Павия 1525
Предыстория.
Еще в самом конце 15 века супер-современная (с пушками) французская армия короля Карла VIII вторглась в Италию, сминая тамошние слабые государства и быстро, по тогдашним меркам, дойдя аж до Неаполя. Там французы впали в изнеженность, распущенность и очень быстро померли от чумы, сифилиса и испанцев.
В итоге Итальянские войны затянулись на десятилетия: французы нанимали швейцарскую пехоту, тянули пушки, били итальянцев, вместе с другими итальянцами, те звали на помощь Папу, а Римский жучку и внучку Священную Римскую и Испанию, все это маневрировало, сражалось и разоряло бедную Италию.
С тактической точки зрения война велась в стиле камень-ножницы-бумага: франко-швейцарцы били итальянцев, испано-имперцы франко-швейцарцев, а итало-итальянцы - друг дружку. Ох и славная была война!
Король Франциск, просто хотевший увидеть Неаполь
В процессе войны появились две инновации: во-первых, выяснилось, что немецкая наемная пехота ничем не хуже швейцарской, а напротив - много лучше ибо немецкая. Во-вторых, стали обильно применять порох, не только в качестве чудо-оружия в виде пушек, для осад, а и просто, как ручное, в виде аркебуз и мушкетов. Представьте себе, современники, что каждый из вас получил в руки ручную ядерную бомбу. Вот-вот.
К 1525 году звезды сложились так, что произошла решительная битва между французским королем Франциском I и бельгийцем фламандцем Шарлем де Ланнуа, одним из высших чиновников-управленцев империи Карла V (вся Испания, с колониями и СРИ) До того как она произошла Франциск осадил город Павию, но не ради него, а чтобы поскорее сесть на корабли и плыть в злой памяти Неаполь. Начав осаду в октябре 1524 французы проваландались до февраля 1525, успев произвести неудачный штурм, построить и потерять дамбу, а также много болеть и кашлять. Правда, король сложа латы не сидел и успел навербовать еще 8 т. швейцарцев и 2 т. итальянских чернорубашечников наемников из черных шаек. Имперский гарнизон, сидящий в Павии, жаловался на задержки в зарплате и роптал, дескать у французов-то - веселее!
Начало.
В начале февраля подошла испано-имперская армия Ланнуа, которая расположилась, вот неожиданно-то! прямо напротив французов, отделенных от нее ручьем. Три недели обе стороны вели артиллерийскую перестрелку, с неподдельным интересом наблюдаемую осажденными в Павии. Рядам союзников угрожало дезертирство, а французов валили повальные болезни ... и дезертирство. В середине февраля командир черных шаек получил боевое ранение и выбыл из рядов, а вслед за ним и 2 т. его солдат. Потом ушли и 6 т. швейцарцев, защищать свои границы от злых швабов. Так, перед битвой у французского короля, по списку, оставалось чуть менее 18 т. солдат и 6 т. конницы, при 53 пушках. Причем, если швейцарцам и итальянцам французы худо-бедно, но доверяли, то как поведут себя ландскнехты на французской службе в случае обострения обстановки предсказать было трудно. Тем не менее, король выстроил вдоль ручья линию Мажино укрепления и приготовился встречать врага.
Союзники, располагавшие примерно таким же числом солдат (10 т. немецких, 5 т. испанских и 3 т. итальянских пехотинцев, поддерживаемых 4 т. конницей, с 17 пушками) решили использовать полученный шанс и в ночь с 23 по 24 февраля форсировали Днепр ручей, через брод. Нельзя сказать, чтобы Ланнуа ставил перед войсками решительную задачу - одной из целей было провести в Павию обоз с деньгами для гарнизона. Так или иначе, бой начался.
Суровый слуга империи, отец ландскнехтам: Геог фон Фрундсберг
Сражение.
Переправившиеся солдаты, укрытые темнотой и буханьем имперских пушек, паливших для прикрытия, стали разбирать стену охотничьего парка, входящую в систему укреплений врага. Ее быстро разрушили и войска начали выстраиваться в боевые позиции, чему мешала густая растительность и такой же, по консистенции, туман. Французы сладко спали, а небольшой отряд итальянцев, встреченный имперцами, был быстро опрокинут. В этот момент раздалось три условных выстрела и начал вылазку гарнизон Павии. Все смешалось.
