(no subject)
Апрельский перелом 1948 года. Часть III
Дов Конторер
Продолжение. Начало в номере "Вестей" от 22 марта
Боевые формирования палестинских арабов строились, как правило, на местной основе: они объединяли вооруженных мужчин одной или нескольких деревень, сходившихся для решения конкретной тактической задачи - нападения на еврейское поселение, транспортный конвой и т.п. - и расходившихся после этого по домам, где многие из них несли охранные функции, в чем-то схожие с теми, что выполняло еврейское формирование ХИМ. Эти функции обрели осмысленный характер, когда еврейские силы, придерживавшиеся сугубо оборонительной тактики в самый ранний период войны, стали контратаковать противника и, в ряде случаев, совершать ответные рейды в его населенные пункты.
Назвать точное число местных арабов, которые хотя бы единожды или изредка принимали участие в нападениях на еврейские поселения, транспорт и пр., до сих пор невозможно в силу иррегулярной природы практиковавшегося ими типа военных действий, с одной стороны, и из-за желания арабских участников событий и опиравшихся на их свидетельства позднейших историков преуменьшить реальную силу, которой обладали палестинские арабы в войне 1947-1949 гг., с другой. Расхождение высказывавшихся в связи с данным вопросом оценок весьма велико, но в израильской исторической литературе более или менее принято мнение о том, что число местных арабов, регулярно участвовавших в боевых действиях, составляло в период с декабря 1947 года до вторжения арабских армий в мае 1948 года порядка 8 тысяч человек. При этом считается, что одноразовое или периодическое участие в нападениях на еврейские поселения, транспорт и пр. принимали до 50 тысяч человек. Эти силы подчинялись местным и региональным национальным комитетам (лиджан кумия), которые в свою очередь подчинялись Верховному арабскому комитету, созданному Лигой арабских государств как высший политический орган палестинских арабов.
Значительную часть арабских бойцов составляли ветераны восстания 1936-1939 гг., имевшие опыт партизанской войны; вместе с ними воевала молодежь, военная подготовка которой осуществлялась как ветеранами этого мятежа, так и офицерами Арабской освободительной армии, бывшими военнослужащими боснийских дивизий ваффен СС, бежавшими на Ближний Восток офицерами вермахта и британскими дезертирами, взявшими сторону палестинских арабов с началом Войны за независимость Израиля.
Самой организованной и хотя бы теоретически построенной на надрайонной основе силой палестинцев была Армия священной войны (Джейш аль-джихад аль-мукаддас), созданная по инициативе бывшего Иерусалимского муфтия Хадж-Амина Хусейни, которому удалось избежать нюрнбергской петли и, покинув место своего содержания под стражей вблизи Парижа с негласного разрешения французских властей, добраться до Каира, где он возглавил Верховный арабский комитет. Командующим АСВ был назначен Абдель-Кадер Хусейни - племянник муфтия и талантливый военный, отличившийся в ходе арабского восстания 1936-1939 гг. и пронацистского мятежа в Ираке в мае 1941 года.
Оказаться вместе с муфтием в нацистской Германии после провала иракского мятежа, в ходе которого были убиты 179 местных евреев, ему помешало случайное обстоятельство: иранские пограничники были готовы впустить Абдель-Кадера на свою территорию, но только его одного - без прочих членов возглавлявшейся им боевой группы. Абдель-Кадер не захотел расставаться со своими соратниками и, отказавшись от возможности немедленно перебраться в Иран и оттуда в Германию, вернулся в Ирак. В октябре 1941 года он был арестован в Багдаде по подозрению в убийстве прибывшего в этот город Фахри Нашашиби, одного из виднейших противников муфтия в палестинском движении, и провел около года в иракской тюрьме. Осознавая значительную популярность Абдель-Кадера в местных и палестинских кругах и не желая выдавать его британским властям, правительство Ирака решило избавиться от нежелательного узника, освободив и переправив его в Саудовскую Аравию, где он оставался два года в почетном статусе личного гостя короля Абдель-Азиза ибн Сауда.
1 января 1946 года Абдель-Кадер перебрался в Каир, ставший по окончании Второй мировой войны важным центром арабской политики (именно там была создана ЛАГ) и местом встречи вождей палестинского восстания 1936-1939 гг., многие из которых провели годы войны в пропагандистских штабах Третьего рейха и в мобилизационных центрах, занимавшихся вербовкой добровольцев в многочисленные мусульманские формирования вермахта и СС. Там же, в Каире, Абдель-Кадер встретился в марте 1946 года со своим дядей-муфтием и с его прибывшим из Германии политическим штабом. В кругу этих почтенных людей подвизался семнадцатилетний юноша, родившийся в 1929 году в семье переехавших в Каир палестинских торговцев из Хан-Юнеса и только что поступивший на строительный факультет Каирского университета. Он приходился дальним родственником муфтию и жадно впитывал его идеи. Двадцать лет спустя этот юноша с выдуманной биографией, приписывавшей ему рождение в Иерусалиме и боевое участие в арабо-израильской войне 1947-1949 гг., стал известен всему миру под именем Ясер Арафат. От остатков своего египетского акцента он так и не избавился до старости лет.
