Соло в тумане
Молчаливый густой туман. Он глушит звуки и отнимает у предметов их естественный цвет, взамен даруя им свободу неясности очертаний. Те места, что солнечным днем казались до жути мрачными, в тумане вдруг начинают мягко мерцать застенчивой и задумчивой улыбкой.
Это совсем не тот туман, что ослепляющей сырой паутиной, липкой, как страх, окутывает тебя пустынным вечером где-нибудь на болотах или полях, окруженных каналами. Лишь в далеком родстве он состоит и с тем туманом, который мешается с облаками и беспокойными клочьями летает вдоль лощин, перекатывается через перевалы, бесприютно бродит по вершинам. Этот туман бесстрастен и равнодушен, он не окружает, а растворяет в себе. Он не крадется, он неторопливо овладевает пространством, и оно до незаметности постепенно раскрывает в себе глубину, будто с приходом тумана в нем открываются дополнительные измерения.
В таком тумане перестаешь тревожно оглядываться по сторонам - у тебя нет ни малейшего шанса вовремя увидеть неведомую коварную опасность, конечно же, притаившуюся в кустах в ожидании одинокого путника. В этом тумане сложно переживать, что можешь заблудиться - ты уже заблудился, и это не имеет ровным счётом никакого значения. Каждый шаг становится шагом в неизвестность; туман напоминает тебе о том, что ты всегда знал, но предпочитал забывать.
Я так и не выбрался на яйлу, как собирался. Можно считать, что виноваты в этом мои сомнения в адекватности маршрута (и своей, кстати), нежелание сходить с очевидной тропы или нелюбовь к холоду. Но я предпочитаю думать, что меня не отпустил туман.
Это совсем не тот туман, что ослепляющей сырой паутиной, липкой, как страх, окутывает тебя пустынным вечером где-нибудь на болотах или полях, окруженных каналами. Лишь в далеком родстве он состоит и с тем туманом, который мешается с облаками и беспокойными клочьями летает вдоль лощин, перекатывается через перевалы, бесприютно бродит по вершинам. Этот туман бесстрастен и равнодушен, он не окружает, а растворяет в себе. Он не крадется, он неторопливо овладевает пространством, и оно до незаметности постепенно раскрывает в себе глубину, будто с приходом тумана в нем открываются дополнительные измерения.
В таком тумане перестаешь тревожно оглядываться по сторонам - у тебя нет ни малейшего шанса вовремя увидеть неведомую коварную опасность, конечно же, притаившуюся в кустах в ожидании одинокого путника. В этом тумане сложно переживать, что можешь заблудиться - ты уже заблудился, и это не имеет ровным счётом никакого значения. Каждый шаг становится шагом в неизвестность; туман напоминает тебе о том, что ты всегда знал, но предпочитал забывать.
Я так и не выбрался на яйлу, как собирался. Можно считать, что виноваты в этом мои сомнения в адекватности маршрута (и своей, кстати), нежелание сходить с очевидной тропы или нелюбовь к холоду. Но я предпочитаю думать, что меня не отпустил туман.