юбилейное № 2
Шестидневная война, 1967-2017
Часть II. Фартук Насера
Дов Конторер
Продолжение. Начало в номере "Вестей" от 6 апреля с.г.
В связи с майским кризисом 1967 года чаще всего говорится о действиях Насера, сделавших столкновение Израиля с арабскими армиями неизбежным: Насер вернул на Синай египетские войска, выгнал оттуда Чрезвычайные вооруженные силы ООН и перекрыл для израильского судоходства Тиранский пролив, грубо нарушив тем самым договоренности, достигнутые по итогам Синайской кампании (1956). Эти действия египетского президента, вызвавшие всплекс агрессивной риторики повсюду в арабском мире и сопровождавшиеся активными военными приготовлениями сразу в нескольких граничащих с Израилем странах, поставили еврейское государство в невыносимые для него условия блокады, и израильское правительство было вынуждено использовать силу - не ранее, чем им были предприняты исключительные усилия для того, чтобы урегулировать ближневосточный кризис мирными средствами.
Однако действия Насера, непосредственно предшествовавшие Шестидневной войне, не были результатом его давнего, обдуманного решения. Эти опасные шаги - а Насер осознавал их опасность, даже если роль, избранная им для себя, требовала от него натужной бравады - были предприняты им под воздействием вынуждающих обстоятельств, в основе которых лежало неприятие существования Израиля арабскими массами. Этим фундаментальным фактом создавалось положение вещей, при котором любому арабскому лидеру очень трудно давалась политика компромисса с Израилем, тогда как жесткий, враждебный тип поведения в отношении еврейского государства был неизменно востребован.
В условиях характерного для арабских государств авторитарного правления "солидарность с Палестиной" была единственным независимым дискурсом, который правительства не могли запретить или полностью контролировать. Арабские государства явились заложниками этого обстоятельства уже в 1948 году, когда им пришлось отправить в Эрец-Исраэль свои армии, поставив перед ними задачу не допустить создания еврейского государства. Но если в 1948 году это казалось легкой задачей, то в последующий период и, особенно, после убедительной победы Израиля в Синайской кампании большинством арабских режимов достаточно ясно осознавалась опасность, связанная с бесшабашным желанием "улицы" уничтожить Израиль. После 1956 года в риторике на тему реванша особенно усердствовали правители тех арабских государств, которые не имели общей границы с Израилем и потому могли полагать, что разогрев реваншистского дискурса им не опасен. Особенно выделялся этим Ирак, ближайшая к Израилю точка на территории которого удалена от израильской границы на 370 км.
Сирия была исключением из этого правила. Несмотря на наличие у нее общей границы с Израилем, она с некоторых пор вела себя так, будто перспектива нового столкновения с ним ее не страшит - если воевать с Израилем ей придется вместе с Египтом и другими арабскими странами. В конкретных условиях, предшествовавших Шестидневной войне, именно Сирия наделила неумолимой силой перманентный фактор арабского антагонизма в отношении еврейского государства. Но прежде чем раскрыть механизм сирийского воздействия на Каир, следует сказать несколько слов о положении Израиля и Египта в 1956-1967 гг.
Синайская кампания принесла еврейскому государству огромные достижения. Быстро разбив египетскую армию на Синае и заняв почти всю территорию этого полуострова, Израиль вернул завоеванное Египту в обмен на восстановление свободы судоходства и воздушного сообщения в районе Тиранского пролива, причем США объявили себя гарантом израильских прав в этом проливе и признали, что их нарушение в дальнейшем будет рассматриваться ими как законный повод к началу войны (casus belli). На Синайском полуострове и в секторе Газы были размещены Чрезвычайные вооруженные силы ООН, отделившие передовые позиции египетской армии и базы палестинских боевиков от израильской границы. По результатам кампании 1956 года территория Синая была демилитаризована де-факто, а израильская армия приобрела опыт современной войны, заметно повысивший ее уверенность в собственных силах. Благодаря французским военным поставкам и захваченным у Египта трофеям намного улучшилась техническая оснащенность ЦАХАЛа. Наконец, результатом общего сближения с Парижем в предвоенный период явилось заключение соглашения, позволившего Израилю построить в 1958-1964 гг. атомный реактор в Димоне.
За десятилетие 1957-1967 гг. от рук палестинских террористов, проникавших в Израиль из соседних арабских стран, погибло 189 человек, тогда как в течение предшествующих семи лет, с окончания Войны за независимость до Синайской кампании, палестинскими боевиками было убито 486 израильтян. Иначе говоря, среднегодовое число израильских потерь убитыми сократилось с почти семидесяти человек в 1949-1956 гг. до девятнадцати человек в 1957-1967 гг. Отмеченное сокращение было обусловлено тем, что Египет, первым использовавший против Израиля фактор палестинского террора и бывший главным покровителем фидаюнов до Синайской кампании, выбыл из этой игры после нее.
На фоне заметного улучшения ситуации с обеспечением личной безопасности израильских граждан уровень экономического роста в Израиле составлял до 1965 года включительно около 10 процентов в год, и по этому показателю Израиль уступал только Японии. Репатриация, резко сократившаяся в 1952 году из-за переживаемых Израилем трудностей и остававшаяся на достаточно скромном уровне в течение четырех лет, снова стала значительным фактором укрепления еврейского государства: в 1957 году в Израиль прибыло 72,6 тысяч репатриантов, в 1962 году - 61,5 тысяч, в 1963 году - 64,5 тысяч. Население страны, составлявшее ко времени Синайской кампании 1,872 млн человек, быстро увеличивалось и достигло в 1967 году 2,776 млн человек, причем еврейское население Израиля выросло в тот же период с 1,667 млн до 2,384 млн человек. Отметим также, что по числу лиц с высшим образованием в пропорции к численности населения Израиль находился тогда на пятом месте в мире.
