ИСПОВЕДЬ МЕССИИ - vol.10 продолжение
продолжение vol.10
Одной из самых распространенных и общеизвестных форм подобных технологий является, только не улыбайтесь, молитва. (Другая форма - заклинания.)
К настоящему моменту времени, я пришел к твердому убеждению, насколько важно разъяснять людям о технологичности того, что нами называется молитвой, но не осознается в полной мере ее практичность и эффективность.
Молитва отличается от заклинаний и других магических действий тем, что, во-первых: она направлена к Богу, Высшему Началу; во-вторых: молящийся Богу и просящий Его о духовном руководстве человек понимает, что только Сила, Воля, Мудрость и Любовь Высшего способны сделать все так, как и должно быть - человеку свойственно ошибаться, не знать своих истинных желаний и намерений, свойственно не предвидеть в силу очевидной его ограниченности всего спектра последствий, порождаемых его действием; в-третьих: обращающийся за помощью к Единому знает, что Его действие - тотально; и в-четвертых: верующий в Бога человек никогда не станет приписывать себе заслуг, понимая и принимая, что не он один находится и действует в поле Сил, и что это Бог через него осуществляет свою Волю, требуя лишь от своего избранника одного: искренности, что и есть заслуга самого верующего (в реальности требуется очень многое, иначе бы все люди только и занимались тем, что непрерывно молились).
Но мы еще вернемся к рассмотрению вопросов, связанных с особенностями применения и использования технологии, а пока, если позволите, я продолжу свое повествование…
Размышляя о технологии, возможностях, которые она открывает, я начинал понимать, что имели в виду учителя, чьи утверждения в своих книгах цитировали их ученики: не политики и бизнесмены вершат судьбы этого мира. Они лишь орудия чужой воли, ее неосознанные исполнители, своими качествами наиболее подходящие для этой роли. То, что требуется от них сделать, воспринимается ими как свои собственные желания и убеждения. Миром и процессами в нем правят другие силы. Именно эти незримые нами силы более всего не заинтересованы в том, чтобы люди могли осознанно жить и использовать свои потенциальные возможности, именуемые нами сверхспособностями. Но есть и силы, заинтересованные в обратном. Видимо, придется считаться с утверждением, что все войны начинаются на Небе (на тонком плане, в причинном мире), а продолжаются на Земле (на плотном плане, в мире следствий). Не зря же исход этих битв, согласно всем преданиям, определяется тем, к какому финалу придет человечество: что возьмет в нем верх - Свет или Тьма; созидательный разум или темные инстинкты разрушения. У каждой противостоящей стороны свои технологии. По форме они могут совпадать, по сути же, безусловно, различаются.
Но само по себе человечество с его существующим уровнем сознания и способностями практически бессильно самостоятельно формировать созидательную линию своей судьбы, если только не научится работать на тонком плане, в причинном мире; не выстроит линию взаимодействия с НАД-системными Факторами Управления и Влияния и, в первую очередь, с Богом, Высшим Началом - не станет тем, кого принято называть богочеловеком.
Теперь становилось понятно, почему религии так настаивают на обязательности свершения человеком молитв, обращаемых, направляемых к Богу: с помощью, посредством обращения к Высшим Силам, мы осознанно, используя свою свободу воли, выбора, вплетаем себя в единую ткань Жизни, соразмеряя, выверяя свою собственную в соответствии с Ее Законами - входим в качестве сознательного участника в поле действия Сил, формирующих процесс так называемого Творения. Но религии настаивают не только на обязательности свершения молитвенного обращения. Не менее важное значение они придают и тому, чтобы человек, обращающийся к Богу, к Высшему Началу, и сам что-то предпринимал своими вполне физическими действиями. В этом им же вторит и Наука, призывающая человека полагаться на свои силы и возможности. Декларируемые намерения должны находить свое физическое воплощение в реальных делах человека. Только тогда можно говорить об осознанности его действий. Если, как это принято считать, Бог посредством Творения стремится осознать Самое Себя через создаваемые Им системы осознания, то становится совершенно очевидно, что ценность человека определяется его способностью к познанию, осознанию и ведению осознанной творческой деятельности.
Продолжая свои размышления, я пришел к выводу, что технологии, подобные моей, не несут в себе подобных качеств, не способствуют прямому выполнению функций, связанных с процессом осознания. Выполнить эту функцию способно только одно: процесс просвещения.
Иными словами, мы не можем заставить людей быть счастливыми. Мы можем только указать пути к счастью, гармонии и создать условия, благоприятствующие этому. Это и есть задача предлагаемой мной технологии воздействия и взаимодействия. Все же остальное должны делать сами люди.
