(no subject)
Когда сбывается Мечта.
1.
«Мама, купи собаку!». Ну какая мама не слышала этой просьбы хоть раз в жизни? Моя - слышала. Причём не раз. И даже не два. Просьба повторялась с завидной периодичностью по несколько раз в год.
«Что тебе подарить на День Рождения?»
«Собаку!»
«Ага, а ухаживать за нею кто будет?»
«Я!»
«А выгуливать?»
«Ну конечно же, я!»
«Ну да, а через неделю тебе надоест, как всегда и всё на меня свалится! А мне некогда! Я работаю, убираюсь, готовлю. Вон иди, лучше, полы помой, совсем не помогаешь ведь!»
Этот диалог повторялся минимум два раза в год, иногда три. Иногда он заканчивался предложением завести хомячков. Я соглашалась, но ведь хомячки это далеко не собака, собака это же о-го-го! А хомячки... а-а-а, да что там говорить. И через неделю, максимум - через месяц, хомячки отправлялись искать новых хозяев, которые, может быть, не будут увиливать от обязанностей по смене подстилки и выдаче еды.
История повторялась с кошкой, попугайчиками... А мама всё не понимала, что я мечтаю о собаке. Мне нужен большой весёлый друг, виляющий хвостом, а не чёрная царапучая молния, любительница носиться по настенным коврам. Я просто бредила четвероногим другом, возможно потому, что с двуногими у меня как-то не складывалось.
К выпускному классу мечта не исчезла, но как-то отошла на задний план, превратилась из робкого «Ну может хоть на этот раз мне подарят собаку?» в решительное «Вот буду жить одна - заведу себе собаку!».
В середине мая девяносто третьего года, в самый разгар выпускных экзаменов, мысли о собаке совсем уже меня не посещали. Праздника особенного не предвиделось, окончание школы с праздником не ассоциировалось, поэтому и поводов вспоминать о «собачьей» мечте у меня не было.
Воскресенья того мая были у нас целиком и полностью посвящены визитам на местный вещевой рынок, в поисках нарядов для церемонии последнего звонка и выпускного бала. Вот и то воскресенье ничем особенным закончиться не обещало. Всё та же «барахолка», всё то же отсутствие намёка на стоящую покупку. В общем, затянули мы с братцем нашу мамашу в птичьи ряды. Там, обычно, можно было поглазеть на щенков, котят и всякую прочую живность. Чем и занялись. Помню, сначала мы прошли мимо. Точнее мама с братом прошли, а я притормозила. Вроде бы и причины не было. Обычная коричневая куртка из кожзаменителя. Вполне заурядный черный мохеровый шарф с рыжиной. В общем, довольно рядовая тётка в вязаной шапке. Май, конечно, но ведь на Дальнем Востоке, и пойди, целый день постой на рынке. Я даже не поняла сперва, что привлекло моё внимание. А потом дошло: это же вовсе и не шарф. А вовсе даже и собачья морда. Точнее щенячья. А ещё точнее - эрделичья. Будучи опытной мечтательницей о собаке, породы я различала замечательно. Всё-таки надо иметь хотя бы приблизительное представление о предмете мечтаний.
«Мам! Идите сюда» - ну абсолютно без задней мысли. Просто хотелось поделиться умилением и знанием предмета. - «Смотри, какой хорошенький! Это эрдельтерьер!»
«Хорошенькая. Это девочка» - тётка улыбнулась, видимо довольная моими познаниями.
«И сколько вы за неё хотите?» - всё ещё без задней мысли, просто из желания выяснить, за сколько люди продают счастье.
«Двадцать пять тысяч» - оказывается счастье не так уж дорого стоит.
«А она чистопородная?» - если честно - мне было абсолютно всё равно насколько чистых кровей миляга, просто нужен был повод полюбоваться на неё подольше.
«Нуууу... Родители у неё с замечательными родословными, бабку я лично из Бельгии привезла, просто это неплановая вязка. Документов на неё нет, и в выставках участвовать она не может».
