Кошачьи правила
Лапа соскользнула, и кот полетел с крепостной стены. Так бывает. Даже если тебя считают воплощением грации, скользкие камни и неудобные сапоги никто не отменял.
Время остановилось. В воздухе материализовалась обитая чёрным бархатом когтеточка. На ней, скрестив ноги, сидела тощая фигура в балахоне.
- Падаешь, - сообщила фигура, просто чтобы что-то сказать.
Кот промолчал. Существует высота, с которой котам падать уже опасно, но её всё ещё не хватает, чтобы правильно сгруппироваться. Сейчас был как раз такой случай.
- Ты кот в сапогах, - продолжала фигура. - Поэтому к тебе могли прийти Смерть кошек или я. И не надо на меня так мрачно смотреть. Хочешь, я заберу твою жизнь по кошачьим правилам? Как это делается?
- Мы сидим и мрачно смотрим друг на друга, - сказал кот. - Иногда бьём себя хвостами по бокам. Потом кто-то из нас не выдерживает и начинает оправдываться и торговаться. Он проиграл.
- Ясно. Тогда я сделаю это по обычаю людей.
Кот продолжал мрачно смотреть.
- Перед твоим внутренним взором должна промелькнуть вся жизнь, - подсказала Смерть.
- Да-да, я знаю. Когда я родился, меня запихнули в мешок и бросили в воду.
- И ты расстался с одной из девяти жизней?
- Нет. По берегу реки шла девушка, она вытащила меня.
- Просто неприличное везение.
- Это кошковость. До меня мимо девушки проплыла корзинка с маленьким Парисом. Потом люлька с Моисеем, а напоследок - бочка с будущим царём Гвидоном и его матерью. Но девушка спасла именно меня. Сама знаешь: обаяние в мешке не утаишь.
- А потом?
- Я жил в замке Кощея, дворце Снежной Королевы, твердыне Барад-Дуре...
- Минус три жизни. Все эти крепости рухнули, когда развеялись чары их хозяев.
- Да. Но всякий раз окружающие видели одну и ту же картину. Маленького котика, со всех лап улепётывающего из обречённого замка за несколько секунд до апокалипсиса. Это кошковость.
- Ты обаятельный мерзавец и манипулятор, ты это знаешь?
- Я - это я. При взгляде на меня у окружающих возникает мысль: "Он кот. А чего добились мы?". Посмотри на себя. Ты - создание людей. Квинтэссенция их тревог, надежд, опасений, мечтаний, иллюзий. Бигл, Андерсен, Пратчетт - все они пытались описать тебя, а описали спутника, с которым не страшно идти в неизвестность. Люди ждут, что ты начнёшь с ними торговаться. Играть в шахматы. Осудишь. Выслушаешь и поймёшь. Они надеются, что они важны - хотя бы в твоих глазах. Иначе зачем это всё?
Земля рывком прыгнула вверх, приближаясь. Скорость, неумолимая скорость собиралась в теле кота, вздыбливая шерсть, закручивая вибриссы.
- Мне не нужны люди, - сказала Смерть, вновь останавливая время. - Я существовала и до них.
- Да? А что ты скажешь на это?
И кот вывернулся, подставляя животик. Смерть машинально протянула руку, чтобы почесать его.
Кот уклонился.
И снова.
И ещё раз.
- Всегда чувствую себя неловко в такие моменты, - призналась Смерть. - Как ты это делаешь?
- Это кошковость. Смерть Кошек никогда не гладит чужие животы. Или гладит. Или гладит, но промахивается и делает вид, что ничего не произошло, что она просто решила отдохнуть. Но ты - ты торгуешься и оправдываешься, и тебе никогда не избавиться от смущения.
- То есть, мы опять забираем твою жизнь по кошачьим правилам?
Кот мрачно уставился на собеседницу.
- Ты хочешь сказать, никогда не прекращали?
Суровый взгляд.
Движение хвоста.
Чёрная когтеточка исчезла.
Исчезла и фигура в балахоне.
Земля кувыркнулась навстречу, и кот врезался во что-то мягкое, шерстяное и тёплое, что на поверку оказалось всадником на вороном коне с обмотанными тряпками копытами. Всадник кутался в плащ немарких цветов, лицо его закрывала бандана - в общем, выглядел он чрезвычайно подозрительно. Как и полсотни его коллег.
Когда на тебя обрушивается шесть килограммов когтей, зубов и концентрированной ненависти, трудно сохранять сдержанность.
- Оуоуоуууу! - завопил всадник.
Из-за крепостной стены выглянуло заспанное лицо.
- Враг у ворот! - заорал караульный. - К оружию!!
По дороге, ведущей из замка, со всех лап улепётывал маленький котик. У всех, кто его видел, возникали смутные подозрения насчёт дальнейшей судьбы твердыни.
Это кошковость.
Миф о девяти жизнях - всего лишь миф. Их нет. Есть лишь две кошки, мрачно глядящие друг на друга и хлопающие себя хвостами по бокам.
