9 мая
- память, память.
Первое. То сокровенное, что было в празднике 9 мая (для моего поколения это, безусловно, было праздником, а не просто датой или поводом сцепиться в интернете, как сегодня) умирает - и это нормально. Смерть, как я верю, лишь форма перехода. Кому бы хотелось существовать веками, со всеми прелестями изношенного до нельзя организма? Нет, на такое мало кто согласится.
Дата умирает, потому, что вышел срок. Порвалась ткань человеческих чувств, связывающих участников тех событий и нынешнее поколение. У меня, у тех кто имел возможность напрямую общаться, жить рядом с теми кто видел и участвовал - у всех нас будет совсем иное восприятие нежели у нынешнего поколения (пишу это без малейшего упрека). Разница между нашими ощущениями будет не меньшей чем у нас и тех для кого немцы это не абстрактный противник из телевизора/монитора, а реальность, данная в очень сильных ощущениях.
Передать искусственно это невозможно, напрасно и надеяться. Попытки подобного рода оживления (мы можем наблюдать это на примере одной восточной страны) обречены - это все напоминает сюжет романа о Франкенштейне. Помните чем закончилась тамошний опыт? Созданное чудовище, отвергнутое миром, начинает преследовать своего создателя.
Невозможно жить вечно. Память о любой войне проходит несколько стадий, финалом которых является упокоение. И успокоение: можно начать изучать наследие той войны, не боясь вызвать нареканий со стороны обиженных и государства. Для примера достаточно привести эпоху Французской республики и Империи, бывшей де-факто временем мировой войны: она упокоилась. Нет боли, нет и конфликта. Осталась только память, да профессиональные споры. Даже патентованные патриоты той самой восточной страны не готовы рвать на себе волосы из-за проигранного Аустерлица или Бородина. А если и готовы, то без огонька, без задора.
А ведь людям одинаково страшно и тяжело умирать на любой войне, маленькой или большой, выигранной или проигранной. Кто скажет, что участник какой-нибудь битвы 18 века, в которой ядра и картечь выкашивали до трети солдат с каждой стороны, меньший герой нежели солдат ПМВ или ВМВ? Тогда почему их память уважается меньше? Где передачи, где фильмы, где парады? Вот тут и приходит понимание: всему свое время.
Второе. Говоря об Украине в контексте 8-9 мая, понятен вектор задаваемый государством: подальше от современной России, которая "выиграла" (или "могла") эту войну в одиночку, как тактично заметил президент Путин. Это направление, очевидно неизбежное, никогда не будет принято мною и многими людьми моего времени. Просто потому, что это искусственный конструкт для будущих поколений. Конструкт, в котором одни положительные и хорошие украинцы сражались с Абстрактным Злом в составе РККА, а другие (не менее положительные и хорошие) - в различных УПА и т.п. организациях. Что называется, на равных.
Разумеется, у нормальных людей, для которых, в силу указанных мною выше причин, 9 мая не просто день в календаре - это лицемерие может вызывать лишь брезгливость и желание дистанцироваться. Правда, заключающаяся в том, что миллионы украинцев в РККА и западноукраинские партизаны внесли абсолютно несопоставимый вклад в историю ВМВ, перемежается с тем, что выбор и тех, и других был крайне ограниченным и осуждать их с точки зрения современного положения является таким же отвратительным ханжеством, что и автоматическое уравнивание.
Обычно вопрос ставится примерно так: позорно было носить отличительные знаки ОУН-УПА, с их подвигами местечковой украинско-польской резни или нашивки РККА, под сенью штыков которой происходило то, что потом мягко называли перегибами в смысле культа личности (т.е. голод, массовые убийства и широко раскинувшаяся сеть концентрационных лагерей)?
На самом же деле, указанная выше развилка не имеет к реальности никакого отношения. Ибо выбора у людей не было, они изначально существовали в этом. Градацию нужно проводить тоньше: в пехоте или в заградотряде, партизанил против немцев или вырезал польских крестьян. Т.е., не через массы, а по отдельным людям. Вермахт или СС? Танкист или участник айнзатцгруппы? Это долго и, возможно, утомительно, но это единственно подлинный вариант: судить людей за то, что они действительно могли выбирать.