Получается следующее: осваивающий и выполняющий технологию человек получает в процессе этого определенные знания - просвещается, и через это начинает становиться более осознанным. Направляя же свое действие, связанное с выполнением технологии, во внешнюю среду, он создает лишь благоприятные возможности для людей. Дальше он должен сам целенаправленно вести просветительскую деятельность среди них и действовать вместе с ними в соответствии со своим основным намерением - материализовывать задуманное.
Но есть и другая фаза технологии - принуждение.
Следствие применения технологии, безусловно, - вмешательство. Причем жестко заданное. В большей степени это волевой акт, чем информационный. Отсюда и степень ответственности, накладываемая на практикующего, для которого последствия могут иметь самый различный характер.
Еще раз отмечу: технология имеет несколько режимов - начиная от режима создания благоприятных условий для осуществления осознаваемых или неосознаваемых людьми процессов созидательного характера, вплоть до режима достижения поставленных целей методом неявного принуждения. В последнем случае люди делают все необходимое, но не осознают ни реальных мотивов своих действий, решений, ни целей, последствий, к которым эти действия ведут. Частным случаем использования подобного метода, самым «безобидным», является осуществление манипуляций человеческим сознанием.
Основные выводы, к которым я пришел:
- безопасное применение технологии в режиме «по полной» способно оправдать себя только в случаях возникновения экстремальных ситуаций, несущих изнутри или извне явную и глобальную угрозу для мирного сосуществования человечества;
- технология может широко и без всяких ограничений использоваться в той своей части, в том режиме, что способствует созданию благоприятных условий для гармоничного развития человечества;
- любой случай использования технологии должен сопровождаться процессом просвещения в той области, где и по отношению к чему она применяется - сами люди должны сознательно и по своей воле участвовать в том, что требует преобразований;
- человек, практикующий технологию, по возможности должен вести реальную деятельность в той области жизни и деятельности общества, где он и инициирует процессы, задаваемые с помощью технологии.
Еще раз повторюсь: я полностью отдавал себе отчет в том, что реальное развитие людей, цивилизации возможно только тогда, когда это развитие осуществляется осознанно. Сама технология этого не обеспечивает, но способствует тому. А стало быть, гораздо важнее, если уж мы горим желанием помочь людям, это просвещать их, учить самостоятельно мыслить и делать осознанный выбор пути своего развития, находясь при этом и реально действуя рядом с ними и среди них.
Полагаю, достаточно говорить о технологии: основной разговор о ней еще впереди.
Все эти размышления, выводы, к которым приходил, объективно складывающиеся к тому времени обстоятельства исподволь готовили меня к тому, чтобы я принял решение вернуться в обыденный мир людей.
Я хотел этого и не хотел одновременно. Самоценность собственных обретений, будь то знания, способности или мироощущение начинали постепенно терять свою значимость. Этот процесс значительно ускорился, когда я стал осознавать, что вопрос моего дальнейшего духовного развития находиться на данном этапе в прямой зависимости от моей деятельности среди людей и вместе с ними.
Конечно же, я чувствовал себя пророком: мне было что сказать людям, к чему призвать. Однако я хорошо осознавал, что не пророк: не получив прямых указаний Бога или одного из Его Архангелов, я не рискнул бы на самозванство, хотя, признаться, очень хотелось. Оставалось довольствоваться идеей мессианства и статусом Мессии.
Обладая системным мышлением, я прекрасно понимал, что многое из того, что определяет общественное и индивидуальное развитие, зависит от общественно-политической деятельности - области формирования и реализации системных факторов управления и влияния. Было совершенно очевидно, что именно эти факторы определяют то, какие процессы должны происходить в обществе и каким должен быть их характер.
Наблюдая за процессами, происходящими с людьми и социумом в целом, теряющих свой духовный, нравственный стержень, я совершенно справедливо и объективно определял основную причину деградации: духовно деградирующая общественно-политическая власть неизбежно приведет к этому же и все общество.
В итоге все вопросы, связанные с возможностями изменить ситуацию, свелись к вопросам Власти и широкого просвещения.
Житейская логика подсказывала, что вопрос духовности власти можно решить только решением вопроса прихода во власть людей духовно и нравственно развитых. Я стал искать таких людей.
