Художники Мордовии. Александр Коровин
Ещё о живописи Мордовии и Поволжья
Уроки Александра Коровина
Спецпроект «Столицы С»: Март-галерея Сергея Суворова
В «Столице С» стартует спецпроект «Март-галерея Сергея Суворова». Популярный в Саранске художник представляет на суд публики материалы о своих талантливых и гениальных коллегах, живших и творивших в Мордовии в конце ХХ - начале ХХI веков. ©Ещё в проекте
Александр Коровин со своими учениками
Чему учил своих студентов выдающийся художник-график. Третий очерк известного саранского художника Сергея Суворова о мастерах Мордовии.…Однажды народный художник Мордовии Александр Иванович Коровин, сказал, что самые главные награды для него не медали и звания, а ученики. И это действительно так. Он был не только замечательным книжным графиком, но и учителем с большой буквы.
...
В небольшой квартире, где Коровин жил со своей второй женой Татьяной Николаевной Настевой, постоянно собирались студенты. Девушки окружали художника, распускали волосы и щебетали как птички. Парни на кухне делились с Настевой своими любовными переживаниями. В неформальной обстановке ребята постигали не только азы живописи и рисунка, но и учились мыслить. Благодаря Коровину и Настевой, они расширяли кругозор по литературе, истории, музыке… Им приходилось детально изучать эпохи, моду, культуру родного края и народов мира. Случались и разные смешные случаи. Дает, например, Коровин тему картины - «Моя Мордовия», а ученики глазами хлопают: это как? Что нужно писать? Пейзаж, натюрморт, историческое полотно? Вы скажите конкретнее! Они ждут сюжета, чтобы все было «по тарелочкам разложено». «Так, друзья, вы мэтра не доставайте! - говорит Настева, потому что знает - муж у нее серьезный, не любит, когда студенты легкомысленно относятся к заданиям. - Я вам сейчас сама объясню. Любите историю? Тогда пишите Алену Арзамасскую. Или Аввакума, которого сожгли. Или крещение мордвы. Любите пейзаж? Делайте! Но не этюдом, а картиной!» Или, например, тема Емельяна Пугачева. Около краеведческого музея на улице Московской есть домик, где он останавливался. Там этот бунтарь повесил помещицу. Чем не сюжет? «Взял эту тему - тогда читай!» - обращается Александр Иванович к одному из студентов. «Что читать?» - «Пушкинскую «Капитанскую дочку», мои четыре тома про Пугачева!» Коровин иллюстрировал книгу Вячеслава Шишкова «Емельян Пугачев». И студенты начинают читать, вникать, понимать…
В мастерской
Крещение мордвы они представляли себе в таком праздничном виде - красивые наряды, солнышко светит, все такие радостные - идут в воду, как на праздник. «Да вы что, не знаете, как крещение происходило? - удивляется Коровин. - Мордву силой загоняли, многие на смерть шли - лишь бы их не крестили…»
С Александром Сергеевичем тоже казус вышел… «Я изображу, как Пушкин выпивал со своей няней», - заявил Валентин Коротков. «И что же они выпивали?» - иронично интересуется Настева. «Ну, наверное, шампанское!» - следует ответ. «Ты имеешь в виду строчку «Выпьем с горя. Где же кружка?» Тогда ищи железную кружку где-нибудь. А то ты, наверное, представил бокалы, шампанское и няню в креналине… Она же крепостная женщина была…» Один студент вообще заявил: «А я не люблю Пушкина!» - «Понятно. Ты не можешь любить или не любить Поэта, ты просто не знаешь его. Познакомься, а потом скажешь…» - «Как это?» - «Да вот так! Зашел бы сейчас Пушкин и сказал: «Полу-дурак, полу-невежда, но есть надежда, что будет полным, наконец» - «Это он про меня, да? - глаза ученика сразу заблестели. - Неужели он так написал?» Ренат Мингалиев взял тему «Пушкин умирающий». Изобразил поэта на кровати, кудрявого такого. Вокруг бабы в чепцах, пригорюнились. Коровин смотрит на его работу и говорит: «Александр Сергеевич у тебя больной, что ли?» «А ты знаешь, как он умирал?» - обращается к Ренату Настева. «Убили!» - отвечает парень. «А как убили?» Небольшое молчание, потом ответ: «В живот сильно ранили…» - «У тебя болел когда-нибудь живот?» - «Даааа», - вспоминает