«А можно погладить?» - я прекрасно знала, что продавцы редко разрешают гладить «товар»: за день мимо проходят сотни человек, если каждый погладит... Но видимо тётке я понравилась. Мой палец пропутешествовал по маленькой головке, прошёлся между ушками, скользнул к мокрому чёрному носу... Вдруг ему стало тепло - это мягкий розовый язык решил ответить на ласку. - «Славная девочка» - пасмурный день начал приобретать цвета. В частности чёрно-рыжий и розовый.
Я решила, что если мы сию же секунду не попрощаемся, уйти от эрдельки я не смогу.
«Надь, у нас с собой всего двадцать» - о чём это она? Кажется, у меня начинаются слуховые галлюцинации. - «И вообще у нас не остаётся денег на ткань для платья».
Какое платье, мамочка? Ты плохо делала домашние задания. Ты до сих пор не выучила, что твоей дочке абсолютно всё равно, во что она одета. Какая ткань? У тебя все антресоли забиты тканью, что-нибудь найдёшь! Ты говоришь не то! Как можно думать о платье, когда сбывается Мечта?
«И на последний звонок у тебя ничего нет» - мама, я тебе не верю! Всю жизнь я мечтала о собаке, и сейчас ты исполняешь мечту, а говоришь о тряпках!? Да у меня миллион нарядов, у тебя тоже полный шкаф! Уж белую-то блузку с чёрной юбкой найдём! - «Да и денег всё-таки недостаточно» - ну что же, мне не привыкать, но как больно загонять обратно уже проснувшуюся, было, надежду.
«Я бы уступила, но это и так последняя цена, мы первых по сорок продавали, а эта просто последняя, хотим побыстрее продать. Возьмите хоть за двадцать три».
«Ну, дома-то ещё тыщи три наберётся, давайте мы вам попозже поднесём, вы где живёте?» - названный тёткой адрес в пяти минутах ходьбы от нашего дома.
«Всё равно вам нужно принести тряпочку, потереть об маму, чтобы щенок быстрее привык к вашему дому. Давайте, отнесите её домой и пусть девочка придёт с каким нибудь полотенцем». - Ага, девочка - это обо мне. Сквозь туман счастья эти слова доносятся до меня райской песней. - «Вот так, спрячь её под куртку, а то замёрзнет».
Я до сих пор не верю. Я прижимаю к груди сбывающуюся мечту и не верю. Сотни раз я представляла себе сцену с появлением у меня собаки, проигрывала в мечтах сотни вариантов из сотен прочитанных книг, и ни разу не думала, что мечты сбываются так неожиданно и так банально.
«Нам по пути, пойдёмте, я по дороге объясню, чем её кормить и как прививать» - я иду за ними как будто в тумане, слушая и не слыша. Потом оказалось, что я всё прекрасно запомнила.
«Дай посмотреть» - это проявился братец, который все предыдущие полчаса - как, прошло только полчаса? Вся жизнь и какие-то полчаса? - тихо терялся у мамы за спиной, чтобы, не дай Бог, не спугнуть удачу. Я не могу отказать, ведь последние лет пять он честно добавлял свои два раза - День Рождения и Новый Год - к моим попыткам выпросить собаку. - «Ой, хорошенькая какая» - его пальцы повторили путешествие моих по щенячьей голове и, в свою очередь, удостоились тёпло-розовой ласки.
«Валер, ты веришь?» - мы обычно не ладим, но счастье делает нас союзниками. Он смотрит на меня удивлённо - всё-таки девять лет ещё не знают, что такое не верить в сбывшуюся мечту.
Подъезд, дверь тамбура, дверь квартиры... Всё как-то быстро. Дома только бабушка, папа ушел чинить чью-то машину.
«Ба! Смотри, кого мы купили! Это - эрдельтерьер, мой подарок на выпускной!» - я опускаю Свою Собаку, ещё безымянную, на пол, она вдруг встаёт столбиком на задние лапы и несколько секунд стоит так, осматриваясь. Бабушкино лицо неожиданно становится каким-то чужим, сердитым:
«Только собаки в этом доме не хватало! Сейчас же несите туда, откуда взяли! Или она, или я!» - меньше всего я ожидала такой реакции. Она разворачивается и уходит в нашу общую спальню. Садится на свою кровать. Эрделька прибежала к ней знакомиться, а Бабушка отворачивается.
