[эффект_рубакова] "Минеральные воды"
Пленных больше не берем
***
Середина 1990-х, участники научной школы "Частицы и космология" возвращаются из Приэльбрусья в Москву.
Год можно уточнить, если проверить списки участников: там должен числиться В.Я.Файнберг, физик-теоретик из ФИАН им. Лебедева.
Дело происходит в пассажирском "накопителе" в аэропорту г. Минеральные воды, где после всех проверок пассажиры ждут, когда их выведут на поле для посадки в самолет.
В тот раз трое участников школы -- В.Я.Файнберг, академик А.А.Славнов и будущий основатель Приматологии Науки -- поехали на эту школу, проходившую в горнолыжной гостинице Чегет, на три дня раньше официального начала школы, чтобы как следует покататься на лыжах, раз уж такая возможность представилась.
Нас поселили в сдвоенном номере (одна одноместная комната и одна двухместная), одноместный номер занял самый старший -- Владимир Яковлевич.
Так мы втроем в том номере и прожили довольно мило всю школу.
***
В накопителе мы тоже сидели втроём, рядышком, спиной к стене.
По левую руку от будущего основателя сидел Андрей Алексеевич, и дальше -- Владимир Яковлевич.
Выход на поле был слева, дверь была закрыта.
Метрах в двух-трех перед сидящей тройкой, чуть вправо имеет место такая мизансцена:
Опершись спиной на (кажется) колонну в середине накопителя, лицом к выходу и положив челюсть на грудь, стоит Пугалко.
Вокруг него 3-4 дроида.
В частности, прямо перед ним Сергей Дубовский, его соавтор по ПУК!-теории (авторы лажи с 4К цитирований думали, что электрический заряд в их выдумке сохраняется, а Пугалко с Дубовским взяли, да и придумали, как его нарушить -- очевидно, по-хорошему нагло вбросили какую-то гипотезу).
Интересно, как стоит Сергей Дубовский: прямо перед Пугалком лицом к последнему, довольно близко, почти вплотную.
При этом смотрит Пугалку в лицо, задрав голову вверх (т.к. ростом он ниже среднего, а Пугалко -- выше).
Глаза блестят, а лицо выражает восторг.
У них там разговор вокруг горных лыж, дроиды спрашивают и внимают, а Пугалко неторопливо и уверенно вещает.
И вот явственно доносится вопрос Сергея -- даже не вопрос, а восторженный выдох -- "А крепления?"
Вопрос, как мы помним, был по ходу разговора довольно бессмысленный и мог иметь только одну цель (которую, впрочем, восторженный аспирант вряд ли осознавал): иметь возможность продолжать слушать своего альфу.
Что интересно. На той школе Пугалко еще не умел кататься на горных лыжах. На следующей уже было видно, что он взял несколько уроков, но в тот раз -- полный нуль.
И вот, несмотря на свой полный нуль в горных лыжах, Пугалко продолжает что-то объяснять про крепления.
Нас не то, чтобы это изумило -- после той лекции про кварки мы имели много, хотя и не столь ярких, случаев убедиться в его способностях -- но тут речь шла о катании на горных лыжах, где по причине креплений можно запросто сломать себе не только ноги, но и шею, -- но он высказывался по проблеме креплений, как всегда излучая абсолютную уверенность, в которой сторонний наблюдатель, не знающий обсуждаемого предмета, никогда не заметит признаков брехни (приматол.).
Мы обратили внимание сидящего слева Андрея Алексеевича на эту сцену, сказав, что, типа, если брешет по науке, то оно по крайней мере безопасно, а тут ведь шею можно сломать.
А.А. посмотрел на мизансцену, немного послушал -- и с легкой ухмылкой обозначил кивок.
***
Науко-приматологам в этом эписодии нужно заметить следующие пункты:
1. Уникальная, невероятная способность Пугалка брехать так, что ничего заподозрить, не зная предмета, стороннему наблюдателю невозможно -- та самая "природная постановка манеры публичных выступлений", которую мы уже отмечали.
2. Готовность без раздумий брехать в ситуации, когда восторженная аудитория ждёт подтверждения своему восторгу, -- и он, не останавливаясь перед брехней, аудиторию в этом отношении удовлетворяет.
(К этому типу ситуаций относятся интервью, взятые у Пугалка Натальей Дёминой, а также её же вопрос на лекции в полит.ру.)
3. Не видно никаких других объяснений этому феномену, кроме как совокупность двух факторов:
-- полное отсутствие рефлексии (субъект не чувствует возможность, что его могут, грубо говоря, поймать и за враньё побить);
-- твёрдо усвоенная с пубертатного возраста привычка ожидать только восторга от аудитории, что бы ни брехал. [Upd 2014-03-12: роль комсомольского возраста]
4. Восторг, который испытывал его дроид.
Мы и фиксируем тут сей эпизод ровно потому, что тон вышеупомянутого вопроса Натальи Деминой был точно таким же -- восторженное, с приоткрытым ртом и блестящими глазами ожидание любого ответа -- ведь вопрос сам по себе, в сущности, бессмысленный.
Вводя приматологическое понятие "восторг", мы обязательно сошлемся не только на эписодий про собак, но и на эти два примера (Дубовский в Минводах и журналист Парашютистка на лекции в полит.ру).