Учитывая, что до 1965 года ФРГ выплачивала Израилю репарации за использование рабского труда евреев и лишение их собственности в период Холокоста, было бы ошибкой объяснять все социальные, экономические и культурные успехи Израиля в рассматриваемый период победой в Синайской кампании. Тем не менее, положительное влияние этой победы было огромным. Особенно спокойными и успешными для Израиля были первые семь лет после Синайской кампании, однако бурный экономический рост продолжался еще два года - вплоть до резкого спада, зафиксированного в 1966 году и пришедшегося уже на период заметного обострения отношений Израиля с соседними арабскими странами.
Важно и то, что в результате победы ЦАХАЛа в Синайской кампании заметно изменилось отношение к Израилю со стороны важнейших стран Запада. До середины пятидесятых годов Великобритания всерьез рассматривала возможность вступления в военное противоборство с Израилем на стороне арабских государств (оперативные планы "Catapult", "Encounter" и "Courage"), а США рассчитывали обеспечить себе лояльность арабских режимов через прямое понуждение Израиля к отказу от трети Негева, включая Эйлат, при параллельном расселении на остающейся израильской территории 75 тысяч палестинских беженцев (планы "Альфа" и "Гамма"). После Синайской кампании Белый дом не возвращался к этим предложениям, а Великобритания, насколько известно, больше не строила планов войны с Израилем. Что же до СССР, то его политика в отношении Израиля осталась неизменной: сделав уже в 1954 году выбор в пользу стратегического сближения с арабскими странами, он поддерживал все их требования о "восстановлении законных арабских прав в Палестине", за исключением прямых призывов к уничтожению еврейского государства.
Но, парадоксальным образом, война 1956 года пошла на пользу также и Насеру. Поражение Египта в этой войне удавалось представить арабским массам как "необидное", поскольку победа ЦАХАЛа над египетской армией микшировалась фактом военного сотрудничества Израиля с Великобританией и Францией. Вооруженные силы этих стран начали собственную операцию в зоне Суэцкого канала уже после того, как египетская армия была разгромлена ЦАХАЛом на Синае и израильские войска завершили свое наступление в 16 км от канала, у заранее согласованной с французами и англичанами линии, но сущность случившегося египетская пропаганда скрывала, и арабские массы охотно верили в то, что им нравилось.
Равным образом быстрая политическая капитуляция Лондона и Парижа перед совместным давлением США и СССР преподносилась египетской пропагандой как личный триумф Насера. Конкретные детали ускользали от восприятия, и в центре внимания было лишь то, что две сильнейшие европейские державы, еще сорок лет назад делившие между собой Ближний Восток, не смогли помешать президенту Египта национализировать Суэцкий канал. Насер повсеместно превозносился арабами, его личная популярность была огромна. Многим в арабском мире казалось, что если второй раунд борьбы с Израилем, воевавшим теперь в союзе с Великобританией и Францией (1956), оказался для арабов более успешным, чем первый (1948-1949), то третий раунд станет для еврейского государства последним.
Сам Насер собственной пропаганде не верил. Он хорошо понимал, что именно произошло на Синае, и отнюдь не желал ускорить новое столкновение с Израилем. "Палестинский вопрос" был отложен им в долгий ящик, и он не оставил в этом сомнений, ликвидировав в 1959 году Всепалестинское правительство в Газе, созданное за одиннадцать лет до того по решению ЛАГ. Своей главной задачей Насер считал укрепление египетского лидерства в арабском мире через консолидацию "прогрессивных" режимов и борьбу с "реакционными", монархическими режимами. Крупнейшим достижением Насера на почве консолидации явилось создание ОАР, а провозглашенная им борьба с "реакционерами" ознаменовалась свержением монархии в Ираке, попыткой свергнуть хашимитскую династию в Иордании и попыткой переворота в Ливане. Совокупность этих событий, пришедшихся на 1958 год, определяется некоторыми исследователями как начало "арабской холодной войны".
Но проблема Насера состояла в том, что он, не планируя и не желая нового столкновения с Израилем в обозримом будущем, был заложником тех ожиданий, которые возлагались на него арабами. К тому же он умел вызвать ревность "прогрессивных" арабских режимов, ставшую особенно острой после безуспешных попыток восстановления ОАР (1963), и страх арабских монархов, не без оснований считавших себя его жертвами. И те, и другие стали со временем заявлять, что Насер, вчерашний кумир арабов, "уступил египетский суверенитет" на Синае наблюдателям ООН и "прячется за их фартуком".
* * *
До этих обвинений было еще далеко, когда Египет и Советский Союз заключили в декабре 1958 года соглашение об участии СССР в строительстве Асуанского гидроузла. Работы по возведению Большой Асуанской плотины начались в январе 1960 года, а еще полгода спустя стороны подписали второе соглашение, по которыму сумма советского кредита Египту была увеличена втрое. Именно в этот момент Насер достиг звездного пика своей карьеры: ОАР еще не распалась, дружба с Москвой позволила Египту приступить к реализации "крупнейшего инженерного проекта со времен фараонов", до злосчастной интервенции в Йемене оставалось почти три года.
В том же 1960 году случилось событие, которым были в равной мере продемонстрированы сила Насера и его уязвимость для злонамеренных манипуляций. 1 февраля Израиль ответил на провокации Сирии в пограничном районе операцией "Харгóль" ("Кузнечик"), в ходе которой пехотная бригада "Голани", действовавшая при поддержке танков и артиллерии, захватила и разрушила сирийские позиции у деревни Тауфик, постоянно использовавшиеся для обстрела киббуца Тель-Кацир. По следам этого локального инцидента сирийцы ошибочно ожидали более крупной израильской операции на Голанах, и 15 февраля к такому же выводу пришел Насер, получивший от советской разведки недостоверную информацию о сосредоточении израильских сил в Галилее. Египетский президент поспешно отправил на Синай свои 4-ю танковую и 2-й пехотную дивизии; их переброска была замечена Израилем со значительным опозданием, и результатом этого стала ситуация, при которой свыше 400 египетских танков находились в нескольких десятках километров от израильской границы, по другую сторону которой у ЦАХАЛа было меньше 30 танков.