Какого же было мое разочарование, когда я обнаружил следующее: людей духовных политика и власть совершенно не интересуют, более того, порицаются, как нечто невообразимо грязное и абсолютно бездуховное по определению; те, кто был бы готов и выказывал желание заниматься политической деятельностью, были практически, по разным причинам совершенно неспособны к этому; подавляющее большинство «духовников» искали близости с властью, надеясь оказать одухотворяющее влияние на нее, в то время как она только использовала их, «в благодарность» изредка подбрасывая им деньги или обещая даровать со временем тот или иной пост. Среди последних встречались и те, кто, поддерживая претендентов на ту или иную форму или ветвь власти, надеялся через них и с их помощью осуществить свою духовную миссию. Нельзя сказать, что подобные надежды не оправдывались. Но это случалось крайне редко и не в том объеме, масштабе, как предполагалось.
Имея достаточный опыт близкого общения с политиками, я не мог позволить себе питать иллюзии в возможности и эффективности подобного «союза»: обычный политик, как правило, - заложник ситуации и обстоятельств, а не их творец. Не зря же укоренилось в общественном сознании утверждение, что политика - это искусство реального. Согласиться с подобным утверждением я не мог, хотя и признавал его объективность. Я же считал, как продолжаю считать и сейчас: политика - это искусство формирования реальности.
Это свое видение я пытался донести до представителей духовного сообщества, утверждая, что долг духовно развитого человека, его миссия заключается в том, чтобы все обнаруженное им «небесное», божественное привносить в мир тлена и суеты посредством своего прямого, непосредственного участия в делах этого мира, а не ограничиваться призывами и проповедями. Мне аплодировали, но на этом все и останавливалось.
Я не видел других путей решения проблем, как только создать собственное духовное сообщество. С первых же своих шагов я столкнулся с явлениями, мгновенно отбившими у меня всякую охоту пытаться объединять людей по так называемому духовному принципу. Я не говорю о людях с неадекватным, мягко говоря, поведением: это еще куда бы ни шло. Но вот явная или завуалированная агрессивность, амбиции, корысть, сплошь и рядом встречающееся невежество, узость мышления с притязанием при этом на участие в процессах и проектах исключительно планетарного и вселенского масштабов, на знание и обладание «единственной и окончательной» Истиной, все это не могло не смущать новоявленного «Мессию».
Окончательно я отказался от подобной идеи тогда, когда меня стали «доставать» одним и тем же вопросом: «Где возьмем деньги?». К тому же, честно говоря, я крайне неуютно чувствовал себя среди этих людей. В их глазах, знающих мое прошлое, я все равно оставался кем-то вроде «чудит барин».
Мои собственные притязания на лидерство ничем не отличались от притязаний других. А тех, под чье «знамя» хотел бы и готов был бы встать, я не находил. И дело было не только в гордыне - надеюсь, понимаете.
На короткое время я перенес свое внимание в сторону существующих партий и их деятелей. Однако и там все было не так просто, как вначале мне представлялось.
Меня охотно принимали, выслушивали, кивали головами, одаривали комплиментами и, узнав о моем прошлом… предлагали продолжить заниматься бизнесом, в котором они вызывались оказать всяческую поддержку.
Та же ситуация возникала и при общении со служащими ряда министерств и Аппарата Президента России. Сходив несколько раз к людям, расположившимся в кабинетах на Старой площади, я окончательно понял: мне здесь «ловить» нечего. Преимущественно это были замечательнейшие люди, патриоты своей страны, но патриоты с «печатью» 90-х.
После всех этих мытарств я решил вновь вернуться к уединенному образу жизни. Я начал сомневаться в правильности избранного мною пути. Более того, столкнувшись со своими недостатками, о существовании которых не подозревал, другие же считая искорененными, я начал сомневаться и в собственной готовности осуществлять свою духовную миссию.
Когда-то я мечтал о создании собственного монастыря и теперь решил готовить себя к осуществлению этой мечты.
И вновь вмешался его величество случай…
Возвращаясь как-то вечером в Подмосковье, я ехал в своем джипе по Бульварному кольцу. Поток машин медленно двигался в сторону Тверской. Тут и там сновали юные продавцы цветов, журналов, дисков и прочей мишуры. В окно машины постучала девчушка. Я узнал ее: раньше я всегда покупал у нее журнал «Cosmopolitan» для своей супруги. При этом всегда изрядно переплачивал из-за симпатии, вызванной ее неизменной доброжелательностью и жизнерадостностью. Мне часто удавалось с ней перекинуться парой-тройкой слов, благодаря которым она знала что-то обо мне, а я, соответственно, о ней. Я знал о проблемах в ее семье, которые она, кстати, вовсе не афишировала.
Узнав меня, она обрадовалась: «Давно же я тебя не видела!». После слов приветствия и традиционных вопросов она протянула мне свежий номер все того же издания. «Ты знаешь, у меня нет денег. Я уже давно не богат. Вот, даже журнал купить не могу себе позволить». «Так забирай его по себестоимости, - не раздумывая, предложила она. - Твоей же жене он нравится». Тронутый еt щедростью, я улыбнулся: «Извини, но даже это мне не по карману».