Обычно в наших спорах на тему живности в доме Бабушка участия не принимала, а если уж в квартире появлялся четвероногий жилец, она, чуток поворчав, смирялась с этим фактом.
Я уже готова была расплакаться, но положение спасла мама.
«Надюш, сходи, отнеси деньги и принеси собачке чуть-чуть мамы, а я с Бабушкой поговорю».
Прихватив деньги и старенькое полотенце, я отправилась к бывшим хозяевам теперь уже Моей Собаки. На мой звонок дверь открыл мальчишка лет двенадцати. У него под ногами крутились две большущие эрделины. Как оказалось - это мама и бабушка нашей покупки. Меня удивил их окрас. Привычный окрас взрослого эрделя - чёрно-рыжий чепрачный. То есть рыжие голова и ноги и чёрная «попона». У этих же «попоны» были как будто седые, совсем седая у бабушки и потемнее - у мамы. На мой вопрос о причине, мальчик объяснил, что это не из-за возраста, а потому, что бельгийские эрдели более светлые. Также выяснилось, что моей это не грозит, ведь её папаша вполне нормальный, чёрно-рыжий.
Потом пацан провёл меня по квартире. Оказалось, что собаки - это едва ли десятая часть всего зверинца. Там обитали и кошки, и черепахи, и ёжики. Были даже кролики и десятка два или три птиц в огромной клетке! Животным была выделена целая комната и, на удивление, в квартире даже не очень пахло ими.
Налюбовавшись зверинцем и получив ещё килограмм десять инструкций по содержанию и воспитанию моей Мечты, я, наконец, отправилась домой, чуть не забыв потереть полотенце о спину мамы-эрдельки. Всю обратную дорогу моё счастье старательно пыталось вытеснить невесёлые мысли о том, что же случится, если Бабушка вдруг не согласится на собаку.
Но случилось чудо! Придя домой, я обнаружила, что Бабушка, хоть и сердится ещё, собаку из дома унести уже не требует. Правда, оставался ещё папа, реакцию которго, после бабушкиной-то, я угадать уже не бралась. Но с папой всё обошлось. Он хоть и не воспылал к моей псинке безоглядной любовью с первого взгляда, воспринял её вполне мирно и избавиться от нового жильца не предлагал. А с Бабушкой собачка впоследствии очень даже подружилась, и ей единственной эта вредина приносила «апорт».
Ну что же, страсти улеглись, и можно было подумать об имени для нового члена семьи. Естественно посыпались разнообразнейшие предложения, но ведь собака-то была моя! Поэтому я села на диван, взяла зверёнку на руки и стала думать. Одни варианты казались мне слишком банальными, другие - дурацкими. В итоге я решила назвать собачку в честь своего любимого писателя - Джеральда Даррелла. И стала она Джеральдиной, короче - Джерри.
2.
На следующее утро я проснулась в семь утра с ощущением тёплого счастья, поселившегося внутри. Ещё не вспомнив об его источнике, я точно знала - с этого дня что-то в моей жизни круто изменилось. Что именно, я обнаружила, выйдя в зал. Оранжевый линолеум, с которого накануне предусмотрительно убрали все ковры, был равномерно усеян лужицами и кучками. Это не было для меня сюрпризом, я знала, на что шла. В то утро, как и в каждое последующее на протяжении полугода, члены моей семьи, проснувшись, наблюдали удивительную картину: Надя, подвязав ночную рубашку выше колен, моет полы. И делает это не по принуждению, не из-под палки после большого скандала, а совершенно добровольно и со счастливой улыбкой на лице!
Мама не уставала удивляться произошедшим во мне переменам. Её дочка, на протяжении десяти лет с трудом встававшая по утрам в школу, каждое утро совершенно добровольно подскакивает в пять-шесть утра для того только, чтобы убрать за щенком и вывести его гулять. А потом в течении дня ещё несколько раз выбегает на улицу, дабы приучить собаку к прогулкам на свежем воздухе.
