Есенин и Константиново. Сегодня
Ещё о Есенине
Русь музейная
Что осталось от Есенина в есенинских местах. Репортаж Никиты Аронова
В этом году у Есенина сразу два юбилея: 3 октября 120 лет со дня рождения, а в декабре будет 90 лет с момента гибели. За это время крестьянский поэт обзавелся собственным музеем-усадьбой, а его родина превратилась в официальную "Есенинскую Русь". ©
- Есенин - это наше все. Он дал нам и работу, и дороги, и газ, и свет, и воду,- искренне говорит Наталья Кузина.
- Он белый ангел,- значительно добавляет ее муж Михаил.
Михаил и Наталья - художники и большие почитатели Есенина. Они рязанцы, но в 1989 году переехали на родину поэта в село Константиново. Супруги хранят две детские фотографии: на одной Михаил в 10 лет перед домом поэта, на другой - маленькая Наталья там же. Кузины уверены - это судьба.
Наталья теперь торгует в музейной лавке, а бородатый кругленький Михаил ведет в клубе художественный кружок и пишет картины, которые в этой лавке продаются.
- Лучше всего, конечно, расходятся пейзажи с домом Есенина. Но я этих березок уже столько нарисовал, что надоело,- признается художник.
Музей действительно принес в село все основные блага цивилизации. И сам Есенин, и все прочие константиновцы вплоть до 1965 года ходили до ближайшей станции Дивово 12 километров по грунтовке. Поездка в Рязань, до которой тут 25 километров по прямой, в ту пору занимала целый день. А появился музей - и сразу построили асфальтовую дорогу, которую каждую зиму регулярно чистит трактор.
Пошли рейсовые автобусы, появились электричество, газ, водопровод. Но первые 40 лет после смерти поэта в Константинове вообще ничего не было, даже музея.
2.
Родные и поклонники
До 1955 года в доме Есениных продолжала жить мать поэта Татьяна Федоровна. После ее смерти там оборудовали сельскую библиотеку. А для сестер Есенина, Екатерины и Александры, построили дом на другой стороне широкой деревенской улицы. Уже в ту пору в село потянулись поклонники поэта.
- Люди знали, что мы родственники, и бабушка Шура волей-неволей устраивала для них экскурсии,- вспоминает внучатый племянник Есенина Сергей Ильин, черноволосый, плотный и ничуть не похожий на знаменитого родственника. Он и сейчас живет в бабушкином доме, а вторую его половину занимают Кузины.
В селе много Есениных. Пару поколений назад тут еще помнили степени родства, но сейчас все для простоты считают друг друга однофамильцами. Официальными родственниками поэта сперва работали его сестры, потом дочки Александры, а теперь вот внук. Он хоть и москвич, но с раннего детства живет здесь каждое лето и среди местных слывет за своего.
Особых привилегий родство, впрочем, никогда не давало. Разве что музейные экскурсоводы бесплатно брали в автобус до Москвы. Тогда как всем остальным приходилось платить трешку. Ну и в общении с девушками имя Есенина иногда помогало - все-таки поэт романтический. Но зато и беспокойство постоянное.
- Вот хоть этим летом - стоим мы с женой в позиции рака в огороде, а тут приходит мужчина лет 50 с фотоаппаратом. И начинает с самого нелюбимого мною вопроса: "А сами вы стихи пишете? - вспоминает Сергей.- Еще почему-то все туристы считают, что мы из-за Есенина должны быть очень богатыми. На "мерседес" мой косятся. А ведь все авторские права уже много лет назад кончились, и на машину я заработал, когда рекламные ролики снимал".
3.
Туристы здесь делятся на разовых посетителей и постоянных. Первые - весьма пестрая публика. Молодые родители с колясками и угрюмые командировочные из Питера, организованные группы школьников и ветеранов органов безопасности с щитами и мечами на лацканах пиджаков, романтические девушки и члены союзов писателей. Писатели стараются подарить музею книги стихов, художники передают портреты Есенина. Ветераны органов - почетные грамоты. А моряки подошли к делу без выдумки, вручив есенинскому музею якорь. Так и стоит он в скверике перед музейной администрацией, озадачивая посетителей.
Постоянных гостей музейщики уже помнят в лицо.
- Приезжает к нам мужчина, у которого портрет Есенина наколот на плече,- рассказывает Наталья Кузина.- Еще есть специалистка по творчеству Есенина из Нарвы. Она обязательно будет 3 октября на день рождения.
День рождения Есенина в Константинове - что-то вроде престольного праздника. Непременно будет на нем и регулярно навещающий Константиново Сергей Безруков. Когда он снял про Есенина сериал, даже устраивал для константиновцев особый показ.