Ренат. «Так ты вот так лежал, как на пляже? Ты бы взвыл, скрючившись от боли!» И тут Коровин обращает свой острый взор на очень полную даму, изображенную рядом с поэтом: «А это кто такая?» - «Это его жена!» - с достоинством отвечает Ренат. «Брысь отсюда! Пока не найдешь образ жены Пушкина, первой красавицы, в которую сам царь был влюблен, не возвращайся. Он из-за нее стрелялся…» - «Ну, может, это он няню нарисовал в чепце и шали», - шутит Татьяна Николаевна. «А жена Пушкина потоньше была?» - спрашивает студент. «Да, с осиной талией… Кстати, скажи, где он умирал?» - «В зале… в спальне…» - гадает Ренат. «В кабинете с книгами, на койке. Жену не подпускал, она под дверью рыдала. Только врач и друзья к нему заходили…» После этого разговора Ренат пошел в библиотеку, изучил интерьеры квартиры Пушкина на Мойке, перечитал все книги о нем. А потом приступил к работе. Маслом не успевал, поэтому попросил у Александра Ивановича разрешения сделать графику. Тот согласился. И вот представил Ренат свой триптих. На первом листе - канал реки, вдоль которого идет траурная процессия. На втором - доктор несет по лестнице Пушкина в квартиру после дуэли. И на третьем - поэт изображен умирающим у себя в кабинете среди книг. Очень хорошая получилась работа… А еще Коровин заставлял студентов больше писать с натуры. «В живописи все идет от натуры!» - говорил мастер…
По стилю одежды Александр Иванович Коровин напоминал Хемингуэя. Не любил костюмы. Ходил в сапогах со шнуровкой. Военная форма, так сказать. И всегда много карманов. Седая подстриженная борода. Коренастый, очень сильный. Когда Настева болела, на руках носил ее на четвертый этаж. Никогда не надевал элегантные пальто. Неловко себя в них ощущал. Банкеты и различные праздничные приемы были для него обременительны. Тарелочки, вилочки, прочая суета… И при этом всегда оставался Александром Ивановичем. Все коллеги называли его исключительно по имени - отчеству. Да, был в нем стержень! Коровин не пил с коллегами, не сближался. Некоторые художники часто злоупотребляют алкоголем, а потом начинают дурачиться, несет их в разные стороны - шуточки похабные и т.д. Александр Иванович этого не допускал. Интеллигент. В нем была высокая русская культура, сформированная еще в детстве в родном Суздале - городе с богатой старинной архитектурой, а также во время учебы в Ленинградском филиале Московского полиграфического института.
Разбуди ночью - и он сходу скажет, какая мебель была в эпоху императрицы Екатерины, какие носили платья, костюмы, какого покроя… Потому что прежде чем иллюстрировать, например, произведения Николая Гоголя, художник должен досконально изучить, как одевались люди в то время, какая была архитектура, предметы быта. В итоге складывалось детальное представление об эпохе, и уже потом рождались живой персонаж и вся атмосфера в целом…
В Мордовском книжном издательстве про мастера говорили так - эпоха Коровина! В советское время он проиллюстрировал много русской и зарубежной классики - «Петра Первого» Алексея Толстого, «Робинзона Крузо» Даниэля Дефо, «Похождение Бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека… Кстати, работая над последним произведением, он максимально реализовал свой потенциал. Отчасти это связано с тяжелым периодом в жизни Коровина. Умирала его первая жена. И вся свою душевную боль Александр Иванович пытался трансформировать в творчество… Художник много работал над произведениями мордовских авторов. Иллюстрировал книги «Румянцев-Задунайский» Михаила Петрова, «Пенза и Сура», «Сурай», «Сияжар» Василия Радаева, сборник национальных сказок…
В 1980-х годах Коровин переключился на живопись и создал множество замечательных этюдов, на которых запечатлел виды Нижнего Новгорода, Суздаля, Саранска… Он реконструировал в серии своих работ ныне почти утраченный архитектурный ансамбль Саранск-Посоп-Макаровка. Особое место в ней занимает панорама провинциального города со Спасским Собором, Петропавловским монастырем, Иоанно-Богословской церковью.