И вообще все как-то изменились с появлением в доме новой жилицы. Она оказалась весёлой и резвой, и все просто влюбились в это чёрно-рыжее чудо. Бабушка потихоньку оттаивала, и тому немало поспособствовало то, что когда Джерри исполнилось месяца четыре, нас на целый месяц оставили втроём. Семейство уехало отдыхать, я должна была готовиться к поступлению в институт, а Бабушка нас кормила. То есть сначала-то кормила собаку я, но через пару недель Бабушка, по-видимому, решила, что справится с этой задачей лучше, и постепенно взяла эту почётную обязанность на себя.
Наслушавшись и начитавшись всевозможных рассказов о щенячьих шкодах, я было приготовилась покупать новую обувь, оплачивать испорченные книги и переклеивать ободранные обои. И вот тут Джерри удивила меня в первый раз. За весь первый год своей жизни она устроила всего три или четыре большие шкоды. Первой было украшение меня шикарной царапиной под левым глазом прямо в день моего выпускного бала. Хотя это и шкодой-то назвать трудно, поскольку псинка всего лишь решила сказать мне «Доброе утро», для чего вскочила передними лапами на мою подушку, на которой, абсолютно случайно, как раз и находилось моё лицо.
Уезжая в отпуск, мама оставила мне четыре стограммовых плитки шоколада, по числу предстоящих вступительных экзаменов, дабы улучшить работу мозга и гарантировать успешное поступление. Шоколад тогда ещё был дефицитом, во всяком случае в Комсомольске-на-Амуре - точно. Готовясь к экзамену по истории, я удобненько устроилась на диване, отгородившись от остального мира журнальным столиком с учебниками и торжественно распечатанной шоколадкой. Увлёкшись чтением очередной темы, я, если честно, забыла и про собаку и про шоколад. Когда, наконец, тема была дочитана, и пришло время закрепить пройденный материал с помощью шоколада, я последнего на столе не обнаружила. Решив, что в запарке плитку открыть всё-таки забыла, я полезла в холодильник. Где обнаружила, что одной всё же не хватает. Поскольку шоколад лежал достаточно далеко от края стола, да и я сидела тут же и собаки не видела, пришла к выводу, что в доме завёлся барабашка, любящий шоколад. Пожав плечами, отправилась учиться дальше. Через полчасика пришло время идти гулять. Джерри нигде не наблюдалось, на зов собачка не прибежала, и я отправилась её искать. Собаченция обнаружилась в спальне, под моей кроватью. Вся морда ворюги была испачкана шоколадом, а от стограммовой плитки остался малюсенький кусочек. Пришлось сделать собаке строгое внушение на тему неприемлимости воровства. Скажем так, она прониклась. Во всяком случае, больше случаев воровства в доме не наблюдалось. Она даже с кухонного стола никогда ничего не украла. Максимум, что Джерри позволяла себе в отношении сего предмета мебели - во время семейной трапезы провести чёрной пуговицей носа по краешку, как бы напоминая о своём существовании.
И погрызенная обувь тоже случилась. Однажды. Пришел как-то папаня "на бровях", щеня (ей было тогда уже с полгода, наверное) кинулась приветствовать, крутилась под ногами, отцу это не понравилось и он её пнул новым полусапогом. Утром, собираясь на работу, родитель вдруг обнаружил, что у провинившейся обутки... аккуратненько выгрызена молния! Так и пришлось ему ту осень в старых проходить. Ибо нефиг!
Не знаю точно, что чувствовала мама, исполняя мою мечту. Может быть она не придала этому событию такого уж большого значения. Иногда мелькает у меня мысль о том, что она и сама хотела собаку не меньше нас с братом, но взрослый рационализм всегда брал верх над романтическими порывами. Всегда, кроме того единственного раза, когда моя трезвомыслящая мамочка пошла на поводу у детской мечты. Но я твёрдо уверена в одном: она ни разу не пожалела о том порыве. Костюм на выпускной бал мы всё-таки сшили: в маминых запасах нашёлся великолепный японский шёлк. Если честно - я даже не помню, как выглядела в нём. У меня не сохранилось ни одной фотографии с того бала. А Джерри я запомнила на всю жизнь, ведь она подарила мне два года своей дружбы и преданности.
