Чти отца и матерь твою…
Непридуманная история
Кроткая Нина
Нет в ней ничего необычного, самая простая современная женщина. Разве что - кроткая. Большая это редкость в наши дни - что в России, что в бывшей союзной республике, где несколько лет назад произошла эта история, рассказанная мне мамой моего крестника.
Нина была совсем молоденькой - лет девятнадцати, может быть, двадцати. Только что закончила техникум и устроилась на работу, о которой давно мечтала. Только встретила любимого из армии, только поженились. Жизнь казалась радужным сном, наполненным радостью и светом.
И вдруг - беда: маму Нины парализовало! Мама, вырастившая их пятерых и никогда не знавшая праздности, теперь лежала совсем безпомощная. Старшие братья и сестры поохали, посокрушались: как же она теперь, был бы жив отец, хоть он бы позаботился… - да и разъехались по своим квартирам. У всех ведь свои семьи, дети, работа, неотложные дела.
Были свои надежды и планы и у младшенькой, Нины. Вся жизнь впереди… - и тут такое горе!
Горе, что маме так плохо.
Горе, что мама всю оставшуюся жизнь проведет в постели. Не выйдет на крылечко родного дома, не посидит в тенистом саду.
Нина сказала мужу: «Я не могу оставить маму! Ей нужен уход… » Со страхом ждала, что ответит Павел. А он спокойно, как о давно решенном, стал говорить о том, куда лучше поставить мамину кровать в их небольшой квартирке. И о том, что, конечно же, Нине надо уволиться, чтобы неотлучно быть рядом с мамой.
Павел взял на себя все заботы о семье и никогда ни словом, ни взглядом не упрекнул жену за это.
Рождались детки, и Павел, приходя с работы, нянчил малышей, носил на руках ночами, чтобы Нина могла хоть немного отдохнуть, и брал на себя львиную долю домашних дел.
И вместе с Ниной, а потом и с подросшими детьми дома и в церкви молился о теще, и приглашал к ней батюшку, чтобы исповедал и причастил, пособоровал больную.
Долгожданная радость
Однажды муж пришел домой сияющий: «Нина, представляешь, нам скоро дадут четырехкомнатную квартиру!… » В старой квартире им давно уже стало тесно, а на службе он, майор милиции, всегда был на хорошем счету.
Своей радостью Павел поделился и с лучшим другом. Тот поздравил: «Давно пора, ты же у нас отец-молодец… » Только слегка нахмурился почему-то, и желваки заиграли на скулах. Если бы Павел не знал его, не верил ему как самому себе, мог бы подумать - позавидовал. Но это, конечно, только показалось. Или друг некстати именно сейчас припомнил что-то плохое. В жизни ведь всякое бывает.
Краска для друга
Через пару дней друг зашел к Павлу в кабинет. Оглянувшись на плотно закрытую дверь, негромко сказал:
- Павел, мне очень нужна твоя помощь. Я давно «пасу» одного сотрудника, кто он - пока даже тебе не могу сказать. Понимаешь, мне никак не удается доказать его связь с криминалом, он всякий раз выворачивается, как уж из-под вил. Будь другом, добудь мне краску… - ну ту, которая взрывается, когда преступник открывает сейф, и осыпает его с головы до ног. Потом никакими химикатами не отмоешь!
- Но это же очень трудно, - призадумался Павел. - Эту краску оперативникам выдают строго под роспись, надо писать рапорт начальству, объяснять, для какого конкретно дела она нужна…
- Было бы легко, я не стал бы тебя просить, - угрюмо процедил друг. - Ты пойми, мне никак нельзя «светиться», у этого оборотня в погонах кругом свои люди…
Павел пообещал сделать что сможет. И сумел - достал эту краску! Отдал другу: «Ну всё, лови теперь своего оборотня!» - «Да уж поймаю!» - заверил друг.
Но дни шли за днями, а ничего не было слышно о разоблачении продажного стража порядка. Как видно, удобный случай поймать злодея пока не представлялся.
Подарочек
На свой день рожденья Павел, как всегда, пригласил и друга-сотрудника.
