Художники Мордовии. Владимир Карасев
Ещё о живописи Мордовии и Поволжья
«Банщики», Карасев, поезд…
Спецпроект «Столицы С»: Март-галерея Сергея Суворова
В «Столице С» стартует спецпроект «Март-галерея Сергея Суворова». Популярный в Саранске художник представляет на суд публики материалы о своих талантливых и гениальных коллегах, живших и творивших в Мордовии в конце ХХ - начале ХХI веков. ©Ещё в проекте
Саранские художники на встрече с поэтом Андреем Дементьевым (слева). Владимир Карасев - второй справа
Второй материал известного саранского художника Сергея Суворова в проекте «Март-галерея» В этот раз о Владимире Карасеве…Над крышами серых многоэтажек поднимается солнце. Пасмурно. Конец марта. Слякоть. К железнодорожному переезду на улице Рабочей торопится человек в расстегнутом потрепанном пальто. Нервничает. Вот он уже бежит по шпалам. А навстречу несется локомотив. Машинист дает длинный предупреждающий сигнал. Человек в пальто грозит ему кулаком…
...
В 1980-е годы на перекрестке улиц Коммунистическая и Рабочая стоял дом «певца земли мордовской» Федота Сычкова, принадлежавший Союзу художников. А в огороде была банька. В этой знаменитой «усадьбе» обитали три живописца - Владимир Карасев, Степан Коротков и Евгений Балакшин. Через некоторое время их попросили освободить дом, так как молодые таланты не являлись тогда членами Союза художников. А иметь государственные мастерские могли только «официально разрешенные» мастера. Впрочем, с тех пор мало что изменилось. Но ребята не расстроились. «А можно мы в баньке будем писать?» - спросил Володя Карасев. Им разрешили. Так появилась знаменитая в те годы группа «Банщики». «Мы там создали самые лучшие свои работы, - вспоминает Степан Коротков. - Потом нашу баню бандиты сожгли и стоянку сделали… Да, времена тогда были «чисто конкретные»…» А теперь на этом месте кольцевая развязка и въезд на мост…
В этой «Баньке» творили Карасев, Балакшин и Коротков
График «банщиков»: три дня писали картины на продажу, один день колотили подрамники, еще три дня занимались своим творчеством. Один раз в несколько месяцев ездили в Москву продавать работы. Покупали их в основном иностранцы. И почему-то чаще всего норвежцы и шведы. Видимо, по настроению и колориту творения «банщиков» были близки скандинавам…
Степан Коротков припоминает, как они втроем гуляли по Москве и неожиданно оказались возле аргентинского посольства. И тут Карасеву пришла в голову оригинальная мысль. «Давайте попросим, чтобы в Аргентине нашу выставку провели! - выдал он. - А что? Эрьзю там все знают, и нас примут!» Балакшин, как всегда, скептически отнекивался: «Да куда нам!» Сказано - сделано. Написали письмо, вложили в альбом с репродукциями скульптур Эрьзи и зашли внутрь. Но с секретарем посольства не стали встречаться. Подарили альбом женщине, которая сидела в приемной. Думали, найдут письмо, прочитают и ответят. Но никто не ответил…
«Наша семья жила напротив знаменитого дома Сычковых, - говорит художник Никита Пичугин. - Отец часто ходил к «банщикам». По его словам, Карасеву нравилось заниматься здесь творчеством. Например, рамы на магазине его могли вдохновить. Или крыши домов на закате. Он был реалистом. Стремился, чтобы все выглядело максимально достоверно…»
Владимир Карасев (в центре) пытается продать свои картины в Москве
Карасев - драматичная личность. Когда работал, никого не хотел видеть. Запирался в мастерской. Да и в дружбе был разборчив. Но Хафиз Бикбаев нашел с Владимиром общий язык. Ему интересно было слушать более опытного товарища. А еще их сближали книги и фильмы Тарковского. Бикбаев даже помог Карасеву устроиться в конструкторское технологическое бюро, где они вместе расписывали мордовскими узорами хлебницы. Там проработали года два. А потом судьбы друзей разошлись…
