Ван Гронинген в сети!
Ван Гронинген в сети!
(Это касается коллег эллинистов, конечно, в первую очередь. Может быть, они и так знают, но поскольку еще 5 лет назад Ван Гронингена - изд. и комм. первой части Феогнидова сборника - в сети не было, то привожу ссылку: http://bookzz.org/md5/96f5ea554ebda9d96c7e0f226c9ff9cf )
В связи с этим еще два слова о Феогниде (мегарец, ок. 585-530 до н.э.) - его отношение к рабам. Самый яркий пример - 1221-1216 ("я" там всюду передано через "мы"):
Ты, шутя [надо мной], родителей [моих] ненароком/всуе не затрагивай милых, Аргирис, потому - у тебя дни рабства, а у меня, женщина, много бед, раз я своей земли изгнанник, а всё не тягостное рабство, и не продают меня, да и город есть у меня чудный, что лежит в долине летейской.
Стоит за этим такая картинка: аристократ-землевладелец стал беженцем из родных Мегар, когда там укрепился тиран (из других стихотворений можно вывести, что когда тиран, захвативший власть в Мегарах, стал "тираном-людоедом", Феогнид и его любовник и друг Кирн вступили против него в заговор, заговор был разгромлен, части заговорщиков, в том числе этим двоим, удалось бежать, земли Феогнида были конфискованы. Тиран был готов примириться с Феогнидом, если бы тот попросил о примирении, впустить его и вернуть ему его владения, но тот мириться не захотел и остался изгнанником). И вот теперь при каких-то обстоятельствах он разговаривает с рабыней по имени Аргирис, она над ним посмеивается, в том числе прохаживается насчет его родителей - очевидно, шутит о том, что уж он вот знатного/хорошего рода, а мало ему это помогло. Феогнид отвечает: ты шути-то шути, а вот родителей моих в своих шуточках не затрагивай, ты рабыня, а я как-никак свободный, - и тут же продолжает эту реплику горькой "уступительной" шуткой в свой собственный адрес: мало того, что ты рабыня, а я свободный; сверх этого, хотя я и изгнанник, а все же есть и у меня полис, которому я полноправный гражданин - это призрачный потусторонний полис смерти и забвенья ("полис в долине реки Леты").
При этом обращают на себя внимание следующие моменты:
- Феогнид не требует, чтоб рабыня над ним не шутила, то есть не посмеивалась над ним ему же в лицо, он говорит лишь, чтоб она в этих шутках знала меру - не затрагивала его родителей;
- держится он и при этом с ней, в общем, на равных и беззлобно: она его подкалывает тем, что он знатный, да изгнанник, он ей точно так же возвращает - а хоть и изгнанник, да не раб (как ты);
- продолжает он это тут же уступительной шуткой над собой самим (насчет собственного города в долине Леты).
Рабство фигурирует у Феогнида и в других стихотворениях, и тут, казалось бы, в духе классических ожиданий:
529-530: Ни одного я не выдал верного друга-товарища, и нет в моей душе рабского ничего.
535-538: Рабская голова никогда пряма не бывает, вечно склонена, пригнута шея - из лука морского ни роза не вырастет, ни гиацинт, у рабыни свободное не родится дитя.
Однако тут же выясняется, что дело вовсе не в том, что это сами рабы какие-то подлые, нет - это тяжелые обстоятельства их статуса и жизни определяют их свойства, калеча поневоле их души, и точно так же калечит души свободным бедность - лишь самые доблестные и в бедности сохраняют полное достоинство, а большинство тоже поневоле начинают вести себя "вечно пригнутыми" - а иных она настолько сокрушает, что и всякому злу их учит, хоть так-то были они честными и доблестными людьми, и сам Феогнид не исключение:
384-392: ... добивающимся правды бедность, мать безысходности, дана в удел, та, что мысль мужей уловляет, суровой нуждой уродуя душу в груди, и вот они против желания отваживаются позор сносить, уступая безденежью, что всякому злу научит - лжи и обманам, разорам губительным; хоть против желанья, а уж не кажется дурным - столь тяжкую рождает она, бедность, безысходность.