Израильскому командованию стало ясно, что в случае немедленного египетского удара судьба страны будет полностью зависеть от авиации; мобилизация резервистов и развертывание кадровых частей производились Израилем в крайне нервных условиях (инцидент "Рóтем", или "Ракитник"), параллельно с активными дипломатическими усилиями правительства, целью которых было снижение напряженности на Ближнем Востоке. Войны в тот момент никто не хотел, и в конце концов цепь ошибок, едва не вызвавшая большой региональный пожар, была осознана участниками кризиса. К 1 марта почти все введенные на Синай египетские войска покинули территорию полуострова.
Насер продемонстрировал действенную солидарность с Сирией, входившей в состав ОАР, и заодно убедился в том, что он может ввести войска на Синай и безнаказанно держать их там довольно продолжительное время. С другой стороны, февральский инцидент показал, с какой легкостью египетский президент может быть поставлен перед необходимостью совершения опасных действий, которые не планировались им заранее и могли привести к результату, которого он не хотел.
Доказательством того, что желанное Насеру поле деятельности находилось тогда совсем в другом месте, стала египетская интервенция в Северном Йемене, начавшаяся в сентябре 1962 года, вскоре после свержения местными насеристами династии Хамидаддинов. Направленные Насером в Йемен египетские войска поддержали республиканцев, в то время как на стороне йеменских монархистов выступила Саудовская Аравия. Гражданская война в этой стране, сопровождавшаяся применением химического оружия египетскими войсками, закончилась в 1969 году. Участие в ней обошлась Египту в 9,2 млрд долларов и 26 тысяч убитых солдат.
В актуальном для нас контексте нужно отметить, что чем острее становился конфликт Насера с "реакционными" арабскими режимами, тем чаще и охотнее представители этих режимов заявляли, что египетский лидер доблестно поливает отравляющими веществами йеменских крестьян, но упорно прячется от Израиля "за фартуком наблюдателей ООН". С провалом переговоров о восстановлении ОАР про "фартук" заговорили также и сирийские лидеры. Насер терял авторитет в арабском мире и внутреннюю поддержку в Египте, где находились политики, намекавшие народу на то, что они бы на месте Насера вели себя не в пример решительнее. Сильнейшим из этих политиков был фельдмаршал Абдель Хаким Амер, друг и соперник египетского президента. В мае 1967 года, на очередном витке эскалации, тактика понуждения сработала, и Насер предпринял шаги, сделавшие войну с Израилем неизбежной.
Вынужденный характер этих шагов ясен и потому, что в Йемене оставалось тогда 50 тысяч египетских военнослужащих, которых Насер расчитывал вернуть в Египет до начала войны с Израилем. Договоренность по данному вопросу, значительно ускоренная разгромом арабских армий в Шестидневную войну, была достигнута на переговорах Египта с Саудовской Аравией в августе 1967 года, а фактически вывод войск был произведен уже в октябре. Таким образом, в первой половине 1967 года возможность вернуть египетский экспедиционный корпус из Йемена не просматривалась даже на горизонте. Иначе говоря, Насер не контролировал график ближневосточных событий и, подчиняясь их реальной динамике, он совершил роковые шаги задолго до того, как оказался готов к их последствиям.
Предпосылки к утрате контроля сложились за три с половиной года до Шестидневной войны. В то время жестоко третируемый сирийской, иракской и саудовской пропагандой Насер ощутил настоятельную необходимость засвидетельствовать в глазах арабского мира свою приверженность долгосрочной программе уничтожения Израиля. Эту приверженность нельзя назвать вполне показной и не отражающей истинных устремлений египетского президента, но она сопровождалась в его случае твердой убежденностью в том, что война - причем именно тотальная война, которая будет вестись с целью уничтожения Израиля - должна быть начата арабскими странами лишь при наличии следующих условий:
а) арабского единства, по крайней мере - на уровне единства действий, понимаемого как полностью согласованное участие в общих военных усилиях;
б) совокупной арабской военной мощи, которая будет превосходить военные возможности Израиля настолько, чтобы гарантированно обеспечить разгром его армии;
в) международных условий, располагающих к достижению единственно релевантной, с точки зрения Насера, цели войны - уничтожению еврейского государства.
В перманентной конфронтации с Израилем и поощрении т.н. "народной войны" против него Насер не видел большого смысла, а главное - видел опасность фальстарта, то есть такого развития событий, при котором следствием случайной эскалации явится преждевременное начало войны и ее завершение без достижения арабами решающего результата. Оказавшись перед настоятельной необходимостью разъяснить арабскому миру логику своего поведения, он созвал в январе 1964 года саммит ЛАГ, принявший следующие решения:
• выделить Сирии и Ливану крупные денежные средства на осуществление работ по отводу истоков Иордана;
• учредить Объединенное арабское командование (ОАК) со штабом в Каире для разработки совместных планов войны с Израилем и координации будущих действий арабской коалиции;
• создать Организацию освобождения Палестины (ООП), под эгидой которой вскоре стала формироваться Армия освобождения Палестины (АОП), предназначенная для участия в войне с Израилем в составе регулярных вооруженных сил тех государств, на территории которых создавались и базировались ее части.
Насер выиграл необходимую ему паузу, однако решениями каирского саммита ЛАГ был запущен механизм эскалации, который мог привести как раз к тому результату, которого он больше всего опасался, т.е. к незапланированному и преждевременному началу войны. Ровно это и случилось впоследствии.
