1914
- начало Мировой войны. Сатирическая британская карта.
Карта эта примечательная в первую очередь тем, что художник спутал две великие державы того и нашего времени: Болгарию и Румынию. Долгоносый офицер в похожей на русскую форму - это Фердинанд Кобург, болгарский царь, отец Бориса (не того). Кистью мастера он помещен в Румынию, тогда как человек в румынской форме целится из револьвера в турка - прямо из Болгарии. Не удивительно, что разобидевшиеся румыны выступили на стороне Антанты только в августе 1916 года, мощью своих армий продлив войну еще на два года (германская оккупация Румынии принесла Центральным державам немало профита).
С остальными символами все понятно ибо примитивно. Итальянец предлагает любить, а не воевать, Буль выдвигается на врага всей мощью своих флотов, доминионов и колоний, а медведь с казаками готовятся растерзать бедного австрийского паяца. Складывается ощущение, будто это Антанта набросилась на "двойственный" Тройственный союз, а не две германские державы пятьдесят лет готовились напасть на Европу, но все откладывали и откладывали до лучших времен, поджидая пока остальные европейские страны закончат свои собственные войны.
Между тем, британский посол в Париже, выдержки из дневников которого я уже выкладывал в блоге ранее ( тут и здесь), записывал и в те дни, ворчливо и с эталонной британской ограниченностью наблюдая за скатывающейся к войне Европой, -
26 июля -
Когда стало известно об австрийском ультиматуме, я решил покинуть Мартиньи. Трудно поверить, что русское правительство готово развязать войну в Европе ради того, чтобы прослыть защитником сербов. Если у правительства Австрии нет доказательств участия сербских государственных деятелей в заговоре с целью убийства эрцгерцога, не следовало направлять правительству Сербии столь жесткий ультиматум. Россия выступает защитницей Сербии; по какому праву, помимо опровергнутого притязания, что она - защитница всех славян? Какой вздор! Если Россия будет придерживаться нынешнего отношения, она вправе ожидать, что Франция и Англия окажут ей вооруженную поддержку. Общественное мнение в Англии ни за что не одобрит подобную политику. К сожалению, нас могут втянуть в войну из-за поражений французской армии и необходимости помешать полному уничтожению Франции.
27 июля -
Не верю, что начнется война, если только ее не захочет Россия. Возможно, милитаристская партия в Германии считает, что сейчас для Германии более благоприятное время, чем позже, когда в России проведут реформы в армии и проложат железные дороги, которые сойдутся на русско-германской границе. И все же трудно представить, что кайзер и его правительство в самом деле хотят воевать. Не верю, что они были соучастниками австрийского ультиматума Сербии. Если, однако, император России будет упорствовать в своем нелепом и устаревшем притязании, будто Россия - защитница всех славянских стран, как бы плохо те себя ни вели, война вполне вероятна. Германия вынуждена будет поддержать Австрию, а Франции придется прийти на помощь России. Истинную же опасность представляет военный угар среди берлинского простонародья. В Париже нет ощущения войны.
28 июля -
Здесь считают, что «сербский вопрос» - дело рук Германии, более того, результат германского заговора. Извольский сказал Гренвилю, что война неизбежна из-за отказа Англии объявить о своей солидарности с Францией и Россией, точнее, с Россией. В 1909 году Россия уступила в вопросе о Боснии и Герцеговине и считает себя униженной. Тогда ее армия была не в том состоянии, чтобы сражаться; теперь же она готова. Извольский нанесет большой ущерб, если будет разжигать здесь военный дух. Если начнется война, возможно, нас в конце концов в нее втянут, и тогда мы не сможем помешать разгрому Франции. «Сербский вопрос» - не то, из-за чего нам стоит сражаться. Непросто будет убедить народ Великобритании встать на ту или другую сторону. Жаль, что ссора не из тех, что должна была заинтересовать нас в начале, если уж непременно должен разгореться европейский конфликт, ибо в том случае наша помощь оказалась бы чрезвычайно ценной. Но потом она не вызовет благодарности Франции и, скорее всего, окажется для нее бесполезной.