Когда Коровин ушел из Саранского художественного училища, студенты его не забыли - постоянно навещали, советовались. А просыпались Александр Иванович и Татьяна Николаевна поздно - ближе к обеду. И поэтому раньше 18.00 к ним обычно никто не приходил… И вдруг в 9.00 звонок в дверь. Художник нехотя встает с кровати, ворчит - дескать, кого там принесло. На пороге - миниатюрная Света Нестерова. Ее тогда все называли Русалочкой. «Александр Иванович, я этюды принесла к диплому!» - звонким голосом рапортует она. А рядом - ее отец, который помог донести картонку с работами. Нестеров-старший с Коровиным не был тогда знаком. Немая сцена. И вдруг Александр Иванович как закричит: «Вон отсюда!» - и захлопнул дверь. Наверное, Владимир Нестеров испугался сильнее дочери. «Света, и вы этого… педагога любите?» - в недоумении спросил отец… Потом они, конечно, познакомились и подружились, Коровин даже вдохновил Владимира Нестерова на проведение персональной выставки…
И все-таки студенты его любили. Этого сурового и в то же время доброго человека с хемингуэевской бородой и хитрым прищуром глаз. Да и как не полюбить того, кто вкладывает в вас всю душу!
Сергей Суворов
«Столица С», Саранск, 21 марта 2015
Уроки Александра Коровина
Спецпроект «Столицы С»: Март-галерея Сергея Суворова
В «Столице С» стартует спецпроект «Март-галерея Сергея Суворова». Популярный в Саранске художник представляет на суд публики материалы о своих талантливых и гениальных коллегах, живших и творивших в Мордовии в конце ХХ - начале ХХI веков. ©Ещё в проекте
Александр Коровин со своими учениками
Чему учил своих студентов выдающийся художник-график. Третий очерк известного саранского художника Сергея Суворова о мастерах Мордовии.…Однажды народный художник Мордовии Александр Иванович Коровин, сказал, что самые главные награды для него не медали и звания, а ученики. И это действительно так. Он был не только замечательным книжным графиком, но и учителем с большой буквы.
...