1.
«Мама, купи собаку!». Ну какая мама не слышала этой просьбы хоть раз в жизни? Моя - слышала. Причём не раз. И даже не два. Просьба повторялась с завидной периодичностью по несколько раз в год.
«Что тебе подарить на День Рождения?»
«Собаку!»
«Ага, а ухаживать за нею кто будет?»
«Я!»
«А выгуливать?»
«Ну конечно же, я!»
«Ну да, а через неделю тебе надоест, как всегда и всё на меня свалится! А мне некогда! Я работаю, убираюсь, готовлю. Вон иди, лучше, полы помой, совсем не помогаешь ведь!»
Этот диалог повторялся минимум два раза в год, иногда три. Иногда он заканчивался предложением завести хомячков. Я соглашалась, но ведь хомячки это далеко не собака, собака это же о-го-го! А хомячки... а-а-а, да что там говорить. И через неделю, максимум - через месяц, хомячки отправлялись искать новых хозяев, которые, может быть, не будут увиливать от обязанностей по смене подстилки и выдаче еды.
История повторялась с кошкой, попугайчиками... А мама всё не понимала, что я мечтаю о собаке. Мне нужен большой весёлый друг, виляющий хвостом, а не чёрная царапучая молния, любительница носиться по настенным коврам. Я просто бредила четвероногим другом, возможно потому, что с двуногими у меня как-то не складывалось.
К выпускному классу мечта не исчезла, но как-то отошла на задний план, превратилась из робкого «Ну может хоть на этот раз мне подарят собаку?» в решительное «Вот буду жить одна - заведу себе собаку!».
В середине мая девяносто третьего года, в самый разгар выпускных экзаменов, мысли о собаке совсем уже меня не посещали. Праздника особенного не предвиделось, окончание школы с праздником не ассоциировалось, поэтому и поводов вспоминать о «собачьей» мечте у меня не было.
Воскресенья того мая были у нас целиком и полностью посвящены визитам на местный вещевой рынок, в поисках нарядов для церемонии последнего звонка и выпускного бала. Вот и то воскресенье ничем особенным закончиться не обещало. Всё та же «барахолка», всё то же отсутствие намёка на стоящую покупку. В общем, затянули мы с братцем нашу мамашу в птичьи ряды. Там, обычно, можно было поглазеть на щенков, котят и всякую прочую живность. Чем и занялись. Помню, сначала мы прошли мимо. Точнее мама с братом прошли, а я притормозила. Вроде бы и причины не было. Обычная коричневая куртка из кожзаменителя. Вполне заурядный черный мохеровый шарф с рыжиной. В общем, довольно рядовая тётка в вязаной шапке. Май, конечно, но ведь на Дальнем Востоке, и пойди, целый день постой на рынке. Я даже не поняла сперва, что привлекло моё внимание. А потом дошло: это же вовсе и не шарф. А вовсе даже и собачья морда. Точнее щенячья. А ещё точнее - эрделичья. Будучи опытной мечтательницей о собаке, породы я различала замечательно. Всё-таки надо иметь хотя бы приблизительное представление о предмете мечтаний.
«Мам! Идите сюда» - ну абсолютно без задней мысли. Просто хотелось поделиться умилением и знанием предмета. - «Смотри, какой хорошенький! Это эрдельтерьер!»
«Хорошенькая. Это девочка» - тётка улыбнулась, видимо довольная моими познаниями.
«И сколько вы за неё хотите?» - всё ещё без задней мысли, просто из желания выяснить, за сколько люди продают счастье.
«Двадцать пять тысяч» - оказывается счастье не так уж дорого стоит.
«А она чистопородная?» - если честно - мне было абсолютно всё равно насколько чистых кровей миляга, просто нужен был повод полюбоваться на неё подольше.
«Нуууу... Родители у неё с замечательными родословными, бабку я лично из Бельгии привезла, просто это неплановая вязка. Документов на неё нет, и в выставках участвовать она не может».