29 июля -
Что касается мира между великими державами, все выглядит более обнадеживающе. Русские и австрийцы должны договориться. Если, однако, русские начнут мобилизацию, немцы поступят так же - и что тогда? Многих военных отозвали в полки; войска из окрестностей Парижа и с запада перебрасывают на восток и юг. Железнодорожные станции и мосты охраняются, ведутся приготовления к мобилизации.
19.00. Вечерние новости не так благоприятны, как дневные. Австрийцы не поедут в Петербург на переговоры с русскими; немцы не примут участия в лондонских консультациях между Англией, Францией и Италией, чтобы выработать какой-то план с целью избежать войны. Кроме того, в настоящее время они не расположены выступать посредниками между австрийцами и русскими. Правительства России и Франции, а также Италии уверяют, что войну способны предотвратить мы, и только мы. Мы должны объявить, что поддержим Россию и Францию. Тогда немцы сразу же надавят на Австрию, чтобы умерить ее пыл. Германия боится ущерба, какой мы можем причинить, отрезав ее снабжение по морю. По суше она ничего не сможет получить от России или Франции, почти ничего из Австрии, которой понадобится все зерно для себя, и очень мало из других стран, таких как Швейцария, Бельгия, Голландия, Швеция и Норвегия.
30 июля -
Мир балансирует на грани войны. Решающим фактором считают нас. Итальянцы предложили, чтобы они, а также мы, оставались в стороне. Невыгодный расклад для французов! Я написал Грею: здесь есть ощущение, что мир между великими державами зависит от Англии; если она объявит о своей солидарности с Францией и Россией, войны не будет, так как Германия не захочет рисковать, если ее снабжение по морю будет отрезано британским флотом. Однако здесь не сознают или не принимают во внимание, насколько трудно правительству Великобритании объявить о солидарности Англии с Россией и Францией по такому вопросу, как ссора Австрии и Сербии. Французам стоит нажать на правительство России, чтобы оно умерило свой пыл. Если мы сейчас заверим Францию и Россию в своей вооруженной поддержке, то Россия станет более требовательной, и Франции придется последовать за ней. Газеты, но пока не народ, становятся все воинственнее.
31 июля -
Боюсь, что шансы сохранить мир уменьшаются. Пока в Вене продолжаются так называемые дружеские переговоры, немцы готовятся к внезапной атаке на французской границе. Здесь все ожидают, что Англия «исполнит свой долг», но австро-сербская ссора - не тот повод, на основании которого следует объявлять о солидарности с Францией. Однако если начнется война и мы не вступим в нее с самого начала, то очень повредим и себе, и французам, так как нас рано или поздно в нее втянут, но французы могут потерпеть поражение. Если мы поддержим французов с самого начала, в Германии, возможно, вскоре начнется голод благодаря действиям нашего флота. Германский военный флот, скорее всего, окажется заперт на Балтике, а торговый флот будет уничтожен.
Витте сказал моему другу и соседу, что он против войны, потому что Россия еще не готова, народ неспокоен и недоволен. России нужно еще три года, чтобы подготовить армию, железные дороги и финансы, прежде чем вступать в войну. Извольский же объявляет, что Россия готова и война неизбежна. Какой дурак, пусть даже его слова и были бы правдой!
1 августа -
Народные массы очень спокойны - для французов. Они очень тихо восприняли убийство Жореса, и социалисты неплохо себя ведут перед лицом опасности для страны. Мнения в правительстве Асквита разделились, и французы каждый день меняют свое отношение к нам. Сегодня - «Да здравствует Англия»; завтра, возможно, будет «Вероломный Альбион». Рейтер сегодня обнародует, что Германия объявила войну России.
Я должен был ужинать на вилле у Эдмона де Ротшильда в Булонь-сюр-Сен; вместо того мы с ним увиделись в Париже, так как всех его лошадей и все автомобили реквизировали. Его электрический экипаж не может выезжать за пределы Парижа; ни один автомобиль не имеет права покидать город без особого разрешения. Наших четырех лакеев немедленно отзывают в полки, а помощник дворецкого уехал десять дней назад. Еще трое записались в армию добровольцами.
