Тристолетняя война
- с участием Англии, Франции, Шотландии и всех-всех-всех (1337-1453). Начало лежит тут.
Что?! Победа? Да у нас и слова-то такого в языке нет!
Столетняя война началась вполне обыденно: французский флот разорял английское побережье и сжег Портсмут, на юге французы не спеша захватывали один замок за другим и, в общем и целом, не ощущали пока особых неприятностей. На одного подданного Эдуарда приходилось по три филипповых, хотя эти цифры тогда мало кого волновали. Важнее было другое - королевство Англия соотносилось с королевством Франция как стальная игла с глупым куриным яйцом. Английская армия была уже почти полностью наемной и профессиональной, по меркам Средних веков, конечно. Солдатам платили деньги, поэтому их считали. Французское войско представляло из себя наиклассичнейший феодальный компот, умело выпестовав себе все худшие черты, избавившись при этом от немногих лучших.
В 1338 г., после полугодового перемирия выхлопотанного трудами римского Папы, Эдуард вместе со своими парнями высадился на континенте, во Фландрии. Король провел, как сейчас говорят, рабочую поездку по рейху и столковался с императором и князьями. Кайзер и фюрсты обещались не мешать Эдуарду воевать за свои законные права и даже немного помочь, за деньги. При этом, как говорят, молодой (по нашим меркам) двадцатишестилетний король сумел как-то ухитриться и не поцеловать императору ногу. Впрочем, Людвиг IV был человеком веселым (а потому отлученным) и все дело обернулось в шутку.
Веселое начало
Заполучив таким образом армию, Эдуард открыл первую английскую кампанию в 1339 г. Его войско, состоящее в основном из имперских наемников, вторглось в Северную Францию... и ничего не добилось. Французский король собрал наммного большие силы, но вступать в сражение не спешил. Наблюдая за тем, как его враги осаждают тот или другой город, француз подсчитывал дни, когда у англичанина закончатся деньги и наемники уйдут восвояси, оставив его ни с чем. Хотя дело было еще и в том, что личный астролог Филиппа вспомнил одну персидскую историю и предсказал, что атакующее войско будет непременно побито. С другой стороны, галльские нобили (т.э. элита и прочие рыцари духа) нажимали на короля, грозясь уйти восвояси. С той же проблемой сталкивался и Эдуард, но он-то хотя бы платил и позволял своим грабить чужих, чего Филипп сделать не мог. В общем, все дело закончилось почти комично: сначала имперцы заявили, что уходят ибо осень и вообще, но именно в этот момент от французского короля пришел вызов на баталью, для чего союзникам предлагалось изыскать ровное поле и ждать. Тогда, вопреки всем прежним доводам, имперские зольдатики раздухарились и ударяя себя в кольчужные груди кричали Эдуарду - веди нас, отец, веди на бой! ну, как-то так. Они выбрали хорошее место и построились - вскоре подоспели французы. Обе армии, грозно вращая очами, стояли друг перед другом.
Сражения не случилось: Филиппу крепко запал гороскоп, а Эдуард был не такой дурак, чтобы атаковать самому. Единственными жертвами на несостоявшемся поле боя стали два зайца, подстреленные англичанами. И пусть убитые зайцы были французскими, а король Филипп сильно потерял в глазах своих подданных из-за нерешительности, Эдуарду тоже было о чем призадуматься. Деньги потрачены немалые, казна опустела, а толку - ноль. Наемники разошлись, звеня карманами набитыми его золотом и все усилия пошли прахом.
Правь, Британия, проливом!
