Незнаменитая война
- тоже со скандинавами, но в другом месте и в другое время. Еще во времена когда многие уважаемые френды рекомендовали гадкий датский сериал 1864 (о соответствующих событиях), меня резануло услышанное в нем: дескать первую войну с пруссаками датчане выиграли, выиграют и вторую. Эта удивительная, мягко говоря, натяжка была мне неприятна и запомнилась. Нижеследующий текст должен в некоторой мере приоткрыть завесу тайны над той самой, малоизвестной у нас войной. Войной которую попыталась повести новая, демократическая Германия и в которую вмешалась Российская империя, выступившая в роли одного из арбитров европейских дел.
Застоялись: уже больше тридцати лет оловянным солдатикам не приходилось седлать коней
Карта и фигуры
История датско-германских отношений - это краткий список войн, хронологически разделяемых долгими периодами мира. Даже в 11 веке, когда датчане захватили королевство Англию, они продолжали числиться ленниками императоров Священной Римской империи. Во времена Гогенштауфенов датская экспансия никак не пересекалась с германской. В 14 веке датчане вступили в борьбу - не с империей, конечно, но с Ганзейским союзом и были полностью разбиты. Интересно, что флот северо-германских торговых городов не раз захватывал Копенгаген, разрешая свои торговые интересы. И в дальнейшем эта традиция оставалась неизменной: побеждая, что называется в поле и море, имперские власти никогда не ставили перед собой задач непосредственного завоевания всей Дании - несмотря на вышеуказанные конфликты, антагонизма, вызванного бы пересечением интересов, между датчанами и германцами не было. Хорошей иллюстрацией этих кампаний является датский погром в начальном периоде Тридцатилетней войны, когда генералы императора попросту истребили все вражье войско и кто знает чем бы это все окончилось, если бы Дания вовремя не капитулировала. После урока 1629 г. датчане более не пытались играть в германском оркестре, устремив свои усилия на борьбу со Швецией.
История Шлезвиг-Гольштейна слишком длинна, чтобы приводить ее здесь полностью. Достаточным будет сказать, что немецкие короли Дании (т.е. не короли Германии, а немцы на датском престоле) обосновались там еще с конца 15 века, при этом по форме и по сути Шлезвиг-Гольштейн был немецким и управлялся на немецкий манер немцами же. Эта часть империи принадлежала датским королям в качестве герцогов - как английский Ганновер, с немецкой династией на троне. Первый звонок прозвенел в 1806 г., когда последний кайзер СРИГН Франц Второй отрекся от титула и первый тысячелетний рейх почил в бозе. Союзная Бонапарту Дания начала унификацию своих немцев, введя датский язык, войска и вообще перенеся в оба герцогства свои порядки. Но этот неопределенный период не продлился долго: поражение узурпатора в кампаниях 1812-14 гг. и неудачное участие в них Дании, привело к тому, что Гольштейн был включен в новый Германский союз, а ситуация откатилась на прежнюю позицию династической и наследственной унии. Вопрос со Шлезвигом оставался открытым - не часть Дании, но и не член союза. Немцы по ту сторону границы требовали одного, датское королевское правительство - другого. В итоге датчане начали ползучее наступление, постепенно лишая своих немецких подданных одного суверенного права за другим. Датские немцы ответили на это непримиримым стремлением к вступлению в объединенный рейх будущего, национальную Германию. Ситуация медленно, но верно накалялась.
Французская революция 1848 г., окончательно свергшая Бурбонов, привела к цепи подобных событий в Италии и Германии. Впрочем, в последней все протекало достаточно спокойно, но все же тамошние события носили явно революционный характер. Оба крупнейших германских государства, Пруссия и Австрия, находились в состоянии брожения (австрийцы еще и вели две войны сразу - с Венгрией и Италией), власти же мелких стран союза были попросту парализованы. Во Франкфурте депутаты со всей Германии непрерывно заседали, создавая новый рейх. Казалось, что великогерманская (германцы + австрийцы) идея близка к реализации как никогда. В этих условиях нет ничего удивительного в том, что два маленьких герцогства на севере Германии подняли восстание, захотев соединиться с будущим национально-демократическим рейхом (Пруссия, как государство реакционное и косное, немецких националистов, на 99% состоящих из либералов, абсолютно не привлекала).
