Семилетняя война
часть шестая, оказавшаяся в последствии предпоследней. Пятая, англо-французская - тут.
А в Европе продолжалась война. Несмотря на то, что, как всем известно, Кунерсдорфская битва поставила на Пруссии крест, король, не зная этого, продолжал воевать. Конечно, он страдал, переживал и даже писал грустные письма, например в Крым - не пора ли татарам седлать коней, и в Москву, в Москву? Но Бахчисарай молчал, и даже гадский датский король, хотевший было вступить в войну на стороне Фридриха, передумал это делать. А уж союзники (кроме Франции) и вовсе не думали о мире - зачем? Итак, король собрал последние силы и приготовился к новым кампаниям, вступив в 1760 год.
1760
Начало было не из блестящих: при Ландесхуте, сердечного друга короля, генерала Фуке, окружили и побили австрийцы, совсем как при Максене, в прошлом году. Однако - доброе сердце монарха! Фуке, почти было изрубленного врагом, но вовремя прикрытого телом слуги, не только простили, но и сравнили с древнеримским героем, навроде Сцеволы. Впрочем, пруссаки действительно сражались храбро.
Король, узнав о случившимся, только грустно улыбнулся, достал понюшку табака и велел наступать на австрийца. В апреле он сделал эдакое па! пройдя между двумя австрийскими армиями, после чего атаковал и разбил меньшую из них, восстановив свою и подмочив репутацию Лаудона. Так как новых солдатиков брать было решительно неоткуда, летом король лишь маневрировал, подчинив все простейшему рефлексу: выжить. В октябре русские и австрийцы вошли в Берлин, получили контрибуцию, услышали что Фридрих идет - и вышли. А в ноябре состоялась последняя большая битва этой войны - при Торгау. Король составил хитрый план, согласно которому его армия, разделенная на две части, должна была атаковать австрийцев Дауна с двух направлений. Собственно днем, король, атаковавший с фронта, был побит и отбит, но ночью гусар-рубака Цитен, командовавший второй частью армии, таки пробился сквозь позиции врага и утром, обозревая поле битвы, великий Фридрих понял, что он, видимо, победил. Победить-то он победил, но вот Пруссия не Россия и потерянных 14 т. солдат заменить было сложновато.
1761
Радовало одно - французов продолжали бить и как-то сдерживать, хотя уже совершенно непонятно за счет чего. Тем не менее, за этот период, Фердинанду Брауншвейгскому удалось выиграть еще два сражения, причем в одном из них участвовало чуть ли не 200 т. солдат, из которых потеряно было 3-5 т. Хорошо было служить на Западном фронте воевать с французами в Семилетнюю войну!
А русские и австрийцы решили, нацонец, покончить с королем и даже объединили две армии, Лаудона и Бутурлина, который, как и большинство природных русских генералов, соображал туго, хотя и выказывал смелость на уровне руби-коли. Союзники должны были завоевать (т.е. отвоевать) наконец Силезию, взять Берлин и кончить войну, но так и не решились атаковать армию Фридриха, который построил укрепленный лагерь и сидел в нем как сыч. Осенью 1761 Бутурлин ушел похмеляться на квартиры и наступление не состоялось.
В эти тяжелые времена король частенько сиживал у костра с верным Цитеном, который в молодости много страдал, а потом, когда вышел в начальники сам, страдал мало. Эта очередность делала его добродушным и сострадательным. Слушая как король распинается про тяжелую ношу и безрадостное общее положение, бравый Цитен-из-кустов только улыбался в усы и как гашековский Швейк, предрекал конечный успех, обещая божью помощь. Король, тот еще протестант, воспринимал это скептически, но когда союзная армия развалилась без всякого сражения, сухо кивнул: союзник Цитена действительно помог.
Вообще же, все было плохо и становилось еще хуже: пал так долго и храбро удерживаемый Кольберг, в Англии помер король. Новый, уже не просто немец на престоле, а настоящий англичанин, Георг III, выгнал Питта и собирался заканчивать войну, без Пруссии. Кстати - перестали и субсидировать.
1762
И тут, в январе 1762 помирает старая распутница и вообще скверная баба, императрица Елизавета Петровна. Помирает, а на ее место садится Петр Федорович, хотя какой он к чертам Федорович, он Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский: хороший, добрый человек. Конечно, вскоре его свергли и заклевали насмерть орлы-гвардейцы, но в тот короткий промежуток, когда верхи его супруги Екатерины еще не могли, а низы уже хотели, он успел заключить мир с Фридрихом, причем (позор! позор!) признал даже совершенные в Померании (которую не собирались присоединять, а стало быть и ...) разорения и даже выплатил пострадавшим жителям компенсацию. Корпус Чернышева был оставлен в распоряжение короля и уже начал потихоньку резаться с бывшими союзниками.
Видя такое дело, король и его генералы решили ковать железо не отходя от кассы: напали на австрийцев, разбил в одном сражении с непроизносимым названием и отвоевал все что было утеряно с 1759 года. В разгар этих событий пришло известие, что император принял тихую смерть и таперича в России-матушке правит императрица, Екатерина Алексеевна, дочка прусского генерала и губернатора Померании, хе-хе. На том, фактически, война в Европе и закончилась.
1763
В феврале все окончательно помирились: прусские с австрийцами, англичане с французами и испанцами, а русские совсем не мирились ибо Екатерина, произведшая патриотический переворот, почему-то не отменила того, из-за чего он собственно и был, якобы, произведен: мира между ярусскими и прусскими. А вот в финальной части мы поговорим о том, кто что получил, потерял и вообще почем и как.