У Смерти Кошек в этой игре нет никаких преимуществ.
Время остановилось. В воздухе материализовалась обитая чёрным бархатом когтеточка. На ней, скрестив ноги, сидела тощая фигура в балахоне.
- Падаешь, - сообщила фигура, просто чтобы что-то сказать.
Кот промолчал. Существует высота, с которой котам падать уже опасно, но её всё ещё не хватает, чтобы правильно сгруппироваться. Сейчас был как раз такой случай.
- Ты кот в сапогах, - продолжала фигура. - Поэтому к тебе могли прийти Смерть кошек или я. И не надо на меня так мрачно смотреть. Хочешь, я заберу твою жизнь по кошачьим правилам? Как это делается?
- Мы сидим и мрачно смотрим друг на друга, - сказал кот. - Иногда бьём себя хвостами по бокам. Потом кто-то из нас не выдерживает и начинает оправдываться и торговаться. Он проиграл.
- Ясно. Тогда я сделаю это по обычаю людей.
Кот продолжал мрачно смотреть.
- Перед твоим внутренним взором должна промелькнуть вся жизнь, - подсказала Смерть.
- Да-да, я знаю. Когда я родился, меня запихнули в мешок и бросили в воду.
- И ты расстался с одной из девяти жизней?
- Нет. По берегу реки шла девушка, она вытащила меня.
- Просто неприличное везение.
- Это кошковость. До меня мимо девушки проплыла корзинка с маленьким Парисом. Потом люлька с Моисеем, а напоследок - бочка с будущим царём Гвидоном и его матерью. Но девушка спасла именно меня. Сама знаешь: обаяние в мешке не утаишь.
- А потом?
- Я жил в замке Кощея, дворце Снежной Королевы, твердыне Барад-Дуре...
- Минус три жизни. Все эти крепости рухнули, когда развеялись чары их хозяев.
- Да. Но всякий раз окружающие видели одну и ту же картину. Маленького котика, со всех лап улепётывающего из обречённого замка за несколько секунд до апокалипсиса. Это кошковость.
- Ты обаятельный мерзавец и манипулятор, ты это знаешь?
- Я - это я. При взгляде на меня у окружающих возникает мысль: "Он кот. А чего добились мы?". Посмотри на себя. Ты - создание людей. Квинтэссенция их тревог, надежд, опасений, мечтаний, иллюзий. Бигл, Андерсен, Пратчетт - все они пытались описать тебя, а описали спутника, с которым не страшно идти в неизвестность. Люди ждут, что ты начнёшь с ними торговаться. Играть в шахматы. Осудишь. Выслушаешь и поймёшь. Они надеются, что они важны - хотя бы в твоих глазах. Иначе зачем это всё?
Земля рывком прыгнула вверх, приближаясь. Скорость, неумолимая скорость собиралась в теле кота, вздыбливая шерсть, закручивая вибриссы.
- Мне не нужны люди, - сказала Смерть, вновь останавливая время. - Я существовала и до них.
- Да? А что ты скажешь на это?
И кот вывернулся, подставляя животик. Смерть машинально протянула руку, чтобы почесать его.
Кот уклонился.
И снова.
И ещё раз.
- Всегда чувствую себя неловко в такие моменты, - призналась Смерть. - Как ты это делаешь?
- Это кошковость. Смерть Кошек никогда не гладит чужие животы. Или гладит. Или гладит, но промахивается и делает вид, что ничего не произошло, что она просто решила отдохнуть. Но ты - ты торгуешься и оправдываешься, и тебе никогда не избавиться от смущения.
- То есть, мы опять забираем твою жизнь по кошачьим правилам?
Кот мрачно уставился на собеседницу.
- Ты хочешь сказать, никогда не прекращали?
Суровый взгляд.
Движение хвоста.
Чёрная когтеточка исчезла.
Исчезла и фигура в балахоне.
Земля кувыркнулась навстречу, и кот врезался во что-то мягкое, шерстяное и тёплое, что на поверку оказалось всадником на вороном коне с обмотанными тряпками копытами. Всадник кутался в плащ немарких цветов, лицо его закрывала бандана - в общем, выглядел он чрезвычайно подозрительно. Как и полсотни его коллег.
Когда на тебя обрушивается шесть килограммов когтей, зубов и концентрированной ненависти, трудно сохранять сдержанность.
- Оуоуоуууу! - завопил всадник.
Из-за крепостной стены выглянуло заспанное лицо.
- Враг у ворот! - заорал караульный. - К оружию!!
По дороге, ведущей из замка, со всех лап улепётывал маленький котик. У всех, кто его видел, возникали смутные подозрения насчёт дальнейшей судьбы твердыни.
Это кошковость.
Миф о девяти жизнях - всего лишь миф. Их нет. Есть лишь две кошки, мрачно глядящие друг на друга и хлопающие себя хвостами по бокам.
У Смерти Кошек в этой игре нет никаких преимуществ.