Блин с лица покойника
Если разбираться в генезисе и связях внутрицерковного шутейного нарратива об околоцерковных суевериях, можно сломать голову (Нарратив отражает реальную практику или, рекурсивно, нарратив? Практика воспроизводит нарратив?). Особенно в нашу непростую сетевую эпоху, когда этот нарратив вышел из замкнутого профессионального круга и свободно гуляет по горизонтали.
Весьма широко распространен в Сети рассказ о молодом священнике, съевшем на сельских поминках блин с лица покойника:
Как-то раз молодой батюшка, только пришедший на новый сельский приход, отпел покойника. Его к столу приглашают поминать. Он, по неопытности, сразу согласился. За столом ему подсовывают блинчики. Батюшка без всякой задней мысли берет и ест… Сначала все молча напряженно наблюдают за ним, а потом как-то дружно облегченно вздыхают. Отец начинает что-то подозревать… Оказывается, в этом селе такая примета была, что если батюшка на поминках съест блин, который до этого два дня лежал на лице покойника, значит, душа покойника в рай пойдет. Бедный отец в шоке попросил стакан водки и залпом выпил его…
Обычно подобные случаи описываются церковниками в категориях «языческой тризны», суеверия, «бабушкиного богословия», бабьих сказок и бредней, а причины их видятся в оскудении духовного образования народа и пастырском нерадении. То есть всё как и положено в терминах синодальной рехристианизации и «народной религии» - просвещенческого термина, изобретённого после Реформации, в нашей традиции сплавившегося с концептом «двоеверия».
Локальная привязка данного нарратива встречается редко. Кто-то считает, что это мордовский обычай (язычники - что с них взять). В другой версии, исключающей первую, данный обычай распространён «в некоторых местах Украины», что более странно, хотя у хохлов тоже в общем всё не по-людски.
На мой взгляд, здесь имеет место небольшая трансформация «народно-христианского» сюжета о «поедателе грехов» (англ. sin-eater), нашедшего широкое отражение в англоязычной художественной литературе. Самое интересное, что обычай этот был зафиксирован на противоположном конце европейской христианской ойкумены - в Великобритании, в глухих местах сохранившись там вплоть до начала XX века. Разница лишь в том, что у нас поедание грехов священником эксплицитно не выражено, и священник немного по-другому маргинален, нежели презираемый всеми английский поедатель грехов. Выяснение связи между этими двумя фактами требует дополнительных разысканий :) Не исключено, что «поедатели грехов» (или нарративы о них) были в своё время общеевропейским элементом народной религии.
На разных колдунских сайтах, разумеется без ссылок, приводится русский аналог поедателям греха:
В русских деревнях обычно был специальный «поедатель грехов» - глубокий старик, который уже не мог работать. За небольшую плату его приглашали на похороны, где он съедал буханку хлеба, испеченного родственниками усопшего, и тем самым брал все его грехи на себя.