А в Европе продолжалась война. Несмотря на то, что, как всем известно, Кунерсдорфская битва поставила на Пруссии крест, король, не зная этого, продолжал воевать. Конечно, он страдал, переживал и даже писал грустные письма, например в Крым - не пора ли татарам седлать коней, и в Москву, в Москву? Но Бахчисарай молчал, и даже гадский датский король, хотевший было вступить в войну на стороне Фридриха, передумал это делать. А уж союзники (кроме Франции) и вовсе не думали о мире - зачем? Итак, король собрал последние силы и приготовился к новым кампаниям, вступив в 1760 год.
1760
Начало было не из блестящих: при Ландесхуте, сердечного друга короля, генерала Фуке, окружили и побили австрийцы, совсем как при Максене, в прошлом году. Однако - доброе сердце монарха! Фуке, почти было изрубленного врагом, но вовремя прикрытого телом слуги, не только простили, но и сравнили с древнеримским героем, навроде Сцеволы. Впрочем, пруссаки действительно сражались храбро.
Король, узнав о случившимся, только грустно улыбнулся, достал понюшку табака и велел наступать на австрийца. В апреле он сделал эдакое па! пройдя между двумя австрийскими армиями, после чего атаковал и разбил меньшую из них, восстановив свою и подмочив репутацию Лаудона. Так как новых солдатиков брать было решительно неоткуда, летом король лишь маневрировал, подчинив все простейшему рефлексу: выжить. В октябре русские и австрийцы вошли в Берлин, получили контрибуцию, услышали что Фридрих идет - и вышли. А в ноябре состоялась последняя большая битва этой войны - при Торгау. Король составил хитрый план, согласно которому его армия, разделенная на две части, должна была атаковать австрийцев Дауна с двух направлений. Собственно днем, король, атаковавший с фронта, был побит и отбит, но ночью гусар-рубака Цитен, командовавший второй частью армии, таки пробился сквозь позиции врага и утром, обозревая поле битвы, великий Фридрих понял, что он, видимо, победил. Победить-то он победил, но вот Пруссия не Россия и потерянных 14 т. солдат заменить было сложновато.
1761
Радовало одно - французов продолжали бить и как-то сдерживать, хотя уже совершенно непонятно за счет чего. Тем не менее, за этот период, Фердинанду Брауншвейгскому удалось выиграть еще два сражения, причем в одном из них участвовало чуть ли не 200 т. солдат, из которых потеряно было 3-5 т. Хорошо было служить на Западном фронте воевать с французами в Семилетнюю войну!
А русские и австрийцы решили, нацонец, покончить с королем и даже объединили две армии, Лаудона и Бутурлина, который, как и большинство природных русских генералов, соображал туго, хотя и выказывал смелость на уровне руби-коли. Союзники должны были завоевать (т.е. отвоевать) наконец Силезию, взять Берлин и кончить войну, но так и не решились атаковать армию Фридриха, который построил укрепленный лагерь и сидел в нем как сыч. Осенью 1761 Бутурлин ушел похмеляться на квартиры и наступление не состоялось.
В эти тяжелые времена король частенько сиживал у костра с верным Цитеном, который в молодости много страдал, а потом, когда вышел в начальники сам, страдал мало. Эта очередность делала его добродушным и сострадательным. Слушая как король распинается про тяжелую ношу и безрадостное общее положение, бравый Цитен-из-кустов только улыбался в усы и как гашековский Швейк, предрекал конечный успех, обещая божью помощь. Король, тот еще протестант, воспринимал это скептически, но когда союзная армия развалилась без всякого сражения, сухо кивнул: союзник Цитена действительно помог.
Вообще же, все было плохо и становилось еще хуже: пал так долго и храбро удерживаемый Кольберг, в Англии помер король. Новый, уже не просто немец на престоле, а настоящий англичанин, Георг III, выгнал Питта и собирался заканчивать войну, без Пруссии. Кстати - перестали и субсидировать.
1762
И тут, в январе 1762 помирает старая распутница и вообще скверная баба, императрица Елизавета Петровна. Помирает, а на ее место садится Петр Федорович, хотя какой он к чертам Федорович, он Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский: хороший, добрый человек. Конечно, вскоре его свергли и заклевали насмерть орлы-гвардейцы, но в тот короткий промежуток, когда верхи его супруги Екатерины еще не могли, а низы уже хотели, он успел заключить мир с Фридрихом, причем (позор! позор!) признал даже совершенные в Померании (которую не собирались присоединять, а стало быть и ...) разорения и даже выплатил пострадавшим жителям компенсацию. Корпус Чернышева был оставлен в распоряжение короля и уже начал потихоньку резаться с бывшими союзниками.
Видя такое дело, король и его генералы решили ковать железо не отходя от кассы: напали на австрийцев, разбил в одном сражении с непроизносимым названием и отвоевал все что было утеряно с 1759 года. В разгар этих событий пришло известие, что император принял тихую смерть и таперича в России-матушке правит императрица, Екатерина Алексеевна, дочка прусского генерала и губернатора Померании, хе-хе. На том, фактически, война в Европе и закончилась.
1763
В феврале все окончательно помирились: прусские с австрийцами, англичане с французами и испанцами, а русские совсем не мирились ибо Екатерина, произведшая патриотический переворот, почему-то не отменила того, из-за чего он собственно и был, якобы, произведен: мира между ярусскими и прусскими. А вот в финальной части мы поговорим о том, кто что получил, потерял и вообще почем и как.