Лица России. Нанайцы
Лица России. «Жить вместе, оставаясь разными»
Мультимедийный проект «Лица России» существует с 2006 года, рассказывая о российской цивилизации, важнейшей особенностью которой является способность жить вместе, оставаясь разными - такой девиз особенно актуален для стран всего постсоветского пространства. С 2006 по 2012 в рамках проекта мы создали 60 документальных фильмов о представителях разных российских этносов. Также создано 2 цикла радиопередач «Музыка и песни народов России» - более 40 передач. В поддержку первых серий фильмов выпущены иллюстрированные альманахи. Сейчас мы - на полпути к созданию уникальной мультимедийной энциклопедии народов нашей страны, снимка, который позволит жителям России самим узнать себя и для потомков оставить в наследство картину того, какими они были. ©
~~~~~~~~~~~
Другие лица России
«Лица России». Нанайцы. «Омия Мони - Древо жизни», 2010
Click to view
Общие сведения
НАН‘АЙЦЫ, нанай, нани (самоназвание - "местный", "здешний человек"), гольды (устаревшее название, гольдами до сих пор называет себя часть нанайцев старшего поколения в некоторых районах Приморья.), народ тунгусо-маньчжурской языковой группы в России. Живут по нижнему течению реки Амур и правым притокам реки Уссури в Хабаровском крае и Приморском крае РФ. Численность в России 10,5 тыс. человек. Небольшая часть Нанайцев - хэчжэ (2 тыс. человек) живёт в Китае (между реками Сунгари и Уссури). В Китае, по переписи 2000 г., проживало 4600 нанайцев. По данным Переписи населения 2002 года численность нанайцев, проживающих на территории России, составляет 12 тысяч человек, по данным переписи 2010г. - 12 тыс. 3 человека.
Выделяется несколько этнографических групп - горинская, курурмийская, уссурийская и другие. Говорят на нанайском языке тунгусо-маньчжурской группы алтайской семьи, имеющем три диалекта (горинский, курурмийский, бикинский) и два наречия. Некоторый специалисты считают курурмийский диалект особым языком. Широко распространен русский язык. Письменность на русской графической основе.
В этногенезе Нанайцев участвовали потомки древнего амурского населения и различные тунгусоязычные, тюркские и другие элементы. В генетическом отношении современные нанайцы представляют собой сложную историческую общность - конгломерат родов самого различного происхождения. На Нижний Амур в разное время приходили группы тунгусов, тюрок, монголов, маньчжур, которые, смешиваясь с автохтонным населением, формировались в различные этнические общности. Одной из них и являются современные нанайцы. Например, нанайские роды Киле, Самар, Дигор, Гаер, Хайтанин имеют эвенкийское (тунгусское) происхождение. В составе рода Бельды имеются айнские подразделения. В состав других нанайских родов вошли китайцы, маньчжуры, солоны и многие другие народы.
Цикл аудиолекций «Народы России» - Нанайцы
В прошлом нанайцы были известны в литературе на русском и других европейских языках как гольды. В Китае нанайцы известны как хэчжэ. Нанайцы являются носителями байкальского антропологического типа с небольшой примесью северного китайского антропологического компонента. Нанайский язык относится к группе тунгусо-маньчжурских языков.
В России используется письменность на основе кириллицы, в Китае практически бесписьменный (отдельные издания, обсуждающие язык, используют пиньинь для транскрипции). Пекинский договор 1860 г., сделав реки Амур и Уссури государственной границей, разделил район проживания нанайцев между Россией и Китаем.
Большинство нанайцев России проживает в Хабаровском крае. Нанайские деревни расположены по обоим берегам среднего Амура (примерно от Хабаровска до Комсомольска-на-Амуре) и на его притоках, а также на российском (восточном) берегу Уссури (Пожарский район Приморского края). В Китае (провинция Хэйлунцзян) нанайцы проживают на правом берегу Амура между устьями Сунгари и Уссури (Тунцзянская и Фуюаньская волости Цзямусыйского (Jiamusi) уезда) и на левом берегу Уссури (в Жаохэйской волости Шуанъяшаньского (Shuangyashan) уезда).
Основные традиционные занятия - рыболовство и охота (зимой - пушной промысел). Рыбу ловили неводом, сетями, били острогой и пр. Пушнина обменивалась на ткани, металлические изделия, муку, крупу и пр. Содержали ездовых собак. Передвигались на лодках (дощатых, долблёных, берестяных), лыжах, подклеенных камусом, нартах.
Среди традиционных ремёсел особенно было развито кузнечное. Металл, дерево и кость обрабатывали мужчины, женщины выделывали шкуры, шили одежду и обувь, вышивали, плели корзины и циновки и пр.
В настоящее время традиционные промыслы развиваются в рыболовецких артелях. Многие Нанайцы заняты в промышленности, сфере обслуживания, живут в городах. Сформировалась собственная интеллигенция.
