О сменяемости власти - 2
Начало тут - http://wicc.livejournal.com/30657.html
Разговор о менталитете следует начать с конкретизации вопроса. Понятно, что бытовые водка vs виски и балалайка vs вувузела никак не мешают международным отношениям, лишь придают местный колорит, примерно как бордюр vs поребрик.
А мешают различия в видении правил игры на международной арене.Тем, что делают игроков непредсказуемыми друг для друга.
Политики уровня глав государств в большинстве своем осознают то, что даже мелкие и незначительные их решения могут иметь серьезные последствия, а также свою ответственность за ход истории. Те, кто не осознают, обычно отсеиваются ранее, а до уровня глав государств обычно добираются люди осторожные, осмотрительные, стремящиеся семь раз отмерить, параноики, закладывающиеся на худший вариант развития событий.
Именно поэтому непредсказуемость и неопределенность создают столь значительные трудности во взаимодействии - лидеры государств планируют свои действия, ориентируясь на вариант в районе худшего из более-менее реалистичных, берут по нижней планке, тем самым теряя профит на дистанции.
Но если партнеры понятны друг другу, то планка ожиданий поднимается, даже если объективные условия не поменялись. И это сразу дает обоюдный профит, просто в силу закона разделения труда и сокращения издержек. Причем понятность тут имеет ценность сама по себе, даже без связки с лояльностью. Торговать и договариваться с понятным врагом можно, а с непонятным не пойми чем - сложно.
В среде патриотов фраза Бисмарка «на каждую вашу военную хитрость русские ответят непредсказуемой глупостью» произносится с придыханием, однако такой подход работает лишь во время войны, а в мирное время он сильно тормозит развитие отношений. По описанным выше причинам.
Совершим небольшой исторический экскурс в прошлое. В учебниках по истории древних времен часто встречаются фразы «жило-было племя тупоконечников, в 5-м веке до н.э. они были вытеснены племенем остроконечников, а в 3-м веке н.э. на их территорию пришло племя яйцефобов». Ввиду ориентированности на детей учебники сии не конкретизируют, что означает «пришли» и «вытеснили», ведь подобные события обычно сопровождались геноцидом - поголовным истреблением местного населения и заселением освободившихся земель потомками завоевателей. Либо, если захватчиков было немного, уничтожению подвергалась лишь местная элита, а простолюдины низводились до положения рабов.
Однако примерно в Средние Века (точные сроки надо уточнять) в Европе сформировался довольно прогрессивный по тем временам тренд - право наций на существование. Меньше воевать европейцы друг с другом не стали, но типичные цели войн поменялись, теперь борьба чаще шла за военные трофеи, за контрибуцию, за политическое и экономическое влияние, а прямой перехват территорий ограничивался колониями и спорными пограничными областями, право на коренные национальные территории оставалось у их обладателей. Такой вот прообраз Женевской конвенции.
Собственно поэтому крупные европейские нации (англичане, французы, испанцы, итальянцы и т.д.) несмотря на весьма бурную военную историю с сильными перепадами инициативы сохранились и генетически и культурно и как участники Большой Игры.
Впрочем, касалось это лишь «цивилизованных» стран того времени, за пределами Европы действовали по-старинке, колонизация Америки тому яркий пример, да и карту восточной части Европы перерисовывали много раз, до 20-го века включительно. Потому что территории эти были недостаточно цивилизованные.
Собственно в этом и заключается причина столь сильной разницы в исторических оценках деятельности Наполеона и Гитлера - при внешней схожести их жизненных путей и деяний Наполеон является национальным героем во Франции и великим политиком за ее пределами, а Гитлера стыдятся даже сами немцы. Потому что Наполеон воевал в рамках сложившихся политических традиций, а Гитлер своей теорией высшей расы и публичным смакованием планов зачистки покоренных территорий нарушил вышеупомянутое право наций на существование. Этого клуб цивилизованных государств простить ему не мог, поэтому и сделал его главной исторической страшилкой.