Вернувшись домой, Эдуард разжалобил парламент рассказами о том, как ему пришлось расплачиваться в дороге закладывая корону, жену и доверенных лиц. Нет, в самом деле - все это он оставил в качестве поруки на континенте. Вообще, война в Средние Века особенно напоминала бизнес - короли искали инвестиции, вкладывая их в свои предприятия. Наобещав англичанам прогрессивную монархию, король получил деньги и нанял уже островных солдат, с коими и собирался плыть обратно во Фландрию. В это время французский флот (который, как и английский, представлял из себя пестрое собрание разных судов) стал на якорь у берегов Фландрии, войско французского наследного принца удачно атаковало союзников англичан в Нидерландах (я упрощаю, чтобы не рассказывать о трех тамошних правителях и... ну вот)... короче говоря, Эдуарду ударило в голову все сразу - и корона, и жена, и война. Он спросил мнения своих флотоводцев и когда они посоветовали ему не отплывать, чтобы не достаться в руки французам, взорвался и послал их к черту. Король не просто вышел в море, он пошел прямо на французов, со всем своим десантом. Франко-итальянским флотом командовало аж три человека, самым толковым из которых был генуэзец. Скованные, в прямом смысле, одной цепью, французские суда подверглись атаке английского флота в бухте Слейсе летом 1340 г.
Боя не было, было побоище. Легковооруженные моряки-разбойники столкнулись лицом к лицу со спешенными рыцарями и прикрывавшими их лучниками. Захватывая один корабль за другим, англичане устроили такую резню, которая затмевает все три широко известные вам битвы той войны. Несмотря на то, что французские суда были выше, а генуэзские галеры быстрее, люди Эдуарда захватили почти весь вражеский флот. Хотя цифры варьируется, речь идет о двух сотнях кораблей, при двух десятках спасшихся. Счет убитых и утонувших (ибо бежать было некуда) шел на тысячи, если ни на десятки. Шут французского короля назвал англичан трусами - ведь в отличие от французов они боятся прыгать в воду. Англичане, утерявшие всего несколько сотен, шутили, что рыбы вскоре заговорят по французски. Повесив уцелевшего французского адмирала, войско Эдуарда оказалось на суше.
И - снова ничего. Англичанам не удавались осады, французы опять не решались вступить в сражение. Раздосадованный Эдуард послал Филиппу личный вызов на бой, но тот сослался на неправильный адресат - письмо было писано не королю Филиппу, а просто Филиппке. Деньги опять кончились и пришлось заключать перемирие, убыв обратно. Хотя год не дал сухопутных побед, морская битва при Слейсе являлась важнейшим успехом и непременным залогом ведения войны вообще - проиграв ее, королю попросту пришлось бы сидеть у моря, ждать погоды или французского десанта.
Человек за бортом! А, нет, стойте - это француз
Британия и Бретань
Увядшей было войне придали динамизма уже в следующем году. В Бретани, французском герцогстве, что слева от Нормандии, помер тамошний герцог, оставив сразу двух наследников от двух жен. Пикантности придавало то, что один наследник был мужчиной и звали его Иоанн де Монфор, а другой - женщиной, и звали его, простите, ее Иоанна. Ну, или Жан и Жанна, если угодно. Жанна-Иоанна быстренько вышла замуж за французского герцога Карла, который славился двумя вещами - он был племянником нынешнего короля Филиппа и очень набожным человеком, настолько, что щеголял в рубище усеянном вшами и сам себе подсыпал камешков в обувь. Ну как в такого не влюбиться? Молодые немедленно обратились к Филлипу за поддержкой и тот не отказал. В это время Монфор (по свойски обойдемся без де) с войсками занял Бретань и, разумеется, обратился к аглицкому королю. Эдуард как раз опять превозмогал шотландские набеги, но отказывать новому союзнику не стал. Кстати, о нем - Иоанн был до крайности неудачливым полководцем, единственным сражением которое ему удалось выиграть было то, в котором его убили. Впрочем, не будем забегать вперед.
Получив поддержку дяди, Карл быстренько разбил войска Монфора, а его взял в плен и заточил. Казалось бы делу конец, но тут появились англичане. Весной 1342 г. Эдуард послал в Бретань войско под командованием двух бодрых людей - Уильяма и Уолтера, Нортгемптона и просто Мэнни. Просто Мэнни, приплывший первым, сразу взял быка за рога - в первом же бретонском городе осаждаемом войсками Карла, он, употребив на приветственном обеде чрезмерного много горячительных напитков, пообещал захватить завтра, с утра, эту чертову катапульту, мешавшую сэру задарма надираться местным пойлом. И - следующим утром англичане порубили ее в щепы. Дело сразу пошло, еще как! сотня рыцарей и всадников, да при тысяче лучников, погнали войска Карла обратно.