Оказавшись в Каире, Абдель-Кадер Хусейни наладил сбор и скупку оружия, во множестве остававшегося в то время на полях недавних сражений Африканского корпуса с англичанами вблизи египетско-ливийской границы. Найденные там и перекупленные у бедуинов винтовки, автоматы, пулеметы, минометы и даже легкие артиллерийские орудия, равно как и старые мины, гранаты и боеприпасы, свозились в Каир, где для их хранения, ремонта и чистки были арендованы три склада. Затем подготовленные людьми Абдель-Кадера партии оружия тайно переправлялись в Палестину рыбацкими шхунами и грузовиками. Благодаря этим поставкам в районе Иерусалима, в Галилее и Самарии создавались тайные склады оружия будущей Армии священной войны. Потратив почти два года на эти приготовления, Абдель-Кадер прибыл в Хеврон во главе значительной группы своих сторонников через три недели после принятия резолюции ООН о разделе подмандатной Палестины. Почти сразу же после этого он основал свой штаб и первую крупную базу в деревне Цуриф, расположенной к юго-западу от Бейт-Лехема, неподалеку от еврейского поселенческого блока Гуш-Эцион.
Слух о возвращении Абдель-Кадера, бывшего одним из главных героев восстания 1936-1939 гг., мгновенно распространился в арабской среде. Почти исключительной заботой англичан в то время уже была начавшаяся эвакуация их воинских сил и учреждений из подмандатной Палестины, и британские власти не пытались арестовать Абдель-Кадера, хотя формально тот находился в розыске с конца тридцатых годов. Формирования АСВ поспешно вооружались и обучались военному делу во многих районах страны, параллельно с аналогичными усилиями, предпринимавшимися еврейским Ишувом.
Разница, однако, состояла в том, что даже относившие себя к АСВ и подчинявшиеся Абдель-Кадеру арабские отряды в большинстве случаев были готовы действовать вблизи своих населенных пунктов, не отрываясь надолго от домашнего быта. И если общая численность АСВ достигала нескольких тысяч человек, то перешедших в постоянно отмобилизованное состояние, дисциплинированных и годных к использованию вдали от территориальных баз своего формирования сил в распоряжении палестинского военного лидера было намного меньше. Для проведения конкретных операций ему в лучшем случае удавалось собрать в одном месте несколько сотен бойцов, но главная для него трудность состояла в том, чтобы заставить эти отряды оставаться в избранном по тактическим и стратегическим соображениям месте необходимо долгое время. Верховный арабский комитет объявил о призыве в Армию священной войны всех мужчин в возрасте 18-60 лет и об обязанности выплатить выкуп в размере 50 фунтов для тех, кто по каким-то причинам не мог нести воинскую службу, но фактический эффект данного решения оказался невелик. В этом плане еврейский Ишув продемонстрировал принципиально более высокий уровень самоорганизации, внутренней солидарности и, как следствие, способности эффективно использовать свой потенциал.
* * *
Силами АСВ в районе Иерусалима командовал сам Абдель-Кадер, а в районе Лода, Рамле и Яффо командующим был назначен Хасан Саламе. Оказавшись вместе с муфтием в Германии в 1941 году, Саламе был прикомандирован к Африканскому корпусу Роммеля в качестве офицера по связям с арабскими националистами, а затем, вернувшись в Германию после битвы у Эль-Аламейна, прошел обучение в диверсионной школе абвера и был включен в состав боевой группы, отобранной для проведения операции "Атлас". В группу вошли пять человек: два палестинских араба и три немца из числа перебравшихся в Германию темплеров - потомков немецких колонистов, селившихся в Эрец-Исраэль с шестидесятых годов XIX века. В начале ХХ века эта религиозная община претерпела серьезную мировоззренческую метаморфозу и с приходом Гитлера к власти стала откровенно нацистской. Многие молодые темплеры уехали тогда в Германию, движимые желанием служить под знаменами Третьего рейха. К их числу принадлежали три диверсанта, прошедших спецподготовку в полку особого назначения "Бранденбург" и вошедших в состав боевой группы Хасана Саламе.
В октябре 1944 года эта группа высадилась на парашютах к западу от Иерихона. По замыслу муфтия, участники операции "Атлас", имевшие при себе, помимо оружия, средств связи, топографических карт и крупных денежных сумм, большое количество растворимого в воде сильнодействующего яда и взрывчатки, должны были отравить источники вблизи Рош ха-Аина, питавшие систему водоснабжения Тель-Авива. Имевшегося у диверсантов яда было достаточно для того, чтобы умертвить 250 тысяч человек. Вслед за тем членам группы предписывалось взорвать гидроэлектростанцию "Нагарáим" и линию нефтепровода Киркук - Хайфа. Муфтий также рассчитывал на то, что его агенты смогут установить связь с местными арабскими националистами, развернуть широкую пропаганду и поднять новое восстание в британской Палестине.
Этим надеждам способствовало то, что оба араба в составе высадившейся у Иерихона группы, Хасан Саламе и Дуаль-Кифль Абдель-Латиф, входили в число руководителей восстания 1936-1939 гг., к организации которого также приложила руку военная разведка Германии. Однако, вопреки всем расчетам, операция "Атлас" почти сразу же сорвалась из-за значительного разброса диверсионного груза и травмы, полученной при приземлении Хасаном Саламе. Один из сброшенных на парашютах тюков был найден в пустыне подростками-бедуинами. В нем, наряду с оружием и боеприпасами, находилась значительная сумма денег, и британской контрразведке вскоре стало известно о новых купюрах, неожиданно появившихся в Иерихоне. Произведенное дознание позволило установить, что в этом районе высадились немецкие парашютисты.
Саламе отправился в Иерусалим, тогда как остальные члены его группы скрывались в одной из пещер ущелья Прат, также известного как вади Кельт. Британские власти приступили к проведению операции по розыску парашютистов, но Абдель-Латиф сумел завербовать двух участвовавших в ней полицейских-арабов, в результате чего поисковая операция оставалась безрезультатной. Скрывавшиеся диверсанты были арестованы только тогда, когда Фаиз-Бей Идриси, начальник британской полиции в Иерусалиме, заподозрил неладное и установил негласную слежку за некоторыми из своих полицейских.