649-654: Подлая бедность, что [ж ты], усевшись на захребетье, и тело мое позорным делаешь, и мысли? Ты против воли пакости любой насильно научишь,- а ведь я-то знаю, что красно и достойно! Было бы благо да дружба богов бессмертных, - иной, Кирн, доблести я [уже и] не жажду… (Смысл стихотворения - самообличительный. Феогнид ловит себя на том, что бедность доводит его до того, что он, - хотя и знает, что прекрасно и достойно, - уже стремится не к доблести, а лтшь к благам и удаче, посылаемой богами. Это Феогнид и называет «позором», в который его мысли погружает бедность, подталкивающая его таким образом к «пакостям»).
И еще о том, как бедность подтачивает душу и ее достоинства: 1129-1134:
Напьюсь - и мало мне дела до бедности душегубной...; 155-158: Никогда [никого] не кори бедностью, пожирающей душу...
То есть разговоры о "рабском в душе" и о том, что "у раба постоянно склонена голова" - это разговор не о том, что вот свойственно рабам как персонам такое-то качество души, а о том, что тяжкий, растлевающий душу статус рабства учит их тому-то и тому-то скверному, точно так же, как учит тому же и свободного своей тяжестью нищета, и сам автор, как и вообще люди, от такого воздействия не неуязвим...
Помимо прочего, тут еще и выражена четко та "шаламовско-чеховская" мысль, что тяжести жизни воспитывают в людях зло, а не добро (они, конечно, по определению испытывают доблесть, в них проверяется доблесть, но они подтачивают ее и воспитывают противоположное, и чем их меньше, тем лучше). То же самое, кстати, стоит за отношением Феогнида к войне. Он, естественно, военную доблесть прославляет, сам воевал за родной город, воевал и на чужбине за своих гостеприимцев, считая недостойным уклоняться от войны, в которую они вовлечены (хотя его, негражданина, участвовать законы не обязывали), - но вот саму войну не прославляет никак. Она у него "злая" и "многослезная", возвещает-то такую беду "безголосый глашатай", и главное, несколько раз повторяющееся пожелание Феогнида - чтобы не было войны, а были вместо нее мир, богатство и гулянки, да и как было бы хорошо, чтобы боги сами отражали внешних врагов от родного городаа, а люди могли бы веселиться и пить в безопасности за их спинами...
549-554: Безголосый вестник многослезную подъемлет войну...
757-768: Да воздвигнет Зевс, в эфире живущий, над этим градом десницу на вечную его непобедимость, а с ним и другие блаженные боги, и пусть Аполлон направит язык наш, как и разум. Звени ж, форминга, и ты, флейта, святой напев, а мы возлиянья богам в угоду сотворим, друг с другом беседуя приятно, пред войной пред мидийской мало робея. Так да будет! оно и лучше с веселым духом от забот в стороне в веселии жить, себя услаждая и прочь злой отгоняя рок, срок гибельный и предел смертный.
773-782: Феб владыка, ты, кто воздвиг верхнего града твердыню, Алкафою, поросли Пелоповой, на утеху, ты и отринь дерзновенное мидийцев войско от града его, дабы народ, веселясь, тебе
с наступленьем весны славные творил гекатомбы, наслаждаясь кифарой и пляской прелестной...
885-886: Мир и богатство да пребудут в городе - [время], когда я с другими [людьми] гуляю, по злой войне не скучая.
887-890: Не слишком-то слушай зычный голос глашатая, ибо не отеческую мы землю защищаем.
Впрочем, стыдно, будучи рядом и на быстроногих конях, не взглянуть на слезную войну.