«А можно погладить?» - я прекрасно знала, что продавцы редко разрешают гладить «товар»: за день мимо проходят сотни человек, если каждый погладит... Но видимо тётке я понравилась. Мой палец пропутешествовал по маленькой головке, прошёлся между ушками, скользнул к мокрому чёрному носу... Вдруг ему стало тепло - это мягкий розовый язык решил ответить на ласку. - «Славная девочка» - пасмурный день начал приобретать цвета. В частности чёрно-рыжий и розовый.
Я решила, что если мы сию же секунду не попрощаемся, уйти от эрдельки я не смогу.
«Надь, у нас с собой всего двадцать» - о чём это она? Кажется, у меня начинаются слуховые галлюцинации. - «И вообще у нас не остаётся денег на ткань для платья».
Какое платье, мамочка? Ты плохо делала домашние задания. Ты до сих пор не выучила, что твоей дочке абсолютно всё равно, во что она одета. Какая ткань? У тебя все антресоли забиты тканью, что-нибудь найдёшь! Ты говоришь не то! Как можно думать о платье, когда сбывается Мечта?
«И на последний звонок у тебя ничего нет» - мама, я тебе не верю! Всю жизнь я мечтала о собаке, и сейчас ты исполняешь мечту, а говоришь о тряпках!? Да у меня миллион нарядов, у тебя тоже полный шкаф! Уж белую-то блузку с чёрной юбкой найдём! - «Да и денег всё-таки недостаточно» - ну что же, мне не привыкать, но как больно загонять обратно уже проснувшуюся, было, надежду.
«Я бы уступила, но это и так последняя цена, мы первых по сорок продавали, а эта просто последняя, хотим побыстрее продать. Возьмите хоть за двадцать три».
«Ну, дома-то ещё тыщи три наберётся, давайте мы вам попозже поднесём, вы где живёте?» - названный тёткой адрес в пяти минутах ходьбы от нашего дома.
«Всё равно вам нужно принести тряпочку, потереть об маму, чтобы щенок быстрее привык к вашему дому. Давайте, отнесите её домой и пусть девочка придёт с каким нибудь полотенцем». - Ага, девочка - это обо мне. Сквозь туман счастья эти слова доносятся до меня райской песней. - «Вот так, спрячь её под куртку, а то замёрзнет».
Я до сих пор не верю. Я прижимаю к груди сбывающуюся мечту и не верю. Сотни раз я представляла себе сцену с появлением у меня собаки, проигрывала в мечтах сотни вариантов из сотен прочитанных книг, и ни разу не думала, что мечты сбываются так неожиданно и так банально.
«Нам по пути, пойдёмте, я по дороге объясню, чем её кормить и как прививать» - я иду за ними как будто в тумане, слушая и не слыша. Потом оказалось, что я всё прекрасно запомнила.
«Дай посмотреть» - это проявился братец, который все предыдущие полчаса - как, прошло только полчаса? Вся жизнь и какие-то полчаса? - тихо терялся у мамы за спиной, чтобы, не дай Бог, не спугнуть удачу. Я не могу отказать, ведь последние лет пять он честно добавлял свои два раза - День Рождения и Новый Год - к моим попыткам выпросить собаку. - «Ой, хорошенькая какая» - его пальцы повторили путешествие моих по щенячьей голове и, в свою очередь, удостоились тёпло-розовой ласки.
«Валер, ты веришь?» - мы обычно не ладим, но счастье делает нас союзниками. Он смотрит на меня удивлённо - всё-таки девять лет ещё не знают, что такое не верить в сбывшуюся мечту.
Подъезд, дверь тамбура, дверь квартиры... Всё как-то быстро. Дома только бабушка, папа ушел чинить чью-то машину.
«Ба! Смотри, кого мы купили! Это - эрдельтерьер, мой подарок на выпускной!» - я опускаю Свою Собаку, ещё безымянную, на пол, она вдруг встаёт столбиком на задние лапы и несколько секунд стоит так, осматриваясь. Бабушкино лицо неожиданно становится каким-то чужим, сердитым:
«Только собаки в этом доме не хватало! Сейчас же несите туда, откуда взяли! Или она, или я!» - меньше всего я ожидала такой реакции. Она разворачивается и уходит в нашу общую спальню. Садится на свою кровать. Эрделька прибежала к ней знакомиться, а Бабушка отворачивается.