В самом начале 1948 года штаб Хасана Саламе разместился в покинутом британской армией здании офицерской школы между арабским городом Рамле и еврейским поселком Беэр-Яаков. Забегая вперед, отметим, что этот заслуженный диверсант получил смертельное ранение 31 мая 1948 года, возглавляя атаку своей бронегруппы на позиции ЭЦЕЛа вблизи Рош ха-Аина, а его сын Али-Хасан Саламе, главарь палестинской террористической организации "Черный сентябрь", осуществившей убийство израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене, был взорван агентами Моссада в Бейруте в 1979 году.
* * *
В те же январские дни 1948 года, когда Хасан Саламе обустраивал свой штаб между Рамле и Беэр-Яаковом, на территорию всё еще подмандатной Палестины вступили, не встретив сопротивления британских сил, первые батальоны Арабской освободительной армии. Один из них, находившийся под командованием будущего президента Сирии Адиба Шишакли, вошел в Западную Галилею с территории Ливана, разместил свой штаб в приграничной Таршихе и атаковал киббуц Йехиам. Второй, под командованием сирийского офицера Мухаммеда Цафы, выступил с территории Трансиордании, пересек Иордан по мосту Дамия (Адам) и разместил свой штаб в поселке Тубас, между Шхемом и Дженином. Третьим границу пересек батальон под командованием иракского офицера Мадлуля Аббаса; он также перешел Иордан по мосту Дамия и развернулся в Самарии. Еще три батальона АОА присоединились к силам вторжения в марте, выступив с территории Сирии. Численность Арабской освободительной армии точно известна: 5200 военнослужащих. Общее командование ее силами осуществлял полковник Фаузи Каукджи.
Бывший османский офицер, активный участник арабского восстания в Палестине в 1936-1939 гг. и пронацистского мятежа в Ираке в мае 1941 года, Каукджи, как и многие другие герои этого повествования, оказался после провала иракского путча в Германии. В основной период Второй мировой войны он, как и муфтий, подвизался в пропагандистских штабах Третьего рейха и занимался вербовкой добровольцев в мусульманские подразделения вермахта и СС, но дружбы с муфтием у него не случилось. Главные претенденты на лидерство в лагере арабских нацистов откровенно конкурировали между собой, часто конфликтовали, и муфтий не раз обращался к немецким властям с доносами на своего конкурента, обвиняя Каукджи в том, что тот является британским агентом. По крайней мере однажды результатом этого стал арест Каукджи, обошедшийся тому малой кровью: после нескольких энергичных допросов немцы освободили его, заключив, что он оклеветан безвинно.
Эти распри не забылись с началом арабо-израильской войны, и разведке Хаганы удавалось искусно подпитывать давнюю неприязнь Каукджи к муфтию, которая распространялась и на его племянника Абдель-Кадера. Как следствие, воевавшая в Самарии и Галилее АОА мало и крайне неохотно взаимодействовала с воевавшими в районе Иерусалима формированиями АСВ. Даже те отряды АОА, которые были отправлены на юг и дислоцированы в арабских кварталах Иерусалима и в окружавших его деревнях, не раз игнорировали просьбы о помощи, поступавшие со стороны АСВ, причем иногда они вели себя так в критических для арабов ситуациях.
Слабому взаимодействию между ними способствовало и то, что АОА находилась в прямом подчинении военного комитета ЛАГ, а АСВ - в подчинении Верховного арабского комитета, который, хотя и был учрежден при участии ЛАГ, не рассматривался арабскими правителями как серьезный политический актор. Лига низко оценивала способность палестинских арабов к эффективной самоорганизации и с самого начала войны исходила из того, что действенно воспрепятствовать выполнению резолюции ООН о создании еврейского государства смогут только регулярные арабские армии. Наконец, заслуживает внимания и то обстоятельство, что в военном комитете ЛАГ обладали значительным весом иракские военные из той группы, свергнуть которую пытались участники пронацистского мятежа в мае 1941 года. Роль муфтия и Абдель-Кадера Хусейни в этих событиях не была ими забыта. Верно, что и Фаузи Каукджи, назначенный командующим АОА, принадлежал к числу заговорщиков 1941 года, но, кажется, он досадил тогда иракским правителям меньше, чем муфтий и Абдель-Кадер.
Если через северные границы на территорию все еще подмандатной Палестины уже в январе 1948 года вступили формирования АОА, то с юга шла активная инфильтрация египетских волонтеров, принадлежавших к движению "Братьев-мусульман". Чуткое к пропаганде муфтия и обладавшее собственной идеологией категорического неприятия сионизма, это движение стало создавать и вооружать боевые отряды с целью вмешательства в еврейско-арабский конфликт, не дожидаясь официального решения ЛАГ об отправке регулярных арабских армий на помощь палестинским арабам. Точная численность этих отрядов неизвестна, но в ранний период войны безусловно ощущалось их участие в боевых действиях в Северном Негеве и в южной части Приморской равнины (в скобках отметим, что единственный более или менее достоверный эпизод участия Арафата в войне 1947-1949 гг. может быть связан с его недолгим пребыванием в Газе в составе одного из таких отрядов).