Вспоминается Рамсес III, великий воин и командир: "Покрыл я землю садами и позволил народу отдыхать в их тени. Дал я, чтобы египтянка безбоязненно шла, куда хочет, без того, чтобы посягали на нее... Дал я пребывать в праздности войску и колесничным моим... Не испытывали они больше страха, ибо не было больше мятежей в Хурру и схваток в Куше... Они насыщались и пили с радостью. Я кормил всю страну... Дал я всем людям жить в спокойствии в их городах... Страна была очень сытой в мое правление. Делал я хорошо как богам, так и людям, и не было у меня ничего из вещей других людей.. Лежали подданные у ног моих в полной моей власти, но я не попирал их".
Чтоб два раза не вставать: о том, как Феогнид относился к тому, что боги вмещают потомкам за вины предков и не дают прижизненного возмездия по делам: - "Зевс, любезный, дивлюся тебе: надо всеми ты властен... но как же, Кронид, дерзает твоя мысль, чтобы лиходей в той же был доле, что и праведный?".. "И вот еще, царь бессмертных: справедливо разве, чтобы тот, кто далек от дел неправедных и преступленья, и гнусной клятвы не ведает, справедливый, терпел несправедливо? И какой же смертный, на такого глядя, бессмертных станет уважать, и какие чувства у него будут, когда муж неправый, не останавливающийся ни перед чем, ни людского
гнева, ни божественного не опасаясь, богатством пресытившись, наглеет, меж тем как правый муж сохнет, тяжкой бедностью терзаясь?"
Потом, конечно, была классика... (см. http://wyradhe.livejournal.com/12608.html со слов "Чтобы кратко охарактеризовать разницу" )
(Мир, в котором родился и провел юность Феогнид, т.е. мир первой половины 6 в., вообще очень интересное место. Открывают философию - которая пока еще наука, причем наука с огромными добросовестными амбициями, и еще не надо жмуриться и отворачиваться от массы вещей, чтобы не признавать, что с самого начала была допущена ошибка в выборе материала и метода, - как понимал, например, Лукиан Самосатский, а до него начали понимать уже в 5 веке. Сводят воедино всемирную историю. Воссоединение с "параллельным греческим миром" - восточногреческим ахейскорожденным миром, основанным еще в 12 веке, состоялось еще раньше, теперь пожинают его плоды. Старые великие страны бронзового века снова ожили и расцвели, одного надоедалу (Ассирию) сплавили, другой (Персия, с ее утвержденным в 520-х гг. а принципом "Все, что совершает царь, прекрасно и справедливо") еще не пришел. Египет, Вавилон, наследники хеттов и наследников хеттов - лидийские цари, армянские цари, киликийские... На востоке еще живут независимые осколки державы авестийских ариев. Молодой Писистрат дерется против молодого Феогнида сотоварищи за подступы к Мегарам. В Спарте еще не произошла "ликургова" революция Хилона - первая ласточка нового мира. Другую первую ласточку - монотеистическую революцию Иосии 622 г. до н.э. - недавно чин по чину схоронил Навуходоносор, и северные израильтяне в своем округе Шомрон с легким сердцем вернулись к нормальному (языческому и неабсолютизаторскому) почитанию Яхве, а кто остался на юге, в Йехуде, из южных - тем тоже не до благочестия. Да, и Афины совсем не те, а Иерусалим отсутствует как класс. И даже в Китае Конфуций еще не родился, и моизм не родился, и даосизм не родился, и легизм не родился, и Ян Чжу не родился, и вообще ста школ еще нет - даже странно, как это в Китае жили без всей этой благодати. - Этот импрессионизм, конечно, я высказываю не как канцлер польской короны, в смысле историк, а как простой шляхтич, т.е. как зритель глазами, обонятель носом и говоритель об этом ртом. Наверное, американец Юга сказал бы обо всем этом периоде, что "южные полковники-лендлорды еще не проиграли" [отличается эта ситуация от американской тем, что "янки" 5 века никакого рабства не отменяли]).
