Реинкарнация
Вчера я получила самое однозначное подтверждение переселения душ, документальное, неоспоримое. Китайская студентка Ян Ди сдала работу (рассказик, новогодний), и стало абсолютно ясно, то есть ни малейших сомнений, что она - это Шемас О’Грианна, ирландский писатель, он умер в 1969 году, и это абсолютно точно он, потому что не узнать его стиль невозможно. Это в точности его стиль. Я мгновенно поняла, что это он. У него есть роман «Золотые замки» и куча новелл (сборники «Шёлковая шаль», «От неба до Аранских островов»…). Все эти новеллы написаны именно так.
Вообще невозможно ни на полсекунды усомниться в том, что это Шемас О’Грианна. Эк куда его занесло-то!. И где он был-то между 1969 и 1992-м годом, когда родилась Ян Ди? Надо с Ян Ди по-ирландски поговорить, что-нибудь так ей неожиданно сказать, типа застать врасплох. Вдруг она, неожиданно для самой себя, ответит на том же языке? Ну вообще вряд ли, конечно. Но вот удивительно, как вся парадигма сменилась, бэкграунд весь другой, китайская девушка вообще, но Шемас О’Грианна при этом остался сам собой и никак не изменился. Вот существует же ведь какой-то стержень личности! Ему вообще не помешало то, что сменились все реалии.
Сказать, что я слегка обалдела, когда вчера это увидела, - это значит ничего не сказать. Вместо досужих разговоров о реинкарнациях - отчётливо задокументированный факт.
А Ян Ди-то написала вот что (кто знает Шемаса О’Грианну, сейчас ахнет. Только не падайте. Я сама вчера… несколько опешила):
Ян Ди
Долгий путь домой
Накануне Нового 2012 года, когда в Китае все собирались дома, чтобы встретить праздник с семьей, одинокий старик прилетел из Тайваня в континентальный Китай. С тех пор, как правительство Тайваня разрешило визиты с острова на континент, он совершал такие поездки уже много раз. Как обычно, у него в чемодане были не новогодние подарки, а ящики с прахом. Покойные не были его родственниками; на самом деле он даже не был знаком с ними при жизни. Просто он привозит прах к родственникам, чтобы покойные, находящиеся долгое время в разлуке с родным краем, могли снова собраться с семьей на Новый год, хоть бы после смерти. Если спросить старика, зачем он всё это делает, он просто ответит с определённой тоской, что он это делает в искупление своих грехов.
Шестьдесят три года назад, когда почти год прошёл после окончания двадцатилетней гражданской войны в Китае, наступивший мир был исключительно дорог для всей страны. Новый год тогда был необычным торжеством. Веселье охватило почти весь Китай, но в одной семье вдали от города не было слышно ни смеха, ни поздравлений. Хозяйка убрала дом и накрыла праздничный стол, за которым собрались три человека: она и две девушки. Но на столе стояло четыре прибора. Может быть, у них умер кто-то из родственников - по китайской традиции на праздничном новогоднем столе должны быть приборы для покойных членов семьи. Лишним прибором никто не пользовался, только мать постоянно подкладывала туда пельмени. При этом она говорила: «Мой сынок, ешь не спеша, у нас в этом году большой урожай, и еды для всех хватит. А ещё есть одна хорошая новость: мы уже выбрали жениха для твоей сестры. Свадьба будет после Нового года. Знаешь, ей так хотелось, чтобы ты благословил их на свадьбе». Мать сделала паузу, чтобы сдержать слёзы, но всё равно расплакалась. Сквозь слёзы она спросила отсутствующего сына: «Милый мой, куда ты пропал? Когда ты вернёшься?» Никто не ответил. В доме было так тихо, что можно было услышать раскаты смеха соседской семьи за стеной, которые напоминали о том, что Новый год - это семейный праздник.
