Ливонская война
Из-за чего?
Приняв осенью 1557 г. ливонских послов, Иван Грозный угостил их своеобразно имеющемуся у него чувству юмора. Нет, он не сбросил их с башни, не затравил собаками и даже не посадил на бочку с порохом, а просто поставил на стол пустую посуду, ласково сказав, что обсуждать отсрочку выплаты Юрьевской дани не будет, а разберется по-свойски, без цирлихов-манирлихов, как привык.
И в самом деле, силы были несоизмеримы: с одной стороны - мощное самодержавное третьеримское царство, где кто не царь, тот холоп, а с другой - какая-то конфедерация, осколок средневекового Тевтонского ордена, где кто не немец и горожанин, тот крестьянское быдло из местных. При этом разделение властей было настолько же тонким и сложным, насколько оно было простым и толстым в соседней Московии, особенно при Иване Грозном. Государство, конечно, было богатым, в смысле зажиточности, но бедным в смысле казны, а у Москвы тоже самое, да наоборот.
Зловредные прибалты, т.е. стонущая под немецким игом чухна
Войны прошлых лет показали, что булавочные уколы лишь только временно осаживают московского слона, а на серьезный замах у Ливонии не было ни денег, ни, соответственно, войска, да и желания тоже. Ну дань и дань. Лишь бы не было войны напевали ливонские пионеры рыцари.
На деле, конечно, все было не так! Границы Ливонии угрожали Ленинграду служили, извините за выражение, запором для проникновения на Русь наук и искусств из Германии и прочей Европы. Захотел как-то Иван Васильевич нерусским людям животы вспороть привить их на Руси, пригласил немчина толкового и говорит ему: найми мне специалистов, сукин ты сын, чтоб языки знали, строить умели, лечить, ну вот всего чего нам помимо истинной веры недодали. Немец-то, чернильная душа, рад стараться, нанял юристов и прочей сволочи, а ливонские власти возьми да и перекрой кислород: никого не пустили, а самого немца задергали исками через Ганзу, да еще и посадили. Очень тогда осерчал Иван Васильевич, весь день из аркебузы по людям пулял: так ему не терпелось сделать Русь правовым государством!
Разведка боем!
Зимой 1558 г. небольшой разведывательный московский отряд хана Шах-Али, численностью 40 т. человек, внезапно перешел границу и начал выжигать сельские местности, умножая зло на благо отечества. Рыцари укрылись в замках и городах, строча в имперскую блогосферу об ужасающих русских зверствах, в число которых входили сожжения, избиения младенцев и изнасилования взрослых. Пройдясь по территории современной Эстонии, бравые воины царя удалились в феврале, обещав вернуться, если деньги не будут уплочены.
Ливонцы рассудили что заплатить будет проще и начали собирать искомую сумму в 60 т. талеров, но успели собрать лишь половину, как случилась провокация: вражины зачем-то пульнули из свой крепости в царскую. Это как-то очень удачно совпало по времени с тем, что Иван Васильевич, уяснивший, что враги не поняли его языка Эзопа и намерены откупиться, а не лобызать царскую руку, повелел открыть новую кампанию.
Весной 1558 г. началось уже завоевание Ливонии, стартовавшее взятием Нарвы русским войском. Рыцари все также укрывались в замках и городах, но многочисленные русские рати применяли артиллерию и относительно легко занимали их. К осени того же года они совершенно прорвали фронт захватив два десятка городов и крепостей. Дело было в миролюбии и христианской сострадательности: как только ядра начинали проламывать красивую черепицу бюргерских домов, а горожане вопить и стенать, так сразу и наступал капут обороне ибо горожанин свой брат, не то что немытый крестьянин-туземец. Последние отвечали им такой же сыновей любовью, частенько поддерживая московских оккупантов и иногда бунтуя.
Полевая армия магистра была настолько малочисленной, что не могла даже толком дать сражения, распавшись в нескольких крупных стычках. Осенью, когда наконец-то наступила передышка, а новым командующим был избран хладнокровный немец и горячий патриот Готхард Кетлер, рыцари решили перейти в контрнаступление. И в самом деле - армия врага ушла, оставив лишь гарнизоны.