2 августа -
До «Вероломного Альбиона» осталось недолго. Немцы повели себя постыдно: они нарушили территориальную целостность Люксембурга, который провозгласил нейтралитет под европейские гарантии. Что дальше? Немцы могут вторгнуться в Бельгию, и тогда всколыхнется общественное мнение в Великобритании. Германский посол еще здесь; возможно, правительство Германии ждет, когда французское правительство объявит его persona non grata. В таком случае появится повод говорить о его выдворении.
Полагаю, все надеются, что французы победят и без нас, но если они даже и победят, что сомнительно, нам не стоит ждать особого почета в мирном договоре после войны. А если победителями окажутся немцы, какая нас ждет судьба? Сегодня я попрощался с пятью служащими, которые отправляются в свои полки. Бедняги, это было так трогательно! Мы выразили надежду, что увидимся снова в конце войны; возможно, они еще увидятся друг с другом, но не со мной - война окончится не скоро. Какая бойня, какие страдания и по какому отвратительному поводу!
3 августа -
Немецкие солдаты вторглись с оружием на французскую территорию. Есть жертвы. Правительство Германии обвиняет правительство Франции в том, что оно послало 80 французских офицеров в прусской военной форме для попытки проникнуть в Германию с территории Голландии, и осуждает такое нарушение нейтралитета. Это звучит нелепо. Толпы британцев, приехавших из Швейцарии и пр., осаждают посольство и консульство Великобритании и возмущаются, поскольку не поступает никаких сведений относительно того, как можно уехать в Англию.
С прискорбием сообщаю, что чернь громит немецкие магазины. Да, их спровоцировали, но очень жаль, что они так поступают. Война будет жестокой.
4 августа -
События развиваются быстро. После того как было решено не посылать военную экспедицию, я написал Грею. Я писал, что понимаю причины, по которым это невозможно, но сожалею, что мы не окажем Франции помощи с моря, поскольку тогда Германии грозил бы голод и война окончилась гораздо быстрее. Кроме того, нам следует сохранять за собой право обращения в суд, чтобы иметь право диктовать условия мира. Если Франции суждено остаться без нашей помощи и она будет разбита, за ней - и очень быстро - настанет наш черед. Если Франция одержит победу, она не будет ничем нам обязана, и нельзя ожидать, что она будет отстаивать наши интересы, договариваясь о мире с Германией.
Вчерашняя речь Грея была великолепна; здесь она вызвала гораздо больше удовлетворения, чем я ожидал. Германия решительно настроена на войну; она испробовала все доступные ей средства, чтобы заставить нас воздержаться от схватки. Однако Германия совершила огромную ошибку, нарушив ряд договоров. Она вторглась в Люксембург и угрожает Бельгии или даже напала на нее, как теперь говорят. Этот последний шаг возбудит гнев британского льва, и полагаю, что очень скоро мы вступим в войну с Германией на море.
Только что (19.00) узнал, что между бельгийцами и немецкими войсками, которые вторглись в Бельгию, идут тяжелые бои.
(Великобритания вступает в Мировую войну.)
5 августа -
Ужасно думать о том, какая война нас ждет. Сегодня утром видел австрийца; он по-прежнему не получил распоряжений об отъезде. Австрия и Франция еще не находятся в состоянии войны.
6 августа -
Город похож на Лондон в августовское воскресенье. Очень многие магазины закрыты по причине мобилизации; кафе должны закрываться в 8 вечера, а выставлять стулья наружу им не разрешают. Если не считать погромов предполагаемых немецких магазинов в день после ультиматума Германии, никаких мятежей не было. Люди спокойны и, очевидно, настроены решительно.
Отель «Астория» закрыт полицией; немца-управляющего арестовали по обвинению в том, что он установил на крыше аппарат для перехватывания телеграфных сообщений с Эйфелевой башни. Б. уверяет, что его сразу же расстреляли, в чем я сомневаюсь; но наверняка будут убиты многие, как виновные, так и невинные. Личная враждебность вызовет беспочвенные обвинения в шпионаже.