Что бы ни думал себе Насер по поводу принятых саммитом решений, попытка отвести Баниас (Хермонский поток) и Хасбани (Снир), два из трех основных истоков Иордана, ставила Израиль перед смертельной опасностью: в случае реализации этого проекта объем доступных ему вод Иордана сокращался вдвое, а озеро Киннерет оказывалось перед перспективой быстрого засаливания. В самом конце 1964 года Сирия приступила к строительству канала, который должен был отвести воды Баниаса в водохранилище на реке Ярмук, минуя Иордан и Киннерет. Израиль несколько раз настойчиво предупредил Дамаск о том, что он не допустит осуществления этого проекта, но его предостережения остались без внимания, и в 1965-1966 гг. ЦАХАЛ нанес серию артиллерийских и воздушных ударов по зоне сирийских работ, сделав их продолжение невозможным. Под влиянием этих событий Ливан сделал верные выводы и уклонился от выполнения своих обязательств по отводу Хасбани. Насер не рискнул помочь Сирии военными средствами и тем самым навлек на себя новую порцию обвинений в пассивности, робости и т.п.
Начало сирийских работ по отводу истоков Иордана почти совпало по времени с первой диверсией ФАТХа, и этот момент может быть назван отправной точкой в ряду событий, вызвавших два с половиной года спустя большую войну на Ближнем Востоке.
* * *
ФАТХ давно является доминантной политической силой в составе ООП, и поэтому многие отождествляют эти структуры. В действительности ФАТХ, название которого представляет собой перевернутую аббревиатуру арабских слов харакат тахрир филастыни ("Палестинское движение освобождения"), старше ООП на пять лет.
Созданный в 1959 году в Кувейте группой молодых палестинских пассионариев во главе с Ясером Арафатом, ФАТХ пришел к доминантному положению в Организации освобождения Палестины уже после Шестидневной войны. В довоенный период возглавлявшаяся Ахмедом Шукейри ООП находилась под плотным египетским патронажем и воспринималась арабским общественным мнением как политический громоотвод, создающий иллюзию активной солидарности Насера с палестинцами. Ей противопоставлялись ФАТХ и другие "организации сопротивления", которые, в отличие от ООП, не ограничивались трескучей риторикой.
Первой диверсией ФАТХа стало в ночь на 1 января 1965 года минирование насосной станции Всеизраильского водовода в Галилее. Установленный диверсантами заряд не взорвался, но именно эту безуспешную диверсию многие отмечают как важнейший момент в вызревании регионального кризиса 1967 года, объективно сопоставимый с началом сирийских работ по отводу истоков Иордана. ФАТХ откровенно ставил своей задачей привести конфликт Израиля с арабскими странами к большой региональной войне, в которой еврейское государство будет уничтожено. Большая война на Ближнем Востоке действительно разразилась.
На первом этапе Сирия, взявшая ФАТХ под свое покровительство, открывшая в Дамаске его штаб-квартиру и предоставившая ему материальную помощь, требовала от этой организации, чтобы ее боевики не атаковали Израиль с сирийской территории. Попытки атаковать Израиль из сектора Газы были жестко пресечены египетскими властями, и палестинские диверсанты проникали в Израиль из Иордании и Ливана. Всего в 1965 году ФАТХом было предпринято 35 атак, направленных, главным образом, против объектов инфраструктуры, но включавших также минирование дорог и нападения на израильские населенные пункты. О каждой своей операции ФАТХ торжественно оповещал арабскую прессу, причем число его сообщений заметно превосходило число фиксировавшихся Израилем диверсий: в том же 1965 году ФАТХ сообщил о 110 операциях, проведенных им на израильской территории.
Вскоре ситуация дополнительно обострилась. Как помнит читатель, 23 февраля 1966 года в Сирии произошел очередной государственный переворот, в результате которого фактическим руководителем этой страны стал Салах Джадид, назначивший Хафеза Асада министром обороны. Победившая тогда группа представляла наиболее радикальное крыло партии Баас, и с ее победой в сирийской политике произошли следующие изменения:
• Сирия дополнительно сблизилась с СССР, сделавшись самым близким Кремлю режимом на Ближнем Востоке;
• тон сирийских заявлений в адрес Израиля стал еще более агрессивным;
• ряд ограничений, которых Сирия придерживалась прежде, совершая враждебные Израилю действия, был отменен и, в частности, диверсантам ФАТХа было теперь дозволено атаковать Израиль с сирийской территории.
Шукейри требовал от палестинских "организаций сопротивления" прекратить самочинные военные действия и признать авторитет ООП над собой. Иордания и Ливан не оказывали ФАТХу прямой поддержки, страшились последствий его диверсий, но крайне редко решались использовать против него силу. Тем временем воинские части АОП, бывшие предметом гордости Шукейри, находились в стадии формирования, а затем, уже сформированные, все равно оставались в стороне от активной борьбы с Израилем, поскольку фактически входили в регулярные армии стран своего базирования. Всего в составе АОП было создано три бригады ("Айн Джалут" в секторе Газы, "Хаттин" в Сирии, "Кадисия" в Ираке) и несколько отдельных батальонов, часть из которых была сведена накануне Шестидневной войны во вторую бригаду АОП в секторе Газы.
Таким образом, ООП, бывшая детищем Египта, призывала к сдержанности, а находившийся под покровительством Сирии ФАТХ вел войну. Уже этим создавалась ситуация, при которой Каир проигрывал Дамаску в глазах арабского общественного мнения. Ситуацию усугубляло то, что диверсии палестинских "организаций сопротивления" привели израильский кабинет к возобновлению операций возмездия, от которых страдали те страны, с территории которых террористы проникали в Израиль. Египет не принадлежал к их числу, и то, что он не спешил "защитить" Иорданию и Ливан, наделяло критику в адрес его президента дополнительной убедительностью. Одновременно с этим на короля Хусейна оказывалось давление с тем, чтобы вынудить его допустить иракские и/или саудовские войска на территории Иордании, как это предусматривалось принятым в 1964 году решением о создании ОАК.