Обычно в наших спорах на тему живности в доме Бабушка участия не принимала, а если уж в квартире появлялся четвероногий жилец, она, чуток поворчав, смирялась с этим фактом.
Я уже готова была расплакаться, но положение спасла мама.
«Надюш, сходи, отнеси деньги и принеси собачке чуть-чуть мамы, а я с Бабушкой поговорю».
Прихватив деньги и старенькое полотенце, я отправилась к бывшим хозяевам теперь уже Моей Собаки. На мой звонок дверь открыл мальчишка лет двенадцати. У него под ногами крутились две большущие эрделины. Как оказалось - это мама и бабушка нашей покупки. Меня удивил их окрас. Привычный окрас взрослого эрделя - чёрно-рыжий чепрачный. То есть рыжие голова и ноги и чёрная «попона». У этих же «попоны» были как будто седые, совсем седая у бабушки и потемнее - у мамы. На мой вопрос о причине, мальчик объяснил, что это не из-за возраста, а потому, что бельгийские эрдели более светлые. Также выяснилось, что моей это не грозит, ведь её папаша вполне нормальный, чёрно-рыжий.
Потом пацан провёл меня по квартире. Оказалось, что собаки - это едва ли десятая часть всего зверинца. Там обитали и кошки, и черепахи, и ёжики. Были даже кролики и десятка два или три птиц в огромной клетке! Животным была выделена целая комната и, на удивление, в квартире даже не очень пахло ими.
Налюбовавшись зверинцем и получив ещё килограмм десять инструкций по содержанию и воспитанию моей Мечты, я, наконец, отправилась домой, чуть не забыв потереть полотенце о спину мамы-эрдельки. Всю обратную дорогу моё счастье старательно пыталось вытеснить невесёлые мысли о том, что же случится, если Бабушка вдруг не согласится на собаку.
Но случилось чудо! Придя домой, я обнаружила, что Бабушка, хоть и сердится ещё, собаку из дома унести уже не требует. Правда, оставался ещё папа, реакцию которго, после бабушкиной-то, я угадать уже не бралась. Но с папой всё обошлось. Он хоть и не воспылал к моей псинке безоглядной любовью с первого взгляда, воспринял её вполне мирно и избавиться от нового жильца не предлагал. А с Бабушкой собачка впоследствии очень даже подружилась, и ей единственной эта вредина приносила «апорт».
Ну что же, страсти улеглись, и можно было подумать об имени для нового члена семьи. Естественно посыпались разнообразнейшие предложения, но ведь собака-то была моя! Поэтому я села на диван, взяла зверёнку на руки и стала думать. Одни варианты казались мне слишком банальными, другие - дурацкими. В итоге я решила назвать собачку в честь своего любимого писателя - Джеральда Даррелла. И стала она Джеральдиной, короче - Джерри.
2.
На следующее утро я проснулась в семь утра с ощущением тёплого счастья, поселившегося внутри. Ещё не вспомнив об его источнике, я точно знала - с этого дня что-то в моей жизни круто изменилось. Что именно, я обнаружила, выйдя в зал. Оранжевый линолеум, с которого накануне предусмотрительно убрали все ковры, был равномерно усеян лужицами и кучками. Это не было для меня сюрпризом, я знала, на что шла. В то утро, как и в каждое последующее на протяжении полугода, члены моей семьи, проснувшись, наблюдали удивительную картину: Надя, подвязав ночную рубашку выше колен, моет полы. И делает это не по принуждению, не из-под палки после большого скандала, а совершенно добровольно и со счастливой улыбкой на лице!
Мама не уставала удивляться произошедшим во мне переменам. Её дочка, на протяжении десяти лет с трудом встававшая по утрам в школу, каждое утро совершенно добровольно подскакивает в пять-шесть утра для того только, чтобы убрать за щенком и вывести его гулять. А потом в течении дня ещё несколько раз выбегает на улицу, дабы приучить собаку к прогулкам на свежем воздухе.
