О романе с Китаем (продолжение III)
Начало "Романа с Китаем"
Продолжение I
Продолжение II
Как я жила в китайской семье…
Три месяца я жила в китайской семье. Семье образованной и состоятельной: папа - чиновник, на тот момент действующий глава городского департамента образования, мама - преподаватель математики, бабушка с дедушкой - пенсионеры, дедушка мутил какой-то мелкий бизнес, бабушка домохозяйничала.
Свой первый приезд в китайскую семью мы с maman подготовили очень основательно: выбрали всем членам семьи дорогие подарки с русским подтекстом. Папе, кажется, дарили алкоголь, которому он предпочёл виски, маме - шоколад ручной работы, к которому прилагались специальные серебряные щипчики, чтобы шоколад накладывать. Мама открыла коробку не с той стороны, и шоколад рассыпался на китайский плиточный пол. Дедушке - мёд в берёзовом туеске, бабушке - янтарные бусы и Павловский платок. Короче, нашли, что дарить китайцам. Платок, правда, очень понравился бабушке, она хвасталась им перед соседками. Мёд дедушка сохранил на память.
На мой русский взгляд, в той «семейной» жизни было много странного. Например, бабушка готовила строго по часам: завтрак в 8 утра, обед в 12 и ужин в 6. Всем, кто приём пищи прогулял / проболтал по телефону / пропел в караоке, приходилось довольствоваться пресной рисовой кашей. В доме была микроволновка новой модели, но ею не пользовались, она покупалась для статуса. Поэтому, даже когда мы приехали в 8 вечера только с поезда, уставшие и голодные, пожалуйста, рисовая каша… Просто это так резко контрастирует с ужинами, которые устраивает maman по поводу моего приезда из-за границы: тут тебе и выпечка домашняя, и мясо, и фрукты, и мартини, и всё, что ты успел полюбить за 20 лет жизни в России.
Китайская бабушка готовила очень невкусно и однообразно, об этом ей постоянно говорили все члены семьи. Но она считала, что переучиваться ей поздно, хотя, я думаю, учитывая китайскую среднюю продолжительность жизни, ей предстоит готовить ещё долгие годы. Ели одно и то же на обед и на ужин. Кости выплёвывали на стол. Я приносила себе бумажную салфетку для косточек, надо мной смеялись. Бабушка, в конце концов, стала нарезать мясо для меня отдельно без костей. Пить за едой было непринято, воды в доме не водилось, и к каждому приёму пищи я покупала себе бутылочку воды в магазине.
Дедушка прямо в доме курил самодельный кальян, представлявший собой ведро для швабры и бамбуковое полено. Не разобралась, как оно действует, но воняло на редкость ужасно. Папа тоже курил прямо в доме, а вытряхивать вечно полные пепельницы было обязанностью мамы.
В квартире было два туалета, европейский для папы с мамой и традиционный азиатский (которым я не умею пользоваться) для всех. Квартира была отделана в стиле «как китайцы представляют себе барокко», масса искусственной лепнины, роскошные гардины и шторы, но при этом неизменные китайские белые стены и плиточные полы.
Из всей семьи со мной иногда разговаривали только папа и дедушка, мама и бабушка не понимали путунхуа - общекитайский язык. Они говорили только на местном диалекте гуандунхуа. Дедушка общался со мной каждый вечер и в своих монологах непрестанно «опускал» северных китайцев: «Мы, южане, моемся каждый день. А они на севере не моются каждый день. Тебе надо больше кушать».
У каждого члена семьи был скутер, и машина на всех, да ещё папины служебные. А ещё на первом этаже в специальном помещении семья держала кур.
Расскажу забавный случай: как-то я не могла заснуть, потому что где-то совсем рядом квакала лягушка. Наутро я на неё пожаловалась и получила ответ: «Так это бабушка вчера купила лягушку и посадила в таз на балконе, чтобы утром из неё свежий суп сварить.
Папа семейства каждый вечер водил меня по дорогим ресторанам с караоке (знаете, такие приватные комнаты в ресторанах, где и караоке, и пинпонг, и чего только нет) и демонстрировал «дорогую гостью» своим друзьям и коллегам. Друзья и коллеги на меня активно смотрели и обсуждали на гуандунском диалекте. Музыка караоке была слишком громкой, но ради приличия следовало высидеть хот бы полчаса. Наверное, с тех пор я и ненавижу караоке.
В дорогих ресторанах я попробовала змею - из её кусочков была выстроена целая пагода на блюде. А ещё я упорно отказывалась есть дорогущий суп: прозрачный бульон, в котором плавает чёрная птичка, в которой, как заяц в сундуке, спрятаны акульи плавники, жутко полезные. Моим любимым блюдом на тот момент были жареные креветки с соевым соусом.
