Катаев, Маяковский, Трава забвения-3.
Еще один барским крестьянам от их доброжелателя Катаева поклон.
Катаев в "Траве забвения" излагает историю "Бани" Маяковского. С самого начала тон задан с громом и молнией:
"Он читал отлично, удивив всех тонким знанием украинского языка,
изображая Оптимистенко, причем сам с трудом удерживался от смеха (...)
После чтения, как водится, начались дебаты, которые, с чьей-то легкой руки, свелись, в общем, к тому, что, слава богу, среди нас наконец появился новый Мольер.
Как говорится, читка прошла "на ура", и по дороге домой Маяковский был в прекрасном настроении..."
Новый Мольер.
Есть похвалы, которые по определению звучат как издевательство и ни в каком ином плане немыслимы. Можно быть разных мнений о "Бане". Надо думать, лучшее, что о ней можно сказать - это что при наличии блестящих сатирических реплик и групп реплик, как пьеса в целом она мертворожденна, вымученна и неудачна. Откровенная драматургическая неудача крупного сатирического таланта. Это в лучшем случае.
Но пусть даже кто-то оценит ее еще намного выше - сравнивать по ней Маяковского с Мольером можно либо в порядке совсем уж космической глупости, либо в порядке скрытого, но жестокого издевательства.
"Тонкое знание украинского языка" применительно к "Бане" тоже можно было упомянуть только в порядке полного издевательства. Это все равно, что сказать об известном анекдоте с финалом "Слушай, мяу, да?!" - что его автор явил нам тонкое знание языков картвельских.
Ну и Маяковский, который читает реплики Оптимистенко, сам едва сдерживая смех - до того ему нравится искрометность его собственного юмора по части украинизмов, - это уж совсем гротескная деталь, потому что (не говоря о том, что образ шутника, который первым смеется собственным шуткам, сам по себе есть образ, комически сниженный!) достижение комичности посредством введения в текст иноязычных элементов (доктор Христиан Иванович, который издает неясные немецкообразные звуки, не говоря по-русски) - прием стандартный, но донельзя заигранный и примитивный, вроде того, как в комедиях положений тортом в лицо заехать. Зритель-то и должен смеяться, но если, читая сцену про запускание тортов в лицо, еле сдерживает хохот сам сценарист, эту сцену написавший - то тут уж возникают не совсем комплиментарные ощущения касательно уровня сценариста.
Но дальше - больше. Катаев излагает знаменитую эпопею борьбы Маяковского за "Баню". В частности, Маяковский вынужден был перестать на читках говорить за Оптимистенко с украинским акцентом, чтобы избежать упреков в великодержавном шовинизме. Катаев пишет об этом: "Маяковский брал меня с собой почти на все читки. По дороге обыкновенно советовался: - А может быть, читать Оптимистенко без украинского акцента? Как вы думаете? - Не поможет.
-Все-таки попробую. Чтобы не быть великодержавным шовинистом. И он пробовал. Помню, как ему было трудно читать текст своего Оптимистенко "без украинского акцента"".
И Катаев от себя прибавляет: "В таком виде "Баня", конечно, теряла половину своей силы,
оригинальности, яркости, юмора".
Вот как! Половина всей cилы, оригинальности, яркости и юмора "Бани" заключается, значит, в украинском акценте Оптимистенко! Ничего себе Мольер... Замечательно, что эту изничтожающе-издевательскую ремарку Катаев запускает в дело как нечто самоочевидно бесспорное, под эскортом слова "конечно": "В таком виде (без украинского акцента) "Баня", КОНЕЧНО, теряла половину..."
Катаев в "Траве забвения" излагает историю "Бани" Маяковского. С самого начала тон задан с громом и молнией:
"Он читал отлично, удивив всех тонким знанием украинского языка,
изображая Оптимистенко, причем сам с трудом удерживался от смеха (...)
После чтения, как водится, начались дебаты, которые, с чьей-то легкой руки, свелись, в общем, к тому, что, слава богу, среди нас наконец появился новый Мольер.
Как говорится, читка прошла "на ура", и по дороге домой Маяковский был в прекрасном настроении..."
Новый Мольер.
Есть похвалы, которые по определению звучат как издевательство и ни в каком ином плане немыслимы. Можно быть разных мнений о "Бане". Надо думать, лучшее, что о ней можно сказать - это что при наличии блестящих сатирических реплик и групп реплик, как пьеса в целом она мертворожденна, вымученна и неудачна. Откровенная драматургическая неудача крупного сатирического таланта. Это в лучшем случае.
Но пусть даже кто-то оценит ее еще намного выше - сравнивать по ней Маяковского с Мольером можно либо в порядке совсем уж космической глупости, либо в порядке скрытого, но жестокого издевательства.
"Тонкое знание украинского языка" применительно к "Бане" тоже можно было упомянуть только в порядке полного издевательства. Это все равно, что сказать об известном анекдоте с финалом "Слушай, мяу, да?!" - что его автор явил нам тонкое знание языков картвельских.
Ну и Маяковский, который читает реплики Оптимистенко, сам едва сдерживая смех - до того ему нравится искрометность его собственного юмора по части украинизмов, - это уж совсем гротескная деталь, потому что (не говоря о том, что образ шутника, который первым смеется собственным шуткам, сам по себе есть образ, комически сниженный!) достижение комичности посредством введения в текст иноязычных элементов (доктор Христиан Иванович, который издает неясные немецкообразные звуки, не говоря по-русски) - прием стандартный, но донельзя заигранный и примитивный, вроде того, как в комедиях положений тортом в лицо заехать. Зритель-то и должен смеяться, но если, читая сцену про запускание тортов в лицо, еле сдерживает хохот сам сценарист, эту сцену написавший - то тут уж возникают не совсем комплиментарные ощущения касательно уровня сценариста.
Но дальше - больше. Катаев излагает знаменитую эпопею борьбы Маяковского за "Баню". В частности, Маяковский вынужден был перестать на читках говорить за Оптимистенко с украинским акцентом, чтобы избежать упреков в великодержавном шовинизме. Катаев пишет об этом: "Маяковский брал меня с собой почти на все читки. По дороге обыкновенно советовался: - А может быть, читать Оптимистенко без украинского акцента? Как вы думаете? - Не поможет.
-Все-таки попробую. Чтобы не быть великодержавным шовинистом. И он пробовал. Помню, как ему было трудно читать текст своего Оптимистенко "без украинского акцента"".
И Катаев от себя прибавляет: "В таком виде "Баня", конечно, теряла половину своей силы,
оригинальности, яркости, юмора".
Вот как! Половина всей cилы, оригинальности, яркости и юмора "Бани" заключается, значит, в украинском акценте Оптимистенко! Ничего себе Мольер... Замечательно, что эту изничтожающе-издевательскую ремарку Катаев запускает в дело как нечто самоочевидно бесспорное, под эскортом слова "конечно": "В таком виде (без украинского акцента) "Баня", КОНЕЧНО, теряла половину..."