Продолжение следует
"Вести", 13 апреля 2017
Часть II. Фартук Насера
Дов Конторер
Продолжение. Начало в номере "Вестей" от 6 апреля с.г.
В связи с майским кризисом 1967 года чаще всего говорится о действиях Насера, сделавших столкновение Израиля с арабскими армиями неизбежным: Насер вернул на Синай египетские войска, выгнал оттуда Чрезвычайные вооруженные силы ООН и перекрыл для израильского судоходства Тиранский пролив, грубо нарушив тем самым договоренности, достигнутые по итогам Синайской кампании (1956). Эти действия египетского президента, вызвавшие всплекс агрессивной риторики повсюду в арабском мире и сопровождавшиеся активными военными приготовлениями сразу в нескольких граничащих с Израилем странах, поставили еврейское государство в невыносимые для него условия блокады, и израильское правительство было вынуждено использовать силу - не ранее, чем им были предприняты исключительные усилия для того, чтобы урегулировать ближневосточный кризис мирными средствами.
Однако действия Насера, непосредственно предшествовавшие Шестидневной войне, не были результатом его давнего, обдуманного решения. Эти опасные шаги - а Насер осознавал их опасность, даже если роль, избранная им для себя, требовала от него натужной бравады - были предприняты им под воздействием вынуждающих обстоятельств, в основе которых лежало неприятие существования Израиля арабскими массами. Этим фундаментальным фактом создавалось положение вещей, при котором любому арабскому лидеру очень трудно давалась политика компромисса с Израилем, тогда как жесткий, враждебный тип поведения в отношении еврейского государства был неизменно востребован.
В условиях характерного для арабских государств авторитарного правления "солидарность с Палестиной" была единственным независимым дискурсом, который правительства не могли запретить или полностью контролировать. Арабские государства явились заложниками этого обстоятельства уже в 1948 году, когда им пришлось отправить в Эрец-Исраэль свои армии, поставив перед ними задачу не допустить создания еврейского государства. Но если в 1948 году это казалось легкой задачей, то в последующий период и, особенно, после убедительной победы Израиля в Синайской кампании большинством арабских режимов достаточно ясно осознавалась опасность, связанная с бесшабашным желанием "улицы" уничтожить Израиль. После 1956 года в риторике на тему реванша особенно усердствовали правители тех арабских государств, которые не имели общей границы с Израилем и потому могли полагать, что разогрев реваншистского дискурса им не опасен. Особенно выделялся этим Ирак, ближайшая к Израилю точка на территории которого удалена от израильской границы на 370 км.
Сирия была исключением из этого правила. Несмотря на наличие у нее общей границы с Израилем, она с некоторых пор вела себя так, будто перспектива нового столкновения с ним ее не страшит - если воевать с Израилем ей придется вместе с Египтом и другими арабскими странами. В конкретных условиях, предшествовавших Шестидневной войне, именно Сирия наделила неумолимой силой перманентный фактор арабского антагонизма в отношении еврейского государства. Но прежде чем раскрыть механизм сирийского воздействия на Каир, следует сказать несколько слов о положении Израиля и Египта в 1956-1967 гг.
Синайская кампания принесла еврейскому государству огромные достижения. Быстро разбив египетскую армию на Синае и заняв почти всю территорию этого полуострова, Израиль вернул завоеванное Египту в обмен на восстановление свободы судоходства и воздушного сообщения в районе Тиранского пролива, причем США объявили себя гарантом израильских прав в этом проливе и признали, что их нарушение в дальнейшем будет рассматриваться ими как законный повод к началу войны (casus belli). На Синайском полуострове и в секторе Газы были размещены Чрезвычайные вооруженные силы ООН, отделившие передовые позиции египетской армии и базы палестинских боевиков от израильской границы. По результатам кампании 1956 года территория Синая была демилитаризована де-факто, а израильская армия приобрела опыт современной войны, заметно повысивший ее уверенность в собственных силах. Благодаря французским военным поставкам и захваченным у Египта трофеям намного улучшилась техническая оснащенность ЦАХАЛа. Наконец, результатом общего сближения с Парижем в предвоенный период явилось заключение соглашения, позволившего Израилю построить в 1958-1964 гг. атомный реактор в Димоне.
За десятилетие 1957-1967 гг. от рук палестинских террористов, проникавших в Израиль из соседних арабских стран, погибло 189 человек, тогда как в течение предшествующих семи лет, с окончания Войны за независимость до Синайской кампании, палестинскими боевиками было убито 486 израильтян. Иначе говоря, среднегодовое число израильских потерь убитыми сократилось с почти семидесяти человек в 1949-1956 гг. до девятнадцати человек в 1957-1967 гг. Отмеченное сокращение было обусловлено тем, что Египет, первым использовавший против Израиля фактор палестинского террора и бывший главным покровителем фидаюнов до Синайской кампании, выбыл из этой игры после нее.
На фоне заметного улучшения ситуации с обеспечением личной безопасности израильских граждан уровень экономического роста в Израиле составлял до 1965 года включительно около 10 процентов в год, и по этому показателю Израиль уступал только Японии. Репатриация, резко сократившаяся в 1952 году из-за переживаемых Израилем трудностей и остававшаяся на достаточно скромном уровне в течение четырех лет, снова стала значительным фактором укрепления еврейского государства: в 1957 году в Израиль прибыло 72,6 тысяч репатриантов, в 1962 году - 61,5 тысяч, в 1963 году - 64,5 тысяч. Население страны, составлявшее ко времени Синайской кампании 1,872 млн человек, быстро увеличивалось и достигло в 1967 году 2,776 млн человек, причем еврейское население Израиля выросло в тот же период с 1,667 млн до 2,384 млн человек. Отметим также, что по числу лиц с высшим образованием в пропорции к численности населения Израиль находился тогда на пятом месте в мире.