- Только у нас половина зала встала и ушла, не понравился людям фильм,- вспоминает настоятель местного храма отец Александр.
Что селянам в кино было по душе, так это версия с убийством поэта. В самоубийство Есенина тут многие не верят, особенно родственники.
4.
Музейная экспансия
В 1965 году, когда в родительском доме Есенина наконец открылся музей, в штате числилось три человека. Сейчас - 147. Из них примерно 100 из Константинова и вплотную прилегающего к нему села Кузьминского. Так что музей фактически стал градообразующим предприятием.
За это время он постепенно занял все значимые константиновские постройки. Сперва сельский клуб - в нем сейчас литературная экспозиция и выставочный центр. С 1975 года - усадьбу помещицы Лидии Кашиной, основного прототипа Анны Снегиной. Там теперь музей одноименной поэмы. В 1979 году, задолго до всеобщего религиозного ренессанса, под музейные нужды восстановили храм иконы Казанской Божьей матери. Сейчас церковь, правда, отдали епархии, зато для музея отстроили на старом фундаменте земскую школу.
Из более или менее необычных построек есенинской поры неохваченным остался только каменный, крытый железом дом зажиточного крестьянина Минакова. Но и это ненадолго. Здание выкуплено, надстроено, сзади и сбоку к нему пристроен большой сруб, и уже в следующем сезоне здесь откроются трактир с дворянским и крестьянским меню, а также лавка в старинном стиле.
5.
В ближайших планах музея - снести старое административное здание и бывший клуб с литературной экспозицией, а вместо них возродить помещичью беседку и каретный сарай. Естественная для всякого учреждения тяга к расширению, похоже, сыграла с музеем злую шутку. Уже сейчас ядром экспозиции и самым дорогим для посетителей (если покупать билеты отдельно) объектом стала усадьба Кашиных. Действительно, сколько можно показывать простой крестьянский дом? А как строить экспозицию в усадьбе с беседками и каретными сараями - все знают. Вот у Пушкина Михайловское, у Лермонтова Тарханы, у Толстого Ясная Поляна, а у Есенина, значит, будет Константиново. Да и заслуженный архитектор Валентин Гаврилов, стоявший 40 лет назад у истоков нынешней музейной концепции, до этого благоустраивал Тарханы.
Но начинать посещение музея, конечно, полагается с дома родителей. Несколько лет назад старый сруб заменили новым. Так что стены здесь Есенина не помнят. Зато обстановка настоящая, хоть и довольно скудная. Но посещение - это скорее ритуал.
Полагается войти, поклониться и перекреститься на семейную икону. Потом надо обойти надворные постройки и постоять у памятника поэту во дворе. А дальше самое правильное - отправиться на смотровую площадку.
Здешние пейзажи сотрудники музея называют "нашей шестой экспозицией". Экскурсовод обязательно расскажет, что один холм на высоком окском берегу называется Дашин (в честь девушки, бросившейся в воду от несчастной любви), а другой - Околетов, потому что там хоронили павших лошадей.
На той стороне Ока делает излучину, и глазу открывается потрясающий пейзаж вплоть до мещерских лесов. И вот эта-то экспозиция подлинная, почти не изменившаяся с есенинских времен. Разве что по кромке дальнего леса начинается учебный центр ВДВ, но из Константинова его не разглядеть. Только иногда погромыхивает, когда у десантников учения.
- Раньше у нас с ними война была - они к нам в клуб в самоход ходили и баб наших отбивали,- вспоминает Сергей Ильин.- Девки их любили и называли "генералами".
6.
Исход из села
Разрушение традиционного сельского уклада в Константинове началось рано. Отец Есенина, как и многие константиновские мужики, был приказчиком в Москве, а дед владел баржами и возил товары из Москвы в Петербург.
- Ну какой Есенин крестьянин, если отец его работал в московской мясной лавке? - размышляет священник отец Александр.- И сейчас этот естественный процесс продолжается. Теперь такая техника, что много народу не нужно. Вот в соседнем селе открылся молочный комплекс, где коров доят роботами. Понятно, что люди уезжают. У меня на Пасху 300-400 человек бывает, а так - около 30 постоянных прихожан.
Летом народу много, зимой большинство окон в Константинове темные. Впрочем, и это началось не вчера. Помещица Лидия Кашина тоже ведь была не дворянкой вовсе, а московской дачницей и жила здесь только летом. Ее отец Иван Кулаков разбогател в Москве на питейных заведениях и выкупил барский дом в Константинове. В отсутствие сословных препятствий Лидия, в отличие от литературной Анны Снегиной, вполне вписалась в советское общество и даже работала некоторое время секретарем газеты "Труд".
Пока деревенские дома становятся дачами, сельское хозяйство в Константинове сходит на нет.