(Это касается коллег эллинистов, конечно, в первую очередь. Может быть, они и так знают, но поскольку еще 5 лет назад Ван Гронингена - изд. и комм. первой части Феогнидова сборника - в сети не было, то привожу ссылку: http://bookzz.org/md5/96f5ea554ebda9d96c7e0f226c9ff9cf )
В связи с этим еще два слова о Феогниде (мегарец, ок. 585-530 до н.э.) - его отношение к рабам. Самый яркий пример - 1221-1216 ("я" там всюду передано через "мы"):
Ты, шутя [надо мной], родителей [моих] ненароком/всуе не затрагивай милых, Аргирис, потому - у тебя дни рабства, а у меня, женщина, много бед, раз я своей земли изгнанник, а всё не тягостное рабство, и не продают меня, да и город есть у меня чудный, что лежит в долине летейской.
Стоит за этим такая картинка: аристократ-землевладелец стал беженцем из родных Мегар, когда там укрепился тиран (из других стихотворений можно вывести, что когда тиран, захвативший власть в Мегарах, стал "тираном-людоедом", Феогнид и его любовник и друг Кирн вступили против него в заговор, заговор был разгромлен, части заговорщиков, в том числе этим двоим, удалось бежать, земли Феогнида были конфискованы. Тиран был готов примириться с Феогнидом, если бы тот попросил о примирении, впустить его и вернуть ему его владения, но тот мириться не захотел и остался изгнанником). И вот теперь при каких-то обстоятельствах он разговаривает с рабыней по имени Аргирис, она над ним посмеивается, в том числе прохаживается насчет его родителей - очевидно, шутит о том, что уж он вот знатного/хорошего рода, а мало ему это помогло. Феогнид отвечает: ты шути-то шути, а вот родителей моих в своих шуточках не затрагивай, ты рабыня, а я как-никак свободный, - и тут же продолжает эту реплику горькой "уступительной" шуткой в свой собственный адрес: мало того, что ты рабыня, а я свободный; сверх этого, хотя я и изгнанник, а все же есть и у меня полис, которому я полноправный гражданин - это призрачный потусторонний полис смерти и забвенья ("полис в долине реки Леты").
При этом обращают на себя внимание следующие моменты:
- Феогнид не требует, чтоб рабыня над ним не шутила, то есть не посмеивалась над ним ему же в лицо, он говорит лишь, чтоб она в этих шутках знала меру - не затрагивала его родителей;
- держится он и при этом с ней, в общем, на равных и беззлобно: она его подкалывает тем, что он знатный, да изгнанник, он ей точно так же возвращает - а хоть и изгнанник, да не раб (как ты);
- продолжает он это тут же уступительной шуткой над собой самим (насчет собственного города в долине Леты).
Рабство фигурирует у Феогнида и в других стихотворениях, и тут, казалось бы, в духе классических ожиданий:
529-530: Ни одного я не выдал верного друга-товарища, и нет в моей душе рабского ничего.
535-538: Рабская голова никогда пряма не бывает, вечно склонена, пригнута шея - из лука морского ни роза не вырастет, ни гиацинт, у рабыни свободное не родится дитя.
Однако тут же выясняется, что дело вовсе не в том, что это сами рабы какие-то подлые, нет - это тяжелые обстоятельства их статуса и жизни определяют их свойства, калеча поневоле их души, и точно так же калечит души свободным бедность - лишь самые доблестные и в бедности сохраняют полное достоинство, а большинство тоже поневоле начинают вести себя "вечно пригнутыми" - а иных она настолько сокрушает, что и всякому злу их учит, хоть так-то были они честными и доблестными людьми, и сам Феогнид не исключение:
384-392: ... добивающимся правды бедность, мать безысходности, дана в удел, та, что мысль мужей уловляет, суровой нуждой уродуя душу в груди, и вот они против желания отваживаются позор сносить, уступая безденежью, что всякому злу научит - лжи и обманам, разорам губительным; хоть против желанья, а уж не кажется дурным - столь тяжкую рождает она, бедность, безысходность.