Мятеж
Для начала национальные силы в герцогствах пустили слух, что все гнило в Датском королевстве - якобы в Копенгагене произошло восстание, король пленен и легитимной власти больше нет. Незадолго до этого в Дании действительно произошла смена правителя, но вполне естественным путем: на смену умершему в самом начале 1848 г. королю Кристиану пришел новый король Фредерик, цифры же мы опустим ввиду незначительности обеих персон (а вовсе не из лености). Той богатой на события весной Фредерик действительно столкнулся с манифестациями в своей столице, но все они носили мирный характер, а спорные вопросы были бескровно разрешены, вследствие чего Дания стала конституционной и парламентской монархией. В Шлезвиг-Гольштейне же новый король столкнулся с открытым выступлением, успокоить которое можно было либо воинской силой либо полной уступкой, чего не потерпели бы многие из его природных подданых. В новом датском правительстве были представлены сторонники лозунга Дания до Эйдера, т.е. те, кто желал сделать Шлезвиг непосредственностью частью королевства. Теперь карты были розданы и борьба превратилась в неизбежность.
Мятежники, скубенты и националисты, подняли знамена в Киле в конце марта. Было образовано временное правительство которое возглавил немецкий фюрст Фридрих Августенбургский. Требования немцев были просты: объединение герцогств и вступление в Германский союз. При этом восставшими декларировалась верность датской короне как таковой - их действия, как уже было указано выше, объяснялись переворотом в Копенгагене.
Расположенные в герцогствах датские войска, состоящие в основном из местных уроженцев, без боя переходили на сторону восставших, немногочисленные датские офицеры отпускались с условием не подымать более оружия в этом конфликте. Города и села занимались не делом, но словом - так в одном случае колокол пожарной тревоги выманил из крепости гарнизон, который после зажигательной речи полностью перешел на сторону союзного движения. Чиновничество, в отсутствие четких указаний из Копенгагена, тоже предпочло выполнять указания нового правительства. Обыватель вполне мог и не почувствовать смену власти, не считая замены красно-белого флага на черно-красно-желтый. Пруссия, после провала неловкой попытки посредничества, вынуждена была исполнить постановление Франкфуртского парламента, претендовавшего в те дни на власть в Германии и Австрии. Депутаты не только приняли Шлезвиг-Гольштейн в состав Союза, но и поручили прусскому королю защищать его от датчан. Таким образом, в начале апреля казалось, что дело по всей видимости окончено без жертв. Но общая ситуация была намного менее благоприятной для немцев.
Королевства наносят ответные удары
Дания, разумеется, была несоизмеримо слабее даже одной пятой части союзного германского государства, но вся закавыка была в том, что последнее находилось в стадии абсолютного брожения: национально-либеральные силы не имели войска и денег, а устоявшие правительства желания использовать их ради неких прекраснодушных мечтаний о едином (это еще куда ни шло) и демократическом (что?!) рейхе. Поэтому сила немцев заключалась лишь в национальном подъеме, выразившемся в тысячах добровольцев, стекавшихся в герцогства. На стороне Дании было преимущество регулярного войска, флота и международной поддержки. Но если дипломатический фактор был вопросом отдаленного будущего, то в чисто военной сфере события стали развиваться почти сразу после первых бескровных успехов восставших.
Датская армия вошла в северное герцогство, оперируя в Шлезвиге. Сами же ополченцы стремились разбить врага до прибытия прусской помощи: как уже говорилось, она была крайне непопулярной среди передовых немцев того времени. Наскоро составленное войско под общим командованием принца Фридриха, брата правящего герцога, вступило в первое сражение с датчанами при Бау. Немцы, насчитывавшие 7 т. человек, были атакованы 11 т. датской армией (ею, как это часто происходило в войне братьев, командовал датский генерал по имени Ганс): ополченцы, готовившиеся к отходу еще до боя и находящиеся без командования, были легко опрокинуты первой же атакой. В кровавом бою стороны потеряли пятьдесят человек убитыми суммарно и еще двести ранеными. Но почти тысяча немцев оказалась в датском плену, а надежды самостоятельно удержать Шлезвиг были утрачены.