Может быть, если бы мать прислушалась, она смогла бы услышать ответ с острова, расположенного в 200 километрах от континентального Китая. В то же самое время на одной горе острова Тайвань стоял молодой человек. Он не мог встретить Новый год в кругу семьи, потому что тайваньский пролив разделил его с родиной. Когда война уже заканчивалась, он случайно сел на теплоход и уехал в Тайвань. А сейчас было невозможно ему вернуться домой, потому что по закону Тайваня это преступление, измена Родине, хотя на самом деле его родина находится не на острове, а на континенте напротив. С тех пор каждый Новый год он поднимался на эту гору, чтобы чувствовать себя ближе к матери. Как обычно, он кричал в сторону континента: «Дорогая мама, с Новым годом! Вы знаете, я так скучаю по вас днём и ночью...». После этих слов молодой человек падал, накопившаяся за целый год тоска по семье овладевала им.
Вдали от семьи время шло тяжело и медленно. Но, несмотря ни на что, молодой человек выжил. Он усердно учился и работал, устроился на работу в качестве судьи. Его первое дело в суде было как раз на Новый год. Оно оказалось не только первым, но и самым незабываемым в его жизни. Подсудимый был обыкновенным военным. Накануне Нового года он пытался доплыть до континентального Китая с помощью резинового круга. Когда он доплыл до берега и встретился с часовым, нарушитель сказал: «Не арестовывайте меня! Я вернулся, чтобы навестить мать!» Он думал, что уже добрался до континента. Но на самом деле течение отнесло его обратно на остров. На допросе молодой судья спросил, зачем военный рискнул совершить это преступление. Тот ответил: «Мне хотелось быть с семьей на Новый год, ведь я уже пять лет не виделся с матерью». В это мгновение судья вдруг поднял глаза на подсудимого, они встретились взглядами, в глазах военного он прочитал знакомую тоску по матери и семье, и ручка выпала из его руки. Он долго смотрел на этого бедного человека, как на самого себя. Но закон есть закон. В конце концов, он приговорил молодого военного к расстрелу за государственную измену.
С тех пор каждый Новый год он по-прежнему поднимался на ту гору. Там он обещал своей матери и другим бедным матерям, у которых сын или дочь жили вдали от семьи, что однажды обязательно привезёт их детей домой на Новый год. Ведь Новый год - семейный праздник.
И через шестьдесят лет он выполнил своё обещание.
Так что Мойра снова с нами. (О’Грианна писал под псевдонимом Мойра, это было имя его матери).
Вообще невозможно ни на полсекунды усомниться в том, что это Шемас О’Грианна. Эк куда его занесло-то!. И где он был-то между 1969 и 1992-м годом, когда родилась Ян Ди? Надо с Ян Ди по-ирландски поговорить, что-нибудь так ей неожиданно сказать, типа застать врасплох. Вдруг она, неожиданно для самой себя, ответит на том же языке? Ну вообще вряд ли, конечно. Но вот удивительно, как вся парадигма сменилась, бэкграунд весь другой, китайская девушка вообще, но Шемас О’Грианна при этом остался сам собой и никак не изменился. Вот существует же ведь какой-то стержень личности! Ему вообще не помешало то, что сменились все реалии.
Сказать, что я слегка обалдела, когда вчера это увидела, - это значит ничего не сказать. Вместо досужих разговоров о реинкарнациях - отчётливо задокументированный факт.
А Ян Ди-то написала вот что (кто знает Шемаса О’Грианну, сейчас ахнет. Только не падайте. Я сама вчера… несколько опешила):
Ян Ди
Долгий путь домой
Накануне Нового 2012 года, когда в Китае все собирались дома, чтобы встретить праздник с семьей, одинокий старик прилетел из Тайваня в континентальный Китай. С тех пор, как правительство Тайваня разрешило визиты с острова на континент, он совершал такие поездки уже много раз. Как обычно, у него в чемодане были не новогодние подарки, а ящики с прахом. Покойные не были его родственниками; на самом деле он даже не был знаком с ними при жизни. Просто он привозит прах к родственникам, чтобы покойные, находящиеся долгое время в разлуке с родным краем, могли снова собраться с семьей на Новый год, хоть бы после смерти. Если спросить старика, зачем он всё это делает, он просто ответит с определённой тоской, что он это делает в искупление своих грехов.
