Иммунитет к магии
Над старым Рейном высится скала Лорелей. Лунными ночами колдунья Лора выходит на скалу и поёт - о предательстве, мужском коварстве и девичьей беде. Юноши, что слышат её песнь, теряют рассудок. И бросаются они в мрачные воды Рейна, и тонут, а те, кто выплывают, ведут себя потом бессовестно и аморально.
- Лора, между нами, девочками... Не пой сегодня вечером, очень тебя прошу.
Золотоволосая колдунья бесстрастно смотрела на гостью. Женщины долины казались ей на одно лицо, и эта пухленькая ирландка лет двадцати шести, бессовестно конопатая, рыжая, словно вся медь мира, не исключение. Кто может смутить дух той, что была предана, убита и воскресла для вечного мщения?..
- Серьёзно, Лора, - продолжала нахалка. - Поедет мой жених. Я хочу, чтобы он доехал без приключений. Выпендришься - устрою проблемы.
- Ты мне угрожаешь, смертная?
- Пэгги. Меня зовут Пэгги. И нет, я просто предупреждаю.
Многие месяцы спустя колдунья не раз вспоминала этот разговор. Магия её действительно иссякла. Люди ехали мимо скалы, слушали песни и...
... вели себя, мягко скажем, странно. Не стану писать как, чтобы не ранить самолюбие Лоры. И уж точно никто из них не терял рассудок. Не бросался в Рейн и не превращался в чудовище.
Наконец, не выдержав, колдунья спустилась в долину.
- Смертная! - окликнула она девушку.
- Пэгги.
- Что-что?
- Я Пэгги. По буквам: пи, и, джи, джи, вай. И да, я тебя предупреждала. Тебе всего-то надо было одну ночь горло ромашкой пополоскать! Трудно было?
- Но как, смертная? Я триста лет убиваю мужчин. За эту магию я продала душу, её невозможно развеять. В тебе же нет ни грамма волшебства!
- Пойдём, - ирландка потянула волшебницу за руку. - И учти: за жениха я тебя ненавижу.
Они двинулись к трактиру. Из распахнутой двери доносилась знакомая музыка, от которой у Лоры перехватило сердце. Не веря в худшее и одновременно ожидая его, колдунья заглянула внутрь.
Зал был полон. Рыцари и оруженосцы, дровосеки и пахари окружили импровизированную сцену. Они хлопали, и махали зажигалками, и что-то кричали одобрительно, и смеялись, смеялись, смеялись.
А на сцене...
- Мои песни? - прошептала Лора. - Он поёт их... смешным голосом?!
...пел и приплясывал гусь.
У Пэгги был весёлый гусь, он знал все песни наизусть!
И песни Лорелеи в том числе. Спляшем, Пегги, спляшем!..
А то, над чем смеёшься, магия, к которой не относишься серьёзно, никогда не сможет ранить или отравить твою жизнь.
- Лора, между нами, девочками... Не пой сегодня вечером, очень тебя прошу.
Золотоволосая колдунья бесстрастно смотрела на гостью. Женщины долины казались ей на одно лицо, и эта пухленькая ирландка лет двадцати шести, бессовестно конопатая, рыжая, словно вся медь мира, не исключение. Кто может смутить дух той, что была предана, убита и воскресла для вечного мщения?..
- Серьёзно, Лора, - продолжала нахалка. - Поедет мой жених. Я хочу, чтобы он доехал без приключений. Выпендришься - устрою проблемы.
- Ты мне угрожаешь, смертная?
- Пэгги. Меня зовут Пэгги. И нет, я просто предупреждаю.
Многие месяцы спустя колдунья не раз вспоминала этот разговор. Магия её действительно иссякла. Люди ехали мимо скалы, слушали песни и...
... вели себя, мягко скажем, странно. Не стану писать как, чтобы не ранить самолюбие Лоры. И уж точно никто из них не терял рассудок. Не бросался в Рейн и не превращался в чудовище.
Наконец, не выдержав, колдунья спустилась в долину.
- Смертная! - окликнула она девушку.
- Пэгги.
- Что-что?
- Я Пэгги. По буквам: пи, и, джи, джи, вай. И да, я тебя предупреждала. Тебе всего-то надо было одну ночь горло ромашкой пополоскать! Трудно было?
- Но как, смертная? Я триста лет убиваю мужчин. За эту магию я продала душу, её невозможно развеять. В тебе же нет ни грамма волшебства!
- Пойдём, - ирландка потянула волшебницу за руку. - И учти: за жениха я тебя ненавижу.
Они двинулись к трактиру. Из распахнутой двери доносилась знакомая музыка, от которой у Лоры перехватило сердце. Не веря в худшее и одновременно ожидая его, колдунья заглянула внутрь.
Зал был полон. Рыцари и оруженосцы, дровосеки и пахари окружили импровизированную сцену. Они хлопали, и махали зажигалками, и что-то кричали одобрительно, и смеялись, смеялись, смеялись.
А на сцене...
- Мои песни? - прошептала Лора. - Он поёт их... смешным голосом?!
...пел и приплясывал гусь.
У Пэгги был весёлый гусь, он знал все песни наизусть!
И песни Лорелеи в том числе. Спляшем, Пегги, спляшем!..
А то, над чем смеёшься, магия, к которой не относишься серьёзно, никогда не сможет ранить или отравить твою жизнь.