649-654: Подлая бедность, что [ж ты], усевшись на захребетье, и тело мое позорным делаешь, и мысли? Ты против воли пакости любой насильно научишь,- а ведь я-то знаю, что красно и достойно! Было бы благо да дружба богов бессмертных, - иной, Кирн, доблести я [уже и] не жажду… (Смысл стихотворения - самообличительный. Феогнид ловит себя на том, что бедность доводит его до того, что он, - хотя и знает, что прекрасно и достойно, - уже стремится не к доблести, а лтшь к благам и удаче, посылаемой богами. Это Феогнид и называет «позором», в который его мысли погружает бедность, подталкивающая его таким образом к «пакостям»).
И еще о том, как бедность подтачивает душу и ее достоинства: 1129-1134:
Напьюсь - и мало мне дела до бедности душегубной...; 155-158: Никогда [никого] не кори бедностью, пожирающей душу...
То есть разговоры о "рабском в душе" и о том, что "у раба постоянно склонена голова" - это разговор не о том, что вот свойственно рабам как персонам такое-то качество души, а о том, что тяжкий, растлевающий душу статус рабства учит их тому-то и тому-то скверному, точно так же, как учит тому же и свободного своей тяжестью нищета, и сам автор, как и вообще люди, от такого воздействия не неуязвим...
Помимо прочего, тут еще и выражена четко та "шаламовско-чеховская" мысль, что тяжести жизни воспитывают в людях зло, а не добро (они, конечно, по определению испытывают доблесть, в них проверяется доблесть, но они подтачивают ее и воспитывают противоположное, и чем их меньше, тем лучше). То же самое, кстати, стоит за отношением Феогнида к войне. Он, естественно, военную доблесть прославляет, сам воевал за родной город, воевал и на чужбине за своих гостеприимцев, считая недостойным уклоняться от войны, в которую они вовлечены (хотя его, негражданина, участвовать законы не обязывали), - но вот саму войну не прославляет никак. Она у него "злая" и "многослезная", возвещает-то такую беду "безголосый глашатай", и главное, несколько раз повторяющееся пожелание Феогнида - чтобы не было войны, а были вместо нее мир, богатство и гулянки, да и как было бы хорошо, чтобы боги сами отражали внешних врагов от родного городаа, а люди могли бы веселиться и пить в безопасности за их спинами...
549-554: Безголосый вестник многослезную подъемлет войну...
757-768: Да воздвигнет Зевс, в эфире живущий, над этим градом десницу на вечную его непобедимость, а с ним и другие блаженные боги, и пусть Аполлон направит язык наш, как и разум. Звени ж, форминга, и ты, флейта, святой напев, а мы возлиянья богам в угоду сотворим, друг с другом беседуя приятно, пред войной пред мидийской мало робея. Так да будет! оно и лучше с веселым духом от забот в стороне в веселии жить, себя услаждая и прочь злой отгоняя рок, срок гибельный и предел смертный.
773-782: Феб владыка, ты, кто воздвиг верхнего града твердыню, Алкафою, поросли Пелоповой, на утеху, ты и отринь дерзновенное мидийцев войско от града его, дабы народ, веселясь, тебе
с наступленьем весны славные творил гекатомбы, наслаждаясь кифарой и пляской прелестной...
885-886: Мир и богатство да пребудут в городе - [время], когда я с другими [людьми] гуляю, по злой войне не скучая.
887-890: Не слишком-то слушай зычный голос глашатая, ибо не отеческую мы землю защищаем.
Впрочем, стыдно, будучи рядом и на быстроногих конях, не взглянуть на слезную войну.
