труден. Доспехи и оружие пришлось оставить наверху. Временами рыцарь садился на первый попавшийся камень и сидел, с нежностью глядя на небо. Не потому, что устал. Отчего-то ему казалось важным, что он может сидеть вот так, где попало, и не нужно решать - хорош камень или плох.
Камень - это камень. Небо - это небо. Оно не падает. Мир стал на удивление прост и приятен в обращении.
Когда солнце почти закатилось, из-за скалы, брезгливо отряхивая лапы от налипшего снега, вышел кот трактирщика. Следом появились трактирщик и его слуга.
- Ну что? - дружелюбно спросил трактирщик, укладывая рыцаря на самодельные носилки. - Нашли вы Грааль?
- Вы были правы тогда, - рыцарь слабо улыбнулся белыми губами. - Мне просто следовало выспаться.
- Это "Последний трактир"? - спросил паладин.
- Да, уважаемый.
- И отсюда рукой подать до Грааля?
- Именно так.
Паладин с шумом втянул в лёгкие воздух и огляделся. Сидящий на подоконнике кот, встретив его взгляд, укоризненно мяукнул и отвернулся. Очередной искатель Грааля интересовал его меньше, чем воробьи, прыгающие по навозной куче во дворе.
- Имей в виду, я очень свят, - зачем-то предупредил паладин. - Я убил семьдесят шесть поборников зла и четырнадцать женщин. Зло вижу за милю, ложным Граалем меня не обмануть.
- Не беспокойтесь, Грааль будет настоящий, - заверил хозяин. - Естественно, у каждого он свой. Кто-то встретит Визери, кто-то золотого гуся. Кто-то найдёт старую выщербленную чашку в кровавых потёках.
Паладин прошёлся вдоль стойки. Что-то его тревожило.
- Зло, - задумчиво сказал он. В глазах его вспыхнули беспокойные золотые искорки. - Я вижу! Когда-то ты соблазнил служанку. Она родила ребёнка и задушила его платком, а потом повесилась в тюремной камере. Ты давал приют убийце паладинов. Под крышей "Последнего трактира" гибли люди!
Трактирщик с любопытством смотрел на гостя.
- Ты грабил и убивал. Я и это вижу. Но почему я не могу убить тебя?! Это какое-то колдовство?
Кот спрыгнул с подоконника и потёрся о ноги паладина.
- Вы действительно многое видите, сир, - подтвердил трактирщик. - Но мои преступления в прошлом. Пара сотен лет, если говорить начистоту. Человек, что стоит перед вами, связан с мерзавцами и негодяями, о которых вы говорите, одной лишь тропой времени. Они стоят чуть поодаль, я - здесь и сейчас. Если не секрет, зачем вам Грааль?
- Чтобы убрать сомнения. Чтобы уничтожить всё зло в этом мире. Трактирщик! Ты не представляешь, в каком аду я сейчас нахожусь. Твоё прошлое черно, как помыслы ростовщика, промышляющего ипотекой, но сам ты чист. За твои преступления тебя надо покарать. Но ты - чист! Что неправильно? Я не понимаю природу зла? Моё зрение лжёт? Мир сложнее, чем мне думалось?
- Если по-честному, сир, вам стоит выспаться. Вы устали, добираясь сюда. Потом, семьдесят шесть поборников зла и четырнадцать женщин - это много. Это утомляет.
- Я не буду, не могу здесь спать. Покажи, как пройти к Граалю.
- Хорошо, сир рыцарь.
Среди иссеченных снегом скал бушевала вьюга. Паладин упрямо шёл вперёд, боясь только одного: встретить развалившийся сарай вместо храма и позорную медь вместо золота чаши.
Больше всего на свете он боялся насмешек.
И я не могу его презирать. Невозможно прийти чистым на этот перевал. Легенда о непорочном рыцаре в белых доспехах, девственнике и лицемере - лжива. Её придумали те, чьи руки опустились, кто сдался и больше ничего не ищет. В их словах яд. Мне жаль их, потому что слабость может быть оправданием, но трусость никогда, и уж тем более нельзя искать оправдания для трусости.