Собрав все наличествующие силы аж в почти 10 т. человек, наш герой двинулся отвоевывать потерянное, но споткнулся на первом же камушке: крепостица Ринген продержалась больше месяца. Наконец, сумев отбить попытку деблокады, ее взяли, повесив всех кого не перебили, но по утренней поверке оказалось, что в войске не хватает каждого пятого. С эдаким патриотизмом не одолеть нам истинно православных людей - подумал Кетлер и узнав о пленении в стычке собственного брата, отступил, с унынием.
Неустрашимый патриот фон Кетлер
Ах вот вы как!
Узнав о столь великой подлости ливонской, первый русский царь зело огорчился лютости врага и велел карать его нещадно. В начале нового 1559 г. русская армия провела ответную акцию, сжигая и уничтожая все на своем пути. На этот раз рати царя дошли аж до Риги, разбив по пути отряд рижского архиепископа и спалив часть ливонского флота. Постояв несколько дней под Ригой, они передали Кетлеру цидулку, с приглашением покориться царю-батюшке, в обмен на прощение - и были таковы! Месячный поход весьма удался - одних только городов и городков было истреблено одиннадцать штук. Прошлой зимой горела Эстония Эстляндия, теперь Латвия Курляндия.
Весной 1559 г. стороны опять временно замирились: во-первых, на Русь давила европейская общественность, озабоченная убиенными младенцами и вообще резвостью московского правителя, а во-вторых, в Москве была еще сильна группировка бравшая Казань и видевшая главную опасность на юге, где крымские набеги носили вполне периодический характер.
Не спали и извечные враги Руси, ее соседи. Кетлер писал во все инстанции, прося и требуя помощи, зашевелились Литва и Польша. Даже шведы и датчане озаботились правами человека московской торговлей из Нарвы. Летом, ставшей недавно магистром Кетлер, назло Москве заключил договор с польским крулем и литовским князем Сигизмундом II, отдавшись под отеческую руку Великого княжества Литовского, т.е. протекторат. Литовцы забрали себе кусок ливонской земли, с правом выкупа и пообещали воевать вместе.
Артиллеристы, Грозный дал приказ!
Новый удар
Сам Кетлер занимал денег везде где только мог: у римского императора, собственного купечества и даже герцога Пруссии, с неподдельным интересом наблюдавшего за развитием событий. Купив на все деньги наемников из самой Германии, неустрашимый фон решил нарушить перемирие. В сентябре 1559 г. он атакует московский отряд близ Дерпта, разбивает его, уничтожив аж тысячу ратников и осаждает город. Но пушки и особливо смелость гарнизона, делающего вылазки, не позволяли даже надеяться на успех штурма. Отступив, Кетлер попытался компенсации ради взять совсем уж малую крепость Лаис, но также был отбит.
Зато русский царь опять пришел в привычное ему гневливое состояние, после чего повелел добить врага в его логове: в феврале 1560 г. русские рати опять выступили в поход, убивая и угоняя жителей, за отсутствием вражеского войска. Наконец, при Вейсенштейне, войско князя Андрея Курбского таки настигло небольшой отряд бывшего магистра Фюрстенберга и полностью его уничтожило, взяв полторы сотни пленных и весь обоз.
Под Феллином сопротивление закончилось: сначала была разбита полевая армия аж в тысячу человек, а после сдался и сам замок. Кстати, командовавший войском фон Белль имел несчастье в плену прогневить Ивана Грозного, назвав его варваром и кровопийцей. За эту клевету его, вместе с братом и еще тремя пленниками, казнили, а тела отдали собакам ибо нужно же знать меру!
Нюрнбергский "Летучий листок": мерзкие, ужасные, доселе неслыханные, истинные новые известия, какие зверства совершают московиты
Повесив некоторых наемников из тех, что сдали Феллин потому что им несколько месяцев не платили, Кетлер столкнулся с проблемой посерьезнее: войска у него по-прежнему не было, а города и крепости терялись один за другим... Делать было нечего: в ноябре 1561 г. Ливонский орден прекратил свое существование, войдя в виде нескольких земель и герцогства в состав ВКЛ. Принявший лютеранскую веру Кетлер стал герцогом Курляндии и губернатором всего что осталось.
