Любовь к славе
Волшебник сидел на валуне, поджав ноги. Перед ним расхаживал Герострат.
- Сжигать храмы - это перфоманс, - объяснял он. - С одной стороны я выхожу за рамки ханжеской общепринятой морали, с другой - бросаю вызов богам. Если я швырну факел в храм Артемиды - моё имя прогремит в веках.
- Почему же ты этого не делаешь? - заинтересовался волшебник.
- Потому что способен на большее. Боги? Меняются каждые полтысячелетия. Храмы? Никакой гарантии. Бездарных архитекторов полно. Спалишь какую-нибудь сторожку, люди смеяться будут.
- Понимаю.
- Я хочу бросить вызов фундаментальным понятиям. Добру или злу на твой выбор. Сжечь что-нибудь действительно важное, от чего бы зависели судьбы поколений. И пусть меня запомнят. Пусть в меня играют дети.
- За детей не ручаюсь. Взрослые будут.
- Отлично. Ещё хотелось бы, чтобы сделать это было просто, но только для меня. Понимаешь?
- Нет проблем.
Герострат с тревогой вгляделся в лицо волшебника:
- И… я не буду выглядеть смешным?.. Я поделился с тобой сокровенными желаниями, ты не обманешь?
- Нет, нет! Никакого обмана, - волшебник коснулся Герострата посохом.
Багровые отблески дрожали на каменных стенах. Одуряющий жар сдавил грудь, словно на Герострата упала повозка с жареными блинчиками. Две крохотные фигурки таяли в бликующем мареве.
- Моя прелессссть! - закричал Герострат, и, прыгнув на Фродо, откусил ему палец с Кольцом.
Горячие камни обожгли ступни. Поскользнувшись, Герострат рухнул в лаву Ородруина.
- Сжигать храмы - это перфоманс, - объяснял он. - С одной стороны я выхожу за рамки ханжеской общепринятой морали, с другой - бросаю вызов богам. Если я швырну факел в храм Артемиды - моё имя прогремит в веках.
- Почему же ты этого не делаешь? - заинтересовался волшебник.
- Потому что способен на большее. Боги? Меняются каждые полтысячелетия. Храмы? Никакой гарантии. Бездарных архитекторов полно. Спалишь какую-нибудь сторожку, люди смеяться будут.
- Понимаю.
- Я хочу бросить вызов фундаментальным понятиям. Добру или злу на твой выбор. Сжечь что-нибудь действительно важное, от чего бы зависели судьбы поколений. И пусть меня запомнят. Пусть в меня играют дети.
- За детей не ручаюсь. Взрослые будут.
- Отлично. Ещё хотелось бы, чтобы сделать это было просто, но только для меня. Понимаешь?
- Нет проблем.
Герострат с тревогой вгляделся в лицо волшебника:
- И… я не буду выглядеть смешным?.. Я поделился с тобой сокровенными желаниями, ты не обманешь?
- Нет, нет! Никакого обмана, - волшебник коснулся Герострата посохом.
Багровые отблески дрожали на каменных стенах. Одуряющий жар сдавил грудь, словно на Герострата упала повозка с жареными блинчиками. Две крохотные фигурки таяли в бликующем мареве.
- Моя прелессссть! - закричал Герострат, и, прыгнув на Фродо, откусил ему палец с Кольцом.
Горячие камни обожгли ступни. Поскользнувшись, Герострат рухнул в лаву Ородруина.