Учитывая, что до 1965 года ФРГ выплачивала Израилю репарации за использование рабского труда евреев и лишение их собственности в период Холокоста, было бы ошибкой объяснять все социальные, экономические и культурные успехи Израиля в рассматриваемый период победой в Синайской кампании. Тем не менее, положительное влияние этой победы было огромным. Особенно спокойными и успешными для Израиля были первые семь лет после Синайской кампании, однако бурный экономический рост продолжался еще два года - вплоть до резкого спада, зафиксированного в 1966 году и пришедшегося уже на период заметного обострения отношений Израиля с соседними арабскими странами.
Важно и то, что в результате победы ЦАХАЛа в Синайской кампании заметно изменилось отношение к Израилю со стороны важнейших стран Запада. До середины пятидесятых годов Великобритания всерьез рассматривала возможность вступления в военное противоборство с Израилем на стороне арабских государств (оперативные планы "Catapult", "Encounter" и "Courage"), а США рассчитывали обеспечить себе лояльность арабских режимов через прямое понуждение Израиля к отказу от трети Негева, включая Эйлат, при параллельном расселении на остающейся израильской территории 75 тысяч палестинских беженцев (планы "Альфа" и "Гамма"). После Синайской кампании Белый дом не возвращался к этим предложениям, а Великобритания, насколько известно, больше не строила планов войны с Израилем. Что же до СССР, то его политика в отношении Израиля осталась неизменной: сделав уже в 1954 году выбор в пользу стратегического сближения с арабскими странами, он поддерживал все их требования о "восстановлении законных арабских прав в Палестине", за исключением прямых призывов к уничтожению еврейского государства.
Но, парадоксальным образом, война 1956 года пошла на пользу также и Насеру. Поражение Египта в этой войне удавалось представить арабским массам как "необидное", поскольку победа ЦАХАЛа над египетской армией микшировалась фактом военного сотрудничества Израиля с Великобританией и Францией. Вооруженные силы этих стран начали собственную операцию в зоне Суэцкого канала уже после того, как египетская армия была разгромлена ЦАХАЛом на Синае и израильские войска завершили свое наступление в 16 км от канала, у заранее согласованной с французами и англичанами линии, но сущность случившегося египетская пропаганда скрывала, и арабские массы охотно верили в то, что им нравилось.
Равным образом быстрая политическая капитуляция Лондона и Парижа перед совместным давлением США и СССР преподносилась египетской пропагандой как личный триумф Насера. Конкретные детали ускользали от восприятия, и в центре внимания было лишь то, что две сильнейшие европейские державы, еще сорок лет назад делившие между собой Ближний Восток, не смогли помешать президенту Египта национализировать Суэцкий канал. Насер повсеместно превозносился арабами, его личная популярность была огромна. Многим в арабском мире казалось, что если второй раунд борьбы с Израилем, воевавшим теперь в союзе с Великобританией и Францией (1956), оказался для арабов более успешным, чем первый (1948-1949), то третий раунд станет для еврейского государства последним.
Сам Насер собственной пропаганде не верил. Он хорошо понимал, что именно произошло на Синае, и отнюдь не желал ускорить новое столкновение с Израилем. "Палестинский вопрос" был отложен им в долгий ящик, и он не оставил в этом сомнений, ликвидировав в 1959 году Всепалестинское правительство в Газе, созданное за одиннадцать лет до того по решению ЛАГ. Своей главной задачей Насер считал укрепление египетского лидерства в арабском мире через консолидацию "прогрессивных" режимов и борьбу с "реакционными", монархическими режимами. Крупнейшим достижением Насера на почве консолидации явилось создание ОАР, а провозглашенная им борьба с "реакционерами" ознаменовалась свержением монархии в Ираке, попыткой свергнуть хашимитскую династию в Иордании и попыткой переворота в Ливане. Совокупность этих событий, пришедшихся на 1958 год, определяется некоторыми исследователями как начало "арабской холодной войны".
Но проблема Насера состояла в том, что он, не планируя и не желая нового столкновения с Израилем в обозримом будущем, был заложником тех ожиданий, которые возлагались на него арабами. К тому же он умел вызвать ревность "прогрессивных" арабских режимов, ставшую особенно острой после безуспешных попыток восстановления ОАР (1963), и страх арабских монархов, не без оснований считавших себя его жертвами. И те, и другие стали со временем заявлять, что Насер, вчерашний кумир арабов, "уступил египетский суверенитет" на Синае наблюдателям ООН и "прячется за их фартуком".
* * *
До этих обвинений было еще далеко, когда Египет и Советский Союз заключили в декабре 1958 года соглашение об участии СССР в строительстве Асуанского гидроузла. Работы по возведению Большой Асуанской плотины начались в январе 1960 года, а еще полгода спустя стороны подписали второе соглашение, по которыму сумма советского кредита Египту была увеличена втрое. Именно в этот момент Насер достиг звездного пика своей карьеры: ОАР еще не распалась, дружба с Москвой позволила Египту приступить к реализации "крупнейшего инженерного проекта со времен фараонов", до злосчастной интервенции в Йемене оставалось почти три года.
В том же 1960 году случилось событие, которым были в равной мере продемонстрированы сила Насера и его уязвимость для злонамеренных манипуляций. 1 февраля Израиль ответил на провокации Сирии в пограничном районе операцией "Харгóль" ("Кузнечик"), в ходе которой пехотная бригада "Голани", действовавшая при поддержке танков и артиллерии, захватила и разрушила сирийские позиции у деревни Тауфик, постоянно использовавшиеся для обстрела киббуца Тель-Кацир. По следам этого локального инцидента сирийцы ошибочно ожидали более крупной израильской операции на Голанах, и 15 февраля к такому же выводу пришел Насер, получивший от советской разведки недостоверную информацию о сосредоточении израильских сил в Галилее. Египетский президент поспешно отправил на Синай свои 4-ю танковую и 2-й пехотную дивизии; их переброска была замечена Израилем со значительным опозданием, и результатом этого стала ситуация, при которой свыше 400 египетских танков находились в нескольких десятках километров от израильской границы, по другую сторону которой у ЦАХАЛа было меньше 30 танков.
