приматология любви к тиранам (в помощь социальным психологам)
У приматолога социальная психология, не отталкивающаяся от эволюционно-этологического фундамента стайного поведения, вызывает улыбку.
Это не значит, что приматологи не уважают социальных психологов -- уважают и с интересном читают. Но не могут при этом не улыбаться.
Конкретно мы хотим помочь Леониду Гозману, социальному психологу с психфака МГУ, который многословно и смешно объясняет, почему чем более жесток диктатор, тем сильнее его любят. Приведём выдержку из его лекции, у него там отличная цитата из наблюдательного Некрасова (мы его тоже имели случай процитировать: "Мужик что бык ...").
Н.А. отчётливо сформулировал проблему задолго до социальной психологии (ещё один illustration в тему пользы Значения гуманитарного образования с мегатонными списками обязательного чтения, под завязку набитого illustrationibus [эх, нет в английском падежей]):
... особенно сильно любят жестоких. Если сравнить разных политических деятелей и выделить ту группу, к которым у людей возникло сильное чувство любви и восторга, то это все были звери и монстры. Саддам Хусейн, Сталин, Гитлер, Ким Ир Сен, Ким Чен Ир. Это же ужас, на самом деле.
Некрасов когда-то написал: «Люди холопского звания - сущие псы иногда; чем тяжелей наказание, тем им милей господа». Вот почему так?
И если б только люди «холопского звания»; все люди так, очень многие разного звания. Почему так?
... в чем причина любви к тиранам? В основе, как ни странно это кажется на первый взгляд, лежит практикуемый ими ненаправленный террор. Здесь важны не объемы пролитой крови - не только они! - но, прежде всего, то, что жертвой может стать абсолютно каждый.
Стокгольмский синдром он даже не вспоминает -- это когда заложницы выходят потом замуж за террористов.
А зря, потому что ответ на мучающий его вопрос совпадает с разгадкой стокгольмского синдрома:
вот она, в записи восторг доминантом.
***
Но просто сказать "любят" -- это слишком уж ненаучно.
Стокгольмский синдром бывает только у 8% заложников.
Тиранов тоже любят отнюдь не все.
Младоприматы -- да, чем более младо-, тем сильнее и поголовней любят.
Мы эту симфонию зафиксировали (также: гегемоны и младоприматы).
До кучи illustration из семейных преданий Наблюдателя:
Когда в марте 1953 пришла новость о смерти Усатого коллективизатора, второй по старшинству из пяти братьев, выучившийся на юриста, откомментировал эту новость такими словами, что пятый, самый младший, будущий отец Наблюдателя, тут же полез в конкретную драку. (Что не помешало ему той же осенью собезьянничать и поступить на юрфак и получить по наследству удивительные конспекты по римскому праву, когда-то поражавшие едва переросшего стол будущего Наблюдателя.)
Учесть, что первый, самый старший из братьев по квази-врождённому крестьянскому, ещё не укатанному Кратким курсом, простодушию ("Стахановцы задарма работать не будут!") погиб в штрафбате в 41-м -- и был гораздо более значимой личностью для второго, чем для пятого, к тому же подвергшегося за 7 лет армейской службы с возраста 16 лет (с 44-го) the укатыванию по полной программе.
Это не значит, что приматологи не уважают социальных психологов -- уважают и с интересном читают. Но не могут при этом не улыбаться.
Конкретно мы хотим помочь Леониду Гозману, социальному психологу с психфака МГУ, который многословно и смешно объясняет, почему чем более жесток диктатор, тем сильнее его любят. Приведём выдержку из его лекции, у него там отличная цитата из наблюдательного Некрасова (мы его тоже имели случай процитировать: "Мужик что бык ...").
Н.А. отчётливо сформулировал проблему задолго до социальной психологии (ещё один illustration в тему пользы Значения гуманитарного образования с мегатонными списками обязательного чтения, под завязку набитого illustrationibus [эх, нет в английском падежей]):
... особенно сильно любят жестоких. Если сравнить разных политических деятелей и выделить ту группу, к которым у людей возникло сильное чувство любви и восторга, то это все были звери и монстры. Саддам Хусейн, Сталин, Гитлер, Ким Ир Сен, Ким Чен Ир. Это же ужас, на самом деле.
Некрасов когда-то написал: «Люди холопского звания - сущие псы иногда; чем тяжелей наказание, тем им милей господа». Вот почему так?
И если б только люди «холопского звания»; все люди так, очень многие разного звания. Почему так?
... в чем причина любви к тиранам? В основе, как ни странно это кажется на первый взгляд, лежит практикуемый ими ненаправленный террор. Здесь важны не объемы пролитой крови - не только они! - но, прежде всего, то, что жертвой может стать абсолютно каждый.
Стокгольмский синдром он даже не вспоминает -- это когда заложницы выходят потом замуж за террористов.
А зря, потому что ответ на мучающий его вопрос совпадает с разгадкой стокгольмского синдрома:
вот она, в записи восторг доминантом.
***
Но просто сказать "любят" -- это слишком уж ненаучно.
Стокгольмский синдром бывает только у 8% заложников.
Тиранов тоже любят отнюдь не все.
Младоприматы -- да, чем более младо-, тем сильнее и поголовней любят.
Мы эту симфонию зафиксировали (также: гегемоны и младоприматы).
До кучи illustration из семейных преданий Наблюдателя:
Когда в марте 1953 пришла новость о смерти Усатого коллективизатора, второй по старшинству из пяти братьев, выучившийся на юриста, откомментировал эту новость такими словами, что пятый, самый младший, будущий отец Наблюдателя, тут же полез в конкретную драку. (Что не помешало ему той же осенью собезьянничать и поступить на юрфак и получить по наследству удивительные конспекты по римскому праву, когда-то поражавшие едва переросшего стол будущего Наблюдателя.)
Учесть, что первый, самый старший из братьев по квази-врождённому крестьянскому, ещё не укатанному Кратким курсом, простодушию ("Стахановцы задарма работать не будут!") погиб в штрафбате в 41-м -- и был гораздо более значимой личностью для второго, чем для пятого, к тому же подвергшегося за 7 лет армейской службы с возраста 16 лет (с 44-го) the укатыванию по полной программе.