Утащу
у одной френдессы:
'Ща будет длинно.
Наверно не все мои други знают, что я работала в своё время в детском интернате ночным воспитателем.
Это была самая прекрасная моя работа и самая ужасная. Прекрасная из-за детей, ужасная из-за взрослых.
Интернат был необыкновенный. В нём были дети неблагополучных родителей, но не лишённых родительских прав. На выходные их чаще всего забирали домой. Дети были все израненные, повидавшие уже на своём маленьком веку ужасов.
Ужасная из-за воспитателей. Столько ненависти, пренебрежения, унижения к детям я больше никогда не видела. Эти унижния ранили моё сердце. Каждое унижение детей, я воспринимала сильней, чем если бы такое сказали мне. У меня резало сердце и вставал комок в горле до того, что я физически не могла вымолвить и слова. Сначала я была настолько в шоке, что молчала, когда их унижали. Только под конец я стала прямо выговаривать воспитателям, они не ожидали от той, которая просто упорно делала добро детям и молчала на попытки воспитателей меня от этого отучить, что я открыто встану на защиту детей. Если появлялся новый воспитатель, весь коллектив как за цель себе ставил побыстрей его отучить ласково обращаться с детьми. Это высмеивалось и осуждалось.
Конечно были дети, которые особенным образом отпечатались в моём сердце. Хотя у меня ужасная память на лица и имена.
Девочка Вика. Тогда ей было лет 10, у неё был старший брат (вот его по имени не помню). Очень прилипучая. Но да все дети такие, у которых нехватка любви от родителей. Весёлая, шустрая, озорная, бегала за мной хвостиком. Умные глазки, острота в языке. Живой ребёнок. Она была из тех детей, от которых взрослые могут многому научиться, если не глухи. Другие воспитатели особенно гнобили таких детей. Живые дети причиняют много хлопот. Гораздо спокойней с ребёнком, который уже ушёл в себя и смотрит на всё бессознательным взглядом.
И вот две недели назад на работе ко мне подходит девушка. Красивая, и те же умные, сияющие глазки. Спрашивает: помню ли я её. Я неуверено: Вика!?
Она сказала мне слова, от которых у меня задрожала вся внутренность: вы были единственным добрым и хорошим в нашем детстве. Я поняла, что сейчас услышу ужасные вещи о истории этой шустрой малышки.
Оказывается, через некоторое время после того как я уволилась, их родителей лишили родительских прав и их отправили уже в настоящий интернат. Там она рассказывала воспитателям, что не все такие как они и что в Гатчине у неё была воспитательница, которая любила детей. Ей не верили...
Потом их забрали в приёмную семью. Там её насиловал приёмный "отец". Она рассказывала и у нас мокли глаза.
Сейчас она живёт одна, работает. Видно, что девушка хорошая, умница, открытая, добрая. Когда я ей об этом сказала, она ответила, что успела уже и глупостей наделать. Видите, и правда умница. Глупая такого не скажет.
Мы с ней крепко обнялись. Обязательно хочу продолжить с ней отношения и вновь познакомить её с Дашей. Она приходила ко мне иногда на работу и играла с детьми, в том числе с Викой, именно с ней у неё возникли самые близкие отношения.
Знаете, когда я в очередной раз опускаю руки, думая: что может сделать один человек? - Ничего!
Нет, он может стать единственным светом в жизни другого, ради которого тот будет стремиться к свету'.
Выводы о ценности канонических и/или догматических дрязг можно сделать самостоятельно (Мф, 24 в помощь). Конфессиональную принадлежность автора утаю.
'Ща будет длинно.
Наверно не все мои други знают, что я работала в своё время в детском интернате ночным воспитателем.
Это была самая прекрасная моя работа и самая ужасная. Прекрасная из-за детей, ужасная из-за взрослых.
Интернат был необыкновенный. В нём были дети неблагополучных родителей, но не лишённых родительских прав. На выходные их чаще всего забирали домой. Дети были все израненные, повидавшие уже на своём маленьком веку ужасов.
Ужасная из-за воспитателей. Столько ненависти, пренебрежения, унижения к детям я больше никогда не видела. Эти унижния ранили моё сердце. Каждое унижение детей, я воспринимала сильней, чем если бы такое сказали мне. У меня резало сердце и вставал комок в горле до того, что я физически не могла вымолвить и слова. Сначала я была настолько в шоке, что молчала, когда их унижали. Только под конец я стала прямо выговаривать воспитателям, они не ожидали от той, которая просто упорно делала добро детям и молчала на попытки воспитателей меня от этого отучить, что я открыто встану на защиту детей. Если появлялся новый воспитатель, весь коллектив как за цель себе ставил побыстрей его отучить ласково обращаться с детьми. Это высмеивалось и осуждалось.
Конечно были дети, которые особенным образом отпечатались в моём сердце. Хотя у меня ужасная память на лица и имена.
Девочка Вика. Тогда ей было лет 10, у неё был старший брат (вот его по имени не помню). Очень прилипучая. Но да все дети такие, у которых нехватка любви от родителей. Весёлая, шустрая, озорная, бегала за мной хвостиком. Умные глазки, острота в языке. Живой ребёнок. Она была из тех детей, от которых взрослые могут многому научиться, если не глухи. Другие воспитатели особенно гнобили таких детей. Живые дети причиняют много хлопот. Гораздо спокойней с ребёнком, который уже ушёл в себя и смотрит на всё бессознательным взглядом.
И вот две недели назад на работе ко мне подходит девушка. Красивая, и те же умные, сияющие глазки. Спрашивает: помню ли я её. Я неуверено: Вика!?
Она сказала мне слова, от которых у меня задрожала вся внутренность: вы были единственным добрым и хорошим в нашем детстве. Я поняла, что сейчас услышу ужасные вещи о истории этой шустрой малышки.
Оказывается, через некоторое время после того как я уволилась, их родителей лишили родительских прав и их отправили уже в настоящий интернат. Там она рассказывала воспитателям, что не все такие как они и что в Гатчине у неё была воспитательница, которая любила детей. Ей не верили...
Потом их забрали в приёмную семью. Там её насиловал приёмный "отец". Она рассказывала и у нас мокли глаза.
Сейчас она живёт одна, работает. Видно, что девушка хорошая, умница, открытая, добрая. Когда я ей об этом сказала, она ответила, что успела уже и глупостей наделать. Видите, и правда умница. Глупая такого не скажет.
Мы с ней крепко обнялись. Обязательно хочу продолжить с ней отношения и вновь познакомить её с Дашей. Она приходила ко мне иногда на работу и играла с детьми, в том числе с Викой, именно с ней у неё возникли самые близкие отношения.
Знаете, когда я в очередной раз опускаю руки, думая: что может сделать один человек? - Ничего!
Нет, он может стать единственным светом в жизни другого, ради которого тот будет стремиться к свету'.
Выводы о ценности канонических и/или догматических дрязг можно сделать самостоятельно (Мф, 24 в помощь). Конфессиональную принадлежность автора утаю.