Израильскому командованию стало ясно, что в случае немедленного египетского удара судьба страны будет полностью зависеть от авиации; мобилизация резервистов и развертывание кадровых частей производились Израилем в крайне нервных условиях (инцидент "Рóтем", или "Ракитник"), параллельно с активными дипломатическими усилиями правительства, целью которых было снижение напряженности на Ближнем Востоке. Войны в тот момент никто не хотел, и в конце концов цепь ошибок, едва не вызвавшая большой региональный пожар, была осознана участниками кризиса. К 1 марта почти все введенные на Синай египетские войска покинули территорию полуострова.
Насер продемонстрировал действенную солидарность с Сирией, входившей в состав ОАР, и заодно убедился в том, что он может ввести войска на Синай и безнаказанно держать их там довольно продолжительное время. С другой стороны, февральский инцидент показал, с какой легкостью египетский президент может быть поставлен перед необходимостью совершения опасных действий, которые не планировались им заранее и могли привести к результату, которого он не хотел.
Доказательством того, что желанное Насеру поле деятельности находилось тогда совсем в другом месте, стала египетская интервенция в Северном Йемене, начавшаяся в сентябре 1962 года, вскоре после свержения местными насеристами династии Хамидаддинов. Направленные Насером в Йемен египетские войска поддержали республиканцев, в то время как на стороне йеменских монархистов выступила Саудовская Аравия. Гражданская война в этой стране, сопровождавшаяся применением химического оружия египетскими войсками, закончилась в 1969 году. Участие в ней обошлась Египту в 9,2 млрд долларов и 26 тысяч убитых солдат.
В актуальном для нас контексте нужно отметить, что чем острее становился конфликт Насера с "реакционными" арабскими режимами, тем чаще и охотнее представители этих режимов заявляли, что египетский лидер доблестно поливает отравляющими веществами йеменских крестьян, но упорно прячется от Израиля "за фартуком наблюдателей ООН". С провалом переговоров о восстановлении ОАР про "фартук" заговорили также и сирийские лидеры. Насер терял авторитет в арабском мире и внутреннюю поддержку в Египте, где находились политики, намекавшие народу на то, что они бы на месте Насера вели себя не в пример решительнее. Сильнейшим из этих политиков был фельдмаршал Абдель Хаким Амер, друг и соперник египетского президента. В мае 1967 года, на очередном витке эскалации, тактика понуждения сработала, и Насер предпринял шаги, сделавшие войну с Израилем неизбежной.
Вынужденный характер этих шагов ясен и потому, что в Йемене оставалось тогда 50 тысяч египетских военнослужащих, которых Насер расчитывал вернуть в Египет до начала войны с Израилем. Договоренность по данному вопросу, значительно ускоренная разгромом арабских армий в Шестидневную войну, была достигнута на переговорах Египта с Саудовской Аравией в августе 1967 года, а фактически вывод войск был произведен уже в октябре. Таким образом, в первой половине 1967 года возможность вернуть египетский экспедиционный корпус из Йемена не просматривалась даже на горизонте. Иначе говоря, Насер не контролировал график ближневосточных событий и, подчиняясь их реальной динамике, он совершил роковые шаги задолго до того, как оказался готов к их последствиям.
Предпосылки к утрате контроля сложились за три с половиной года до Шестидневной войны. В то время жестоко третируемый сирийской, иракской и саудовской пропагандой Насер ощутил настоятельную необходимость засвидетельствовать в глазах арабского мира свою приверженность долгосрочной программе уничтожения Израиля. Эту приверженность нельзя назвать вполне показной и не отражающей истинных устремлений египетского президента, но она сопровождалась в его случае твердой убежденностью в том, что война - причем именно тотальная война, которая будет вестись с целью уничтожения Израиля - должна быть начата арабскими странами лишь при наличии следующих условий:
а) арабского единства, по крайней мере - на уровне единства действий, понимаемого как полностью согласованное участие в общих военных усилиях;
б) совокупной арабской военной мощи, которая будет превосходить военные возможности Израиля настолько, чтобы гарантированно обеспечить разгром его армии;
в) международных условий, располагающих к достижению единственно релевантной, с точки зрения Насера, цели войны - уничтожению еврейского государства.
В перманентной конфронтации с Израилем и поощрении т.н. "народной войны" против него Насер не видел большого смысла, а главное - видел опасность фальстарта, то есть такого развития событий, при котором следствием случайной эскалации явится преждевременное начало войны и ее завершение без достижения арабами решающего результата. Оказавшись перед настоятельной необходимостью разъяснить арабскому миру логику своего поведения, он созвал в январе 1964 года саммит ЛАГ, принявший следующие решения:
• выделить Сирии и Ливану крупные денежные средства на осуществление работ по отводу истоков Иордана;
• учредить Объединенное арабское командование (ОАК) со штабом в Каире для разработки совместных планов войны с Израилем и координации будущих действий арабской коалиции;
• создать Организацию освобождения Палестины (ООП), под эгидой которой вскоре стала формироваться Армия освобождения Палестины (АОП), предназначенная для участия в войне с Израилем в составе регулярных вооруженных сил тех государств, на территории которых создавались и базировались ее части.
Насер выиграл необходимую ему паузу, однако решениями каирского саммита ЛАГ был запущен механизм эскалации, который мог привести как раз к тому результату, которого он больше всего опасался, т.е. к незапланированному и преждевременному началу войны. Ровно это и случилось впоследствии.