***
Середина 1990-х, участники научной школы "Частицы и космология" возвращаются из Приэльбрусья в Москву.
Год можно уточнить, если проверить списки участников: там должен числиться В.Я.Файнберг, физик-теоретик из ФИАН им. Лебедева.
Дело происходит в пассажирском "накопителе" в аэропорту г. Минеральные воды, где после всех проверок пассажиры ждут, когда их выведут на поле для посадки в самолет.
В тот раз трое участников школы -- В.Я.Файнберг, академик А.А.Славнов и будущий основатель Приматологии Науки -- поехали на эту школу, проходившую в горнолыжной гостинице Чегет, на три дня раньше официального начала школы, чтобы как следует покататься на лыжах, раз уж такая возможность представилась.
Нас поселили в сдвоенном номере (одна одноместная комната и одна двухместная), одноместный номер занял самый старший -- Владимир Яковлевич.
Так мы втроем в том номере и прожили довольно мило всю школу.
***
В накопителе мы тоже сидели втроём, рядышком, спиной к стене.
По левую руку от будущего основателя сидел Андрей Алексеевич, и дальше -- Владимир Яковлевич.
Выход на поле был слева, дверь была закрыта.
Метрах в двух-трех перед сидящей тройкой, чуть вправо имеет место такая мизансцена:
Опершись спиной на (кажется) колонну в середине накопителя, лицом к выходу и положив челюсть на грудь, стоит Пугалко.
Вокруг него 3-4 дроида.
В частности, прямо перед ним Сергей Дубовский, его соавтор по ПУК!-теории (авторы лажи с 4К цитирований думали, что электрический заряд в их выдумке сохраняется, а Пугалко с Дубовским взяли, да и придумали, как его нарушить -- очевидно, по-хорошему нагло вбросили какую-то гипотезу).
Интересно, как стоит Сергей Дубовский: прямо перед Пугалком лицом к последнему, довольно близко, почти вплотную.
При этом смотрит Пугалку в лицо, задрав голову вверх (т.к. ростом он ниже среднего, а Пугалко -- выше).
Глаза блестят, а лицо выражает восторг.
У них там разговор вокруг горных лыж, дроиды спрашивают и внимают, а Пугалко неторопливо и уверенно вещает.
И вот явственно доносится вопрос Сергея -- даже не вопрос, а восторженный выдох -- "А крепления?"
Вопрос, как мы помним, был по ходу разговора довольно бессмысленный и мог иметь только одну цель (которую, впрочем, восторженный аспирант вряд ли осознавал): иметь возможность продолжать слушать своего альфу.
Что интересно. На той школе Пугалко еще не умел кататься на горных лыжах. На следующей уже было видно, что он взял несколько уроков, но в тот раз -- полный нуль.
И вот, несмотря на свой полный нуль в горных лыжах, Пугалко продолжает что-то объяснять про крепления.
Нас не то, чтобы это изумило -- после той лекции про кварки мы имели много, хотя и не столь ярких, случаев убедиться в его способностях -- но тут речь шла о катании на горных лыжах, где по причине креплений можно запросто сломать себе не только ноги, но и шею, -- но он высказывался по проблеме креплений, как всегда излучая абсолютную уверенность, в которой сторонний наблюдатель, не знающий обсуждаемого предмета, никогда не заметит признаков брехни (приматол.).
Мы обратили внимание сидящего слева Андрея Алексеевича на эту сцену, сказав, что, типа, если брешет по науке, то оно по крайней мере безопасно, а тут ведь шею можно сломать.
А.А. посмотрел на мизансцену, немного послушал -- и с легкой ухмылкой обозначил кивок.
***
Науко-приматологам в этом эписодии нужно заметить следующие пункты:
1. Уникальная, невероятная способность Пугалка брехать так, что ничего заподозрить, не зная предмета, стороннему наблюдателю невозможно -- та самая "природная постановка манеры публичных выступлений", которую мы уже отмечали.
2. Готовность без раздумий брехать в ситуации, когда восторженная аудитория ждёт подтверждения своему восторгу, -- и он, не останавливаясь перед брехней, аудиторию в этом отношении удовлетворяет.
(К этому типу ситуаций относятся интервью, взятые у Пугалка Натальей Дёминой, а также её же вопрос на лекции в полит.ру.)
3. Не видно никаких других объяснений этому феномену, кроме как совокупность двух факторов:
-- полное отсутствие рефлексии (субъект не чувствует возможность, что его могут, грубо говоря, поймать и за враньё побить);
-- твёрдо усвоенная с пубертатного возраста привычка ожидать только восторга от аудитории, что бы ни брехал. [Upd 2014-03-12: роль комсомольского возраста]
4. Восторг, который испытывал его дроид.
Мы и фиксируем тут сей эпизод ровно потому, что тон вышеупомянутого вопроса Натальи Деминой был точно таким же -- восторженное, с приоткрытым ртом и блестящими глазами ожидание любого ответа -- ведь вопрос сам по себе, в сущности, бессмысленный.
Вводя приматологическое понятие "восторг", мы обязательно сошлемся не только на эписодий про собак, но и на эти два примера (Дубовский в Минводах и журналист Парашютистка на лекции в полит.ру).