Жили оседло (некоторые селения существовали десятки и сотни лет). Жилища - большие бревенчатые дома на деревянных каркасах, с двускатной крышей и отапливаемыми нарами, позже - рубленые избы, в тайге и на рыбалках - шалаши различных форм и др.
Одежду и обувь изготовляли из рыбьих кож, шкур таёжных животных. Носили также тканевые верхние и нижние халаты, ноговицы, меховые шапки-капоры, охотники - маленькие шапочки с султанами из беличьего хвоста, с тканевыми шлемами под ними, рыбаки поверх одежды - юбки или фартуки из рыбьей кожи или ткани. Женщины под халаты надевали длинные, от шеи до колен, нагрудники, украшенные бисером и металлическими подвесками.
Основная традиционная пища - рыба; лосося заготавливали впрок.
В конце 19 - начале 20 века существовали роды численностью от 20-30 до 600-900 человек, расселённые чрезвычайно дисперсно. Крупные роды имели подразделения, члены которых могли вступать между собой в брак. Малочисленные роды образовывали экзогамные объединения доха, игравшие важную роль в жизни Нанайцев. Каждое селение составляло территориально-соседскую общину, состоявшую из семей, относившихся к различным родам, и даже иноэтничных. Преобладали малые семьи, моногамные браки, хотя была известна полигиния.
Были обращены в православие во 2-й половине 19 века, однако сохраняли традиционные верования (вера в духов, шаманство и пр.).
А.В. СмолякОчерки
Нанайцы - самый многочисленный из коренных народов Дальнего Востока, живущий по берегам Амура, его притоков Уссури и Сунгари в России и Китае, где они известны как хэчжэ. Договор от 16 мая 1858 года, сделав Амур и Уссури государственной границей, разделил район проживания нанайцев между двумя странами. Численность в РФ по переписи 2002г. - 12160 человек, в КНР (2000г.) - 4600.Нанайский язык относится к киргизско-кыпчакским (хакасским) языкам тюркской группы алтайской языковой семьи. Имеет три диалекта (горинский, курурмийский, бикинский) и два наречия, хотя некоторые специалисты считают курурмийский диалект особым языком. Широко распространен русский язык.В России используется письменность на основе кириллицы, в Китае язык практически бесписьменный.Религия - православие, анимизм, шаманизм.
Земляне
Слово «нани» или «нанай» растолковывается просто: «на» - земля, «най» - человек, что буквально означает «люди этой земли» или «здешние люди», а еще нанайцы называют себя по территориям проживания и родам: хэчжэ, киле, акани и др. В русской и европейской литературе XIX - начала XX века они именуются гольдами. В генетическом отношении они представляют собой сложный конгломерат родов различного происхождения, ведь на Нижнем Амуре в разное время селились тунгусы, тюрки, монголы, маньчжуры, которые, смешиваясь с местным населением, формировались в разнообразные этнические общности. Одной из них и являются современные нанайцы. Например, родовые общины Киле, Самар, Дигор, Гаер, Хайтанин имеют эвенкийское (тунгусское) происхождение, у рода Бельды есть айнские корни. В другие роды вошли китайцы, маньчжуры, солоны и иные народы. В настоящее время большинство российских нанайцев проживает в Хабаровском крае по обоим берегам Нижнего Амура и его притоков, а также на восточной стороне Уссури. Китайские нанайцы обитают на правом берегу Среднего Амура в междуречье Сунгари и Уссури.
Кормилец Амур-батюшка
Разделенные границей, нанайцы сохранили общие промыслы - охоту, собирательство и рыболовство, из которых последнее до сих пор является основой их хозяйственной деятельности. Китайский Хэйлунцзян, буквально «река Черного дракона», он же русский Амур-батюшка со своими многочисленными притоками уже на протяжении столетий остается ценнейшим источником биоресурсов. Здесь обитает более ста видов рыб, причем многие из них относятся к промысловым, среди них: горбуша, кета, лосось, сазан, карась.
Кета кормит и одевает
Промысел кеты для нанайцев всегда был преобладающим. Она шла в Амур на нерест раз в год (в августе - сентябре), особенно интенсивно 6-8 дней. В это время все от мала до велика были заняты ловлей, обработкой и заготовкой рыбы, так как запасти ее надо было впрок на целый год. Пойманную кету выбрасывали на берег, где женщины потрошили, разделывали, пластовали, развешивали сушить и вялить. Из-за недостатка соли рыбу засаливали редко, чаще из нее готовили юколу. Делалось это так: выпотрошенную рыбину разрезали вдоль хребта, вынимали его вместе с головой, не трогая соединяющего обе части туловища хвоста, за который ее потом подвешивали сушиться. Иногда из внутренностей рыбы вываривали жир, затем смешивали его с икрой, кусочками филе или лесными ягодами - черникой и брусникой. Рыбу ели в сыром, вяленом, вареном и жареном виде, кожу использовали для изготовления прочной и красивой одежды, а отходами - хребтами, головами, хвостами - кормили собак, ведь зимой собачья упряжка с нартами была основным средством передвижения.