Шестьдесят три года назад, когда почти год прошёл после окончания двадцатилетней гражданской войны в Китае, наступивший мир был исключительно дорог для всей страны. Новый год тогда был необычным торжеством. Веселье охватило почти весь Китай, но в одной семье вдали от города не было слышно ни смеха, ни поздравлений. Хозяйка убрала дом и накрыла праздничный стол, за которым собрались три человека: она и две девушки. Но на столе стояло четыре прибора. Может быть, у них умер кто-то из родственников - по китайской традиции на праздничном новогоднем столе должны быть приборы для покойных членов семьи. Лишним прибором никто не пользовался, только мать постоянно подкладывала туда пельмени. При этом она говорила: «Мой сынок, ешь не спеша, у нас в этом году большой урожай, и еды для всех хватит. А ещё есть одна хорошая новость: мы уже выбрали жениха для твоей сестры. Свадьба будет после Нового года. Знаешь, ей так хотелось, чтобы ты благословил их на свадьбе». Мать сделала паузу, чтобы сдержать слёзы, но всё равно расплакалась. Сквозь слёзы она спросила отсутствующего сына: «Милый мой, куда ты пропал? Когда ты вернёшься?» Никто не ответил. В доме было так тихо, что можно было услышать раскаты смеха соседской семьи за стеной, которые напоминали о том, что Новый год - это семейный праздник.
Может быть, если бы мать прислушалась, она смогла бы услышать ответ с острова, расположенного в 200 километрах от континентального Китая. В то же самое время на одной горе острова Тайвань стоял молодой человек. Он не мог встретить Новый год в кругу семьи, потому что тайваньский пролив разделил его с родиной. Когда война уже заканчивалась, он случайно сел на теплоход и уехал в Тайвань. А сейчас было невозможно ему вернуться домой, потому что по закону Тайваня это преступление, измена Родине, хотя на самом деле его родина находится не на острове, а на континенте напротив. С тех пор каждый Новый год он поднимался на эту гору, чтобы чувствовать себя ближе к матери. Как обычно, он кричал в сторону континента: «Дорогая мама, с Новым годом! Вы знаете, я так скучаю по вас днём и ночью...». После этих слов молодой человек падал, накопившаяся за целый год тоска по семье овладевала им.
Вдали от семьи время шло тяжело и медленно. Но, несмотря ни на что, молодой человек выжил. Он усердно учился и работал, устроился на работу в качестве судьи. Его первое дело в суде было как раз на Новый год. Оно оказалось не только первым, но и самым незабываемым в его жизни. Подсудимый был обыкновенным военным. Накануне Нового года он пытался доплыть до континентального Китая с помощью резинового круга. Когда он доплыл до берега и встретился с часовым, нарушитель сказал: «Не арестовывайте меня! Я вернулся, чтобы навестить мать!» Он думал, что уже добрался до континента. Но на самом деле течение отнесло его обратно на остров. На допросе молодой судья спросил, зачем военный рискнул совершить это преступление. Тот ответил: «Мне хотелось быть с семьей на Новый год, ведь я уже пять лет не виделся с матерью». В это мгновение судья вдруг поднял глаза на подсудимого, они встретились взглядами, в глазах военного он прочитал знакомую тоску по матери и семье, и ручка выпала из его руки. Он долго смотрел на этого бедного человека, как на самого себя. Но закон есть закон. В конце концов, он приговорил молодого военного к расстрелу за государственную измену.
С тех пор каждый Новый год он по-прежнему поднимался на ту гору. Там он обещал своей матери и другим бедным матерям, у которых сын или дочь жили вдали от семьи, что однажды обязательно привезёт их детей домой на Новый год. Ведь Новый год - семейный праздник.
И через шестьдесят лет он выполнил своё обещание.
Так что Мойра снова с нами. (О’Грианна писал под псевдонимом Мойра, это было имя его матери).