Датские солдаты отправляются на войну
И сразу же побеждают мятежников
Строго говоря, это поражение могло поставить крест на всем деле, но к этому времени в герцогства уже хлынули солдаты в синем. Это были пруссаки, маршировавшие в рамках необъявленной войны между Франкфуртом-на-Майне и Копенгагеном. Так или иначе, но помощь 12 т. прусского контингента генерал фон Врангеля пришлась очень кстати. Сам Врангель был вояка хоть куда и успел пожить при Фридрихе Великом - несмотря на фон и неуживчивый характер, он готов был повоевать ради славы даже без четких указаний Берлина. Через две недели после первого сражения началось второе - пруссаки пошли в бой при Данневерке. На этот раз отступать пришлось уже датчанам, с потерею почти тысячи человек, включая пленных (Врангель оставил на поле боя четыре десятка убитых и три сотни раненых). Кроме того, в тот же и на следующий день ополченцы и добровольцы одержали еще две победы, убив или пленив около пяти сотен датчан. Эти поражения тяжело отразилось на настроениях внутри Дании - война, представлявшаяся до этого не более чем маневрами, внезапно оказалась настоящей. Но, не стоит забывать, что если германский фронт представляли собой разнородные по составу, тактике, командованию и целям войска Пруссии, добровольцев немецких государств и местного, шлезвиг-гольштейнского ополчения, не имевшие за собой прочного государственного тыла, то датские силы обладали всеми преимуществами единства. Это, повторюсь, была борьба карлика и великана, в которой великан мог пошевелить лишь мизинцем, тогда как карлик вкладывал в каждый удар все свои силы. Тем не менее, после серии неудач война перенеслась на территорию Дании - в начале мая войска фон Врангеля заняли значительную часть Ютландии. И тут в дело вмешалась европейская дипломатия.
Переговоры и маневры
Британия и Россия выступили единым фронтом, хотя и из совершенно разных причин. Английское правительство поддерживало Данию исходя из чувства солидарности к малому народу с представительской формой правления и выгодным геостратегическим положением. Император Николай, параноидально ощущавший себя посреди заговоров тайных обществ, стремящихся разрушить единство монархических правительств, смотрел все это северное дело как на мятеж против законного властителя и понуждал прусского короля отказаться от поддержки бунтовщиков. Помимо этого, царскую дипломатию германская революция пугала не менее чем воссозданная французская республика и мысль о том, что в этом конкретном деле восторжествует франкфуртское собрание была для Петербурга крайне болезненной. Дело, в конце концов, шло не только о принципе: победа над Данией могла действительно привести все германские государства к единству, а это было пострашнее чем очередное свержение Бурбонов - демократический рейх под боком вместо привычных союзных монархий! Прусский король, в душе ненавидящий демократов и либералов, страдавший от алкоголизма и вскоре впавший в безумие, вовсе не был человеком способным провести государственный корабль посреди такой бури - и потому уступил и отступил.
Стоп-приказ (на время переговоров) для Врангеля позволил датчанам оправиться от военных неудач и спокойно концентрировать силы. Известную поддержку им оказали шведы, начавшие демонстративную подготовку экспедиционных сил. Все это, вкупе с постепенным отводом прусских войск из Ютландии, привело к новому наступлению на герцогства. В конце мая внезапная атака 14 т. датчан на вдвое меньший отряд немцев привела к отступлению последних после упорного боя, в котором стороны потеряли по две сотни каждая. Эта активность, нарушившая негласное перемирие, побудила фон Врангеля к ответным действиям. В первых числах июня соединенное войско немцев, всего около 20 т. человек, пошло в атаку при Дюппеле. Датчане, все те-же 14 т. солдат, не только сумели отразить не очень хорошо подготовленные удары немцев, но и даже контратаковать. Бой закончился поспешным отступлением фон Врангеля, с потерею трех сотен солдат против двух (сотен) у врага. Победа в генеральном сражении неплохо подняла боевой дух датчан.
Между тем, в военном отношении мало, что переменилось - датчане продолжали господствовать на море, а немцы, несмотря на последнюю неудачу, на суше. В конце июня фон Врангель взял реванш и крепко поколотил датчан при Гадерслебене, понеся незначительные потери против полутысячи вражеских. Немцы опять вторглись в Ютландию, союзные депутаты объявили о создании первого в истории общегерманского военного флота, но было уже слишком поздно... Русская эскадра встала на якорь у датских берегов, англичане настойчиво требовали продолжения начатых ранее переговоров и в июле 1848 г. первая горячая фаза датско-германского конфликта завершилась. Вскоре последовало и полугодовое перемирие, подведшее ей итог: герцогства демилитаризовались, прежнее правительство упразднялось и заменялась на временную администрацию, создаваемую датчанами и пруссаками. Конфликт, таким образом, замораживался до предстоящего окончательного урегулирования.