В небольшой квартире, где Коровин жил со своей второй женой Татьяной Николаевной Настевой, постоянно собирались студенты. Девушки окружали художника, распускали волосы и щебетали как птички. Парни на кухне делились с Настевой своими любовными переживаниями. В неформальной обстановке ребята постигали не только азы живописи и рисунка, но и учились мыслить. Благодаря Коровину и Настевой, они расширяли кругозор по литературе, истории, музыке… Им приходилось детально изучать эпохи, моду, культуру родного края и народов мира. Случались и разные смешные случаи. Дает, например, Коровин тему картины - «Моя Мордовия», а ученики глазами хлопают: это как? Что нужно писать? Пейзаж, натюрморт, историческое полотно? Вы скажите конкретнее! Они ждут сюжета, чтобы все было «по тарелочкам разложено». «Так, друзья, вы мэтра не доставайте! - говорит Настева, потому что знает - муж у нее серьезный, не любит, когда студенты легкомысленно относятся к заданиям. - Я вам сейчас сама объясню. Любите историю? Тогда пишите Алену Арзамасскую. Или Аввакума, которого сожгли. Или крещение мордвы. Любите пейзаж? Делайте! Но не этюдом, а картиной!» Или, например, тема Емельяна Пугачева. Около краеведческого музея на улице Московской есть домик, где он останавливался. Там этот бунтарь повесил помещицу. Чем не сюжет? «Взял эту тему - тогда читай!» - обращается Александр Иванович к одному из студентов. «Что читать?» - «Пушкинскую «Капитанскую дочку», мои четыре тома про Пугачева!» Коровин иллюстрировал книгу Вячеслава Шишкова «Емельян Пугачев». И студенты начинают читать, вникать, понимать…
В мастерской
Крещение мордвы они представляли себе в таком праздничном виде - красивые наряды, солнышко светит, все такие радостные - идут в воду, как на праздник. «Да вы что, не знаете, как крещение происходило? - удивляется Коровин. - Мордву силой загоняли, многие на смерть шли - лишь бы их не крестили…»
С Александром Сергеевичем тоже казус вышел… «Я изображу, как Пушкин выпивал со своей няней», - заявил Валентин Коротков. «И что же они выпивали?» - иронично интересуется Настева. «Ну, наверное, шампанское!» - следует ответ. «Ты имеешь в виду строчку «Выпьем с горя. Где же кружка?» Тогда ищи железную кружку где-нибудь. А то ты, наверное, представил бокалы, шампанское и няню в креналине… Она же крепостная женщина была…» Один студент вообще заявил: «А я не люблю Пушкина!» - «Понятно. Ты не можешь любить или не любить Поэта, ты просто не знаешь его. Познакомься, а потом скажешь…» - «Как это?» - «Да вот так! Зашел бы сейчас Пушкин и сказал: «Полу-дурак, полу-невежда, но есть надежда, что будет полным, наконец» - «Это он про меня, да? - глаза ученика сразу заблестели. - Неужели он так написал?» Ренат Мингалиев взял тему «Пушкин умирающий». Изобразил поэта на кровати, кудрявого такого. Вокруг бабы в чепцах, пригорюнились. Коровин смотрит на его работу и говорит: «Александр Сергеевич у тебя больной, что ли?» «А ты знаешь, как он умирал?» - обращается к Ренату Настева. «Убили!» - отвечает парень. «А как убили?» Небольшое молчание, потом ответ: «В живот сильно ранили…» - «У тебя болел когда-нибудь живот?» - «Даааа», - вспоминает Ренат. «Так ты вот так лежал, как на пляже? Ты бы взвыл, скрючившись от боли!» И тут Коровин обращает свой острый взор на очень полную даму, изображенную рядом с поэтом: «А это кто такая?» - «Это его жена!» - с достоинством отвечает Ренат. «Брысь отсюда! Пока не найдешь образ жены Пушкина, первой красавицы, в которую сам царь был влюблен, не возвращайся. Он из-за нее стрелялся…» - «Ну, может, это он няню нарисовал в чепце и шали», - шутит Татьяна Николаевна. «А жена Пушкина потоньше была?» - спрашивает студент. «Да, с осиной талией… Кстати, скажи, где он умирал?» - «В зале… в спальне…» - гадает Ренат. «В кабинете с книгами, на койке. Жену не подпускал, она под дверью рыдала. Только врач и друзья к нему заходили…» После этого разговора Ренат пошел в библиотеку, изучил интерьеры квартиры Пушкина на Мойке, перечитал все книги о нем. А потом приступил к работе. Маслом не успевал, поэтому попросил у Александра Ивановича разрешения сделать графику. Тот согласился. И вот представил Ренат свой триптих. На первом листе - канал реки, вдоль которого идет траурная процессия. На втором - доктор несет по лестнице Пушкина в квартиру после дуэли. И на третьем - поэт изображен умирающим у себя в кабинете среди книг. Очень хорошая получилась работа… А еще Коровин заставлял студентов больше писать с натуры. «В живописи все идет от натуры!» - говорил мастер…
По стилю одежды Александр Иванович Коровин напоминал Хемингуэя. Не любил костюмы. Ходил в сапогах со шнуровкой. Военная форма, так сказать. И всегда много карманов. Седая подстриженная борода. Коренастый, очень сильный. Когда Настева болела, на руках носил ее на четвертый этаж. Никогда не надевал элегантные пальто. Неловко себя в них ощущал. Банкеты и различные праздничные приемы были для него обременительны. Тарелочки, вилочки, прочая суета… И при этом всегда оставался Александром Ивановичем. Все коллеги называли его исключительно по имени - отчеству. Да, был в нем стержень! Коровин не пил с коллегами, не сближался. Некоторые художники часто злоупотребляют алкоголем, а потом начинают дурачиться, несет их в разные стороны - шуточки похабные и т.д. Александр Иванович этого не допускал. Интеллигент. В нем была высокая русская культура, сформированная еще в детстве в родном Суздале - городе с богатой старинной архитектурой, а также во время учебы в Ленинградском филиале Московского полиграфического института.