Нина этого друга почему-то недолюбливала: «Ой, Павел, не дружил бы ты с ним! Какой-то он скользкий, себе на уме!» Муж отмахивался: «Брось, что ты понимаешь в мужской дружбе - он хороший опер и надежный товарищ. Мы с ним друг за друга в огонь и в воду!»
Друг пришел с подарком - небольшим свертком, красиво завязанным бантом. Павел хотел сразу развернуть, но друг смущенно попросил: «Не надо сейчас… Потом… Вот увидишь, это тако-ой подарок!»
Посидел за столом, поднимая тосты за верного друга, за его семью, за обещанную им новую квартиру…
Потом тепло попрощался с хозяевами и, выходя за порог, напомнил:
- Так ты глянь, что за подарочек я тебе принес.
- Непременно! - улыбнулся Павел.
И как только за другом закрылась дверь, Павел торжественно принес нетяжелый сверток из прихожей в большую комнату, где жена и дети убирали посуду со стола.
Всё так же улыбаясь в предвкушении чего-то особенного, Павел аккуратно развязал атласную ленту, склонился над свертком и развернул шуршащую бумагу. В тот же миг что-то громко хлопнуло, будто в комнате открыли бутылку шампанского, и прямо в лицо имениннику взметнулось облако несмываемой краски.
Той самой, которую он раздобыл по просьбе друга.
Лицо и руки Павла густо покрыли зловещие ярко-розовые пятна.
А завтра ему идти на службу. Вот с этим клеймом преступника на лице и руках. Сразу же видно: вскрыл чей-то сейф с «начинкой»…
И не возьмешь больничный, чтобы отсидеться дома, пока сойдут эти пятна. И краску не отмыть никакими средствами - Павел точно знал, что это совершенно невозможно.
Нина, увидев, что случилось, упала на колени перед иконами. А помолившись, вытерла слезы и сказала застывшему в горестном оцепенении Павлу:
- Пойдем в ванную. Я постараюсь всё это отмыть.
Павел с убитым видом пошел за женой. А она намылила мочалку обыкновенным мылом и с молитвой стала сильно тереть его лицо и руки. Молился и Павел.
Брызги летели в разные стороны и мгновенно застывали на кафеле противными розовыми пятнами. Отскрести хоть одно потом не удалось, на то она и несмываемая краска.
А лицо Павла, его руки медленно очистились от «подарка», и вот уже ни единого пятнышка не осталось на растертой докрасна коже.
Вот только кафельные плитки пришлось снять со стен ванной и глухой ночью, чтобы не увидели соседи, унести в мусорный контейнер подальше от дома.
Зато на рабочее место майор явился в подобающем виде. «Друг» с нескрываемым злорадством выглянул из своего кабинета - и побледнел: Павел чистехонек! Неужто так и не открыл сверток с краской? Тогда, если в ней измажется кто-то из детей или его жена, всё может раскрыться!…
Но Павел молча смерил его таким взглядом, что тот понял: майор хоть и открыл «подарок», но каким-то чудом остался чист! А вот ему самому теперь уже никогда не отмыться от позорного звания - подлый предатель и клеветник. Даже если никто, кроме бывшего друга, об этом так никогда и не узнает.
Вскоре Павел получил новую квартиру. В старой, конечно, понадобилось сделать ремонт, заменить недешевый кафель, но это же не такая большая беда, как могла бы произойти. Вы только представьте: ему - при такой большой семье, при необходимости постоянно покупать дорогие лекарства больной теще - грозило увольнение с позором, с «волчьим билетом». А ведь и жена не работает…
И в звании его повысили за безупречную многолетнюю службу, теперь он подполковник.
- Не такая уж я молитвенница, чтобы вымолить это чудо, - сказала Нина Кате, своей родственнице из России и моей куме. - А это было самое настоящее чудо! Никак не смогли бы мы отмыть и крохотную часть этой краски. Никак! Я так думаю, что Господь явил такую милость только лишь потому, что мы с Павлом не оставили в тяжкой беде мою больную маму.
«Да благо ти будет!… »
- И еще я вот о чем думаю, - завершила свой рассказ Катя. - Тётя Нина ведь была пятым ребёнком, так это урок всем мамам: надо много детей иметь, хоть пятый да будет заботиться о тебе в старости.