Помимо изобразительного искусства Карасев занимался литературной деятельностью. И это не случайно - его отец был поэтом. Он жил в Пензе и умер очень рано… Владимир входил в литературно-художественное общество «Пегас» и печатался в журнале «Странник». Он хотел жить интересно, разносторонне. Много путешествовал. Несколько лет провел в Сибири - трудился рабочим на лесоповале. Конечно, живописью много не заработаешь. Поэтому подрабатывал в музее сторожем. А Коротков там же трудился реставратором…
А вот в личной жизни Карасева были проблемы. Что жене надо? Устроенный быт, да чтобы мужик деньги домой приносил. А Володя приносил картины, да притом какие-то странные - все поезда на них и тяжеловесные индустриальные пейзажи с трубами и заборами. В общем, семейная жизнь катилась под откос…
За 5 лет до перестройки Карасев написал стихотворение, в котором были пророческие фразы: «Какую сторону я приму, какую линию я приму, какую… сердце мне подскажет». Он думал, что пишет про белых и красных, а оказалось, о событиях 1991 года. В КГБ потом пришлось объясняться. 19 августа был путч, а 21‑го у «банщиков» выставка в московском ЦДХ. Они переживали, что закроют. Но повезло. Все прошло хорошо. Вернувшись домой, одной из своих работ Карасев дал название «В Москве все спокойно». Там были изображены чугунные ворота и старое купеческое здание. Позже работы «банщиков» участвовали в групповой выставке во французском городе Реймс…
Работа Карасева: «Банька»
Работа Карасева: «Станция»
Работа Карасева: «Стога»
В последний период творчества Карасев рисовал старинные автомобили на продажу. Он всегда с энтузиазмом относился к новшествам, пытался совместить абстракционизм с реализмом. Изучал американских авторов… Но все чаще в творчестве звучали печальные ноты. Это было связано с переломом эпох. В 1980‑е искусство переживало всплеск, творчество бурлило во всех направлениях, а в 1990‑е начался духовный вакуум. Люди стали не нужны друг другу. А художник, как оголенный нерв, чувствует дыхание общества в 100 тысяч раз сильнее! И чем одареннее, чем талантливее, тем сложнее выдержать эту духовную пустоту. За неделю до своего ухода из жизни Володя говорил художнику Ливанову: «Знаешь, какая самая легкая смерть? Нужно выйти на дорогу и подставить голову встречной машине… Тебе разбивают черепушку, и ты моментально умираешь…» Когда Карасев писал этюд на железной дороге, то видел надвигающийся поезд. В руках была кисть, он рисовал… и в то же время видел приближающуюся смерть… Вспоминаются строчки Гумилева: «вагоновожатый, останови трамвай скорее»… Но не успел остановиться поезд тем мартовским утром, а город так ничего и не понял…
Работа Карасева: «Закрыто на ремонт»
Еще во время работы в конструкторском бюро Карасев писал своему товарищу в армию:
Дай Бог не знать
в работе страха
И чтоб добытое в слезах
Из тьмы и косности, и праха
Не превратилось
снова в прах…
Сергей Суворов
«Столица С», Саранск, 12 марта 2015
«Банщики», Карасев, поезд…
Спецпроект «Столицы С»: Март-галерея Сергея Суворова
В «Столице С» стартует спецпроект «Март-галерея Сергея Суворова». Популярный в Саранске художник представляет на суд публики материалы о своих талантливых и гениальных коллегах, живших и творивших в Мордовии в конце ХХ - начале ХХI веков. ©Ещё в проекте
Саранские художники на встрече с поэтом Андреем Дементьевым (слева). Владимир Карасев - второй справа
Второй материал известного саранского художника Сергея Суворова в проекте «Март-галерея» В этот раз о Владимире Карасеве…Над крышами серых многоэтажек поднимается солнце. Пасмурно. Конец марта. Слякоть. К железнодорожному переезду на улице Рабочей торопится человек в расстегнутом потрепанном пальто. Нервничает. Вот он уже бежит по шпалам. А навстречу несется локомотив. Машинист дает длинный предупреждающий сигнал. Человек в пальто грозит ему кулаком…
...
