Утром даже не записывал
так хорошо это запомнилось: я так бестолков, что надо мной уже устали стоять (кажется, опять не смог довести до ума какое-то дело) - вчуже так выделено, очень отчетливо.
Вечером выношу мусор. Это двадцать-тридцать шагов по мокрым задворкам. Чувствую: каждый мой шаг кто-то сопровождает, кто-то не во плоти. И затем этими своими шагами, каждым из них, ощущаю, что этот путь к мусорному баку и обратно в тусклом свете фонаря это такая жизненная издержка лишь для меня, но не для того, чье присутствие я вдруг ощутил, который отдал бы все, чтобы прочувствовать их самому. Вспомнить, как это: делать шаги. Вот ставится нога и проносит то, что имеет вес и занимает какое-то пространство, потом пружинит и ставится другая нога, а капли дождя вмиг нагреваются на лице, ветер шевелит их, доносит запахи...
Нет, ну правда, что это, как не садиться на голову: воспринимать не как исключительный дар то, что можешь вообще жить, что-то реализовывать, а само собой разумеющимся. Зато когда все начинает возвращаться к тому, как и было, наоборот, возмущаться, как будто это несправедливо, причем эта несправедливость относится лично к тебе.
Вечером выношу мусор. Это двадцать-тридцать шагов по мокрым задворкам. Чувствую: каждый мой шаг кто-то сопровождает, кто-то не во плоти. И затем этими своими шагами, каждым из них, ощущаю, что этот путь к мусорному баку и обратно в тусклом свете фонаря это такая жизненная издержка лишь для меня, но не для того, чье присутствие я вдруг ощутил, который отдал бы все, чтобы прочувствовать их самому. Вспомнить, как это: делать шаги. Вот ставится нога и проносит то, что имеет вес и занимает какое-то пространство, потом пружинит и ставится другая нога, а капли дождя вмиг нагреваются на лице, ветер шевелит их, доносит запахи...
Нет, ну правда, что это, как не садиться на голову: воспринимать не как исключительный дар то, что можешь вообще жить, что-то реализовывать, а само собой разумеющимся. Зато когда все начинает возвращаться к тому, как и было, наоборот, возмущаться, как будто это несправедливо, причем эта несправедливость относится лично к тебе.