Наступая, осенью англичане подошли к городу Морле. Штурм не удался, осада затягивалась, а герцог Карл уже был рядом. Собрав летом большое войско, он решил покончить с негаданно свалившимся ему на голову препятствием. Англичане вырыли волчьи и просто ямы, встали спиною к лесу и изготовились к бою с высоты холма. Было их несколько тысяч, не более двух-трех, вместе с бретонцами. Армия Карла была в несколько раз больше, некоторые цифры доходят до 15 т., что явное преувеличение. Речь, очевидно, идет о 5-10 т. Впрочем, если англичане более или менее точно считали своих солдат, чтобы, не дай Бог, не переплатить, то французское войско всегда трудно поддавалось исчислению - отделить реальные боевые единицы от лагерной толпы в нем очень сложно. Но ход и исход боя говорит о значительном численном преимуществе французов. Они атаковали, первый, второй, третий раз. Неудачно, многие бежали. Но у Карла все равно много больше солдат и он не может отступить - они-то еще целы! Англичан мало, но они тоже не могут уйти, раз побеждают. Растерявшись, герцог-святоша трубит к вечеру отход, признавая неудачу. Вскоре уходят и англичане, уводя с собою полторы сотни пленных рыцарей. Это забытое ныне сражение стало прообразом всех будущих англо-французских битв.
Немногим позже в Бретани появился и сам Эдуард, успешно повоевавший еще удерживаемые Карлом города и села замки. В этих боях англичане потеряли одного француза, графа Роберта (того злыдня-героя) и приобрели другого. Плененный Монфор сумел сбежать из французского плена при помощи очень ловкого трюка - пообещал этого не делать и обманул, буквально как Тухачевский, шестью веками позже. Впрочем, спустя какое-то время он тоже умер, от царапины полученной в победном бою. Король уплыл отражать шотландцев и война затухла затихла. Последним из игры выбыл сам герцог Карл - потерпев еще несколько унизительных и обидных поражений от врага, он попал в английский плен. Случилось это в славной ночной битве - около 5 т. человек герцога подверглись атаке тысячного отряда англичан. Командовавший ими сэр Томас Дакуорт вооружил свои войска внезапностью, темнотой и оригинальным способом отличать своих от врагов - в случае чего, свои должны были отвечать хрипло и негромко, а французы, понятное дело, орали во всю мочь. Атака увенчалась полным успехом и с 1347 г. Карл на долгие годы поселился в Англии, коротая время с шотландским королем, оказавшимся там по аналогичной причине.
Юродивого обижают! Пленение герцога Карла
Гасконь сударь, щенок
Хотя война, формально и фактически, началась именно там и именно из-за нее, на деле долгие годы ничего не происходило. Французы захватывали замки других, английских французов, или же те сами переходили на их сторону, но ничего решительного не наблюдалось, что говорит не в пользу французской короны. Но, когда в 1345 г. там появились несколько тысяч англичан дело сразу сдвинулось с мертвой точки. Командовавший ими Генрих Ланкастер был опытным и решительным солдатом, так что уже в том же году французы потерпели тяжелое поражение при Обероше. Расположившись лагерем, они приступили к обеду, но тут из леса неожиданно засвистели стрелы и 7-10 т. галльское воинство исчезло под ударом 1-2 т. англичан. В ответ французы направили на юг большую армию во главе с наследником, но она завязла на первой же осаде, а вскоре была отозвана из высадки английского короля в Нормандии. Теперь англичане прочно закрепились и Южная Франция стала подвергаться одному разорительному набегу за другим - Эдуард мог сколько угодно декларировать что он король всех французов, но и он и его командиры отлично понимали где заканчивается английская Франция.
Дела шли хорошо - все французские удары либо не достигали цели, либо оказывались отбитыми. Теперь, после девяти лет войны, Эдуард решил еще раз повысить ставки, устроив грандиозный набег в самое сердце Франции. Заболтав французских послов, он тем временем собрал неслыханную армию аж в 15 т. солдат и летом 1346 г. высадился с нею в Нормандии, сжигая на своем пути города и села. На пожарища с интересом смотрел его шестнадцатилетний сын-наследник, принц Уэльский.