В 1980-е годы на перекрестке улиц Коммунистическая и Рабочая стоял дом «певца земли мордовской» Федота Сычкова, принадлежавший Союзу художников. А в огороде была банька. В этой знаменитой «усадьбе» обитали три живописца - Владимир Карасев, Степан Коротков и Евгений Балакшин. Через некоторое время их попросили освободить дом, так как молодые таланты не являлись тогда членами Союза художников. А иметь государственные мастерские могли только «официально разрешенные» мастера. Впрочем, с тех пор мало что изменилось. Но ребята не расстроились. «А можно мы в баньке будем писать?» - спросил Володя Карасев. Им разрешили. Так появилась знаменитая в те годы группа «Банщики». «Мы там создали самые лучшие свои работы, - вспоминает Степан Коротков. - Потом нашу баню бандиты сожгли и стоянку сделали… Да, времена тогда были «чисто конкретные»…» А теперь на этом месте кольцевая развязка и въезд на мост…
В этой «Баньке» творили Карасев, Балакшин и Коротков
График «банщиков»: три дня писали картины на продажу, один день колотили подрамники, еще три дня занимались своим творчеством. Один раз в несколько месяцев ездили в Москву продавать работы. Покупали их в основном иностранцы. И почему-то чаще всего норвежцы и шведы. Видимо, по настроению и колориту творения «банщиков» были близки скандинавам…
Степан Коротков припоминает, как они втроем гуляли по Москве и неожиданно оказались возле аргентинского посольства. И тут Карасеву пришла в голову оригинальная мысль. «Давайте попросим, чтобы в Аргентине нашу выставку провели! - выдал он. - А что? Эрьзю там все знают, и нас примут!» Балакшин, как всегда, скептически отнекивался: «Да куда нам!» Сказано - сделано. Написали письмо, вложили в альбом с репродукциями скульптур Эрьзи и зашли внутрь. Но с секретарем посольства не стали встречаться. Подарили альбом женщине, которая сидела в приемной. Думали, найдут письмо, прочитают и ответят. Но никто не ответил…
«Наша семья жила напротив знаменитого дома Сычковых, - говорит художник Никита Пичугин. - Отец часто ходил к «банщикам». По его словам, Карасеву нравилось заниматься здесь творчеством. Например, рамы на магазине его могли вдохновить. Или крыши домов на закате. Он был реалистом. Стремился, чтобы все выглядело максимально достоверно…»
Владимир Карасев (в центре) пытается продать свои картины в Москве
Карасев - драматичная личность. Когда работал, никого не хотел видеть. Запирался в мастерской. Да и в дружбе был разборчив. Но Хафиз Бикбаев нашел с Владимиром общий язык. Ему интересно было слушать более опытного товарища. А еще их сближали книги и фильмы Тарковского. Бикбаев даже помог Карасеву устроиться в конструкторское технологическое бюро, где они вместе расписывали мордовскими узорами хлебницы. Там проработали года два. А потом судьбы друзей разошлись…
Помимо изобразительного искусства Карасев занимался литературной деятельностью. И это не случайно - его отец был поэтом. Он жил в Пензе и умер очень рано… Владимир входил в литературно-художественное общество «Пегас» и печатался в журнале «Странник». Он хотел жить интересно, разносторонне. Много путешествовал. Несколько лет провел в Сибири - трудился рабочим на лесоповале. Конечно, живописью много не заработаешь. Поэтому подрабатывал в музее сторожем. А Коротков там же трудился реставратором…
А вот в личной жизни Карасева были проблемы. Что жене надо? Устроенный быт, да чтобы мужик деньги домой приносил. А Володя приносил картины, да притом какие-то странные - все поезда на них и тяжеловесные индустриальные пейзажи с трубами и заборами. В общем, семейная жизнь катилась под откос…
За 5 лет до перестройки Карасев написал стихотворение, в котором были пророческие фразы: «Какую сторону я приму, какую линию я приму, какую… сердце мне подскажет». Он думал, что пишет про белых и красных, а оказалось, о событиях 1991 года. В КГБ потом пришлось объясняться. 19 августа был путч, а 21‑го у «банщиков» выставка в московском ЦДХ. Они переживали, что закроют. Но повезло. Все прошло хорошо. Вернувшись домой, одной из своих работ Карасев дал название «В Москве все спокойно». Там были изображены чугунные ворота и старое купеческое здание. Позже работы «банщиков» участвовали в групповой выставке во французском городе Реймс…
Работа Карасева: «Банька»
Работа Карасева: «Станция»
Работа Карасева: «Стога»
В последний период творчества Карасев рисовал старинные автомобили на продажу. Он всегда с энтузиазмом относился к новшествам, пытался совместить абстракционизм с реализмом. Изучал американских авторов… Но все чаще в творчестве звучали печальные ноты. Это было связано с переломом эпох. В 1980‑е искусство переживало всплеск, творчество бурлило во всех направлениях, а в 1990‑е начался духовный вакуум. Люди стали не нужны друг другу. А художник, как оголенный нерв, чувствует дыхание общества в 100 тысяч раз сильнее! И чем одареннее, чем талантливее, тем сложнее выдержать эту духовную пустоту. За неделю до своего ухода из жизни Володя говорил художнику Ливанову: «Знаешь, какая самая легкая смерть? Нужно выйти на дорогу и подставить голову встречной машине… Тебе разбивают черепушку, и ты моментально умираешь…» Когда Карасев писал этюд на железной дороге, то видел надвигающийся поезд. В руках была кисть, он рисовал… и в то же время видел приближающуюся смерть… Вспоминаются строчки Гумилева: «вагоновожатый, останови трамвай скорее»… Но не успел остановиться поезд тем мартовским утром, а город так ничего и не понял…
Работа Карасева: «Закрыто на ремонт»
Еще во время работы в конструкторском бюро Карасев писал своему товарищу в армию:
Дай Бог не знать
в работе страха
И чтоб добытое в слезах
Из тьмы и косности, и праха
Не превратилось
снова в прах…
Сергей Суворов
«Столица С», Саранск, 12 марта 2015