Для широких обобщений надо подняться выше, не на уровень армий и групп людей, вовсе не от хорошей жизни ушедших с оружием в свои леса, а на уровень обществ, ведь как мы помним... да-да, армия - слепок общества. Что же на зеркало пенять, коли рожа крива. Только там, на уровне всей нации, всего общества и кроются ответы на все вопросы.
Поэтому, с точки зрения справедливости, память должна быть соразмерной вкладу: для всех этих УПА - региональной, для ветеранов РККА - общенациональной. Без какого-либо противопоставления, разумеется: у них такого выбора не было, но у нас-то он есть. Со временем, когда память о войне достигнет стадии упокоения, эта "проблема" исчезнет.
Третье. Известная моральная ценность у ВМВ (в отличие от ПМВ, принесшей исключительно только вред) все-таки имеется. Хотя крайне сомнительно, чтобы в результате гипотетической победы нацистов действительно погибла какая-нибудь из европейских или восточно-европейских наций (кроме, разумеется, европейских евреев, вряд ли доживших бы до грядущей нацистской оттепели), но сам факт того, что существующая в 20 веке организация, ставящая перед собой подобные цели (или всерьез предполагающая возможность их реализации), была все-таки уничтожена, причем в рамках пресловутого идеологического крестового похода (т. Молотов невозмутимо поправляет пенсне), дает некоторый повод для радости, пусть и ретроспективной.
Это была война не только за выгодный торговый договор, колонию, наследственные права или сербских братушек-террористов. Тот факт, что эта нравственная компонента не была осознана воевавшими в полной мере, не может затенять фактических последствий. Трубы фабрик по уничтожению человеков в промышленных масштабах прекратили чадить - и это то немногое, что может объединять самых разных людей.
Остальное оставьте историкам. Нет, правда.
Первое. То сокровенное, что было в празднике 9 мая (для моего поколения это, безусловно, было праздником, а не просто датой или поводом сцепиться в интернете, как сегодня) умирает - и это нормально. Смерть, как я верю, лишь форма перехода. Кому бы хотелось существовать веками, со всеми прелестями изношенного до нельзя организма? Нет, на такое мало кто согласится.
Дата умирает, потому, что вышел срок. Порвалась ткань человеческих чувств, связывающих участников тех событий и нынешнее поколение. У меня, у тех кто имел возможность напрямую общаться, жить рядом с теми кто видел и участвовал - у всех нас будет совсем иное восприятие нежели у нынешнего поколения (пишу это без малейшего упрека). Разница между нашими ощущениями будет не меньшей чем у нас и тех для кого немцы это не абстрактный противник из телевизора/монитора, а реальность, данная в очень сильных ощущениях.
Передать искусственно это невозможно, напрасно и надеяться. Попытки подобного рода оживления (мы можем наблюдать это на примере одной восточной страны) обречены - это все напоминает сюжет романа о Франкенштейне. Помните чем закончилась тамошний опыт? Созданное чудовище, отвергнутое миром, начинает преследовать своего создателя.
Невозможно жить вечно. Память о любой войне проходит несколько стадий, финалом которых является упокоение. И успокоение: можно начать изучать наследие той войны, не боясь вызвать нареканий со стороны обиженных и государства. Для примера достаточно привести эпоху Французской республики и Империи, бывшей де-факто временем мировой войны: она упокоилась. Нет боли, нет и конфликта. Осталась только память, да профессиональные споры. Даже патентованные патриоты той самой восточной страны не готовы рвать на себе волосы из-за проигранного Аустерлица или Бородина. А если и готовы, то без огонька, без задора.