Французский кавалерийский отряд, поддержанный швейцарской пехотой, решительно атаковал союзников в парке и даже захватил почти все их орудия, но тут в бой вступили любимые сыновья-ландскнехты фон Фрундсберга и началась резня. Между тем, на помощь своим уже спешил сам король Франциск, во главе жандармов, тяжелой французской конницы.
Сначала он набросился на небольшой отряд имперский рыцарей и отбросил его, при поддержке артиллерии. Потом, перекрыв своим орудиям зону обстрела, он атаковал главные силы врага, скопившееся в парке. И вот тут-то галльской гадине свернули шею: его встретили стройные ряды ощетинившихся пиками немецких ландскнехтов и залпы испанских аркебуз и мушкетов. Жандармы и французская конница были буквально уничтожены, выживших убивали пехотинцы, сам король чудом спасся от смерти из рук какого-то испанского солдата (его спас французский рыцарь на службе у империи) и попал в плен, вместе с маршалом Монморанси и многими другими представителями знати.
Видя гибель своей конницы, начала отступать и пехота: французские ландскнехты держались до последнего, попав в итоге в окружение, а швейцарцы, которых и в плен-то не брали, подверглись ужасному истреблению во время бегства... Итальянские и испанские мушкетеры, разбившись на небольшие отряды, сминали последние очаги сопротивления.
Ну да, как-то так.
После.
Потери были ужасны: 500 раненых и убитых союзников против 12-15 т. солдат короля Франциска. Попав в Павию пленником, он написал свои знаменитые слова, в письме к матери: потеряно все кроме чести и жизни. Впрочем, уже в следующем году, весной, он был дома, мило улыбнувшись и сказав, что все обещания данные императору в плену были ... шуткой. Ну, т.е. под угрозой жизни и вообще (чести). Хотя войну французы все равно проиграли.
Еще в самом конце 15 века супер-современная (с пушками) французская армия короля Карла VIII вторглась в Италию, сминая тамошние слабые государства и быстро, по тогдашним меркам, дойдя аж до Неаполя. Там французы впали в изнеженность, распущенность и очень быстро померли от чумы, сифилиса и испанцев.
В итоге Итальянские войны затянулись на десятилетия: французы нанимали швейцарскую пехоту, тянули пушки, били итальянцев, вместе с другими итальянцами, те звали на помощь Папу, а Римский жучку и внучку Священную Римскую и Испанию, все это маневрировало, сражалось и разоряло бедную Италию.
С тактической точки зрения война велась в стиле камень-ножницы-бумага: франко-швейцарцы били итальянцев, испано-имперцы франко-швейцарцев, а итало-итальянцы - друг дружку. Ох и славная была война!
Король Франциск, просто хотевший увидеть Неаполь
В процессе войны появились две инновации: во-первых, выяснилось, что немецкая наемная пехота ничем не хуже швейцарской, а напротив - много лучше ибо немецкая. Во-вторых, стали обильно применять порох, не только в качестве чудо-оружия в виде пушек, для осад, а и просто, как ручное, в виде аркебуз и мушкетов. Представьте себе, современники, что каждый из вас получил в руки ручную ядерную бомбу. Вот-вот.
К 1525 году звезды сложились так, что произошла решительная битва между французским королем Франциском I и бельгийцем фламандцем Шарлем де Ланнуа, одним из высших чиновников-управленцев империи Карла V (вся Испания, с колониями и СРИ) До того как она произошла Франциск осадил город Павию, но не ради него, а чтобы поскорее сесть на корабли и плыть в злой памяти Неаполь. Начав осаду в октябре 1524 французы проваландались до февраля 1525, успев произвести неудачный штурм, построить и потерять дамбу, а также много болеть и кашлять. Правда, король сложа латы не сидел и успел навербовать еще 8 т. швейцарцев и 2 т. итальянских чернорубашечников наемников из черных шаек. Имперский гарнизон, сидящий в Павии, жаловался на задержки в зарплате и роптал, дескать у французов-то - веселее!