По вечерам я выбиралась поесть в «дапайдань», стихийные ночные кафе с пластиковыми стульями, кухнями на колёсах и туалетной бумагой вместо салфеток. Я очень любила шашлычки из курицы и жареную кукурузу, а чтобы жирная еда не повредила коже, я ездила пить целебные чаи в специальные кафе. Не знаю, помогали ли эти чаи в действительности, но на вкус они были препротивные.
В ту поездку 2004 года я объездила всю провинцию Гуандун, видела несколько деревень, «южных и потому зажиточных», лазала на местные горы и любовалась озёрами, доехала до побережья Южно-китайского моря. Потом я училась в Гуанчжоу и, благодаря университетским турам, съездила в Чжаоцин аж 4 раза.
Больше всего мне понравился развитый Шэньчжэнь, где столько блестящих небоскрёбов и впечатляющих дорожных развязок, что я чувствовала себя деревенской девушкой, выглядывающей из окна такси на красоты современного мегаполиса. В Шэньчжэне меня очень впечатлили парки, где находятся все известные достопримечательности мира и Китая в миниатюре, хотя эти парки далеко не лучшие в мире.
Я пребывала в большом восторге от шэньчжэньского метро, такого удобного и современного. Однажды я увидела там семейство с детьми, очевидно, провинциальное. Мелкий ребёнок захотел писать, мама отправила его пописать тут же, на мраморный пол. Ребёнок пописал, побежал играть со старшими, дети бегали-бегали по станции и в итоге прямо в его лужу и вляпались, извозились в ней, но ничуть не смутили родителей.
В Китае писать не в туалете - нормально. Вот вам кадр, нечёткий, но констатирующий факт.
В 2005 году мне пришлось путешествовать на автобусе из Хайкоу в Санья на острове Хайнань. В автобусе имелся туалет, что не помешало одной мамаше отправить сына писать в проходе между сиденьями. В шэньчжэньских парках по вечерам показывают исторические костюмированные шоу, я увидела не только шоу, но и девушку, писающую между сиденьями, как говорится, без отрыва от процесса.
И всё же Китай «сумел пустить мне пыль в глаза», какое-то время я действительно верила, что будущее за ним и только за ним. (А сейчас мне очень радостно слышать по «Эхо Москвы» слова историка Злобина: «Китай все время, всю свою историю, подвал огромные надежды. И все время в мире была дискуссия о том, что следующий век будет веком Китая. Вот Китай придет. И никогда он не приходил».)
Фотографии из "провинциальной" и "столичной" жизни в Китае.
Дальше будет о том, как я встречала Новый Год по лунному календарю в китайской семье...
Продолжение I
Продолжение II
Как я жила в китайской семье…
Три месяца я жила в китайской семье. Семье образованной и состоятельной: папа - чиновник, на тот момент действующий глава городского департамента образования, мама - преподаватель математики, бабушка с дедушкой - пенсионеры, дедушка мутил какой-то мелкий бизнес, бабушка домохозяйничала.
Свой первый приезд в китайскую семью мы с maman подготовили очень основательно: выбрали всем членам семьи дорогие подарки с русским подтекстом. Папе, кажется, дарили алкоголь, которому он предпочёл виски, маме - шоколад ручной работы, к которому прилагались специальные серебряные щипчики, чтобы шоколад накладывать. Мама открыла коробку не с той стороны, и шоколад рассыпался на китайский плиточный пол. Дедушке - мёд в берёзовом туеске, бабушке - янтарные бусы и Павловский платок. Короче, нашли, что дарить китайцам. Платок, правда, очень понравился бабушке, она хвасталась им перед соседками. Мёд дедушка сохранил на память.
На мой русский взгляд, в той «семейной» жизни было много странного. Например, бабушка готовила строго по часам: завтрак в 8 утра, обед в 12 и ужин в 6. Всем, кто приём пищи прогулял / проболтал по телефону / пропел в караоке, приходилось довольствоваться пресной рисовой кашей. В доме была микроволновка новой модели, но ею не пользовались, она покупалась для статуса. Поэтому, даже когда мы приехали в 8 вечера только с поезда, уставшие и голодные, пожалуйста, рисовая каша… Просто это так резко контрастирует с ужинами, которые устраивает maman по поводу моего приезда из-за границы: тут тебе и выпечка домашняя, и мясо, и фрукты, и мартини, и всё, что ты успел полюбить за 20 лет жизни в России.
Китайская бабушка готовила очень невкусно и однообразно, об этом ей постоянно говорили все члены семьи. Но она считала, что переучиваться ей поздно, хотя, я думаю, учитывая китайскую среднюю продолжительность жизни, ей предстоит готовить ещё долгие годы. Ели одно и то же на обед и на ужин. Кости выплёвывали на стол. Я приносила себе бумажную салфетку для косточек, надо мной смеялись. Бабушка, в конце концов, стала нарезать мясо для меня отдельно без костей. Пить за едой было непринято, воды в доме не водилось, и к каждому приёму пищи я покупала себе бутылочку воды в магазине.