Я - не рыцарь в белых доспехах.
Я ошибался и подчас ошибался жестоко.
И уж тем более часто ошибался герой этой истории.
Перевалившись через край площадки, рыцарь лёг, прижимая пульсирующий кровью висок к стылому камню. Небо нависало над ним, кошмарно близкое, серое, как тюремный потолок, оно выжимало из груди последние капли воздуха. На мгновение паладину показалось, что он лежит на полу "Последнего трактира" - слабый и разбитый, а путь наверх - не более, чем мираж. От слабости и обиды он даже заплакал.
Так, плача и задыхаясь, он на четвереньках пополз вперёд - к гигантской фигуре, что ждала его на вершине.
Вблизи фигура подозрительно напоминала трактирщика.
- Это Грааль? - прохрипел паладин.
- Грааль. Вставай.
Паладин с трудом поднялся на ноги и обнаружил, что его подозрения насчёт неба не так уж беспочвенны. Небо действительно близко. Край его лежал на плечах гиганта с трактирщиковым лицом.
- Я предупреждал тебя, что Грааль у каждого свой. Тебе выпала великая честь, борец со злом. Подойди же! - и когда рыцарь повиновался, великан осторожно присел, так что небесный свод мягко опустился на плечи паладина. - Теперь ты держишь небо вместо меня. Это твой Грааль.
И убрал плечо.
Длилось это долю секунды. И одновременно - вечность. Потом, вспоминая этот тягучий, пронзительный миг, рыцарь больше всего удивлялся своему удивлению. Он никак не ожидал, что небо окажется настолько тяжёлым.
Что-то лопнуло в его спине. Хрустнули, выворачиваясь внутрь, колени. Он стоял - невероятным, небывалым усилием стоял - и понимал, что так стоять придётся вечно. Что он сможет стоять вечно.
И вечно вокруг будут источенные льдом и человеческой надеждой скалы. Будут новые искатели - боящиеся, что их святости и чистоты не хватит на то, что принадлежит им изначально. И его надменное лицо - лицо мудреца, выбравшего небо вместо Грааля, страдание вместо жизни.
Дурак!.. дурак!..
Какой же он дурак!
...От грохота содрогнулись скалы. Великан поймал рыцаря за миг до того, как он полетел в пропасть.
- Я... я бросил его? - не веря сам себе спросил паладин.
- Гляди.
Держа рыцаря, словно ребёнка на руках, великан повернулся. Прозрачный небесный край опирался на камень, истекая радужным мерцанием. Скол гранита играл слюдяными искорками.
- Оно и без нас не падает. Не очень-то мы ему нужны. Хотя, знаешь... вот тот всплеск мерцания... кажется, небо говорит "спасибо!". Вниз, к сожалению, тебе придётся спускаться одному. Я - фигура метафорическая.
Паладин кивнул и закрыл глаза. Сломанное тело кричало от боли.
Спуск оказался труден. Доспехи и оружие пришлось оставить наверху. Временами рыцарь садился на первый попавшийся камень и сидел, с нежностью глядя на небо. Не потому, что устал. Отчего-то ему казалось важным, что он может сидеть вот так, где попало, и не нужно решать - хорош камень или плох.
Камень - это камень. Небо - это небо. Оно не падает. Мир стал на удивление прост и приятен в обращении.
Когда солнце почти закатилось, из-за скалы, брезгливо отряхивая лапы от налипшего снега, вышел кот трактирщика. Следом появились трактирщик и его слуга.
- Ну что? - дружелюбно спросил трактирщик, укладывая рыцаря на самодельные носилки. - Нашли вы Грааль?
- Вы были правы тогда, - рыцарь слабо улыбнулся белыми губами. - Мне просто следовало выспаться.