Поток двинулся. Сзади засигналили машины, тронулся и я. А она так и осталась стоять, грустно улыбаясь и размышляя о чем-то своем. Не успел я отъехать и десяти метров, как она догнала мою машину и, протягивая во все еще открытое окно журнал, умоляюще глядя на меня, скороговоркой проговорила: «Пожалуйста, возьми его просто так. Не надо денег. Пусть у тебя всt будет хорошо…». «Но почему?..». «Ты очень добрый и ты мне очень нравишься», - отвернулась и убежала…
Вы знаете, я не знаю, какие мне найти слова, чтобы описать свое состояние тогда… Я был поражен в самое сердце. Я ехал и рыдал. Слезы лились так, что я почти не видел дороги. Я бы ее и без них не видел. В те минуты я ненавидел и презирал себя, ненавидел весь бездушный мир с его бездушными политиками и бессильными, трусливыми, эгоистичными людьми. Одна эта девчушка одним своим жестом вынесла приговор всему, чем был я, чем был весь этот мир…
«Смотри же, (нецензурное выражение), - кричал я себе, понимая, что моя реакция - отчасти всего лишь поза, из-за чего еще больше распалялся. - Разве ты духовен, трус (нецензурное выражение)? Смотри, кто на самом деле истинно духовен, без всяких красивых, лживых слов и заморочек! Разве не в простых людях настоящая духовность? У них больше проблем, чем у тебя, а они способны думать о других! Как ты можешь бежать от них, когда другие пьют их кровь? Разве они не достойны того, чтобы о них кто-нибудь позаботился? Разве это нормально, что дети, вместо того чтобы учиться в школах и играть в свои игры, занимаются поиском заработков для своих семей? Кто о них позаботится?»…
Это было мгновенье прозрения!..
И я вспомнил, как во время поездки в Израиль я поклялся себе в Иерусалиме, стоя в мемориале, посвященном памяти еврейских детей, зверски замученных и убитых фашистами, что сделаю все от себя зависящее, чтобы дети больше не страдали, не знали ужасов войны. Я вспомнил, с какими словами мысленно обращался к Иисусу Христу и Богу, стоя в Гефсиманском саду на том же самом месте, где, возможно, стоял и Пророк. Быстро же я забыл свои клятвы!..
Я теперь точно знал, что мне делать. Я знал, кого и что ненавижу и кого люблю. И мне было глубоко наплевать на то, готов я или нет, совершенен или же грешен…
Вернувшись в свою «келью», я несколько успокоился, принял ряд соответствующих решений и, очистив свой разум от всех мыслей, лег спать.
Утром я проснулся, как и планировал, в состоянии полной отрешенности. Именно это состояние мне было необходимо для того, чтобы я мог «прогнать» всю цепь действий своей технологии. На этот раз все энергии я замкнул исключительно на себя и на свою программу действий. В принципе, подобные действия полностью противоречили моим принципам применения технологии. Но моя душа никак не отреагировала на вход в запретную зону. И я понимал, почему: меня совершенно не интересовал я сам; я думал только о людях и о том, что мне необходимо для того, чтобы я смог им помочь.
Мне не удалось сделать все так, как того требовали условия выполнения технологии: мешал эмоциональный фон, от которого я так и не смог избавиться в полной мере. Мои мысли были «окрашены». Это было тревожным сигналом для меня. Но я «закрыл глаза» на свою недоученность, что, конечно же, негативно сказывалось в последующем на всем том, что делал.
Я точно знал, что, несмотря на «шероховатости», программа запущена. Это не было следствием самовнушения и ожидания: в процессе выполнения технологии через свои особые ощущения вы получаете полное представление о том, насколько успешно или неуспешно она была осуществлена. Если у вас, конечно же, нет склонности к самообману и самообольщению. Степень же объективности легко устанавливается по конечным результатам. После пары-тройки опытов все сомнения относительно «работает - не работает» улетучиваются.
Завершив свою практику, я задумался о том, как я смогу вернуться к людям. Для меня это представляло серьезную проблему. Я не то чтобы перестал понимать людей и принимать их образ жизни, поступки и мысли, я просто не хотел этого. Пересилить же себя я не мог. Оставалось, на мой взгляд, только одно: опуститься до их уровня восприятия.
Странным же образом я это осуществил - «заземлился»: вечером того же дня я выпил стакан спиртного, закурил и провел ночь с проституткой…
(продолжение следует)