Совет да любовь по-нанайски
Брак у нанайцев имел экономическую основу. Родители заранее, пока их дети были еще маленькими, присматривали себе будущих родственников и заключали с ними договор. Отец невесты обычно хотел получить большой калым деньгами или вещами (тканями, металлом, утварью) и приобрести богатую родню. О соответствии возраста будущих супругов заботились мало: встречались браки, где жена была на 20-25 лет старше мужа и наоборот. Существовал обычай, когда тетка забирала племянницу (дочь брата) в невесты своему сыну в возрасте четырех-шести лет и воспитывала ее до достижения брачного возраста, в таком случае свадьба даже не устраивалась.
Ах эта свадьба
Традиционный свадебный обряд включал в себя сговор и сватовство, выплату калыма, получение приданого, пир и торжественное переселение невесты в дом жениха. Между сговором и сватовством могло пройти десять лет и более, так как «стандартный» брачный возраст для жениха составлял 17-19 лет, для невесты 16-17. Решающее слово при определении судьбы дочери было за матерью, причем считалось неприличным сразу соглашаться на предложение руки и сердца, часто переговоры затягивались на неделю, сама же свадьба длилась в течение трех дней. Пировали сначала в доме родителей невесты, затем - у жениха. В обоих домах совершались жертвоприношения духам-покровителям семьи, а также различным верховным божествам. Свадебные обряды были направлены на обеспечение достатка и счастья молодых. Так, обряд «топтания котлов», когда невеста, выходя из своего дома и входя в дом жениха, должна была ступать ногой в котлы, стоявшие у входа, и последующий обмен этими котлами между новыми родственниками символизировал обмен счастьем.
Ни кринолина, ни фаты
Свадебная одежда была обычной по покрою, но богаче декорированная, она впоследствии часто использовалась как похоронная. Украшения и вышивка на ней служили оберегами и имели символический смысл. Например, на свадебном халате невесты вышивалось родовое древо с птичками - душами еще не родившихся детей, что должно было обеспечить молодой семье многодетность. И все же после свадьбы новобрачная возвращалась к своим родителям, жила там от трех дней до года и лишь затем окончательно переселялась в жилище мужа. Кстати, богатые нанайцы могли иметь и несколько жен.
Птичка во сне - к беременности
Традиционно считается, что рождение человека и его судьба зависят от благорасположения верховного божества - Солнца. Душа ребенка представляется в виде птички, которая до вселения в тело женщины обитает на дереве не родившихся душ, расположенном на небе. В зарождении новой жизни физиологическое зачатие является необходимым, но имеет второстепенное значение. О будущей беременности женщина узнает во сне, если увидит птичку, также в сновидениях матери открывается пол ребенка. Тяжелое течение беременности и родов объясняется прошлыми грехами женщины (иногда и ее мужа) или действием злых духов.
Родильные обряды
Для облегчения родов проводились очистительные обряды, так как с начала беременности и до прохождения обряда женщина считалась нечистой и должна была соблюдать различные запреты. Их нарушение вело к промысловым неудачам, болезням и даже смерти. Так, беременная женщина не имела права перешагивать через орудия охоты, рыболовства, есть некоторые части туш добытых животных, а ее мужу не полагалось охотиться или рыбачить непосредственно перед родами. Все это вместе с рациональной диетой должно было уберечь ребенка от физических недостатков. Другая половина запретов была направлена на поддержание здоровья будущей мамы и обеспечение благополучных родов. Ей запрещалось смотреть на покойника и присутствовать на похоронах, нельзя было провожать собравшегося в дальний путь человека, говорить о беременности, заранее готовить одежду новорожденному - все это предвещало трудные роды, а наблюдение за ледоходом грозило даже выкидышем.
Терпение, только терпение
Обычно женщина старалась рожать молча, ведь, по поверью, ее крики могли привлечь злых духов. Рождение детей, особенно первенцев, всегда было желанным, но если это были близнецы, то за ними ухаживали старики, так как считалось, что отец близнецов - таежный дух не потерпит присутствия «нечистых» женских существ. Заворачивали новорожденного в старую нательную одежду кого-либо из пожилых родичей: еще в 1970-е годы некоторые нанайцы пытались принести роженице такое белье в роддом или нашивали кусочки от него на пеленку.