7 августа -
Говорят, что толпа разбила окна в немецком посольстве в Лондоне; меня огорчает, что подобное событие произошло в Англии. Единственное утешение - в Берлине поведение толпы по отношению к сотрудникам русского посольства, включая женщин, было возмутительным.
Конечно, каждая сторона станет обвинять другую в зверствах и жестокости; будет расстреляно множество шпионов, как настоящих, так и вымышленных. Вот что рассказывает датский зять Анри де Бретейля (он узнал это из вторых или третьих рук). Группа детей находилась в Штутгарте на каникулах; их предстояло депортировать в Швейцарию. По пути к границе с ними обращались очень грубо. Неподалеку от границы их отпустили и с руганью велели убираться в Швейцарию. Пройдя несколько шагов, трое детей обернулись и показали немцам нос; немецкие солдаты погнались за ними, схватили и расстреляли. Может ли такая история быть правдой? Боюсь, что немцы и французы не дают друг другу пощады. Германский милитаризм стал проклятием для всего мира. Удастся ли покончить с ним, не заменив его милитаризмом другой державы, такой как Россия?
Не может быть сомнения, что немцы рассчитали: бельгийцы окажут лишь видимость сопротивления для проформы, и, после официального протеста, отведут войска и позволят немцам пройти по своей территории для нападения на Францию. Поведение бельгийцев стало большим обманом для немцев и огромным преимуществом для французов: благодаря им отсрочилось немецкое наступление.
9 августа -
Судя по газетам, мы принимаем строгие меры предосторожности против живущих в Англии немцев. Если верить прессе, в Германии с британскими подданными обращаются как в Средневековье. По-моему, газеты преувеличивают.
Говорят, в Версале расстреляли какого-то немца за то, что он перехватывал телеграфные сообщения. Война будет ужасной; пощады не будет никому. Если нам удастся прервать все морское сообщение с Германией через Голландию и Скандинавские страны, в Германии вырастут цены. Сначала будет недовольство, затем страну ждут голод и нищета. Будем надеяться, что Гогенцоллерны исчезнут; они вот уже полвека служат проклятием для всего мира, с тех пор как захватили часть бедной маленькой Дании.
И т.д.
Карта эта примечательная в первую очередь тем, что художник спутал две великие державы того и нашего времени: Болгарию и Румынию. Долгоносый офицер в похожей на русскую форму - это Фердинанд Кобург, болгарский царь, отец Бориса (не того). Кистью мастера он помещен в Румынию, тогда как человек в румынской форме целится из револьвера в турка - прямо из Болгарии. Не удивительно, что разобидевшиеся румыны выступили на стороне Антанты только в августе 1916 года, мощью своих армий продлив войну еще на два года (германская оккупация Румынии принесла Центральным державам немало профита).
С остальными символами все понятно ибо примитивно. Итальянец предлагает любить, а не воевать, Буль выдвигается на врага всей мощью своих флотов, доминионов и колоний, а медведь с казаками готовятся растерзать бедного австрийского паяца. Складывается ощущение, будто это Антанта набросилась на "двойственный" Тройственный союз, а не две германские державы пятьдесят лет готовились напасть на Европу, но все откладывали и откладывали до лучших времен, поджидая пока остальные европейские страны закончат свои собственные войны.
Между тем, британский посол в Париже, выдержки из дневников которого я уже выкладывал в блоге ранее ( тут и здесь), записывал и в те дни, ворчливо и с эталонной британской ограниченностью наблюдая за скатывающейся к войне Европой, -
26 июля -
Когда стало известно об австрийском ультиматуме, я решил покинуть Мартиньи. Трудно поверить, что русское правительство готово развязать войну в Европе ради того, чтобы прослыть защитником сербов. Если у правительства Австрии нет доказательств участия сербских государственных деятелей в заговоре с целью убийства эрцгерцога, не следовало направлять правительству Сербии столь жесткий ультиматум. Россия выступает защитницей Сербии; по какому праву, помимо опровергнутого притязания, что она - защитница всех славян? Какой вздор! Если Россия будет придерживаться нынешнего отношения, она вправе ожидать, что Франция и Англия окажут ей вооруженную поддержку. Общественное мнение в Англии ни за что не одобрит подобную политику. К сожалению, нас могут втянуть в войну из-за поражений французской армии и необходимости помешать полному уничтожению Франции.