С востока, из Трансиордании, также прибывали волонтеры "Братьев-мусульман"; их основная часть принадлежала к бедуинскому племени Хувейтат, и ее лидер шейх Гарун Бин-Джази облюбовал для диверсий участок иерусалимского шоссе в районе Шаар ха-Гай (Баб эль-Вад). Этот участок на спуске из Иудейских гор в Приморскую равнину поныне уставлен остовами сгоревших там броневиков Хаганы, которые каждый год в преддверии Дня независимости покрывают израильскими флагами. Бедуинские воины Гаруна Бин-Джази, разместившиеся по деревням вблизи нижнего участка шоссе, воевали умело.
Говоря о силах, которыми располагали арабы уже в ранний период Войны за независимость Израиля, следует также упомянуть молодежную военизированную организацию "Наджада" ("Спасители"), созданную противниками муфтия в палестинском движении в 1945 году на базе исламских спортивных клубов и христианских скаутских организаций. Ко времени принятия решения ООН о разделе британской Палестины "Наджада" насчитывала около 3000 членов; ее лидером был адвокат Мухаммед Нимр Хавари, которого Верховный арабский комитет неохотно утвердил в должности ответственного за общественную безопасность Яффо, несмотря на решающее влияние сторонников муфтия в этом палестинском органе. Члены возглавлявшейся Хавари полувоенной организации стали поспешно вооружаться с началом войны; их отряды играли заметную роль на раннем этапе конфликта в таких городах, как Яффо, Иерусалим и Назарет, однако практическое влияние Хавари заметно снизилось, когда Хасан Саламе возглавил действовавшие вблизи Яффо силы АСВ. С капитуляцией арабского Яффо в мае 1948 года глава организации "Наджада" бежал в Трансиорданию.
Примечательно, что в 1950 году ему было дано разрешение вернуться в Израиль - вероятно, из-за того, что Бен-Гурион рассчитывал использовать его политическое влияние: считалось, что Хавари сможет создать партию, которая будет бороться с коммунистами за симпатии и голоса израильских арабов. Из этой затеи ничего не вышло, однако Хавари остался в Израиле и в 1968 году был назначен судьей окружного суда в Назарете.
* * *
Особой строкой в повествовании о раннем этапе Войны за независимость Израиля должен быть упомянут Арабский легион (далее АЛ), насчитывавший к концу 1947 года не менее 6000 военнослужащих: 4500 в составе двух бригад, остальные - в семи отдельных ротах, не считая вспомогательных сил. Располагавший двумя артиллерийскими батареями и четырьмя ротами бронетехники легион представлял собой наиболее подготовленную и находившуюся под британским командованием часть регулярной армии Трансиордании. Решение англичан допустить АЛ на территорию всё еще подмандатной Палестины в формальном отношении обосновывалось тем, что силы легиона помогают им поддерживать общественный порядок в условиях начавшейся эвакуации их воинских частей и защищают население в районах, которые по решению ООН отводились арабскому государству.
Данный тезис выглядел издевательски с учетом того, что организованный еврейский Ишув, принявший указанное решение ООН к исполнению, сразу же оказался жертвой агрессии местных арабов, политическое руководство которых открыто и в один голос с ЛАГ заявляло о том, что арабы не позволят создать еврейское государство в какой-либо части Палестины. АЛ развернул широкие боевые действия против Израиля уже после ухода англичан в мае 1948 года, но в начальный период войны он был также весьма далек от того, чтобы ограничиваться задачами по поддержанию общественного порядка и "защите" арабского населения.
Уже 14 декабря 1947 года силы АЛ атаковали еврейский транспортный конвой, следовавший из Петах-Тиквы в молодежную деревню Бен-Шемен; тринадцать водителей и охранников этой автоколонны были убиты. Когда в марте 1948 года британское мандатное правительство вознамерилось воспрепятствовать вторжению дополнительных сил АОА в подмандатную Палестину, принятое им решение не было выполнено из-за того, что оно не понравилось командованию легиона. В апреле АЛ атаковал киббуц Гешер, находившийся на территории, которая отводилась по плану ООН еврейскому государству. Силы легиона, занявшие позиции в районе Латруна, возобновили блокаду Иерусалима после того, как Хагана сумела прорвать ее в ходе операций "Нахшон" и "Харэль" в апреле 1948 года. Наконец, уже в мае, за несколько дней до провозглашения Государства Израиль, силами легиона был захвачен район Гуш-Эцион, после чего местными арабами под присмотром офицеров АЛ были расстреляны 127 сдавшихся в плен защитников и жителей киббуца Кфар-Эцион.
Отметим наконец, что в арабском населении Эрец-Исраэль насчитывалось порядка 6000 ветеранов британской армии и неизвестное автору этих строк число полицейских. Разница с еврейским Ишувом состояла, однако, в том, что в британской армии арабы за редким исключением служили в тыловых и вспомогательных частях, в силу чего среди их ветеранов людей с реальным опытом участия в боевых действиях почти не было. С другой стороны, если 25 тысяч еврейских ветеранов британской армии в своем подавляющем большинстве уже являлись к началу Войны за независимость бойцами Хаганы, ЭЦЕЛа и ЛЕХИ или включались в число зарегистрированных резервистов, то в арабском секторе ветераны британской армии не были первыми из тех, кто шел под знамена нацистского муфтия и Абдель-Кадера Хусейни. По мере эскалации конфликта многие из них присоединялись к различным арабским отрядам, всключая формирования АСВ, но в целом кадровый резерв, связанный с наличием в стране значительного числа ветеранов британской армии, использовался арабами менее успешно, чем евреями. Впрочем, то же самое верно и в отношении всех остальных составляющих военного потенциала каждой из населявших Эрец-Исраэль национальных общин.