Приняв осенью 1557 г. ливонских послов, Иван Грозный угостил их своеобразно имеющемуся у него чувству юмора. Нет, он не сбросил их с башни, не затравил собаками и даже не посадил на бочку с порохом, а просто поставил на стол пустую посуду, ласково сказав, что обсуждать отсрочку выплаты Юрьевской дани не будет, а разберется по-свойски, без цирлихов-манирлихов, как привык.
И в самом деле, силы были несоизмеримы: с одной стороны - мощное самодержавное третьеримское царство, где кто не царь, тот холоп, а с другой - какая-то конфедерация, осколок средневекового Тевтонского ордена, где кто не немец и горожанин, тот крестьянское быдло из местных. При этом разделение властей было настолько же тонким и сложным, насколько оно было простым и толстым в соседней Московии, особенно при Иване Грозном. Государство, конечно, было богатым, в смысле зажиточности, но бедным в смысле казны, а у Москвы тоже самое, да наоборот.
Зловредные прибалты, т.е. стонущая под немецким игом чухна
Войны прошлых лет показали, что булавочные уколы лишь только временно осаживают московского слона, а на серьезный замах у Ливонии не было ни денег, ни, соответственно, войска, да и желания тоже. Ну дань и дань. Лишь бы не было войны напевали ливонские пионеры рыцари.
На деле, конечно, все было не так! Границы Ливонии угрожали Ленинграду служили, извините за выражение, запором для проникновения на Русь наук и искусств из Германии и прочей Европы. Захотел как-то Иван Васильевич нерусским людям животы вспороть привить их на Руси, пригласил немчина толкового и говорит ему: найми мне специалистов, сукин ты сын, чтоб языки знали, строить умели, лечить, ну вот всего чего нам помимо истинной веры недодали. Немец-то, чернильная душа, рад стараться, нанял юристов и прочей сволочи, а ливонские власти возьми да и перекрой кислород: никого не пустили, а самого немца задергали исками через Ганзу, да еще и посадили. Очень тогда осерчал Иван Васильевич, весь день из аркебузы по людям пулял: так ему не терпелось сделать Русь правовым государством!
Разведка боем!
Зимой 1558 г. небольшой разведывательный московский отряд хана Шах-Али, численностью 40 т. человек, внезапно перешел границу и начал выжигать сельские местности, умножая зло на благо отечества. Рыцари укрылись в замках и городах, строча в имперскую блогосферу об ужасающих русских зверствах, в число которых входили сожжения, избиения младенцев и изнасилования взрослых. Пройдясь по территории современной Эстонии, бравые воины царя удалились в феврале, обещав вернуться, если деньги не будут уплочены.
Ливонцы рассудили что заплатить будет проще и начали собирать искомую сумму в 60 т. талеров, но успели собрать лишь половину, как случилась провокация: вражины зачем-то пульнули из свой крепости в царскую. Это как-то очень удачно совпало по времени с тем, что Иван Васильевич, уяснивший, что враги не поняли его языка Эзопа и намерены откупиться, а не лобызать царскую руку, повелел открыть новую кампанию.
Весной 1558 г. началось уже завоевание Ливонии, стартовавшее взятием Нарвы русским войском. Рыцари все также укрывались в замках и городах, но многочисленные русские рати применяли артиллерию и относительно легко занимали их. К осени того же года они совершенно прорвали фронт захватив два десятка городов и крепостей. Дело было в миролюбии и христианской сострадательности: как только ядра начинали проламывать красивую черепицу бюргерских домов, а горожане вопить и стенать, так сразу и наступал капут обороне ибо горожанин свой брат, не то что немытый крестьянин-туземец. Последние отвечали им такой же сыновей любовью, частенько поддерживая московских оккупантов и иногда бунтуя.
Полевая армия магистра была настолько малочисленной, что не могла даже толком дать сражения, распавшись в нескольких крупных стычках. Осенью, когда наконец-то наступила передышка, а новым командующим был избран хладнокровный немец и горячий патриот Готхард Кетлер, рыцари решили перейти в контрнаступление. И в самом деле - армия врага ушла, оставив лишь гарнизоны.