27 июля -
Не верю, что начнется война, если только ее не захочет Россия. Возможно, милитаристская партия в Германии считает, что сейчас для Германии более благоприятное время, чем позже, когда в России проведут реформы в армии и проложат железные дороги, которые сойдутся на русско-германской границе. И все же трудно представить, что кайзер и его правительство в самом деле хотят воевать. Не верю, что они были соучастниками австрийского ультиматума Сербии. Если, однако, император России будет упорствовать в своем нелепом и устаревшем притязании, будто Россия - защитница всех славянских стран, как бы плохо те себя ни вели, война вполне вероятна. Германия вынуждена будет поддержать Австрию, а Франции придется прийти на помощь России. Истинную же опасность представляет военный угар среди берлинского простонародья. В Париже нет ощущения войны.
28 июля -
Здесь считают, что «сербский вопрос» - дело рук Германии, более того, результат германского заговора. Извольский сказал Гренвилю, что война неизбежна из-за отказа Англии объявить о своей солидарности с Францией и Россией, точнее, с Россией. В 1909 году Россия уступила в вопросе о Боснии и Герцеговине и считает себя униженной. Тогда ее армия была не в том состоянии, чтобы сражаться; теперь же она готова. Извольский нанесет большой ущерб, если будет разжигать здесь военный дух. Если начнется война, возможно, нас в конце концов в нее втянут, и тогда мы не сможем помешать разгрому Франции. «Сербский вопрос» - не то, из-за чего нам стоит сражаться. Непросто будет убедить народ Великобритании встать на ту или другую сторону. Жаль, что ссора не из тех, что должна была заинтересовать нас в начале, если уж непременно должен разгореться европейский конфликт, ибо в том случае наша помощь оказалась бы чрезвычайно ценной. Но потом она не вызовет благодарности Франции и, скорее всего, окажется для нее бесполезной.
29 июля -
Что касается мира между великими державами, все выглядит более обнадеживающе. Русские и австрийцы должны договориться. Если, однако, русские начнут мобилизацию, немцы поступят так же - и что тогда? Многих военных отозвали в полки; войска из окрестностей Парижа и с запада перебрасывают на восток и юг. Железнодорожные станции и мосты охраняются, ведутся приготовления к мобилизации.
19.00. Вечерние новости не так благоприятны, как дневные. Австрийцы не поедут в Петербург на переговоры с русскими; немцы не примут участия в лондонских консультациях между Англией, Францией и Италией, чтобы выработать какой-то план с целью избежать войны. Кроме того, в настоящее время они не расположены выступать посредниками между австрийцами и русскими. Правительства России и Франции, а также Италии уверяют, что войну способны предотвратить мы, и только мы. Мы должны объявить, что поддержим Россию и Францию. Тогда немцы сразу же надавят на Австрию, чтобы умерить ее пыл. Германия боится ущерба, какой мы можем причинить, отрезав ее снабжение по морю. По суше она ничего не сможет получить от России или Франции, почти ничего из Австрии, которой понадобится все зерно для себя, и очень мало из других стран, таких как Швейцария, Бельгия, Голландия, Швеция и Норвегия.
30 июля -
Мир балансирует на грани войны. Решающим фактором считают нас. Итальянцы предложили, чтобы они, а также мы, оставались в стороне. Невыгодный расклад для французов! Я написал Грею: здесь есть ощущение, что мир между великими державами зависит от Англии; если она объявит о своей солидарности с Францией и Россией, войны не будет, так как Германия не захочет рисковать, если ее снабжение по морю будет отрезано британским флотом. Однако здесь не сознают или не принимают во внимание, насколько трудно правительству Великобритании объявить о солидарности Англии с Россией и Францией по такому вопросу, как ссора Австрии и Сербии. Французам стоит нажать на правительство России, чтобы оно умерило свой пыл. Если мы сейчас заверим Францию и Россию в своей вооруженной поддержке, то Россия станет более требовательной, и Франции придется последовать за ней. Газеты, но пока не народ, становятся все воинственнее.