Продолжение следует
"Вести", 5 апреля 2018
Дов Конторер
Продолжение. Начало в номере "Вестей" от 22 марта
Боевые формирования палестинских арабов строились, как правило, на местной основе: они объединяли вооруженных мужчин одной или нескольких деревень, сходившихся для решения конкретной тактической задачи - нападения на еврейское поселение, транспортный конвой и т.п. - и расходившихся после этого по домам, где многие из них несли охранные функции, в чем-то схожие с теми, что выполняло еврейское формирование ХИМ. Эти функции обрели осмысленный характер, когда еврейские силы, придерживавшиеся сугубо оборонительной тактики в самый ранний период войны, стали контратаковать противника и, в ряде случаев, совершать ответные рейды в его населенные пункты.
Назвать точное число местных арабов, которые хотя бы единожды или изредка принимали участие в нападениях на еврейские поселения, транспорт и пр., до сих пор невозможно в силу иррегулярной природы практиковавшегося ими типа военных действий, с одной стороны, и из-за желания арабских участников событий и опиравшихся на их свидетельства позднейших историков преуменьшить реальную силу, которой обладали палестинские арабы в войне 1947-1949 гг., с другой. Расхождение высказывавшихся в связи с данным вопросом оценок весьма велико, но в израильской исторической литературе более или менее принято мнение о том, что число местных арабов, регулярно участвовавших в боевых действиях, составляло в период с декабря 1947 года до вторжения арабских армий в мае 1948 года порядка 8 тысяч человек. При этом считается, что одноразовое или периодическое участие в нападениях на еврейские поселения, транспорт и пр. принимали до 50 тысяч человек. Эти силы подчинялись местным и региональным национальным комитетам (лиджан кумия), которые в свою очередь подчинялись Верховному арабскому комитету, созданному Лигой арабских государств как высший политический орган палестинских арабов.
Значительную часть арабских бойцов составляли ветераны восстания 1936-1939 гг., имевшие опыт партизанской войны; вместе с ними воевала молодежь, военная подготовка которой осуществлялась как ветеранами этого мятежа, так и офицерами Арабской освободительной армии, бывшими военнослужащими боснийских дивизий ваффен СС, бежавшими на Ближний Восток офицерами вермахта и британскими дезертирами, взявшими сторону палестинских арабов с началом Войны за независимость Израиля.
Самой организованной и хотя бы теоретически построенной на надрайонной основе силой палестинцев была Армия священной войны (Джейш аль-джихад аль-мукаддас), созданная по инициативе бывшего Иерусалимского муфтия Хадж-Амина Хусейни, которому удалось избежать нюрнбергской петли и, покинув место своего содержания под стражей вблизи Парижа с негласного разрешения французских властей, добраться до Каира, где он возглавил Верховный арабский комитет. Командующим АСВ был назначен Абдель-Кадер Хусейни - племянник муфтия и талантливый военный, отличившийся в ходе арабского восстания 1936-1939 гг. и пронацистского мятежа в Ираке в мае 1941 года.
Оказаться вместе с муфтием в нацистской Германии после провала иракского мятежа, в ходе которого были убиты 179 местных евреев, ему помешало случайное обстоятельство: иранские пограничники были готовы впустить Абдель-Кадера на свою территорию, но только его одного - без прочих членов возглавлявшейся им боевой группы. Абдель-Кадер не захотел расставаться со своими соратниками и, отказавшись от возможности немедленно перебраться в Иран и оттуда в Германию, вернулся в Ирак. В октябре 1941 года он был арестован в Багдаде по подозрению в убийстве прибывшего в этот город Фахри Нашашиби, одного из виднейших противников муфтия в палестинском движении, и провел около года в иракской тюрьме. Осознавая значительную популярность Абдель-Кадера в местных и палестинских кругах и не желая выдавать его британским властям, правительство Ирака решило избавиться от нежелательного узника, освободив и переправив его в Саудовскую Аравию, где он оставался два года в почетном статусе личного гостя короля Абдель-Азиза ибн Сауда.
1 января 1946 года Абдель-Кадер перебрался в Каир, ставший по окончании Второй мировой войны важным центром арабской политики (именно там была создана ЛАГ) и местом встречи вождей палестинского восстания 1936-1939 гг., многие из которых провели годы войны в пропагандистских штабах Третьего рейха и в мобилизационных центрах, занимавшихся вербовкой добровольцев в многочисленные мусульманские формирования вермахта и СС. Там же, в Каире, Абдель-Кадер встретился в марте 1946 года со своим дядей-муфтием и с его прибывшим из Германии политическим штабом. В кругу этих почтенных людей подвизался семнадцатилетний юноша, родившийся в 1929 году в семье переехавших в Каир палестинских торговцев из Хан-Юнеса и только что поступивший на строительный факультет Каирского университета. Он приходился дальним родственником муфтию и жадно впитывал его идеи. Двадцать лет спустя этот юноша с выдуманной биографией, приписывавшей ему рождение в Иерусалиме и боевое участие в арабо-израильской войне 1947-1949 гг., стал известен всему миру под именем Ясер Арафат. От остатков своего египетского акцента он так и не избавился до старости лет.