- В 80-х мы сюда приезжали из Рязани на экскурсию. Так в дорожных колеях огромные свиньи лежали. Грязь, зато красота была естественная. А сейчас тут, как в городе живешь - можно дойти домой, не запачкав ног,- не без грусти вспоминает Валентина Михайловна, помогающая отцу Александру в храме.- Коров раньше было нормальное стадо. Сейчас одна корова на все село.
Колхоз до предела сократил и поголовье, и работников. Молокозавод закрылся. А бывшая доярка баба Лиза, по привычке держащая 6 коз и 15 кур, может претендовать на звание самого крупного константиновского животновода.
7.
Отсутствие скотины уже тревожит и музейщиков. Все-таки есенинский пейзаж - он с коровами. Вернуть живность в есенинские края планируют с помощью экофермы, которая заодно будет и интерактивным объектом. Под это дело музей планирует купить еще один константиновский дом.
Казалось бы, местным впору самим строить бизнес на туристах, но Валентина Шехонина с ее кафе - едва ли не единственная удачная попытка.
- Лет восемь назад мне не хватало денег на сессию, мама напекла 30 пирогов, а я вышла за ворота и минут за 15 все продала,- вспоминает девушка свой первый шаг в бизнесе.
С тех пор на ее участке появилось нерегулярно работающее кафе, где посетителей кормят пирогами, мясом в горшочках и квасом собственного приготовления. На фоне дорогущего борща с майонезом из ресторана "Русская быль" нехитрая стряпня пользуется спросом.
- Меня особо никто не трогает, потому что я работаю не каждый день и не продаю алкоголя. Но если я попытаюсь получить лицензию на пиво и куплю новую мебель, проблемы наверняка будут,- уверена Валентина.- В основном ко мне приходят по знакомству, потому что ставить вывески на территории заповедника музей запрещает. Они вообще торговать не дают. На площади раньше стояли лотки и сидели бабушки с носками и варежками. Так и их несколько лет назад разогнали.
Вдоль главной улицы между музейной автостоянкой и домом есенинских родителей некоторые бабушки все-таки пытаются что-то продать. Баба Лиза выставила бутылку с козьим молоком. Другая - груши из своего сада, третья - тыквы и калину. Но торговля идет плохо, и бабки поругивают музей и его директора. И за рынок снесенный на музей они в обиде, и за то, что в прошлом году вход на смотровую площадку стал платным по выходным, и за скошенную траву на сельских улицах.
- А зачем, объясните, новый директор убрал качели и карусели, которые стояли у земской школы? - возмущается Анна Федоровна, та что торгует тыквами.- Люди с детьми приезжают, а площадки нет.
8.
Жизнь в заповеднике
- Качели были старыми и ржавыми и выбивались из стилистики. На них качались пьяные посетители ресторана "Русская быль", дети же замечены не были,- парирует директор музея Борис Иогансон.- А платный вход на смотровую - мера непопулярная, но вынужденная. Раньше люди с бухлом своим приходили, мусорили. Теперь стало чисто. Это скорее политический жест - нужно было показать, что это место сакральное.
Борис - внук того Бориса Иогансона, который написал "Допрос коммунистов". У него хорошо поставленная речь и репутация эффективного менеджера в области культуры.
При новом директоре у музея появился логотип, фирменные сувениры и аудиогиды. Зарплаты в музее, по словам самого Бориса, выросли втрое. А посещаемость увеличилась с 204 тысяч гостей в 2009-м до 350 тысяч, которые прогнозируют в этом году.
На бывшем колхозном поле перед въездом в село достраивают фондохранилище и новое административное здание, куда уже скоро переедет дирекция музея. Здесь же хотят построить гостиницу - земля уже несколько лет назад выкуплена инвестором. А к гостинице, судя по обнародованному недавно проекту, добавятся и коттеджи.
- Да, будут дома в деревенском стиле,- признает Иогансон.- Я не возражаю. Почему бы людям, которые приедут в музей, в них не пожить?
Но в среде архитекторов и защитников исторических памятников на ситуацию смотрят не так оптимистично. Архитектор Валентин Гаврилов возмущается размером будущей гостиницы и упирает на то, что в его собственном проекте развития музея здание было поскромнее. А градозащитники вспоминают о статусе музея-заповедника, который в нынешнем его виде вообще не позволяет ничего там строить. Но тут весь вопрос в том, какой вообще охранный статус будет у Константинова через несколько лет.
- В 2010 году стало понятно, что охранная зона не действует, и эта территория, святая для всякого русского человека, застраивается коттеджами. Если прописано строить не больше двух этажей, то строят два этажа, плюс цоколь, плюс мансарду,- объясняет Борис Иогансон.- Сейчас разрабатывается проект достопримечательного места "Есенинская Русь", который позволит защитить панораму.