Душу младенца надо закрепить
Через десять дней после появления ребенка на свет устраивали обряд закрепления его души, состоявший в получении благопожеланий родственников и соседей в обмен на символическое угощение. Чтобы уберечь младенца от болезней, использовали рациональные (закаливание, массаж) и магические средства. Например, души новорожденных и других детей сохраняли с помощью камлания в так называемом душехранилище - дёкасоне, которое представляло собой некое воображаемое «помещение», никому, кроме шамана, не видимое и расположенное в «хорошем месте».
Имя как оберег
Также ребенка в первые годы жизни старались не звать по имени, заменяя его иносказательными оборотами, и если прежде в семье дети умирали, то младенцу давали самое некрасивое имя. Это делалось для того, чтобы обмануть или отпугнуть злых духов, в других случаях малыша называли в зависимости от внешности, поведения или обстоятельств рождения.
«Старик гольд из рода Узала»
Герою книг известного русского ученого и исследователя Дальнего Востока Владимира Арсеньева «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала» в момент его трагической гибели было всего 59 лет, но и сам автор, и другие участники экспедиции уважали его за житейскую мудрость, знания и навыки, не раз выручавшие их в трудных походах. Дерсу́ Узала́ (1849(1849)-1908) - охотник, нанаец (гольд) всю жизнь провел в тайге. После смерти жены и детей от оспы, он обитал под открытым небом и только зимой устраивал себе временную юрту из корья или бересты. Первая встреча молодого офицера, петербуржца по рождению, и «лесного человека» Дерсу описана у Арсеньева так: «Я заносил в дневник пройденный маршрут. Вдруг лошади подняли головы и насторожили уши… Сверху посыпались мелкие камни. «Это, вероятно, медведь», - сказал один из казаков и стал заряжать винтовку. «Стреляй не надо! Моя люди!» - послышался из темноты голос и через несколько минут к нашему огню подошел человек. Одет он был в куртку из выделанной оленьей кожи и такие же штаны. На голове у него была какая-то повязка, на ногах унты, за спиной большая котомка, а в руках старая длинная берданка. На вид ему было лет сорок пять. Всего замечательнее были его глаза. Темно-серые, а не карие, они смотрели спокойно и немного наивно. В них сквозили решительность, прямота характера и добродушие. Не расспрашивая его, кто он и откуда, я предложил ему поесть. Так принято делать в тайге».
Кулинарный рецепт от Дерсу Узала
Впоследствии ученый и его проводник, пройдя многие километры по Уссурийскому краю, несмотря на разницу в возрасте и воспитании, стали настоящими друзьями. Умение гольда приспосабливаться к самым трудным условиям лесной жизни, делать ее комфортнее для себя и окружающих можно проиллюстрировать даже на таком кулинарном примере: «Вечером Дерсу особым способом жарил убитую накануне козулю. Он выкопал в земле яму размером 40 сантиметров в кубе и в ней развел большой огонь. Когда стенки ямы достаточно прогрелись, жар из нее был вынут. После этого гольд взял кусок мяса, завернул его в листья подбела (Petasites palmata) и опустил в яму. Сверху он прикрыл ее плоским камнем, на котором снова развел большой огонь на полтора часа. Приготовленное мясо было удивительно вкусно. Ни в одном первоклассном ресторане не сумели бы так хорошо его зажарить: снаружи козулятина покрылась красновато-бурой пленкой, но внутри была сочная. С той поры при каждом удобном случае мы жарили мясо именно таким способом».
Размышления Дерсу Узала
Арсеньев и его друг-гольд часто задумывались о будущем любимого края: «Дерсу стал вспоминать дни своего детства, когда, кроме гольдов и удэхе, других людей не было вовсе. Но вот появились китайцы, а за ними - русские. Жить становилось с каждым годом все труднее и труднее. Потом пришли корейцы. Леса начали гореть, соболь ушел, и всякого другого зверя стало меньше. А теперь на берегу моря появились еще и японцы. Как дальше жить? Дерсу замолк и задумался…Задумался и я. Действительно, Приморье быстро колонизировалось. Недалеко уже то время, когда от первобытной, девственной тайги и следа не останется. Исчезнут и звери. Мы сидели молча, и каждый по-своему думал об одном и том же. «Как дальше жить?» - вдруг опять проговорил Дерсу и глубоко вздохнул. «Ничего, старик, - ответил я ему, - на наш с тобой век хватит».
Не хватило
Через три года после смерти друга, в 1911-м, Арсеньев вновь посетил уссурийскую тайгу и не узнал знакомые места: «Леса в большей части выгорели, результатом чего явилось обеднение целых районов зверем и рыбой, а это обстоятельство привело к тому, что туземное население, занимавшееся охотой и рыболовством, должно было оставить веками насиженные места и перекочевывать частично на север, в бассейны правых притоков низового Амура, и частично на запад - в Маньчжурию. Словом, страна начала испытывать на себе то насилие, которое принято называть «цивилизацией»»