И вообще все как-то изменились с появлением в доме новой жилицы. Она оказалась весёлой и резвой, и все просто влюбились в это чёрно-рыжее чудо. Бабушка потихоньку оттаивала, и тому немало поспособствовало то, что когда Джерри исполнилось месяца четыре, нас на целый месяц оставили втроём. Семейство уехало отдыхать, я должна была готовиться к поступлению в институт, а Бабушка нас кормила. То есть сначала-то кормила собаку я, но через пару недель Бабушка, по-видимому, решила, что справится с этой задачей лучше, и постепенно взяла эту почётную обязанность на себя.
Наслушавшись и начитавшись всевозможных рассказов о щенячьих шкодах, я было приготовилась покупать новую обувь, оплачивать испорченные книги и переклеивать ободранные обои. И вот тут Джерри удивила меня в первый раз. За весь первый год своей жизни она устроила всего три или четыре большие шкоды. Первой было украшение меня шикарной царапиной под левым глазом прямо в день моего выпускного бала. Хотя это и шкодой-то назвать трудно, поскольку псинка всего лишь решила сказать мне «Доброе утро», для чего вскочила передними лапами на мою подушку, на которой, абсолютно случайно, как раз и находилось моё лицо.
Уезжая в отпуск, мама оставила мне четыре стограммовых плитки шоколада, по числу предстоящих вступительных экзаменов, дабы улучшить работу мозга и гарантировать успешное поступление. Шоколад тогда ещё был дефицитом, во всяком случае в Комсомольске-на-Амуре - точно. Готовясь к экзамену по истории, я удобненько устроилась на диване, отгородившись от остального мира журнальным столиком с учебниками и торжественно распечатанной шоколадкой. Увлёкшись чтением очередной темы, я, если честно, забыла и про собаку и про шоколад. Когда, наконец, тема была дочитана, и пришло время закрепить пройденный материал с помощью шоколада, я последнего на столе не обнаружила. Решив, что в запарке плитку открыть всё-таки забыла, я полезла в холодильник. Где обнаружила, что одной всё же не хватает. Поскольку шоколад лежал достаточно далеко от края стола, да и я сидела тут же и собаки не видела, пришла к выводу, что в доме завёлся барабашка, любящий шоколад. Пожав плечами, отправилась учиться дальше. Через полчасика пришло время идти гулять. Джерри нигде не наблюдалось, на зов собачка не прибежала, и я отправилась её искать. Собаченция обнаружилась в спальне, под моей кроватью. Вся морда ворюги была испачкана шоколадом, а от стограммовой плитки остался малюсенький кусочек. Пришлось сделать собаке строгое внушение на тему неприемлимости воровства. Скажем так, она прониклась. Во всяком случае, больше случаев воровства в доме не наблюдалось. Она даже с кухонного стола никогда ничего не украла. Максимум, что Джерри позволяла себе в отношении сего предмета мебели - во время семейной трапезы провести чёрной пуговицей носа по краешку, как бы напоминая о своём существовании.
И погрызенная обувь тоже случилась. Однажды. Пришел как-то папаня "на бровях", щеня (ей было тогда уже с полгода, наверное) кинулась приветствовать, крутилась под ногами, отцу это не понравилось и он её пнул новым полусапогом. Утром, собираясь на работу, родитель вдруг обнаружил, что у провинившейся обутки... аккуратненько выгрызена молния! Так и пришлось ему ту осень в старых проходить. Ибо нефиг!
Не знаю точно, что чувствовала мама, исполняя мою мечту. Может быть она не придала этому событию такого уж большого значения. Иногда мелькает у меня мысль о том, что она и сама хотела собаку не меньше нас с братом, но взрослый рационализм всегда брал верх над романтическими порывами. Всегда, кроме того единственного раза, когда моя трезвомыслящая мамочка пошла на поводу у детской мечты. Но я твёрдо уверена в одном: она ни разу не пожалела о том порыве. Костюм на выпускной бал мы всё-таки сшили: в маминых запасах нашёлся великолепный японский шёлк. Если честно - я даже не помню, как выглядела в нём. У меня не сохранилось ни одной фотографии с того бала. А Джерри я запомнила на всю жизнь, ведь она подарила мне два года своей дружбы и преданности.