Что?! Победа? Да у нас и слова-то такого в языке нет!
Столетняя война началась вполне обыденно: французский флот разорял английское побережье и сжег Портсмут, на юге французы не спеша захватывали один замок за другим и, в общем и целом, не ощущали пока особых неприятностей. На одного подданного Эдуарда приходилось по три филипповых, хотя эти цифры тогда мало кого волновали. Важнее было другое - королевство Англия соотносилось с королевством Франция как стальная игла с глупым куриным яйцом. Английская армия была уже почти полностью наемной и профессиональной, по меркам Средних веков, конечно. Солдатам платили деньги, поэтому их считали. Французское войско представляло из себя наиклассичнейший феодальный компот, умело выпестовав себе все худшие черты, избавившись при этом от немногих лучших.
В 1338 г., после полугодового перемирия выхлопотанного трудами римского Папы, Эдуард вместе со своими парнями высадился на континенте, во Фландрии. Король провел, как сейчас говорят, рабочую поездку по рейху и столковался с императором и князьями. Кайзер и фюрсты обещались не мешать Эдуарду воевать за свои законные права и даже немного помочь, за деньги. При этом, как говорят, молодой (по нашим меркам) двадцатишестилетний король сумел как-то ухитриться и не поцеловать императору ногу. Впрочем, Людвиг IV был человеком веселым (а потому отлученным) и все дело обернулось в шутку.
Веселое начало
Заполучив таким образом армию, Эдуард открыл первую английскую кампанию в 1339 г. Его войско, состоящее в основном из имперских наемников, вторглось в Северную Францию... и ничего не добилось. Французский король собрал наммного большие силы, но вступать в сражение не спешил. Наблюдая за тем, как его враги осаждают тот или другой город, француз подсчитывал дни, когда у англичанина закончатся деньги и наемники уйдут восвояси, оставив его ни с чем. Хотя дело было еще и в том, что личный астролог Филиппа вспомнил одну персидскую историю и предсказал, что атакующее войско будет непременно побито. С другой стороны, галльские нобили (т.э. элита и прочие рыцари духа) нажимали на короля, грозясь уйти восвояси. С той же проблемой сталкивался и Эдуард, но он-то хотя бы платил и позволял своим грабить чужих, чего Филипп сделать не мог. В общем, все дело закончилось почти комично: сначала имперцы заявили, что уходят ибо осень и вообще, но именно в этот момент от французского короля пришел вызов на баталью, для чего союзникам предлагалось изыскать ровное поле и ждать. Тогда, вопреки всем прежним доводам, имперские зольдатики раздухарились и ударяя себя в кольчужные груди кричали Эдуарду - веди нас, отец, веди на бой! ну, как-то так. Они выбрали хорошее место и построились - вскоре подоспели французы. Обе армии, грозно вращая очами, стояли друг перед другом.
Сражения не случилось: Филиппу крепко запал гороскоп, а Эдуард был не такой дурак, чтобы атаковать самому. Единственными жертвами на несостоявшемся поле боя стали два зайца, подстреленные англичанами. И пусть убитые зайцы были французскими, а король Филипп сильно потерял в глазах своих подданных из-за нерешительности, Эдуарду тоже было о чем призадуматься. Деньги потрачены немалые, казна опустела, а толку - ноль. Наемники разошлись, звеня карманами набитыми его золотом и все усилия пошли прахом.
Правь, Британия, проливом!
Вернувшись домой, Эдуард разжалобил парламент рассказами о том, как ему пришлось расплачиваться в дороге закладывая корону, жену и доверенных лиц. Нет, в самом деле - все это он оставил в качестве поруки на континенте. Вообще, война в Средние Века особенно напоминала бизнес - короли искали инвестиции, вкладывая их в свои предприятия. Наобещав англичанам прогрессивную монархию, король получил деньги и нанял уже островных солдат, с коими и собирался плыть обратно во Фландрию. В это время французский флот (который, как и английский, представлял из себя пестрое собрание разных судов) стал на якорь у берегов Фландрии, войско французского наследного принца удачно атаковало союзников англичан в Нидерландах (я упрощаю, чтобы не рассказывать о трех тамошних правителях и... ну вот)... короче говоря, Эдуарду ударило в голову все сразу - и корона, и жена, и война. Он спросил мнения своих флотоводцев и когда они посоветовали ему не отплывать, чтобы не достаться в руки французам, взорвался и послал их к черту. Король не просто вышел в море, он пошел прямо на французов, со всем своим десантом. Франко-итальянским флотом командовало аж три человека, самым толковым из которых был генуэзец. Скованные, в прямом смысле, одной цепью, французские суда подверглись атаке английского флота в бухте Слейсе летом 1340 г.