Солдат-непроигратель возвращается домой
Застоялись: уже больше тридцати лет оловянным солдатикам не приходилось седлать коней
Карта и фигуры
История датско-германских отношений - это краткий список войн, хронологически разделяемых долгими периодами мира. Даже в 11 веке, когда датчане захватили королевство Англию, они продолжали числиться ленниками императоров Священной Римской империи. Во времена Гогенштауфенов датская экспансия никак не пересекалась с германской. В 14 веке датчане вступили в борьбу - не с империей, конечно, но с Ганзейским союзом и были полностью разбиты. Интересно, что флот северо-германских торговых городов не раз захватывал Копенгаген, разрешая свои торговые интересы. И в дальнейшем эта традиция оставалась неизменной: побеждая, что называется в поле и море, имперские власти никогда не ставили перед собой задач непосредственного завоевания всей Дании - несмотря на вышеуказанные конфликты, антагонизма, вызванного бы пересечением интересов, между датчанами и германцами не было. Хорошей иллюстрацией этих кампаний является датский погром в начальном периоде Тридцатилетней войны, когда генералы императора попросту истребили все вражье войско и кто знает чем бы это все окончилось, если бы Дания вовремя не капитулировала. После урока 1629 г. датчане более не пытались играть в германском оркестре, устремив свои усилия на борьбу со Швецией.
История Шлезвиг-Гольштейна слишком длинна, чтобы приводить ее здесь полностью. Достаточным будет сказать, что немецкие короли Дании (т.е. не короли Германии, а немцы на датском престоле) обосновались там еще с конца 15 века, при этом по форме и по сути Шлезвиг-Гольштейн был немецким и управлялся на немецкий манер немцами же. Эта часть империи принадлежала датским королям в качестве герцогов - как английский Ганновер, с немецкой династией на троне. Первый звонок прозвенел в 1806 г., когда последний кайзер СРИГН Франц Второй отрекся от титула и первый тысячелетний рейх почил в бозе. Союзная Бонапарту Дания начала унификацию своих немцев, введя датский язык, войска и вообще перенеся в оба герцогства свои порядки. Но этот неопределенный период не продлился долго: поражение узурпатора в кампаниях 1812-14 гг. и неудачное участие в них Дании, привело к тому, что Гольштейн был включен в новый Германский союз, а ситуация откатилась на прежнюю позицию династической и наследственной унии. Вопрос со Шлезвигом оставался открытым - не часть Дании, но и не член союза. Немцы по ту сторону границы требовали одного, датское королевское правительство - другого. В итоге датчане начали ползучее наступление, постепенно лишая своих немецких подданных одного суверенного права за другим. Датские немцы ответили на это непримиримым стремлением к вступлению в объединенный рейх будущего, национальную Германию. Ситуация медленно, но верно накалялась.
Французская революция 1848 г., окончательно свергшая Бурбонов, привела к цепи подобных событий в Италии и Германии. Впрочем, в последней все протекало достаточно спокойно, но все же тамошние события носили явно революционный характер. Оба крупнейших германских государства, Пруссия и Австрия, находились в состоянии брожения (австрийцы еще и вели две войны сразу - с Венгрией и Италией), власти же мелких стран союза были попросту парализованы. Во Франкфурте депутаты со всей Германии непрерывно заседали, создавая новый рейх. Казалось, что великогерманская (германцы + австрийцы) идея близка к реализации как никогда. В этих условиях нет ничего удивительного в том, что два маленьких герцогства на севере Германии подняли восстание, захотев соединиться с будущим национально-демократическим рейхом (Пруссия, как государство реакционное и косное, немецких националистов, на 99% состоящих из либералов, абсолютно не привлекала).