Что бы ни думал себе Насер по поводу принятых саммитом решений, попытка отвести Баниас (Хермонский поток) и Хасбани (Снир), два из трех основных истоков Иордана, ставила Израиль перед смертельной опасностью: в случае реализации этого проекта объем доступных ему вод Иордана сокращался вдвое, а озеро Киннерет оказывалось перед перспективой быстрого засаливания. В самом конце 1964 года Сирия приступила к строительству канала, который должен был отвести воды Баниаса в водохранилище на реке Ярмук, минуя Иордан и Киннерет. Израиль несколько раз настойчиво предупредил Дамаск о том, что он не допустит осуществления этого проекта, но его предостережения остались без внимания, и в 1965-1966 гг. ЦАХАЛ нанес серию артиллерийских и воздушных ударов по зоне сирийских работ, сделав их продолжение невозможным. Под влиянием этих событий Ливан сделал верные выводы и уклонился от выполнения своих обязательств по отводу Хасбани. Насер не рискнул помочь Сирии военными средствами и тем самым навлек на себя новую порцию обвинений в пассивности, робости и т.п.
Начало сирийских работ по отводу истоков Иордана почти совпало по времени с первой диверсией ФАТХа, и этот момент может быть назван отправной точкой в ряду событий, вызвавших два с половиной года спустя большую войну на Ближнем Востоке.
* * *
ФАТХ давно является доминантной политической силой в составе ООП, и поэтому многие отождествляют эти структуры. В действительности ФАТХ, название которого представляет собой перевернутую аббревиатуру арабских слов харакат тахрир филастыни ("Палестинское движение освобождения"), старше ООП на пять лет.
Созданный в 1959 году в Кувейте группой молодых палестинских пассионариев во главе с Ясером Арафатом, ФАТХ пришел к доминантному положению в Организации освобождения Палестины уже после Шестидневной войны. В довоенный период возглавлявшаяся Ахмедом Шукейри ООП находилась под плотным египетским патронажем и воспринималась арабским общественным мнением как политический громоотвод, создающий иллюзию активной солидарности Насера с палестинцами. Ей противопоставлялись ФАТХ и другие "организации сопротивления", которые, в отличие от ООП, не ограничивались трескучей риторикой.
Первой диверсией ФАТХа стало в ночь на 1 января 1965 года минирование насосной станции Всеизраильского водовода в Галилее. Установленный диверсантами заряд не взорвался, но именно эту безуспешную диверсию многие отмечают как важнейший момент в вызревании регионального кризиса 1967 года, объективно сопоставимый с началом сирийских работ по отводу истоков Иордана. ФАТХ откровенно ставил своей задачей привести конфликт Израиля с арабскими странами к большой региональной войне, в которой еврейское государство будет уничтожено. Большая война на Ближнем Востоке действительно разразилась.
На первом этапе Сирия, взявшая ФАТХ под свое покровительство, открывшая в Дамаске его штаб-квартиру и предоставившая ему материальную помощь, требовала от этой организации, чтобы ее боевики не атаковали Израиль с сирийской территории. Попытки атаковать Израиль из сектора Газы были жестко пресечены египетскими властями, и палестинские диверсанты проникали в Израиль из Иордании и Ливана. Всего в 1965 году ФАТХом было предпринято 35 атак, направленных, главным образом, против объектов инфраструктуры, но включавших также минирование дорог и нападения на израильские населенные пункты. О каждой своей операции ФАТХ торжественно оповещал арабскую прессу, причем число его сообщений заметно превосходило число фиксировавшихся Израилем диверсий: в том же 1965 году ФАТХ сообщил о 110 операциях, проведенных им на израильской территории.
Вскоре ситуация дополнительно обострилась. Как помнит читатель, 23 февраля 1966 года в Сирии произошел очередной государственный переворот, в результате которого фактическим руководителем этой страны стал Салах Джадид, назначивший Хафеза Асада министром обороны. Победившая тогда группа представляла наиболее радикальное крыло партии Баас, и с ее победой в сирийской политике произошли следующие изменения:
• Сирия дополнительно сблизилась с СССР, сделавшись самым близким Кремлю режимом на Ближнем Востоке;
• тон сирийских заявлений в адрес Израиля стал еще более агрессивным;
• ряд ограничений, которых Сирия придерживалась прежде, совершая враждебные Израилю действия, был отменен и, в частности, диверсантам ФАТХа было теперь дозволено атаковать Израиль с сирийской территории.
Шукейри требовал от палестинских "организаций сопротивления" прекратить самочинные военные действия и признать авторитет ООП над собой. Иордания и Ливан не оказывали ФАТХу прямой поддержки, страшились последствий его диверсий, но крайне редко решались использовать против него силу. Тем временем воинские части АОП, бывшие предметом гордости Шукейри, находились в стадии формирования, а затем, уже сформированные, все равно оставались в стороне от активной борьбы с Израилем, поскольку фактически входили в регулярные армии стран своего базирования. Всего в составе АОП было создано три бригады ("Айн Джалут" в секторе Газы, "Хаттин" в Сирии, "Кадисия" в Ираке) и несколько отдельных батальонов, часть из которых была сведена накануне Шестидневной войны во вторую бригаду АОП в секторе Газы.
Таким образом, ООП, бывшая детищем Египта, призывала к сдержанности, а находившийся под покровительством Сирии ФАТХ вел войну. Уже этим создавалась ситуация, при которой Каир проигрывал Дамаску в глазах арабского общественного мнения. Ситуацию усугубляло то, что диверсии палестинских "организаций сопротивления" привели израильский кабинет к возобновлению операций возмездия, от которых страдали те страны, с территории которых террористы проникали в Израиль. Египет не принадлежал к их числу, и то, что он не спешил "защитить" Иорданию и Ливан, наделяло критику в адрес его президента дополнительной убедительностью. Одновременно с этим на короля Хусейна оказывалось давление с тем, чтобы вынудить его допустить иракские и/или саудовские войска на территории Иордании, как это предусматривалось принятым в 1964 году решением о создании ОАК.
Продолжение следует
"Вести", 13 апреля 2017