Генри Марш «Не навреди. Истории о жизни, смерти и нейрохирургии»
Поэты говорят, что глаза - зеркало души, но с точки зрения медицины они являются зеркалом мозга: обследование сетчатки дает наглядное представление о состоянии мозга, связанного с ней напрямую.
Крошечные кровеносные сосуды глаза довольно-таки точно отражают состояние кровеносных сосудов головного мозга.
--
Игорь мне сразу понравился. Не считая академика Ромоданова, он оказался единственным врачом из всех встреченных мною во время первого визита в Киев, который открыто признавал, что текущее положение дел в украинской медицине - или по крайней мере в нейрохирургии - ужасно. Советский Союз не знал себе равных в производстве оружия и ракет, однако его успехи в области здравоохранения оставляли желать лучшего. Несмотря на наличие впечатляющих институтов с громкими названиями, в которых числились тысячи профессоров, на деле приходилось сталкиваться с плохо квалифицированными врачами и скудно оборудованными больницами, порой мало отличавшимися от тех, что открывались в странах третьего мира.
Советская власть, никогда не поощрявшая критику, сделала всё возможное, чтобы максимально изолировать своих граждан от остального цивилизованного мира. После распада Союза править Украиной продолжили те же люди, что и прежде, но стране и ее жителям пришлось в одночасье столкнуться с внешним миром, равно как и с огромной пропастью, что образовалась между западной и восточно-европейской медициной.
--
Внезапно Игорь оживился и устремился к одной из палаток с рыбой.
- Большая редкость! - Он указал пальцем на трёх длинных копчёных угрей, лежавших за стеклом.
Он купил одного из них и преподнес мне в качестве подарка. Запашок был тот ещё.
- Такое не каждый день увидишь, - заявил Игорь с гордостью. - Они ведь внесены в Красную книгу! [...]
Взяв пакет с надписью «Джорджио Армани» из рук Игоря, я послушно положил себе в чемодан.
Несколько дней спустя, вернувшись в Лондон, я выбросил копченого угря в сад на заднем дворе, так как не мог заставить себя съесть его и рассчитывал, что бродячей лисе, которую частенько видел по утрам, он придется по вкусу. Угорь пропал уже на следующий день, но позже я с грустью обнаружил его чуть дальше в кустах: даже лиса отказалась от такого угощения. Мне не осталось ничего другого, кроме как выкопать яму и похоронить несчастное животное - последнего украинского угря - в разросшейся цветочной клумбе на краю сада.
--
Наконец дверь в него распахнулась, и мы отправились знакомиться с выделенными нам трупами, пока еще нетронутыми. Такова традиционная составляющая медицинского образования, уходящая корнями в глубину столетий, от которой, впрочем, сейчас почти полностью отказались. Любой хирург вынужден заново изучать человеческую анатомию, когда дело доходит до реальной практики, ведь строение живого, наполненного кровью тела сильно отличается от анатомии засаленного землистого трупа, забальзамированного для препарирования. Знания, полученные нами благодаря препарированию мертвецов, возможно, имели ограниченную ценность. С другой стороны, это был важный обряд посвящения, который знаменовал собой наш переход от обычной жизни в мир болезней и смертей, а также, пожалуй, помогал привыкнуть к подобным зрелищам.
--
Мой первый руководитель из отделения общей хирургии - чудесный человек - из-за деменции доживал свой век в доме престарелых. Как рассказывала его дочь, он постоянно твердил, что хочет умереть, но физически он был на редкость здоров, так что на это ушла целая вечность. В молодости он каждое утро принимал холодную ванну.
--
Смерть этого пациента принесла мне облегчение: если бы он выжил, то остался бы полным инвалидом. Он, безусловно, умер из-за операции, но не в результате очевидной ошибки с моей стороны. Я не имею ни малейшего понятия, почему у него развился инсульт и как этого можно было избежать. Так что на сей раз я чувствовал себя невиновным по крайней мере теоретически. Тем не менее, добравшись до дома, я ещё долго сидел в машине, прежде чем смог заставить себя выйти под капавший во тьме дождь, и вернуться в постель.