А ведь людям одинаково страшно и тяжело умирать на любой войне, маленькой или большой, выигранной или проигранной. Кто скажет, что участник какой-нибудь битвы 18 века, в которой ядра и картечь выкашивали до трети солдат с каждой стороны, меньший герой нежели солдат ПМВ или ВМВ? Тогда почему их память уважается меньше? Где передачи, где фильмы, где парады? Вот тут и приходит понимание: всему свое время.
Второе. Говоря об Украине в контексте 8-9 мая, понятен вектор задаваемый государством: подальше от современной России, которая "выиграла" (или "могла") эту войну в одиночку, как тактично заметил президент Путин. Это направление, очевидно неизбежное, никогда не будет принято мною и многими людьми моего времени. Просто потому, что это искусственный конструкт для будущих поколений. Конструкт, в котором одни положительные и хорошие украинцы сражались с Абстрактным Злом в составе РККА, а другие (не менее положительные и хорошие) - в различных УПА и т.п. организациях. Что называется, на равных.
Разумеется, у нормальных людей, для которых, в силу указанных мною выше причин, 9 мая не просто день в календаре - это лицемерие может вызывать лишь брезгливость и желание дистанцироваться. Правда, заключающаяся в том, что миллионы украинцев в РККА и западноукраинские партизаны внесли абсолютно несопоставимый вклад в историю ВМВ, перемежается с тем, что выбор и тех, и других был крайне ограниченным и осуждать их с точки зрения современного положения является таким же отвратительным ханжеством, что и автоматическое уравнивание.
Обычно вопрос ставится примерно так: позорно было носить отличительные знаки ОУН-УПА, с их подвигами местечковой украинско-польской резни или нашивки РККА, под сенью штыков которой происходило то, что потом мягко называли перегибами в смысле культа личности (т.е. голод, массовые убийства и широко раскинувшаяся сеть концентрационных лагерей)?
На самом же деле, указанная выше развилка не имеет к реальности никакого отношения. Ибо выбора у людей не было, они изначально существовали в этом. Градацию нужно проводить тоньше: в пехоте или в заградотряде, партизанил против немцев или вырезал польских крестьян. Т.е., не через массы, а по отдельным людям. Вермахт или СС? Танкист или участник айнзатцгруппы? Это долго и, возможно, утомительно, но это единственно подлинный вариант: судить людей за то, что они действительно могли выбирать.
Для широких обобщений надо подняться выше, не на уровень армий и групп людей, вовсе не от хорошей жизни ушедших с оружием в свои леса, а на уровень обществ, ведь как мы помним... да-да, армия - слепок общества. Что же на зеркало пенять, коли рожа крива. Только там, на уровне всей нации, всего общества и кроются ответы на все вопросы.
Поэтому, с точки зрения справедливости, память должна быть соразмерной вкладу: для всех этих УПА - региональной, для ветеранов РККА - общенациональной. Без какого-либо противопоставления, разумеется: у них такого выбора не было, но у нас-то он есть. Со временем, когда память о войне достигнет стадии упокоения, эта "проблема" исчезнет.
Третье. Известная моральная ценность у ВМВ (в отличие от ПМВ, принесшей исключительно только вред) все-таки имеется. Хотя крайне сомнительно, чтобы в результате гипотетической победы нацистов действительно погибла какая-нибудь из европейских или восточно-европейских наций (кроме, разумеется, европейских евреев, вряд ли доживших бы до грядущей нацистской оттепели), но сам факт того, что существующая в 20 веке организация, ставящая перед собой подобные цели (или всерьез предполагающая возможность их реализации), была все-таки уничтожена, причем в рамках пресловутого идеологического крестового похода (т. Молотов невозмутимо поправляет пенсне), дает некоторый повод для радости, пусть и ретроспективной.
Это была война не только за выгодный торговый договор, колонию, наследственные права или сербских братушек-террористов. Тот факт, что эта нравственная компонента не была осознана воевавшими в полной мере, не может затенять фактических последствий. Трубы фабрик по уничтожению человеков в промышленных масштабах прекратили чадить - и это то немногое, что может объединять самых разных людей.
Остальное оставьте историкам. Нет, правда.