Боя не было, было побоище. Легковооруженные моряки-разбойники столкнулись лицом к лицу со спешенными рыцарями и прикрывавшими их лучниками. Захватывая один корабль за другим, англичане устроили такую резню, которая затмевает все три широко известные вам битвы той войны. Несмотря на то, что французские суда были выше, а генуэзские галеры быстрее, люди Эдуарда захватили почти весь вражеский флот. Хотя цифры варьируется, речь идет о двух сотнях кораблей, при двух десятках спасшихся. Счет убитых и утонувших (ибо бежать было некуда) шел на тысячи, если ни на десятки. Шут французского короля назвал англичан трусами - ведь в отличие от французов они боятся прыгать в воду. Англичане, утерявшие всего несколько сотен, шутили, что рыбы вскоре заговорят по французски. Повесив уцелевшего французского адмирала, войско Эдуарда оказалось на суше.
И - снова ничего. Англичанам не удавались осады, французы опять не решались вступить в сражение. Раздосадованный Эдуард послал Филиппу личный вызов на бой, но тот сослался на неправильный адресат - письмо было писано не королю Филиппу, а просто Филиппке. Деньги опять кончились и пришлось заключать перемирие, убыв обратно. Хотя год не дал сухопутных побед, морская битва при Слейсе являлась важнейшим успехом и непременным залогом ведения войны вообще - проиграв ее, королю попросту пришлось бы сидеть у моря, ждать погоды или французского десанта.
Человек за бортом! А, нет, стойте - это француз
Британия и Бретань
Увядшей было войне придали динамизма уже в следующем году. В Бретани, французском герцогстве, что слева от Нормандии, помер тамошний герцог, оставив сразу двух наследников от двух жен. Пикантности придавало то, что один наследник был мужчиной и звали его Иоанн де Монфор, а другой - женщиной, и звали его, простите, ее Иоанна. Ну, или Жан и Жанна, если угодно. Жанна-Иоанна быстренько вышла замуж за французского герцога Карла, который славился двумя вещами - он был племянником нынешнего короля Филиппа и очень набожным человеком, настолько, что щеголял в рубище усеянном вшами и сам себе подсыпал камешков в обувь. Ну как в такого не влюбиться? Молодые немедленно обратились к Филлипу за поддержкой и тот не отказал. В это время Монфор (по свойски обойдемся без де) с войсками занял Бретань и, разумеется, обратился к аглицкому королю. Эдуард как раз опять превозмогал шотландские набеги, но отказывать новому союзнику не стал. Кстати, о нем - Иоанн был до крайности неудачливым полководцем, единственным сражением которое ему удалось выиграть было то, в котором его убили. Впрочем, не будем забегать вперед.
Получив поддержку дяди, Карл быстренько разбил войска Монфора, а его взял в плен и заточил. Казалось бы делу конец, но тут появились англичане. Весной 1342 г. Эдуард послал в Бретань войско под командованием двух бодрых людей - Уильяма и Уолтера, Нортгемптона и просто Мэнни. Просто Мэнни, приплывший первым, сразу взял быка за рога - в первом же бретонском городе осаждаемом войсками Карла, он, употребив на приветственном обеде чрезмерного много горячительных напитков, пообещал захватить завтра, с утра, эту чертову катапульту, мешавшую сэру задарма надираться местным пойлом. И - следующим утром англичане порубили ее в щепы. Дело сразу пошло, еще как! сотня рыцарей и всадников, да при тысяче лучников, погнали войска Карла обратно.