Начало.
В начале февраля подошла испано-имперская армия Ланнуа, которая расположилась, вот неожиданно-то! прямо напротив французов, отделенных от нее ручьем. Три недели обе стороны вели артиллерийскую перестрелку, с неподдельным интересом наблюдаемую осажденными в Павии. Рядам союзников угрожало дезертирство, а французов валили повальные болезни ... и дезертирство. В середине февраля командир черных шаек получил боевое ранение и выбыл из рядов, а вслед за ним и 2 т. его солдат. Потом ушли и 6 т. швейцарцев, защищать свои границы от злых швабов. Так, перед битвой у французского короля, по списку, оставалось чуть менее 18 т. солдат и 6 т. конницы, при 53 пушках. Причем, если швейцарцам и итальянцам французы худо-бедно, но доверяли, то как поведут себя ландскнехты на французской службе в случае обострения обстановки предсказать было трудно. Тем не менее, король выстроил вдоль ручья линию Мажино укрепления и приготовился встречать врага.
Союзники, располагавшие примерно таким же числом солдат (10 т. немецких, 5 т. испанских и 3 т. итальянских пехотинцев, поддерживаемых 4 т. конницей, с 17 пушками) решили использовать полученный шанс и в ночь с 23 по 24 февраля форсировали Днепр ручей, через брод. Нельзя сказать, чтобы Ланнуа ставил перед войсками решительную задачу - одной из целей было провести в Павию обоз с деньгами для гарнизона. Так или иначе, бой начался.
Суровый слуга империи, отец ландскнехтам: Геог фон Фрундсберг
Сражение.
Переправившиеся солдаты, укрытые темнотой и буханьем имперских пушек, паливших для прикрытия, стали разбирать стену охотничьего парка, входящую в систему укреплений врага. Ее быстро разрушили и войска начали выстраиваться в боевые позиции, чему мешала густая растительность и такой же, по консистенции, туман. Французы сладко спали, а небольшой отряд итальянцев, встреченный имперцами, был быстро опрокинут. В этот момент раздалось три условных выстрела и начал вылазку гарнизон Павии. Все смешалось.
Французский кавалерийский отряд, поддержанный швейцарской пехотой, решительно атаковал союзников в парке и даже захватил почти все их орудия, но тут в бой вступили любимые сыновья-ландскнехты фон Фрундсберга и началась резня. Между тем, на помощь своим уже спешил сам король Франциск, во главе жандармов, тяжелой французской конницы.
Сначала он набросился на небольшой отряд имперский рыцарей и отбросил его, при поддержке артиллерии. Потом, перекрыв своим орудиям зону обстрела, он атаковал главные силы врага, скопившееся в парке. И вот тут-то галльской гадине свернули шею: его встретили стройные ряды ощетинившихся пиками немецких ландскнехтов и залпы испанских аркебуз и мушкетов. Жандармы и французская конница были буквально уничтожены, выживших убивали пехотинцы, сам король чудом спасся от смерти из рук какого-то испанского солдата (его спас французский рыцарь на службе у империи) и попал в плен, вместе с маршалом Монморанси и многими другими представителями знати.
Видя гибель своей конницы, начала отступать и пехота: французские ландскнехты держались до последнего, попав в итоге в окружение, а швейцарцы, которых и в плен-то не брали, подверглись ужасному истреблению во время бегства... Итальянские и испанские мушкетеры, разбившись на небольшие отряды, сминали последние очаги сопротивления.
Ну да, как-то так.
После.
Потери были ужасны: 500 раненых и убитых союзников против 12-15 т. солдат короля Франциска. Попав в Павию пленником, он написал свои знаменитые слова, в письме к матери: потеряно все кроме чести и жизни. Впрочем, уже в следующем году, весной, он был дома, мило улыбнувшись и сказав, что все обещания данные императору в плену были ... шуткой. Ну, т.е. под угрозой жизни и вообще (чести). Хотя войну французы все равно проиграли.