Со временем понятие цивилизованного государства расширялось, добавлялись дополнительные условия и ограничения. Например, в ходе Реформации сформировался тренд «чья земля - того и вера», и тех пор религиозный вопрос уже не мог быть поводом для начала вооруженной агрессии.
Также участие в клубе цивилизованных государств со временем стало подразумевать передающуюся по наследству королевскую власть, христианскую веру, династические браки с другими членами клуба, наличие легальных представителей при королевских дворах соседей (прообраз нынешних посольств), признание за серебром и золотом монетарной функции и т.д.
Однако принятие указанных правил игры не означало автоматическое включение в состав клуба - претендент еще должен был продемонстрировать собственную силу, устойчивость и приверженность правилам. Для этого его на протяжении нескольких поколений проверяли войнами, дворцовыми переворотами и иными формами агрессии, и если не могли сломать или вынудить отступить от правил игры, то лишь тогда начинали принимать как равного.
Зачем так надо - всё ради той самой предсказуемости. Одно дело заключить договор с основателем династии, а другое дело с его внуками-правнуками. Основатель ведь как захватил власть, так и потерять ее может, его легитимность базируется на личном авторитете или на военной силе, которые имеют свойство внезапно обнуляться. Чехарда калифов на час случалась в истории не единожды.
Но даже если основатель представляется человеком надежным и прочно стоящим на ногах, всегда есть риск, что преемники у него дурные окажутся, а жизнь человеческая так коротка и непредсказуема. Захворал царь - вот и накрылся многолетний международный договор, гарантом которого он был.
Если же основатель смог передать государство и систему управления в нем сначала своим детям, а потом те своим детям, то есть основания полагать, что сложившаяся система обладает собственной устойчивостью. И что дурак у руля или будет оперативно заменен или не сможет натворить дел. Что позволяет договариваться с государством именно как с системой управления, а не с конкретными людьми.
Кроме того, несколько преемственных поколений политиков приводят к мифологизации отцов-основателей, некритичному восприятию их политических взглядов и морали, что формирует в политической элите внятные этические критерии - что делать можно, а что нельзя. Это и дает ту самую предсказуемость политики государства, столь ценимую на международной арене.
(продолжение следует)
Разговор о менталитете следует начать с конкретизации вопроса. Понятно, что бытовые водка vs виски и балалайка vs вувузела никак не мешают международным отношениям, лишь придают местный колорит, примерно как бордюр vs поребрик.
А мешают различия в видении правил игры на международной арене.Тем, что делают игроков непредсказуемыми друг для друга.
Политики уровня глав государств в большинстве своем осознают то, что даже мелкие и незначительные их решения могут иметь серьезные последствия, а также свою ответственность за ход истории. Те, кто не осознают, обычно отсеиваются ранее, а до уровня глав государств обычно добираются люди осторожные, осмотрительные, стремящиеся семь раз отмерить, параноики, закладывающиеся на худший вариант развития событий.
Именно поэтому непредсказуемость и неопределенность создают столь значительные трудности во взаимодействии - лидеры государств планируют свои действия, ориентируясь на вариант в районе худшего из более-менее реалистичных, берут по нижней планке, тем самым теряя профит на дистанции.
Но если партнеры понятны друг другу, то планка ожиданий поднимается, даже если объективные условия не поменялись. И это сразу дает обоюдный профит, просто в силу закона разделения труда и сокращения издержек. Причем понятность тут имеет ценность сама по себе, даже без связки с лояльностью. Торговать и договариваться с понятным врагом можно, а с непонятным не пойми чем - сложно.
В среде патриотов фраза Бисмарка «на каждую вашу военную хитрость русские ответят непредсказуемой глупостью» произносится с придыханием, однако такой подход работает лишь во время войны, а в мирное время он сильно тормозит развитие отношений. По описанным выше причинам.
Совершим небольшой исторический экскурс в прошлое. В учебниках по истории древних времен часто встречаются фразы «жило-было племя тупоконечников, в 5-м веке до н.э. они были вытеснены племенем остроконечников, а в 3-м веке н.э. на их территорию пришло племя яйцефобов». Ввиду ориентированности на детей учебники сии не конкретизируют, что означает «пришли» и «вытеснили», ведь подобные события обычно сопровождались геноцидом - поголовным истреблением местного населения и заселением освободившихся земель потомками завоевателей. Либо, если захватчиков было немного, уничтожению подвергалась лишь местная элита, а простолюдины низводились до положения рабов.