Наступая, осенью англичане подошли к городу Морле. Штурм не удался, осада затягивалась, а герцог Карл уже был рядом. Собрав летом большое войско, он решил покончить с негаданно свалившимся ему на голову препятствием. Англичане вырыли волчьи и просто ямы, встали спиною к лесу и изготовились к бою с высоты холма. Было их несколько тысяч, не более двух-трех, вместе с бретонцами. Армия Карла была в несколько раз больше, некоторые цифры доходят до 15 т., что явное преувеличение. Речь, очевидно, идет о 5-10 т. Впрочем, если англичане более или менее точно считали своих солдат, чтобы, не дай Бог, не переплатить, то французское войско всегда трудно поддавалось исчислению - отделить реальные боевые единицы от лагерной толпы в нем очень сложно. Но ход и исход боя говорит о значительном численном преимуществе французов. Они атаковали, первый, второй, третий раз. Неудачно, многие бежали. Но у Карла все равно много больше солдат и он не может отступить - они-то еще целы! Англичан мало, но они тоже не могут уйти, раз побеждают. Растерявшись, герцог-святоша трубит к вечеру отход, признавая неудачу. Вскоре уходят и англичане, уводя с собою полторы сотни пленных рыцарей. Это забытое ныне сражение стало прообразом всех будущих англо-французских битв.
Немногим позже в Бретани появился и сам Эдуард, успешно повоевавший еще удерживаемые Карлом города и села замки. В этих боях англичане потеряли одного француза, графа Роберта (того злыдня-героя) и приобрели другого. Плененный Монфор сумел сбежать из французского плена при помощи очень ловкого трюка - пообещал этого не делать и обманул, буквально как Тухачевский, шестью веками позже. Впрочем, спустя какое-то время он тоже умер, от царапины полученной в победном бою. Король уплыл отражать шотландцев и война затухла затихла. Последним из игры выбыл сам герцог Карл - потерпев еще несколько унизительных и обидных поражений от врага, он попал в английский плен. Случилось это в славной ночной битве - около 5 т. человек герцога подверглись атаке тысячного отряда англичан. Командовавший ими сэр Томас Дакуорт вооружил свои войска внезапностью, темнотой и оригинальным способом отличать своих от врагов - в случае чего, свои должны были отвечать хрипло и негромко, а французы, понятное дело, орали во всю мочь. Атака увенчалась полным успехом и с 1347 г. Карл на долгие годы поселился в Англии, коротая время с шотландским королем, оказавшимся там по аналогичной причине.
Юродивого обижают! Пленение герцога Карла
Гасконь сударь, щенок
Хотя война, формально и фактически, началась именно там и именно из-за нее, на деле долгие годы ничего не происходило. Французы захватывали замки других, английских французов, или же те сами переходили на их сторону, но ничего решительного не наблюдалось, что говорит не в пользу французской короны. Но, когда в 1345 г. там появились несколько тысяч англичан дело сразу сдвинулось с мертвой точки. Командовавший ими Генрих Ланкастер был опытным и решительным солдатом, так что уже в том же году французы потерпели тяжелое поражение при Обероше. Расположившись лагерем, они приступили к обеду, но тут из леса неожиданно засвистели стрелы и 7-10 т. галльское воинство исчезло под ударом 1-2 т. англичан. В ответ французы направили на юг большую армию во главе с наследником, но она завязла на первой же осаде, а вскоре была отозвана из высадки английского короля в Нормандии. Теперь англичане прочно закрепились и Южная Франция стала подвергаться одному разорительному набегу за другим - Эдуард мог сколько угодно декларировать что он король всех французов, но и он и его командиры отлично понимали где заканчивается английская Франция.
Дела шли хорошо - все французские удары либо не достигали цели, либо оказывались отбитыми. Теперь, после девяти лет войны, Эдуард решил еще раз повысить ставки, устроив грандиозный набег в самое сердце Франции. Заболтав французских послов, он тем временем собрал неслыханную армию аж в 15 т. солдат и летом 1346 г. высадился с нею в Нормандии, сжигая на своем пути города и села. На пожарища с интересом смотрел его шестнадцатилетний сын-наследник, принц Уэльский.