О мандрите головного мозга
Недавно с моим коллегой, как и я склонным к философским беседам, мы придавались на даче за рюмкой чая неспешным размышлением о роли церкви в становлении современного общества (кажется по поводу Познера). Неожиданно в ходе дискуссии мы обнаружили, что всех нас (уже который раз!) обманывают. Посудите сами:
Всем нам известно такое церковное звание, как дьякон. Но также существует и архидьякон. В этой связи по логике вещей трудно допустить, что архимандрит может существовать при полном и безоговорочном отсутствии мандрита. Вывод парадоксален, но в то же время лежит на поверхности - мандрит существует, просто о нем нам не говорят. Прозвучало немало идей о том, по какой причине существует столь необоснованная на первый взгляд тайна, но я принял за рабочую гипотезу только нижеследующую:
Как нам известно еще из учебников истории, в дохристианские времена связь между людьми и сакральным миром осуществляли жрецы, люди с особыми врожденеными способностями. С наступлением христианской эпохи на Руси волхвы были достаточно быстро истреблены, а основой учености и воспитания населения стала христианская наука при монастырях. Однако никакая рациональная наука не может привести к появлению жреца, а без сакральной стороны любая религия оказывается мертва. Вот тут и появляются у православной церкви мандриты, особые люди, о которых ничего не известно простым смертным (в самом деле, не могла же православная церковь официально признать существование жречества). Даже рядовому обитателю монастыря (не говоря уже о простых мирянах) о мандритах знать не полагалось, связь с мандритом осуществлялась непосредственно высокими церковными иерархами - собственно архимандритами.
Мандриты были опытными и бесстрашными астральными воинами. Они могли загодя распознать и отразить духовные опасности, грозящие святой Руси, как бы стоящей щитом между враждебными православию Западом и Востоком, а также Югом и Севером. А вспомните, какие божественные чудеса являли мандриты верующим! Однако, свободно ориентируясь в духовном пространстве, мандриты были большей частью совершенно беспомощны на бытовом уровне. Типичный мандрит мог самостоятельно удовлетворить свои лишь самые простые физические потребности и будучи предоставлен сам себе неизбежно погибал. Членораздельная речь у мандритов имела место, однако проявлялась только в то время, когда он вещал. В остальное время мандрит лишь издавал мычащие нечленораздельные звуки, либо по крайней мере речь его была очень невнятной и бессвязной. В этой связи архимандриты ласково именовали их "скотинушками Божьими". Упоминания об этом дошли до нас благодаря писаниям православных богословов.
Так, в труде "Церковное право" протоиерея Владислава Цыпина мы находим следующее утверждение:
..Впоследствии настоятелей больших и особо важных монастырей стали именовать архимандритами (от αρχών (начальник) της μαυδρας (загона для скота), обозначающее в данном случае общину монахов как стадо Христово).
Тут мы видим, как исходный смысл слегка искажается и сглаживается в угоду библии, но сохраняет при этом исходный посыл. Прошу заметить, что согласно этому толкованию архимандрит как бы "пасет" мандритов.
В немецко-русском словаре мы находим:
Mandrit m -en, -en
монах, отшельник.
Здесь также заметен особенный оттенок значения слова "мандрит" в сторону скрытности, потаенности, ухода от мира. Однако в этом труде мы скорее хотим обратить внимание своего вдумчивого читателя на то, что эти толкования очевидно одного и того же слова совершенно не соответствует одно другому. Бесспорно и то, что католики не могли называть обыкновенных монахов скотинами или тем более загонами для скота, и то, что православные отчетливо осознавали разницу между обычными монахами и мандритами, которых они ради большей секретности даже вычеркнули из общеупотребительного лексикона. Все это указывает на явное желание церкви скрыть от простых людей всю правду о мандритах.
Также мои доводы подтверждены наличием в православной культуре (и никакой больше!) института юродства. Не являясь по сути полноценными мандритами, юродивые либо что-то прознав начинали умело имитировать манеру поведения истинных мандритов и имели от этого выгоду, либо в силу своих отклонений действительно казались архимандриту внешне похожими на мандритов и оставались при церкви на "испытательный срок". Существует также гипотеза, согласно которой блаженные появились как "маскировка" от просочившихся в широкие массы слухов о мандритах.
Понимая, что наш скромный вклад в науку - лишь прозрение, которое тогда только превратится в стройную и обоснованную теорию, когда многие поколения мандритоведов внесут свою лепту в изучение этого - не побоюсь этого слова - уникального и самобытного течения. И как отрадно нам сознавать то, что именно благодаря таким открытиям история вдруг оживает, становясь из навеки застывшей науки обширным полем для новых открытий, проливающих свет в темные глубины прошлого.