Оказавшись в Каире, Абдель-Кадер Хусейни наладил сбор и скупку оружия, во множестве остававшегося в то время на полях недавних сражений Африканского корпуса с англичанами вблизи египетско-ливийской границы. Найденные там и перекупленные у бедуинов винтовки, автоматы, пулеметы, минометы и даже легкие артиллерийские орудия, равно как и старые мины, гранаты и боеприпасы, свозились в Каир, где для их хранения, ремонта и чистки были арендованы три склада. Затем подготовленные людьми Абдель-Кадера партии оружия тайно переправлялись в Палестину рыбацкими шхунами и грузовиками. Благодаря этим поставкам в районе Иерусалима, в Галилее и Самарии создавались тайные склады оружия будущей Армии священной войны. Потратив почти два года на эти приготовления, Абдель-Кадер прибыл в Хеврон во главе значительной группы своих сторонников через три недели после принятия резолюции ООН о разделе подмандатной Палестины. Почти сразу же после этого он основал свой штаб и первую крупную базу в деревне Цуриф, расположенной к юго-западу от Бейт-Лехема, неподалеку от еврейского поселенческого блока Гуш-Эцион.
Слух о возвращении Абдель-Кадера, бывшего одним из главных героев восстания 1936-1939 гг., мгновенно распространился в арабской среде. Почти исключительной заботой англичан в то время уже была начавшаяся эвакуация их воинских сил и учреждений из подмандатной Палестины, и британские власти не пытались арестовать Абдель-Кадера, хотя формально тот находился в розыске с конца тридцатых годов. Формирования АСВ поспешно вооружались и обучались военному делу во многих районах страны, параллельно с аналогичными усилиями, предпринимавшимися еврейским Ишувом.
Разница, однако, состояла в том, что даже относившие себя к АСВ и подчинявшиеся Абдель-Кадеру арабские отряды в большинстве случаев были готовы действовать вблизи своих населенных пунктов, не отрываясь надолго от домашнего быта. И если общая численность АСВ достигала нескольких тысяч человек, то перешедших в постоянно отмобилизованное состояние, дисциплинированных и годных к использованию вдали от территориальных баз своего формирования сил в распоряжении палестинского военного лидера было намного меньше. Для проведения конкретных операций ему в лучшем случае удавалось собрать в одном месте несколько сотен бойцов, но главная для него трудность состояла в том, чтобы заставить эти отряды оставаться в избранном по тактическим и стратегическим соображениям месте необходимо долгое время. Верховный арабский комитет объявил о призыве в Армию священной войны всех мужчин в возрасте 18-60 лет и об обязанности выплатить выкуп в размере 50 фунтов для тех, кто по каким-то причинам не мог нести воинскую службу, но фактический эффект данного решения оказался невелик. В этом плане еврейский Ишув продемонстрировал принципиально более высокий уровень самоорганизации, внутренней солидарности и, как следствие, способности эффективно использовать свой потенциал.
* * *
Силами АСВ в районе Иерусалима командовал сам Абдель-Кадер, а в районе Лода, Рамле и Яффо командующим был назначен Хасан Саламе. Оказавшись вместе с муфтием в Германии в 1941 году, Саламе был прикомандирован к Африканскому корпусу Роммеля в качестве офицера по связям с арабскими националистами, а затем, вернувшись в Германию после битвы у Эль-Аламейна, прошел обучение в диверсионной школе абвера и был включен в состав боевой группы, отобранной для проведения операции "Атлас". В группу вошли пять человек: два палестинских араба и три немца из числа перебравшихся в Германию темплеров - потомков немецких колонистов, селившихся в Эрец-Исраэль с шестидесятых годов XIX века. В начале ХХ века эта религиозная община претерпела серьезную мировоззренческую метаморфозу и с приходом Гитлера к власти стала откровенно нацистской. Многие молодые темплеры уехали тогда в Германию, движимые желанием служить под знаменами Третьего рейха. К их числу принадлежали три диверсанта, прошедших спецподготовку в полку особого назначения "Бранденбург" и вошедших в состав боевой группы Хасана Саламе.
В октябре 1944 года эта группа высадилась на парашютах к западу от Иерихона. По замыслу муфтия, участники операции "Атлас", имевшие при себе, помимо оружия, средств связи, топографических карт и крупных денежных сумм, большое количество растворимого в воде сильнодействующего яда и взрывчатки, должны были отравить источники вблизи Рош ха-Аина, питавшие систему водоснабжения Тель-Авива. Имевшегося у диверсантов яда было достаточно для того, чтобы умертвить 250 тысяч человек. Вслед за тем членам группы предписывалось взорвать гидроэлектростанцию "Нагарáим" и линию нефтепровода Киркук - Хайфа. Муфтий также рассчитывал на то, что его агенты смогут установить связь с местными арабскими националистами, развернуть широкую пропаганду и поднять новое восстание в британской Палестине.
Этим надеждам способствовало то, что оба араба в составе высадившейся у Иерихона группы, Хасан Саламе и Дуаль-Кифль Абдель-Латиф, входили в число руководителей восстания 1936-1939 гг., к организации которого также приложила руку военная разведка Германии. Однако, вопреки всем расчетам, операция "Атлас" почти сразу же сорвалась из-за значительного разброса диверсионного груза и травмы, полученной при приземлении Хасаном Саламе. Один из сброшенных на парашютах тюков был найден в пустыне подростками-бедуинами. В нем, наряду с оружием и боеприпасами, находилась значительная сумма денег, и британской контрразведке вскоре стало известно о новых купюрах, неожиданно появившихся в Иерихоне. Произведенное дознание позволило установить, что в этом районе высадились немецкие парашютисты.
Саламе отправился в Иерусалим, тогда как остальные члены его группы скрывались в одной из пещер ущелья Прат, также известного как вади Кельт. Британские власти приступили к проведению операции по розыску парашютистов, но Абдель-Латиф сумел завербовать двух участвовавших в ней полицейских-арабов, в результате чего поисковая операция оставалась безрезультатной. Скрывавшиеся диверсанты были арестованы только тогда, когда Фаиз-Бей Идриси, начальник британской полиции в Иерусалиме, заподозрил неладное и установил негласную слежку за некоторыми из своих полицейских.