31 июля -
Боюсь, что шансы сохранить мир уменьшаются. Пока в Вене продолжаются так называемые дружеские переговоры, немцы готовятся к внезапной атаке на французской границе. Здесь все ожидают, что Англия «исполнит свой долг», но австро-сербская ссора - не тот повод, на основании которого следует объявлять о солидарности с Францией. Однако если начнется война и мы не вступим в нее с самого начала, то очень повредим и себе, и французам, так как нас рано или поздно в нее втянут, но французы могут потерпеть поражение. Если мы поддержим французов с самого начала, в Германии, возможно, вскоре начнется голод благодаря действиям нашего флота. Германский военный флот, скорее всего, окажется заперт на Балтике, а торговый флот будет уничтожен.
Витте сказал моему другу и соседу, что он против войны, потому что Россия еще не готова, народ неспокоен и недоволен. России нужно еще три года, чтобы подготовить армию, железные дороги и финансы, прежде чем вступать в войну. Извольский же объявляет, что Россия готова и война неизбежна. Какой дурак, пусть даже его слова и были бы правдой!
1 августа -
Народные массы очень спокойны - для французов. Они очень тихо восприняли убийство Жореса, и социалисты неплохо себя ведут перед лицом опасности для страны. Мнения в правительстве Асквита разделились, и французы каждый день меняют свое отношение к нам. Сегодня - «Да здравствует Англия»; завтра, возможно, будет «Вероломный Альбион». Рейтер сегодня обнародует, что Германия объявила войну России.
Я должен был ужинать на вилле у Эдмона де Ротшильда в Булонь-сюр-Сен; вместо того мы с ним увиделись в Париже, так как всех его лошадей и все автомобили реквизировали. Его электрический экипаж не может выезжать за пределы Парижа; ни один автомобиль не имеет права покидать город без особого разрешения. Наших четырех лакеев немедленно отзывают в полки, а помощник дворецкого уехал десять дней назад. Еще трое записались в армию добровольцами.
2 августа -
До «Вероломного Альбиона» осталось недолго. Немцы повели себя постыдно: они нарушили территориальную целостность Люксембурга, который провозгласил нейтралитет под европейские гарантии. Что дальше? Немцы могут вторгнуться в Бельгию, и тогда всколыхнется общественное мнение в Великобритании. Германский посол еще здесь; возможно, правительство Германии ждет, когда французское правительство объявит его persona non grata. В таком случае появится повод говорить о его выдворении.
Полагаю, все надеются, что французы победят и без нас, но если они даже и победят, что сомнительно, нам не стоит ждать особого почета в мирном договоре после войны. А если победителями окажутся немцы, какая нас ждет судьба? Сегодня я попрощался с пятью служащими, которые отправляются в свои полки. Бедняги, это было так трогательно! Мы выразили надежду, что увидимся снова в конце войны; возможно, они еще увидятся друг с другом, но не со мной - война окончится не скоро. Какая бойня, какие страдания и по какому отвратительному поводу!
3 августа -
Немецкие солдаты вторглись с оружием на французскую территорию. Есть жертвы. Правительство Германии обвиняет правительство Франции в том, что оно послало 80 французских офицеров в прусской военной форме для попытки проникнуть в Германию с территории Голландии, и осуждает такое нарушение нейтралитета. Это звучит нелепо. Толпы британцев, приехавших из Швейцарии и пр., осаждают посольство и консульство Великобритании и возмущаются, поскольку не поступает никаких сведений относительно того, как можно уехать в Англию.
С прискорбием сообщаю, что чернь громит немецкие магазины. Да, их спровоцировали, но очень жаль, что они так поступают. Война будет жестокой.
4 августа -
События развиваются быстро. После того как было решено не посылать военную экспедицию, я написал Грею. Я писал, что понимаю причины, по которым это невозможно, но сожалею, что мы не окажем Франции помощи с моря, поскольку тогда Германии грозил бы голод и война окончилась гораздо быстрее. Кроме того, нам следует сохранять за собой право обращения в суд, чтобы иметь право диктовать условия мира. Если Франции суждено остаться без нашей помощи и она будет разбита, за ней - и очень быстро - настанет наш черед. Если Франция одержит победу, она не будет ничем нам обязана, и нельзя ожидать, что она будет отстаивать наши интересы, договариваясь о мире с Германией.
