Я плёлся сквозь поезд без слёз и слова...
На стенах безжизненных коридоров
в сидячем вагоне, пустом вагоне
в немой агонии
бьётся моя
заветная Айседора.
Я плёлся сквозь поезд без слёз и слова,
приходил в себя, хватался за голову.
Куда я пришёл?
Только дым и свежесть
между
вагонами и уколами.
(c) kotaru
Любимый Город решил добить напоследок. Украденными деньгами, адской жарой, жуткой аллергией по всему телу, обрушивающимися оглушительно-громкими словами, которых не ждала и с которыми не знаю, что делать, летящими к чертям планами, а главное - отсутствием билетов, чтобы сделать escape.
Организм наконец сдал. Подождал, пока я всё сдам, и сказал: "А теперь я" (с). Ну конечно, какой же организм выдержит такое издевательство: рацион - термос чая или кофе и пачка сигарет в сутки, сна - пара часов утром, с утра до вечера - вынос мозга, с вечера до утра - вынос сердца. И так 35 дней.
Еле отстояв очередь у кассы московского вокзала, я только успела сказать "мне надо в Москву" - и потеряла сознание. Потом ещё, лёжа в медпункте после укола, ожидая, пока ребята мои хорошие приедут и заберут меня оттуда, всё повторяла:"Мне надо в Москву". В итоге уехала я не седьмого, как хотела, а только девятого.
Но кульминацией был проход с огромной дурой(чемоданом тяжелее меня) через 13 вагонов поезда(а потому что вовремя надо приходить на вокзал) - о, это были 13 кругов ада:). Зато весь пригород Петербурга проехала, не глядя в окно(а глядя в пол, чтобы не отдавить никому ноги своей дурой) - поэтому обошлось без сантиментов.
Чуть не плача от напряжения и жалости к себе, свернулась калачиком на своей верхней полке и стала читать "Диалоги" Платона. Может быть, к следующей сессии и доберусь до 1914 года, на котором мы остановились.
А утром - Москва - на жутком контрасте с СПб. Машинка времени. Тысячи ассоциаций(с каждой объявленной станцией метро, названием улицы). Я уезжала отсюда больше года назад, чтобы стать другим человеком - и вот я действительно приехала сюда другим человеком. Но первые часы было чувство, будто и не уезжала никуда, будто и не было этого года и месяца.
Любимый систер. Обнять, узнавать заново, привыкать. Есть черешню, смеяться, удивляться. Я курю, она - нет(раньше было наоборот). Говорить, говорить, говорить, за один день пытаться сшить тот год и этот, тех нас и этих, новых.
У систера завелись две африканские улитки. Что-то мне кажется, мы с ними похожи. Так же тащу свой домик на себе. Или в себе. Понятие "дом" уже давно и сильно размылось. Только они мудрее. "Видишь ли, они молчат".(с)
в сидячем вагоне, пустом вагоне
в немой агонии
бьётся моя
заветная Айседора.
Я плёлся сквозь поезд без слёз и слова,
приходил в себя, хватался за голову.
Куда я пришёл?
Только дым и свежесть
между
вагонами и уколами.
(c) kotaru
Любимый Город решил добить напоследок. Украденными деньгами, адской жарой, жуткой аллергией по всему телу, обрушивающимися оглушительно-громкими словами, которых не ждала и с которыми не знаю, что делать, летящими к чертям планами, а главное - отсутствием билетов, чтобы сделать escape.
Организм наконец сдал. Подождал, пока я всё сдам, и сказал: "А теперь я" (с). Ну конечно, какой же организм выдержит такое издевательство: рацион - термос чая или кофе и пачка сигарет в сутки, сна - пара часов утром, с утра до вечера - вынос мозга, с вечера до утра - вынос сердца. И так 35 дней.
Еле отстояв очередь у кассы московского вокзала, я только успела сказать "мне надо в Москву" - и потеряла сознание. Потом ещё, лёжа в медпункте после укола, ожидая, пока ребята мои хорошие приедут и заберут меня оттуда, всё повторяла:"Мне надо в Москву". В итоге уехала я не седьмого, как хотела, а только девятого.
Но кульминацией был проход с огромной дурой(чемоданом тяжелее меня) через 13 вагонов поезда(а потому что вовремя надо приходить на вокзал) - о, это были 13 кругов ада:). Зато весь пригород Петербурга проехала, не глядя в окно(а глядя в пол, чтобы не отдавить никому ноги своей дурой) - поэтому обошлось без сантиментов.
Чуть не плача от напряжения и жалости к себе, свернулась калачиком на своей верхней полке и стала читать "Диалоги" Платона. Может быть, к следующей сессии и доберусь до 1914 года, на котором мы остановились.
А утром - Москва - на жутком контрасте с СПб. Машинка времени. Тысячи ассоциаций(с каждой объявленной станцией метро, названием улицы). Я уезжала отсюда больше года назад, чтобы стать другим человеком - и вот я действительно приехала сюда другим человеком. Но первые часы было чувство, будто и не уезжала никуда, будто и не было этого года и месяца.
Любимый систер. Обнять, узнавать заново, привыкать. Есть черешню, смеяться, удивляться. Я курю, она - нет(раньше было наоборот). Говорить, говорить, говорить, за один день пытаться сшить тот год и этот, тех нас и этих, новых.
У систера завелись две африканские улитки. Что-то мне кажется, мы с ними похожи. Так же тащу свой домик на себе. Или в себе. Понятие "дом" уже давно и сильно размылось. Только они мудрее. "Видишь ли, они молчат".(с)