Мятеж
Для начала национальные силы в герцогствах пустили слух, что все гнило в Датском королевстве - якобы в Копенгагене произошло восстание, король пленен и легитимной власти больше нет. Незадолго до этого в Дании действительно произошла смена правителя, но вполне естественным путем: на смену умершему в самом начале 1848 г. королю Кристиану пришел новый король Фредерик, цифры же мы опустим ввиду незначительности обеих персон (а вовсе не из лености). Той богатой на события весной Фредерик действительно столкнулся с манифестациями в своей столице, но все они носили мирный характер, а спорные вопросы были бескровно разрешены, вследствие чего Дания стала конституционной и парламентской монархией. В Шлезвиг-Гольштейне же новый король столкнулся с открытым выступлением, успокоить которое можно было либо воинской силой либо полной уступкой, чего не потерпели бы многие из его природных подданых. В новом датском правительстве были представлены сторонники лозунга Дания до Эйдера, т.е. те, кто желал сделать Шлезвиг непосредственностью частью королевства. Теперь карты были розданы и борьба превратилась в неизбежность.
Мятежники, скубенты и националисты, подняли знамена в Киле в конце марта. Было образовано временное правительство которое возглавил немецкий фюрст Фридрих Августенбургский. Требования немцев были просты: объединение герцогств и вступление в Германский союз. При этом восставшими декларировалась верность датской короне как таковой - их действия, как уже было указано выше, объяснялись переворотом в Копенгагене.
Расположенные в герцогствах датские войска, состоящие в основном из местных уроженцев, без боя переходили на сторону восставших, немногочисленные датские офицеры отпускались с условием не подымать более оружия в этом конфликте. Города и села занимались не делом, но словом - так в одном случае колокол пожарной тревоги выманил из крепости гарнизон, который после зажигательной речи полностью перешел на сторону союзного движения. Чиновничество, в отсутствие четких указаний из Копенгагена, тоже предпочло выполнять указания нового правительства. Обыватель вполне мог и не почувствовать смену власти, не считая замены красно-белого флага на черно-красно-желтый. Пруссия, после провала неловкой попытки посредничества, вынуждена была исполнить постановление Франкфуртского парламента, претендовавшего в те дни на власть в Германии и Австрии. Депутаты не только приняли Шлезвиг-Гольштейн в состав Союза, но и поручили прусскому королю защищать его от датчан. Таким образом, в начале апреля казалось, что дело по всей видимости окончено без жертв. Но общая ситуация была намного менее благоприятной для немцев.
Королевства наносят ответные удары
Дания, разумеется, была несоизмеримо слабее даже одной пятой части союзного германского государства, но вся закавыка была в том, что последнее находилось в стадии абсолютного брожения: национально-либеральные силы не имели войска и денег, а устоявшие правительства желания использовать их ради неких прекраснодушных мечтаний о едином (это еще куда ни шло) и демократическом (что?!) рейхе. Поэтому сила немцев заключалась лишь в национальном подъеме, выразившемся в тысячах добровольцев, стекавшихся в герцогства. На стороне Дании было преимущество регулярного войска, флота и международной поддержки. Но если дипломатический фактор был вопросом отдаленного будущего, то в чисто военной сфере события стали развиваться почти сразу после первых бескровных успехов восставших.
Датская армия вошла в северное герцогство, оперируя в Шлезвиге. Сами же ополченцы стремились разбить врага до прибытия прусской помощи: как уже говорилось, она была крайне непопулярной среди передовых немцев того времени. Наскоро составленное войско под общим командованием принца Фридриха, брата правящего герцога, вступило в первое сражение с датчанами при Бау. Немцы, насчитывавшие 7 т. человек, были атакованы 11 т. датской армией (ею, как это часто происходило в войне братьев, командовал датский генерал по имени Ганс): ополченцы, готовившиеся к отходу еще до боя и находящиеся без командования, были легко опрокинуты первой же атакой. В кровавом бою стороны потеряли пятьдесят человек убитыми суммарно и еще двести ранеными. Но почти тысяча немцев оказалась в датском плену, а надежды самостоятельно удержать Шлезвиг были утрачены.