Дедушка прямо в доме курил самодельный кальян, представлявший собой ведро для швабры и бамбуковое полено. Не разобралась, как оно действует, но воняло на редкость ужасно. Папа тоже курил прямо в доме, а вытряхивать вечно полные пепельницы было обязанностью мамы.
В квартире было два туалета, европейский для папы с мамой и традиционный азиатский (которым я не умею пользоваться) для всех. Квартира была отделана в стиле «как китайцы представляют себе барокко», масса искусственной лепнины, роскошные гардины и шторы, но при этом неизменные китайские белые стены и плиточные полы.
Из всей семьи со мной иногда разговаривали только папа и дедушка, мама и бабушка не понимали путунхуа - общекитайский язык. Они говорили только на местном диалекте гуандунхуа. Дедушка общался со мной каждый вечер и в своих монологах непрестанно «опускал» северных китайцев: «Мы, южане, моемся каждый день. А они на севере не моются каждый день. Тебе надо больше кушать».
У каждого члена семьи был скутер, и машина на всех, да ещё папины служебные. А ещё на первом этаже в специальном помещении семья держала кур.
Расскажу забавный случай: как-то я не могла заснуть, потому что где-то совсем рядом квакала лягушка. Наутро я на неё пожаловалась и получила ответ: «Так это бабушка вчера купила лягушку и посадила в таз на балконе, чтобы утром из неё свежий суп сварить.
Папа семейства каждый вечер водил меня по дорогим ресторанам с караоке (знаете, такие приватные комнаты в ресторанах, где и караоке, и пинпонг, и чего только нет) и демонстрировал «дорогую гостью» своим друзьям и коллегам. Друзья и коллеги на меня активно смотрели и обсуждали на гуандунском диалекте. Музыка караоке была слишком громкой, но ради приличия следовало высидеть хот бы полчаса. Наверное, с тех пор я и ненавижу караоке.
В дорогих ресторанах я попробовала змею - из её кусочков была выстроена целая пагода на блюде. А ещё я упорно отказывалась есть дорогущий суп: прозрачный бульон, в котором плавает чёрная птичка, в которой, как заяц в сундуке, спрятаны акульи плавники, жутко полезные. Моим любимым блюдом на тот момент были жареные креветки с соевым соусом.
По вечерам я выбиралась поесть в «дапайдань», стихийные ночные кафе с пластиковыми стульями, кухнями на колёсах и туалетной бумагой вместо салфеток. Я очень любила шашлычки из курицы и жареную кукурузу, а чтобы жирная еда не повредила коже, я ездила пить целебные чаи в специальные кафе. Не знаю, помогали ли эти чаи в действительности, но на вкус они были препротивные.
В ту поездку 2004 года я объездила всю провинцию Гуандун, видела несколько деревень, «южных и потому зажиточных», лазала на местные горы и любовалась озёрами, доехала до побережья Южно-китайского моря. Потом я училась в Гуанчжоу и, благодаря университетским турам, съездила в Чжаоцин аж 4 раза.
Больше всего мне понравился развитый Шэньчжэнь, где столько блестящих небоскрёбов и впечатляющих дорожных развязок, что я чувствовала себя деревенской девушкой, выглядывающей из окна такси на красоты современного мегаполиса. В Шэньчжэне меня очень впечатлили парки, где находятся все известные достопримечательности мира и Китая в миниатюре, хотя эти парки далеко не лучшие в мире.
Я пребывала в большом восторге от шэньчжэньского метро, такого удобного и современного. Однажды я увидела там семейство с детьми, очевидно, провинциальное. Мелкий ребёнок захотел писать, мама отправила его пописать тут же, на мраморный пол. Ребёнок пописал, побежал играть со старшими, дети бегали-бегали по станции и в итоге прямо в его лужу и вляпались, извозились в ней, но ничуть не смутили родителей.
В Китае писать не в туалете - нормально. Вот вам кадр, нечёткий, но констатирующий факт.
В 2005 году мне пришлось путешествовать на автобусе из Хайкоу в Санья на острове Хайнань. В автобусе имелся туалет, что не помешало одной мамаше отправить сына писать в проходе между сиденьями. В шэньчжэньских парках по вечерам показывают исторические костюмированные шоу, я увидела не только шоу, но и девушку, писающую между сиденьями, как говорится, без отрыва от процесса.
И всё же Китай «сумел пустить мне пыль в глаза», какое-то время я действительно верила, что будущее за ним и только за ним. (А сейчас мне очень радостно слышать по «Эхо Москвы» слова историка Злобина: «Китай все время, всю свою историю, подвал огромные надежды. И все время в мире была дискуссия о том, что следующий век будет веком Китая. Вот Китай придет. И никогда он не приходил».)
Фотографии из "провинциальной" и "столичной" жизни в Китае.
Дальше будет о том, как я встречала Новый Год по лунному календарю в китайской семье...