Всем нам известно такое церковное звание, как дьякон. Но также существует и архидьякон. В этой связи по логике вещей трудно допустить, что архимандрит может существовать при полном и безоговорочном отсутствии мандрита. Вывод парадоксален, но в то же время лежит на поверхности - мандрит существует, просто о нем нам не говорят. Прозвучало немало идей о том, по какой причине существует столь необоснованная на первый взгляд тайна, но я принял за рабочую гипотезу только нижеследующую:
Как нам известно еще из учебников истории, в дохристианские времена связь между людьми и сакральным миром осуществляли жрецы, люди с особыми врожденеными способностями. С наступлением христианской эпохи на Руси волхвы были достаточно быстро истреблены, а основой учености и воспитания населения стала христианская наука при монастырях. Однако никакая рациональная наука не может привести к появлению жреца, а без сакральной стороны любая религия оказывается мертва. Вот тут и появляются у православной церкви мандриты, особые люди, о которых ничего не известно простым смертным (в самом деле, не могла же православная церковь официально признать существование жречества). Даже рядовому обитателю монастыря (не говоря уже о простых мирянах) о мандритах знать не полагалось, связь с мандритом осуществлялась непосредственно высокими церковными иерархами - собственно архимандритами.
Мандриты были опытными и бесстрашными астральными воинами. Они могли загодя распознать и отразить духовные опасности, грозящие святой Руси, как бы стоящей щитом между враждебными православию Западом и Востоком, а также Югом и Севером. А вспомните, какие божественные чудеса являли мандриты верующим! Однако, свободно ориентируясь в духовном пространстве, мандриты были большей частью совершенно беспомощны на бытовом уровне. Типичный мандрит мог самостоятельно удовлетворить свои лишь самые простые физические потребности и будучи предоставлен сам себе неизбежно погибал. Членораздельная речь у мандритов имела место, однако проявлялась только в то время, когда он вещал. В остальное время мандрит лишь издавал мычащие нечленораздельные звуки, либо по крайней мере речь его была очень невнятной и бессвязной. В этой связи архимандриты ласково именовали их "скотинушками Божьими". Упоминания об этом дошли до нас благодаря писаниям православных богословов.
Так, в труде "Церковное право" протоиерея Владислава Цыпина мы находим следующее утверждение:
..Впоследствии настоятелей больших и особо важных монастырей стали именовать архимандритами (от αρχών (начальник) της μαυδρας (загона для скота), обозначающее в данном случае общину монахов как стадо Христово).
Тут мы видим, как исходный смысл слегка искажается и сглаживается в угоду библии, но сохраняет при этом исходный посыл. Прошу заметить, что согласно этому толкованию архимандрит как бы "пасет" мандритов.
В немецко-русском словаре мы находим:
Mandrit m -en, -en
монах, отшельник.
Здесь также заметен особенный оттенок значения слова "мандрит" в сторону скрытности, потаенности, ухода от мира. Однако в этом труде мы скорее хотим обратить внимание своего вдумчивого читателя на то, что эти толкования очевидно одного и того же слова совершенно не соответствует одно другому. Бесспорно и то, что католики не могли называть обыкновенных монахов скотинами или тем более загонами для скота, и то, что православные отчетливо осознавали разницу между обычными монахами и мандритами, которых они ради большей секретности даже вычеркнули из общеупотребительного лексикона. Все это указывает на явное желание церкви скрыть от простых людей всю правду о мандритах.
Также мои доводы подтверждены наличием в православной культуре (и никакой больше!) института юродства. Не являясь по сути полноценными мандритами, юродивые либо что-то прознав начинали умело имитировать манеру поведения истинных мандритов и имели от этого выгоду, либо в силу своих отклонений действительно казались архимандриту внешне похожими на мандритов и оставались при церкви на "испытательный срок". Существует также гипотеза, согласно которой блаженные появились как "маскировка" от просочившихся в широкие массы слухов о мандритах.
Понимая, что наш скромный вклад в науку - лишь прозрение, которое тогда только превратится в стройную и обоснованную теорию, когда многие поколения мандритоведов внесут свою лепту в изучение этого - не побоюсь этого слова - уникального и самобытного течения. И как отрадно нам сознавать то, что именно благодаря таким открытиям история вдруг оживает, становясь из навеки застывшей науки обширным полем для новых открытий, проливающих свет в темные глубины прошлого.