Ольга Ларькина
Взято здесь
Кроткая Нина
Нет в ней ничего необычного, самая простая современная женщина. Разве что - кроткая. Большая это редкость в наши дни - что в России, что в бывшей союзной республике, где несколько лет назад произошла эта история, рассказанная мне мамой моего крестника.
Нина была совсем молоденькой - лет девятнадцати, может быть, двадцати. Только что закончила техникум и устроилась на работу, о которой давно мечтала. Только встретила любимого из армии, только поженились. Жизнь казалась радужным сном, наполненным радостью и светом.
И вдруг - беда: маму Нины парализовало! Мама, вырастившая их пятерых и никогда не знавшая праздности, теперь лежала совсем безпомощная. Старшие братья и сестры поохали, посокрушались: как же она теперь, был бы жив отец, хоть он бы позаботился… - да и разъехались по своим квартирам. У всех ведь свои семьи, дети, работа, неотложные дела.
Были свои надежды и планы и у младшенькой, Нины. Вся жизнь впереди… - и тут такое горе!
Горе, что маме так плохо.
Горе, что мама всю оставшуюся жизнь проведет в постели. Не выйдет на крылечко родного дома, не посидит в тенистом саду.
Нина сказала мужу: «Я не могу оставить маму! Ей нужен уход… » Со страхом ждала, что ответит Павел. А он спокойно, как о давно решенном, стал говорить о том, куда лучше поставить мамину кровать в их небольшой квартирке. И о том, что, конечно же, Нине надо уволиться, чтобы неотлучно быть рядом с мамой.
Павел взял на себя все заботы о семье и никогда ни словом, ни взглядом не упрекнул жену за это.
Рождались детки, и Павел, приходя с работы, нянчил малышей, носил на руках ночами, чтобы Нина могла хоть немного отдохнуть, и брал на себя львиную долю домашних дел.
И вместе с Ниной, а потом и с подросшими детьми дома и в церкви молился о теще, и приглашал к ней батюшку, чтобы исповедал и причастил, пособоровал больную.
Долгожданная радость
Однажды муж пришел домой сияющий: «Нина, представляешь, нам скоро дадут четырехкомнатную квартиру!… » В старой квартире им давно уже стало тесно, а на службе он, майор милиции, всегда был на хорошем счету.
Своей радостью Павел поделился и с лучшим другом. Тот поздравил: «Давно пора, ты же у нас отец-молодец… » Только слегка нахмурился почему-то, и желваки заиграли на скулах. Если бы Павел не знал его, не верил ему как самому себе, мог бы подумать - позавидовал. Но это, конечно, только показалось. Или друг некстати именно сейчас припомнил что-то плохое. В жизни ведь всякое бывает.
Краска для друга
Через пару дней друг зашел к Павлу в кабинет. Оглянувшись на плотно закрытую дверь, негромко сказал:
- Павел, мне очень нужна твоя помощь. Я давно «пасу» одного сотрудника, кто он - пока даже тебе не могу сказать. Понимаешь, мне никак не удается доказать его связь с криминалом, он всякий раз выворачивается, как уж из-под вил. Будь другом, добудь мне краску… - ну ту, которая взрывается, когда преступник открывает сейф, и осыпает его с головы до ног. Потом никакими химикатами не отмоешь!
- Но это же очень трудно, - призадумался Павел. - Эту краску оперативникам выдают строго под роспись, надо писать рапорт начальству, объяснять, для какого конкретно дела она нужна…
- Было бы легко, я не стал бы тебя просить, - угрюмо процедил друг. - Ты пойми, мне никак нельзя «светиться», у этого оборотня в погонах кругом свои люди…
Павел пообещал сделать что сможет. И сумел - достал эту краску! Отдал другу: «Ну всё, лови теперь своего оборотня!» - «Да уж поймаю!» - заверил друг.
Но дни шли за днями, а ничего не было слышно о разоблачении продажного стража порядка. Как видно, удобный случай поймать злодея пока не представлялся.
Подарочек
На свой день рожденья Павел, как всегда, пригласил и друга-сотрудника.