Вспоминается Рамсес III, великий воин и командир: "Покрыл я землю садами и позволил народу отдыхать в их тени. Дал я, чтобы египтянка безбоязненно шла, куда хочет, без того, чтобы посягали на нее... Дал я пребывать в праздности войску и колесничным моим... Не испытывали они больше страха, ибо не было больше мятежей в Хурру и схваток в Куше... Они насыщались и пили с радостью. Я кормил всю страну... Дал я всем людям жить в спокойствии в их городах... Страна была очень сытой в мое правление. Делал я хорошо как богам, так и людям, и не было у меня ничего из вещей других людей.. Лежали подданные у ног моих в полной моей власти, но я не попирал их".
Чтоб два раза не вставать: о том, как Феогнид относился к тому, что боги вмещают потомкам за вины предков и не дают прижизненного возмездия по делам: - "Зевс, любезный, дивлюся тебе: надо всеми ты властен... но как же, Кронид, дерзает твоя мысль, чтобы лиходей в той же был доле, что и праведный?".. "И вот еще, царь бессмертных: справедливо разве, чтобы тот, кто далек от дел неправедных и преступленья, и гнусной клятвы не ведает, справедливый, терпел несправедливо? И какой же смертный, на такого глядя, бессмертных станет уважать, и какие чувства у него будут, когда муж неправый, не останавливающийся ни перед чем, ни людского
гнева, ни божественного не опасаясь, богатством пресытившись, наглеет, меж тем как правый муж сохнет, тяжкой бедностью терзаясь?"
Потом, конечно, была классика... (см. http://wyradhe.livejournal.com/12608.html со слов "Чтобы кратко охарактеризовать разницу" )
(Мир, в котором родился и провел юность Феогнид, т.е. мир первой половины 6 в., вообще очень интересное место. Открывают философию - которая пока еще наука, причем наука с огромными добросовестными амбициями, и еще не надо жмуриться и отворачиваться от массы вещей, чтобы не признавать, что с самого начала была допущена ошибка в выборе материала и метода, - как понимал, например, Лукиан Самосатский, а до него начали понимать уже в 5 веке. Сводят воедино всемирную историю. Воссоединение с "параллельным греческим миром" - восточногреческим ахейскорожденным миром, основанным еще в 12 веке, состоялось еще раньше, теперь пожинают его плоды. Старые великие страны бронзового века снова ожили и расцвели, одного надоедалу (Ассирию) сплавили, другой (Персия, с ее утвержденным в 520-х гг. а принципом "Все, что совершает царь, прекрасно и справедливо") еще не пришел. Египет, Вавилон, наследники хеттов и наследников хеттов - лидийские цари, армянские цари, киликийские... На востоке еще живут независимые осколки державы авестийских ариев. Молодой Писистрат дерется против молодого Феогнида сотоварищи за подступы к Мегарам. В Спарте еще не произошла "ликургова" революция Хилона - первая ласточка нового мира. Другую первую ласточку - монотеистическую революцию Иосии 622 г. до н.э. - недавно чин по чину схоронил Навуходоносор, и северные израильтяне в своем округе Шомрон с легким сердцем вернулись к нормальному (языческому и неабсолютизаторскому) почитанию Яхве, а кто остался на юге, в Йехуде, из южных - тем тоже не до благочестия. Да, и Афины совсем не те, а Иерусалим отсутствует как класс. И даже в Китае Конфуций еще не родился, и моизм не родился, и даосизм не родился, и легизм не родился, и Ян Чжу не родился, и вообще ста школ еще нет - даже странно, как это в Китае жили без всей этой благодати. - Этот импрессионизм, конечно, я высказываю не как канцлер польской короны, в смысле историк, а как простой шляхтич, т.е. как зритель глазами, обонятель носом и говоритель об этом ртом. Наверное, американец Юга сказал бы обо всем этом периоде, что "южные полковники-лендлорды еще не проиграли" [отличается эта ситуация от американской тем, что "янки" 5 века никакого рабства не отменяли]).