Датские солдаты отправляются на войну
И сразу же побеждают мятежников
Строго говоря, это поражение могло поставить крест на всем деле, но к этому времени в герцогства уже хлынули солдаты в синем. Это были пруссаки, маршировавшие в рамках необъявленной войны между Франкфуртом-на-Майне и Копенгагеном. Так или иначе, но помощь 12 т. прусского контингента генерал фон Врангеля пришлась очень кстати. Сам Врангель был вояка хоть куда и успел пожить при Фридрихе Великом - несмотря на фон и неуживчивый характер, он готов был повоевать ради славы даже без четких указаний Берлина. Через две недели после первого сражения началось второе - пруссаки пошли в бой при Данневерке. На этот раз отступать пришлось уже датчанам, с потерею почти тысячи человек, включая пленных (Врангель оставил на поле боя четыре десятка убитых и три сотни раненых). Кроме того, в тот же и на следующий день ополченцы и добровольцы одержали еще две победы, убив или пленив около пяти сотен датчан. Эти поражения тяжело отразилось на настроениях внутри Дании - война, представлявшаяся до этого не более чем маневрами, внезапно оказалась настоящей. Но, не стоит забывать, что если германский фронт представляли собой разнородные по составу, тактике, командованию и целям войска Пруссии, добровольцев немецких государств и местного, шлезвиг-гольштейнского ополчения, не имевшие за собой прочного государственного тыла, то датские силы обладали всеми преимуществами единства. Это, повторюсь, была борьба карлика и великана, в которой великан мог пошевелить лишь мизинцем, тогда как карлик вкладывал в каждый удар все свои силы. Тем не менее, после серии неудач война перенеслась на территорию Дании - в начале мая войска фон Врангеля заняли значительную часть Ютландии. И тут в дело вмешалась европейская дипломатия.
Переговоры и маневры
Британия и Россия выступили единым фронтом, хотя и из совершенно разных причин. Английское правительство поддерживало Данию исходя из чувства солидарности к малому народу с представительской формой правления и выгодным геостратегическим положением. Император Николай, параноидально ощущавший себя посреди заговоров тайных обществ, стремящихся разрушить единство монархических правительств, смотрел все это северное дело как на мятеж против законного властителя и понуждал прусского короля отказаться от поддержки бунтовщиков. Помимо этого, царскую дипломатию германская революция пугала не менее чем воссозданная французская республика и мысль о том, что в этом конкретном деле восторжествует франкфуртское собрание была для Петербурга крайне болезненной. Дело, в конце концов, шло не только о принципе: победа над Данией могла действительно привести все германские государства к единству, а это было пострашнее чем очередное свержение Бурбонов - демократический рейх под боком вместо привычных союзных монархий! Прусский король, в душе ненавидящий демократов и либералов, страдавший от алкоголизма и вскоре впавший в безумие, вовсе не был человеком способным провести государственный корабль посреди такой бури - и потому уступил и отступил.
Стоп-приказ (на время переговоров) для Врангеля позволил датчанам оправиться от военных неудач и спокойно концентрировать силы. Известную поддержку им оказали шведы, начавшие демонстративную подготовку экспедиционных сил. Все это, вкупе с постепенным отводом прусских войск из Ютландии, привело к новому наступлению на герцогства. В конце мая внезапная атака 14 т. датчан на вдвое меньший отряд немцев привела к отступлению последних после упорного боя, в котором стороны потеряли по две сотни каждая. Эта активность, нарушившая негласное перемирие, побудила фон Врангеля к ответным действиям. В первых числах июня соединенное войско немцев, всего около 20 т. человек, пошло в атаку при Дюппеле. Датчане, все те-же 14 т. солдат, не только сумели отразить не очень хорошо подготовленные удары немцев, но и даже контратаковать. Бой закончился поспешным отступлением фон Врангеля, с потерею трех сотен солдат против двух (сотен) у врага. Победа в генеральном сражении неплохо подняла боевой дух датчан.
Между тем, в военном отношении мало, что переменилось - датчане продолжали господствовать на море, а немцы, несмотря на последнюю неудачу, на суше. В конце июня фон Врангель взял реванш и крепко поколотил датчан при Гадерслебене, понеся незначительные потери против полутысячи вражеских. Немцы опять вторглись в Ютландию, союзные депутаты объявили о создании первого в истории общегерманского военного флота, но было уже слишком поздно... Русская эскадра встала на якорь у датских берегов, англичане настойчиво требовали продолжения начатых ранее переговоров и в июле 1848 г. первая горячая фаза датско-германского конфликта завершилась. Вскоре последовало и полугодовое перемирие, подведшее ей итог: герцогства демилитаризовались, прежнее правительство упразднялось и заменялась на временную администрацию, создаваемую датчанами и пруссаками. Конфликт, таким образом, замораживался до предстоящего окончательного урегулирования.
Солдат-непроигратель возвращается домой