Нина этого друга почему-то недолюбливала: «Ой, Павел, не дружил бы ты с ним! Какой-то он скользкий, себе на уме!» Муж отмахивался: «Брось, что ты понимаешь в мужской дружбе - он хороший опер и надежный товарищ. Мы с ним друг за друга в огонь и в воду!»
Друг пришел с подарком - небольшим свертком, красиво завязанным бантом. Павел хотел сразу развернуть, но друг смущенно попросил: «Не надо сейчас… Потом… Вот увидишь, это тако-ой подарок!»
Посидел за столом, поднимая тосты за верного друга, за его семью, за обещанную им новую квартиру…
Потом тепло попрощался с хозяевами и, выходя за порог, напомнил:
- Так ты глянь, что за подарочек я тебе принес.
- Непременно! - улыбнулся Павел.
И как только за другом закрылась дверь, Павел торжественно принес нетяжелый сверток из прихожей в большую комнату, где жена и дети убирали посуду со стола.
Всё так же улыбаясь в предвкушении чего-то особенного, Павел аккуратно развязал атласную ленту, склонился над свертком и развернул шуршащую бумагу. В тот же миг что-то громко хлопнуло, будто в комнате открыли бутылку шампанского, и прямо в лицо имениннику взметнулось облако несмываемой краски.
Той самой, которую он раздобыл по просьбе друга.
Лицо и руки Павла густо покрыли зловещие ярко-розовые пятна.
А завтра ему идти на службу. Вот с этим клеймом преступника на лице и руках. Сразу же видно: вскрыл чей-то сейф с «начинкой»…
И не возьмешь больничный, чтобы отсидеться дома, пока сойдут эти пятна. И краску не отмыть никакими средствами - Павел точно знал, что это совершенно невозможно.
Нина, увидев, что случилось, упала на колени перед иконами. А помолившись, вытерла слезы и сказала застывшему в горестном оцепенении Павлу:
- Пойдем в ванную. Я постараюсь всё это отмыть.
Павел с убитым видом пошел за женой. А она намылила мочалку обыкновенным мылом и с молитвой стала сильно тереть его лицо и руки. Молился и Павел.
Брызги летели в разные стороны и мгновенно застывали на кафеле противными розовыми пятнами. Отскрести хоть одно потом не удалось, на то она и несмываемая краска.
А лицо Павла, его руки медленно очистились от «подарка», и вот уже ни единого пятнышка не осталось на растертой докрасна коже.
Вот только кафельные плитки пришлось снять со стен ванной и глухой ночью, чтобы не увидели соседи, унести в мусорный контейнер подальше от дома.
Зато на рабочее место майор явился в подобающем виде. «Друг» с нескрываемым злорадством выглянул из своего кабинета - и побледнел: Павел чистехонек! Неужто так и не открыл сверток с краской? Тогда, если в ней измажется кто-то из детей или его жена, всё может раскрыться!…
Но Павел молча смерил его таким взглядом, что тот понял: майор хоть и открыл «подарок», но каким-то чудом остался чист! А вот ему самому теперь уже никогда не отмыться от позорного звания - подлый предатель и клеветник. Даже если никто, кроме бывшего друга, об этом так никогда и не узнает.
Вскоре Павел получил новую квартиру. В старой, конечно, понадобилось сделать ремонт, заменить недешевый кафель, но это же не такая большая беда, как могла бы произойти. Вы только представьте: ему - при такой большой семье, при необходимости постоянно покупать дорогие лекарства больной теще - грозило увольнение с позором, с «волчьим билетом». А ведь и жена не работает…
И в звании его повысили за безупречную многолетнюю службу, теперь он подполковник.
- Не такая уж я молитвенница, чтобы вымолить это чудо, - сказала Нина Кате, своей родственнице из России и моей куме. - А это было самое настоящее чудо! Никак не смогли бы мы отмыть и крохотную часть этой краски. Никак! Я так думаю, что Господь явил такую милость только лишь потому, что мы с Павлом не оставили в тяжкой беде мою больную маму.
«Да благо ти будет!… »
- И еще я вот о чем думаю, - завершила свой рассказ Катя. - Тётя Нина ведь была пятым ребёнком, так это урок всем мамам: надо много детей иметь, хоть пятый да будет заботиться о тебе в старости.
Ольга Ларькина
Взято здесь