Собрав все наличествующие силы аж в почти 10 т. человек, наш герой двинулся отвоевывать потерянное, но споткнулся на первом же камушке: крепостица Ринген продержалась больше месяца. Наконец, сумев отбить попытку деблокады, ее взяли, повесив всех кого не перебили, но по утренней поверке оказалось, что в войске не хватает каждого пятого. С эдаким патриотизмом не одолеть нам истинно православных людей - подумал Кетлер и узнав о пленении в стычке собственного брата, отступил, с унынием.
Неустрашимый патриот фон Кетлер
Ах вот вы как!
Узнав о столь великой подлости ливонской, первый русский царь зело огорчился лютости врага и велел карать его нещадно. В начале нового 1559 г. русская армия провела ответную акцию, сжигая и уничтожая все на своем пути. На этот раз рати царя дошли аж до Риги, разбив по пути отряд рижского архиепископа и спалив часть ливонского флота. Постояв несколько дней под Ригой, они передали Кетлеру цидулку, с приглашением покориться царю-батюшке, в обмен на прощение - и были таковы! Месячный поход весьма удался - одних только городов и городков было истреблено одиннадцать штук. Прошлой зимой горела Эстония Эстляндия, теперь Латвия Курляндия.
Весной 1559 г. стороны опять временно замирились: во-первых, на Русь давила европейская общественность, озабоченная убиенными младенцами и вообще резвостью московского правителя, а во-вторых, в Москве была еще сильна группировка бравшая Казань и видевшая главную опасность на юге, где крымские набеги носили вполне периодический характер.
Не спали и извечные враги Руси, ее соседи. Кетлер писал во все инстанции, прося и требуя помощи, зашевелились Литва и Польша. Даже шведы и датчане озаботились правами человека московской торговлей из Нарвы. Летом, ставшей недавно магистром Кетлер, назло Москве заключил договор с польским крулем и литовским князем Сигизмундом II, отдавшись под отеческую руку Великого княжества Литовского, т.е. протекторат. Литовцы забрали себе кусок ливонской земли, с правом выкупа и пообещали воевать вместе.
Артиллеристы, Грозный дал приказ!
Новый удар
Сам Кетлер занимал денег везде где только мог: у римского императора, собственного купечества и даже герцога Пруссии, с неподдельным интересом наблюдавшего за развитием событий. Купив на все деньги наемников из самой Германии, неустрашимый фон решил нарушить перемирие. В сентябре 1559 г. он атакует московский отряд близ Дерпта, разбивает его, уничтожив аж тысячу ратников и осаждает город. Но пушки и особливо смелость гарнизона, делающего вылазки, не позволяли даже надеяться на успех штурма. Отступив, Кетлер попытался компенсации ради взять совсем уж малую крепость Лаис, но также был отбит.
Зато русский царь опять пришел в привычное ему гневливое состояние, после чего повелел добить врага в его логове: в феврале 1560 г. русские рати опять выступили в поход, убивая и угоняя жителей, за отсутствием вражеского войска. Наконец, при Вейсенштейне, войско князя Андрея Курбского таки настигло небольшой отряд бывшего магистра Фюрстенберга и полностью его уничтожило, взяв полторы сотни пленных и весь обоз.
Под Феллином сопротивление закончилось: сначала была разбита полевая армия аж в тысячу человек, а после сдался и сам замок. Кстати, командовавший войском фон Белль имел несчастье в плену прогневить Ивана Грозного, назвав его варваром и кровопийцей. За эту клевету его, вместе с братом и еще тремя пленниками, казнили, а тела отдали собакам ибо нужно же знать меру!
Нюрнбергский "Летучий листок": мерзкие, ужасные, доселе неслыханные, истинные новые известия, какие зверства совершают московиты
Повесив некоторых наемников из тех, что сдали Феллин потому что им несколько месяцев не платили, Кетлер столкнулся с проблемой посерьезнее: войска у него по-прежнему не было, а города и крепости терялись один за другим... Делать было нечего: в ноябре 1561 г. Ливонский орден прекратил свое существование, войдя в виде нескольких земель и герцогства в состав ВКЛ. Принявший лютеранскую веру Кетлер стал герцогом Курляндии и губернатором всего что осталось.