Вчерашняя речь Грея была великолепна; здесь она вызвала гораздо больше удовлетворения, чем я ожидал. Германия решительно настроена на войну; она испробовала все доступные ей средства, чтобы заставить нас воздержаться от схватки. Однако Германия совершила огромную ошибку, нарушив ряд договоров. Она вторглась в Люксембург и угрожает Бельгии или даже напала на нее, как теперь говорят. Этот последний шаг возбудит гнев британского льва, и полагаю, что очень скоро мы вступим в войну с Германией на море.
Только что (19.00) узнал, что между бельгийцами и немецкими войсками, которые вторглись в Бельгию, идут тяжелые бои.
(Великобритания вступает в Мировую войну.)
5 августа -
Ужасно думать о том, какая война нас ждет. Сегодня утром видел австрийца; он по-прежнему не получил распоряжений об отъезде. Австрия и Франция еще не находятся в состоянии войны.
6 августа -
Город похож на Лондон в августовское воскресенье. Очень многие магазины закрыты по причине мобилизации; кафе должны закрываться в 8 вечера, а выставлять стулья наружу им не разрешают. Если не считать погромов предполагаемых немецких магазинов в день после ультиматума Германии, никаких мятежей не было. Люди спокойны и, очевидно, настроены решительно.
Отель «Астория» закрыт полицией; немца-управляющего арестовали по обвинению в том, что он установил на крыше аппарат для перехватывания телеграфных сообщений с Эйфелевой башни. Б. уверяет, что его сразу же расстреляли, в чем я сомневаюсь; но наверняка будут убиты многие, как виновные, так и невинные. Личная враждебность вызовет беспочвенные обвинения в шпионаже.
7 августа -
Говорят, что толпа разбила окна в немецком посольстве в Лондоне; меня огорчает, что подобное событие произошло в Англии. Единственное утешение - в Берлине поведение толпы по отношению к сотрудникам русского посольства, включая женщин, было возмутительным.
Конечно, каждая сторона станет обвинять другую в зверствах и жестокости; будет расстреляно множество шпионов, как настоящих, так и вымышленных. Вот что рассказывает датский зять Анри де Бретейля (он узнал это из вторых или третьих рук). Группа детей находилась в Штутгарте на каникулах; их предстояло депортировать в Швейцарию. По пути к границе с ними обращались очень грубо. Неподалеку от границы их отпустили и с руганью велели убираться в Швейцарию. Пройдя несколько шагов, трое детей обернулись и показали немцам нос; немецкие солдаты погнались за ними, схватили и расстреляли. Может ли такая история быть правдой? Боюсь, что немцы и французы не дают друг другу пощады. Германский милитаризм стал проклятием для всего мира. Удастся ли покончить с ним, не заменив его милитаризмом другой державы, такой как Россия?
Не может быть сомнения, что немцы рассчитали: бельгийцы окажут лишь видимость сопротивления для проформы, и, после официального протеста, отведут войска и позволят немцам пройти по своей территории для нападения на Францию. Поведение бельгийцев стало большим обманом для немцев и огромным преимуществом для французов: благодаря им отсрочилось немецкое наступление.
9 августа -
Судя по газетам, мы принимаем строгие меры предосторожности против живущих в Англии немцев. Если верить прессе, в Германии с британскими подданными обращаются как в Средневековье. По-моему, газеты преувеличивают.
Говорят, в Версале расстреляли какого-то немца за то, что он перехватывал телеграфные сообщения. Война будет ужасной; пощады не будет никому. Если нам удастся прервать все морское сообщение с Германией через Голландию и Скандинавские страны, в Германии вырастут цены. Сначала будет недовольство, затем страну ждут голод и нищета. Будем надеяться, что Гогенцоллерны исчезнут; они вот уже полвека служат проклятием для всего мира, с тех пор как захватили часть бедной маленькой Дании.
И т.д.