Однако примерно в Средние Века (точные сроки надо уточнять) в Европе сформировался довольно прогрессивный по тем временам тренд - право наций на существование. Меньше воевать европейцы друг с другом не стали, но типичные цели войн поменялись, теперь борьба чаще шла за военные трофеи, за контрибуцию, за политическое и экономическое влияние, а прямой перехват территорий ограничивался колониями и спорными пограничными областями, право на коренные национальные территории оставалось у их обладателей. Такой вот прообраз Женевской конвенции.
Собственно поэтому крупные европейские нации (англичане, французы, испанцы, итальянцы и т.д.) несмотря на весьма бурную военную историю с сильными перепадами инициативы сохранились и генетически и культурно и как участники Большой Игры.
Впрочем, касалось это лишь «цивилизованных» стран того времени, за пределами Европы действовали по-старинке, колонизация Америки тому яркий пример, да и карту восточной части Европы перерисовывали много раз, до 20-го века включительно. Потому что территории эти были недостаточно цивилизованные.
Собственно в этом и заключается причина столь сильной разницы в исторических оценках деятельности Наполеона и Гитлера - при внешней схожести их жизненных путей и деяний Наполеон является национальным героем во Франции и великим политиком за ее пределами, а Гитлера стыдятся даже сами немцы. Потому что Наполеон воевал в рамках сложившихся политических традиций, а Гитлер своей теорией высшей расы и публичным смакованием планов зачистки покоренных территорий нарушил вышеупомянутое право наций на существование. Этого клуб цивилизованных государств простить ему не мог, поэтому и сделал его главной исторической страшилкой.
Со временем понятие цивилизованного государства расширялось, добавлялись дополнительные условия и ограничения. Например, в ходе Реформации сформировался тренд «чья земля - того и вера», и тех пор религиозный вопрос уже не мог быть поводом для начала вооруженной агрессии.
Также участие в клубе цивилизованных государств со временем стало подразумевать передающуюся по наследству королевскую власть, христианскую веру, династические браки с другими членами клуба, наличие легальных представителей при королевских дворах соседей (прообраз нынешних посольств), признание за серебром и золотом монетарной функции и т.д.
Однако принятие указанных правил игры не означало автоматическое включение в состав клуба - претендент еще должен был продемонстрировать собственную силу, устойчивость и приверженность правилам. Для этого его на протяжении нескольких поколений проверяли войнами, дворцовыми переворотами и иными формами агрессии, и если не могли сломать или вынудить отступить от правил игры, то лишь тогда начинали принимать как равного.
Зачем так надо - всё ради той самой предсказуемости. Одно дело заключить договор с основателем династии, а другое дело с его внуками-правнуками. Основатель ведь как захватил власть, так и потерять ее может, его легитимность базируется на личном авторитете или на военной силе, которые имеют свойство внезапно обнуляться. Чехарда калифов на час случалась в истории не единожды.
Но даже если основатель представляется человеком надежным и прочно стоящим на ногах, всегда есть риск, что преемники у него дурные окажутся, а жизнь человеческая так коротка и непредсказуема. Захворал царь - вот и накрылся многолетний международный договор, гарантом которого он был.
Если же основатель смог передать государство и систему управления в нем сначала своим детям, а потом те своим детям, то есть основания полагать, что сложившаяся система обладает собственной устойчивостью. И что дурак у руля или будет оперативно заменен или не сможет натворить дел. Что позволяет договариваться с государством именно как с системой управления, а не с конкретными людьми.
Кроме того, несколько преемственных поколений политиков приводят к мифологизации отцов-основателей, некритичному восприятию их политических взглядов и морали, что формирует в политической элите внятные этические критерии - что делать можно, а что нельзя. Это и дает ту самую предсказуемость политики государства, столь ценимую на международной арене.
(продолжение следует)