В самом начале 1948 года штаб Хасана Саламе разместился в покинутом британской армией здании офицерской школы между арабским городом Рамле и еврейским поселком Беэр-Яаков. Забегая вперед, отметим, что этот заслуженный диверсант получил смертельное ранение 31 мая 1948 года, возглавляя атаку своей бронегруппы на позиции ЭЦЕЛа вблизи Рош ха-Аина, а его сын Али-Хасан Саламе, главарь палестинской террористической организации "Черный сентябрь", осуществившей убийство израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене, был взорван агентами Моссада в Бейруте в 1979 году.
* * *
В те же январские дни 1948 года, когда Хасан Саламе обустраивал свой штаб между Рамле и Беэр-Яаковом, на территорию всё еще подмандатной Палестины вступили, не встретив сопротивления британских сил, первые батальоны Арабской освободительной армии. Один из них, находившийся под командованием будущего президента Сирии Адиба Шишакли, вошел в Западную Галилею с территории Ливана, разместил свой штаб в приграничной Таршихе и атаковал киббуц Йехиам. Второй, под командованием сирийского офицера Мухаммеда Цафы, выступил с территории Трансиордании, пересек Иордан по мосту Дамия (Адам) и разместил свой штаб в поселке Тубас, между Шхемом и Дженином. Третьим границу пересек батальон под командованием иракского офицера Мадлуля Аббаса; он также перешел Иордан по мосту Дамия и развернулся в Самарии. Еще три батальона АОА присоединились к силам вторжения в марте, выступив с территории Сирии. Численность Арабской освободительной армии точно известна: 5200 военнослужащих. Общее командование ее силами осуществлял полковник Фаузи Каукджи.
Бывший османский офицер, активный участник арабского восстания в Палестине в 1936-1939 гг. и пронацистского мятежа в Ираке в мае 1941 года, Каукджи, как и многие другие герои этого повествования, оказался после провала иракского путча в Германии. В основной период Второй мировой войны он, как и муфтий, подвизался в пропагандистских штабах Третьего рейха и занимался вербовкой добровольцев в мусульманские подразделения вермахта и СС, но дружбы с муфтием у него не случилось. Главные претенденты на лидерство в лагере арабских нацистов откровенно конкурировали между собой, часто конфликтовали, и муфтий не раз обращался к немецким властям с доносами на своего конкурента, обвиняя Каукджи в том, что тот является британским агентом. По крайней мере однажды результатом этого стал арест Каукджи, обошедшийся тому малой кровью: после нескольких энергичных допросов немцы освободили его, заключив, что он оклеветан безвинно.
Эти распри не забылись с началом арабо-израильской войны, и разведке Хаганы удавалось искусно подпитывать давнюю неприязнь Каукджи к муфтию, которая распространялась и на его племянника Абдель-Кадера. Как следствие, воевавшая в Самарии и Галилее АОА мало и крайне неохотно взаимодействовала с воевавшими в районе Иерусалима формированиями АСВ. Даже те отряды АОА, которые были отправлены на юг и дислоцированы в арабских кварталах Иерусалима и в окружавших его деревнях, не раз игнорировали просьбы о помощи, поступавшие со стороны АСВ, причем иногда они вели себя так в критических для арабов ситуациях.
Слабому взаимодействию между ними способствовало и то, что АОА находилась в прямом подчинении военного комитета ЛАГ, а АСВ - в подчинении Верховного арабского комитета, который, хотя и был учрежден при участии ЛАГ, не рассматривался арабскими правителями как серьезный политический актор. Лига низко оценивала способность палестинских арабов к эффективной самоорганизации и с самого начала войны исходила из того, что действенно воспрепятствовать выполнению резолюции ООН о создании еврейского государства смогут только регулярные арабские армии. Наконец, заслуживает внимания и то обстоятельство, что в военном комитете ЛАГ обладали значительным весом иракские военные из той группы, свергнуть которую пытались участники пронацистского мятежа в мае 1941 года. Роль муфтия и Абдель-Кадера Хусейни в этих событиях не была ими забыта. Верно, что и Фаузи Каукджи, назначенный командующим АОА, принадлежал к числу заговорщиков 1941 года, но, кажется, он досадил тогда иракским правителям меньше, чем муфтий и Абдель-Кадер.
Если через северные границы на территорию все еще подмандатной Палестины уже в январе 1948 года вступили формирования АОА, то с юга шла активная инфильтрация египетских волонтеров, принадлежавших к движению "Братьев-мусульман". Чуткое к пропаганде муфтия и обладавшее собственной идеологией категорического неприятия сионизма, это движение стало создавать и вооружать боевые отряды с целью вмешательства в еврейско-арабский конфликт, не дожидаясь официального решения ЛАГ об отправке регулярных арабских армий на помощь палестинским арабам. Точная численность этих отрядов неизвестна, но в ранний период войны безусловно ощущалось их участие в боевых действиях в Северном Негеве и в южной части Приморской равнины (в скобках отметим, что единственный более или менее достоверный эпизод участия Арафата в войне 1947-1949 гг. может быть связан с его недолгим пребыванием в Газе в составе одного из таких отрядов).