Разбуди ночью - и он сходу скажет, какая мебель была в эпоху императрицы Екатерины, какие носили платья, костюмы, какого покроя… Потому что прежде чем иллюстрировать, например, произведения Николая Гоголя, художник должен досконально изучить, как одевались люди в то время, какая была архитектура, предметы быта. В итоге складывалось детальное представление об эпохе, и уже потом рождались живой персонаж и вся атмосфера в целом…
В Мордовском книжном издательстве про мастера говорили так - эпоха Коровина! В советское время он проиллюстрировал много русской и зарубежной классики - «Петра Первого» Алексея Толстого, «Робинзона Крузо» Даниэля Дефо, «Похождение Бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека… Кстати, работая над последним произведением, он максимально реализовал свой потенциал. Отчасти это связано с тяжелым периодом в жизни Коровина. Умирала его первая жена. И вся свою душевную боль Александр Иванович пытался трансформировать в творчество… Художник много работал над произведениями мордовских авторов. Иллюстрировал книги «Румянцев-Задунайский» Михаила Петрова, «Пенза и Сура», «Сурай», «Сияжар» Василия Радаева, сборник национальных сказок…
В 1980-х годах Коровин переключился на живопись и создал множество замечательных этюдов, на которых запечатлел виды Нижнего Новгорода, Суздаля, Саранска… Он реконструировал в серии своих работ ныне почти утраченный архитектурный ансамбль Саранск-Посоп-Макаровка. Особое место в ней занимает панорама провинциального города со Спасским Собором, Петропавловским монастырем, Иоанно-Богословской церковью.
Когда Коровин ушел из Саранского художественного училища, студенты его не забыли - постоянно навещали, советовались. А просыпались Александр Иванович и Татьяна Николаевна поздно - ближе к обеду. И поэтому раньше 18.00 к ним обычно никто не приходил… И вдруг в 9.00 звонок в дверь. Художник нехотя встает с кровати, ворчит - дескать, кого там принесло. На пороге - миниатюрная Света Нестерова. Ее тогда все называли Русалочкой. «Александр Иванович, я этюды принесла к диплому!» - звонким голосом рапортует она. А рядом - ее отец, который помог донести картонку с работами. Нестеров-старший с Коровиным не был тогда знаком. Немая сцена. И вдруг Александр Иванович как закричит: «Вон отсюда!» - и захлопнул дверь. Наверное, Владимир Нестеров испугался сильнее дочери. «Света, и вы этого… педагога любите?» - в недоумении спросил отец… Потом они, конечно, познакомились и подружились, Коровин даже вдохновил Владимира Нестерова на проведение персональной выставки…
И все-таки студенты его любили. Этого сурового и в то же время доброго человека с хемингуэевской бородой и хитрым прищуром глаз. Да и как не полюбить того, кто вкладывает в вас всю душу!
Сергей Суворов
«Столица С», Саранск, 21 марта 2015