что-то вроде лихорадки
- Так отчего же все-таки бывают войны? - спрашивает Тьяден.
Кат пожимает плечами:
- Значит, есть люди, которым война идет на пользу.
- Ну уж только не мне, - ухмыляется Тьяден.
- Конечно, не тебе и не одному из нас.
- Так кому же тогда? - допытывается Тьяден. - Ведь кайзеру от нее тоже
пользы мало. У него ж и так есть все, что ему надо.
- Не говори, - возражает Кат, - войны он до сих пор еще не вел. А
всякому приличному кайзеру нужна по меньшей мере одна война, а то он не
прославится. Загляни-ка в свои школьные учебники.
- Генералам война тоже приносит славу, - говорит Детеринг.
- А как же, о них даже больше трубят, чем о монархах, - подтверждает
Кат.
- Наверно, за ними стоят другие люди, которые на войне нажиться хотят,
- басит Детеринг.
- Мне думается, это скорее что-то вроде лихорадки, - говорит Альберт. -
Никто как будто бы и не хочет, а смотришь, - она уж тут как тут. Мы войны не
хотим, другие утверждают то же самое, и все-таки чуть не весь мир в нее
впутался.
- А все же у них врут больше, чем у нас, - возражаю я. - Вы только
вспомните, какие листовки мы находили у пленных, - там ведь было написано,
что мы поедаем бельгийских детей. Им бы следовало вздернуть того, кто у них
пишет это. Вот где подлинные-то виновники!
***
Кат твердо придерживается своего мнения, которое он как старый
солдат-балагур и на этот раз высказывает в стихотворной форме: "Когда бы все
были равны, на свете б не было войны".
В противоположность Кату Кропп - философ. Он предлагает, чтобы при
объявлении войны устраивалось нечто вроде народного празднества, с музыкой и
с входными билетами, как во время боя быков. Затем на арену должны выйти
министры и генералы враждующих стран, в трусиках, вооруженные дубинками, и
пусть они схватятся друг с другом. Кто останется в живых, объявит свою
страну победительницей. Это было бы проще и справедливее, чем то, что
делается здесь, где друг с другом воюют совсем не те люди.
***
Тут снова появляется Тьяден. Он все так же взбудоражен и сразу же вновь
включается в разговор: теперь его интересует, отчего вообще возникают войны.
- Чаще всего от того, что одна страна наносит другой тяжкое
оскорбление, - отвечает Альберт довольно самоуверенным тоном.
Но Тьяден прикидывается простачком:
- Страна? Ничего не понимаю. Ведь не может же гора в Германии оскорбить
гору во Франции. Или, скажем, река, или лес, или пшеничное поле.
Кат пожимает плечами:
- Значит, есть люди, которым война идет на пользу.
- Ну уж только не мне, - ухмыляется Тьяден.
- Конечно, не тебе и не одному из нас.
- Так кому же тогда? - допытывается Тьяден. - Ведь кайзеру от нее тоже
пользы мало. У него ж и так есть все, что ему надо.
- Не говори, - возражает Кат, - войны он до сих пор еще не вел. А
всякому приличному кайзеру нужна по меньшей мере одна война, а то он не
прославится. Загляни-ка в свои школьные учебники.
- Генералам война тоже приносит славу, - говорит Детеринг.
- А как же, о них даже больше трубят, чем о монархах, - подтверждает
Кат.
- Наверно, за ними стоят другие люди, которые на войне нажиться хотят,
- басит Детеринг.
- Мне думается, это скорее что-то вроде лихорадки, - говорит Альберт. -
Никто как будто бы и не хочет, а смотришь, - она уж тут как тут. Мы войны не
хотим, другие утверждают то же самое, и все-таки чуть не весь мир в нее
впутался.
- А все же у них врут больше, чем у нас, - возражаю я. - Вы только
вспомните, какие листовки мы находили у пленных, - там ведь было написано,
что мы поедаем бельгийских детей. Им бы следовало вздернуть того, кто у них
пишет это. Вот где подлинные-то виновники!
***
Кат твердо придерживается своего мнения, которое он как старый
солдат-балагур и на этот раз высказывает в стихотворной форме: "Когда бы все
были равны, на свете б не было войны".
В противоположность Кату Кропп - философ. Он предлагает, чтобы при
объявлении войны устраивалось нечто вроде народного празднества, с музыкой и
с входными билетами, как во время боя быков. Затем на арену должны выйти
министры и генералы враждующих стран, в трусиках, вооруженные дубинками, и
пусть они схватятся друг с другом. Кто останется в живых, объявит свою
страну победительницей. Это было бы проще и справедливее, чем то, что
делается здесь, где друг с другом воюют совсем не те люди.
***
Тут снова появляется Тьяден. Он все так же взбудоражен и сразу же вновь
включается в разговор: теперь его интересует, отчего вообще возникают войны.
- Чаще всего от того, что одна страна наносит другой тяжкое
оскорбление, - отвечает Альберт довольно самоуверенным тоном.
Но Тьяден прикидывается простачком:
- Страна? Ничего не понимаю. Ведь не может же гора в Германии оскорбить
гору во Франции. Или, скажем, река, или лес, или пшеничное поле.