С востока, из Трансиордании, также прибывали волонтеры "Братьев-мусульман"; их основная часть принадлежала к бедуинскому племени Хувейтат, и ее лидер шейх Гарун Бин-Джази облюбовал для диверсий участок иерусалимского шоссе в районе Шаар ха-Гай (Баб эль-Вад). Этот участок на спуске из Иудейских гор в Приморскую равнину поныне уставлен остовами сгоревших там броневиков Хаганы, которые каждый год в преддверии Дня независимости покрывают израильскими флагами. Бедуинские воины Гаруна Бин-Джази, разместившиеся по деревням вблизи нижнего участка шоссе, воевали умело.
Говоря о силах, которыми располагали арабы уже в ранний период Войны за независимость Израиля, следует также упомянуть молодежную военизированную организацию "Наджада" ("Спасители"), созданную противниками муфтия в палестинском движении в 1945 году на базе исламских спортивных клубов и христианских скаутских организаций. Ко времени принятия решения ООН о разделе британской Палестины "Наджада" насчитывала около 3000 членов; ее лидером был адвокат Мухаммед Нимр Хавари, которого Верховный арабский комитет неохотно утвердил в должности ответственного за общественную безопасность Яффо, несмотря на решающее влияние сторонников муфтия в этом палестинском органе. Члены возглавлявшейся Хавари полувоенной организации стали поспешно вооружаться с началом войны; их отряды играли заметную роль на раннем этапе конфликта в таких городах, как Яффо, Иерусалим и Назарет, однако практическое влияние Хавари заметно снизилось, когда Хасан Саламе возглавил действовавшие вблизи Яффо силы АСВ. С капитуляцией арабского Яффо в мае 1948 года глава организации "Наджада" бежал в Трансиорданию.
Примечательно, что в 1950 году ему было дано разрешение вернуться в Израиль - вероятно, из-за того, что Бен-Гурион рассчитывал использовать его политическое влияние: считалось, что Хавари сможет создать партию, которая будет бороться с коммунистами за симпатии и голоса израильских арабов. Из этой затеи ничего не вышло, однако Хавари остался в Израиле и в 1968 году был назначен судьей окружного суда в Назарете.
* * *
Особой строкой в повествовании о раннем этапе Войны за независимость Израиля должен быть упомянут Арабский легион (далее АЛ), насчитывавший к концу 1947 года не менее 6000 военнослужащих: 4500 в составе двух бригад, остальные - в семи отдельных ротах, не считая вспомогательных сил. Располагавший двумя артиллерийскими батареями и четырьмя ротами бронетехники легион представлял собой наиболее подготовленную и находившуюся под британским командованием часть регулярной армии Трансиордании. Решение англичан допустить АЛ на территорию всё еще подмандатной Палестины в формальном отношении обосновывалось тем, что силы легиона помогают им поддерживать общественный порядок в условиях начавшейся эвакуации их воинских частей и защищают население в районах, которые по решению ООН отводились арабскому государству.
Данный тезис выглядел издевательски с учетом того, что организованный еврейский Ишув, принявший указанное решение ООН к исполнению, сразу же оказался жертвой агрессии местных арабов, политическое руководство которых открыто и в один голос с ЛАГ заявляло о том, что арабы не позволят создать еврейское государство в какой-либо части Палестины. АЛ развернул широкие боевые действия против Израиля уже после ухода англичан в мае 1948 года, но в начальный период войны он был также весьма далек от того, чтобы ограничиваться задачами по поддержанию общественного порядка и "защите" арабского населения.
Уже 14 декабря 1947 года силы АЛ атаковали еврейский транспортный конвой, следовавший из Петах-Тиквы в молодежную деревню Бен-Шемен; тринадцать водителей и охранников этой автоколонны были убиты. Когда в марте 1948 года британское мандатное правительство вознамерилось воспрепятствовать вторжению дополнительных сил АОА в подмандатную Палестину, принятое им решение не было выполнено из-за того, что оно не понравилось командованию легиона. В апреле АЛ атаковал киббуц Гешер, находившийся на территории, которая отводилась по плану ООН еврейскому государству. Силы легиона, занявшие позиции в районе Латруна, возобновили блокаду Иерусалима после того, как Хагана сумела прорвать ее в ходе операций "Нахшон" и "Харэль" в апреле 1948 года. Наконец, уже в мае, за несколько дней до провозглашения Государства Израиль, силами легиона был захвачен район Гуш-Эцион, после чего местными арабами под присмотром офицеров АЛ были расстреляны 127 сдавшихся в плен защитников и жителей киббуца Кфар-Эцион.
Отметим наконец, что в арабском населении Эрец-Исраэль насчитывалось порядка 6000 ветеранов британской армии и неизвестное автору этих строк число полицейских. Разница с еврейским Ишувом состояла, однако, в том, что в британской армии арабы за редким исключением служили в тыловых и вспомогательных частях, в силу чего среди их ветеранов людей с реальным опытом участия в боевых действиях почти не было. С другой стороны, если 25 тысяч еврейских ветеранов британской армии в своем подавляющем большинстве уже являлись к началу Войны за независимость бойцами Хаганы, ЭЦЕЛа и ЛЕХИ или включались в число зарегистрированных резервистов, то в арабском секторе ветераны британской армии не были первыми из тех, кто шел под знамена нацистского муфтия и Абдель-Кадера Хусейни. По мере эскалации конфликта многие из них присоединялись к различным арабским отрядам, всключая формирования АСВ, но в целом кадровый резерв, связанный с наличием в стране значительного числа ветеранов британской армии, использовался арабами менее успешно, чем евреями. Впрочем, то же самое верно и в отношении всех остальных составляющих военного потенциала каждой из населявших Эрец-Исраэль национальных общин.
Продолжение следует
"Вести", 5 апреля 2018