Площадь "Есенинской Руси" составит 45 тысяч га по эту и ту сторону Оки - больше двух Лихтенштейнов и больше нынешнего заповедника. В нее попадут новые населенные пункты: Сельцы на северо-западе и Агропустынь на юго-востоке. А Константиново и Кузьминское, по идее, окажутся в зоне самой строгой охраны. Но реальное зонирование пока что закрытая информация. И защитники памятников убеждены, что план достопримечательного места разрабатывается с одной-единственной целью: снять охрану с лучших участков и их застроить.
- Есть пример по Радонежу, когда поверх старой охранной зоны Минкульт создал достопримечательное место. Теперь подмосковные власти прямо подводят к тому, чтобы отменить прежние охранные статусы,- объясняет председатель совета Московского областного отделения ВООПиК Евгений Соседов.- Вариант в Константинове, который сначала рассматривался, был совершенно чудовищным, поскольку реально охраняемая территория сокращалась в несколько раз.
Впрочем, на словах и музейщики, и градозащитные активисты хотят примерно одного. Сохранить архитектурную среду в Константинове и Кузьминском, чтобы везде, где проезжают туристы (даже те, кто прибывает теплоходами за единственный месяц навигации), их встречал классический есенинский ландшафт. На время утверждения статуса достопримечательного места в селах введен мораторий на строительство. А в дальнейшем предполагается, что все новые здания будут не больше старых. Местные таким подходом очень недовольны.
- Почему за меня решают, какой у меня будет забор и какой строить мне дом? - негодует работница клуба.
- Сестре дом построить не давали,- рассказывает продавщица сельмага Лена.- Ей мама подарила пол-участка. Так ей судиться пришлось, чтобы свое право отстоять.
На градозащитные обсуждения самих константиновцев никто никогда не приглашает.
- Да нет там никаких независимых представителей местных жителей, которых можно было бы позвать. Всю землю скупили, чтобы строить коттеджи,- уверен рязанский градозащитник Игорь Кочетков.
Самое же главное, что никакого есенинского ландшафта внутри и на подъездах к Константинову давно нет. Есть колхозные фермы и водонапорные башни, советские дачи и постсоветские коттеджи, вышка сотовой связи и асфальт на улицах. Как ни законсервируй, получится фальшивка...
9.
В двух шагах от смотровой площадки стоит общественный туалет - тоже отнюдь не есенинский. Два его окна выходят на север, на Оку. А перед окнами сидит Лидия Ивановна. Она строго требует по 10 рублей с каждого посетителя, кроме детей-интернатовцев и депутатов, и весь день любуется единственной подлинной экспозицией музея.
- В течение дня, а я тут 12 часов, каждый час новую картинку показывают,- объясняет Лидия Ивановна.- Бывала я на севере и на юге. Ездила в Болгарию, жила в Крыму и в Волгограде и нигде такой красоты не видела. И зимой тут хорошо, и летом, и осенью! Я здесь только из-за вида работаю.
Репортаж: Никита Аронов, фото: Александр Миридонов, с. Константиново, Рязанская область
журнал «Огонёк», №38, стр. 26, и «Коммерсантъ», 28 сентября 2015
Русь музейная
Что осталось от Есенина в есенинских местах. Репортаж Никиты Аронова
В этом году у Есенина сразу два юбилея: 3 октября 120 лет со дня рождения, а в декабре будет 90 лет с момента гибели. За это время крестьянский поэт обзавелся собственным музеем-усадьбой, а его родина превратилась в официальную "Есенинскую Русь". ©
- Есенин - это наше все. Он дал нам и работу, и дороги, и газ, и свет, и воду,- искренне говорит Наталья Кузина.
- Он белый ангел,- значительно добавляет ее муж Михаил.
Михаил и Наталья - художники и большие почитатели Есенина. Они рязанцы, но в 1989 году переехали на родину поэта в село Константиново. Супруги хранят две детские фотографии: на одной Михаил в 10 лет перед домом поэта, на другой - маленькая Наталья там же. Кузины уверены - это судьба.
Наталья теперь торгует в музейной лавке, а бородатый кругленький Михаил ведет в клубе художественный кружок и пишет картины, которые в этой лавке продаются.
- Лучше всего, конечно, расходятся пейзажи с домом Есенина. Но я этих березок уже столько нарисовал, что надоело,- признается художник.
Музей действительно принес в село все основные блага цивилизации. И сам Есенин, и все прочие константиновцы вплоть до 1965 года ходили до ближайшей станции Дивово 12 километров по грунтовке. Поездка в Рязань, до которой тут 25 километров по прямой, в ту пору занимала целый день. А появился музей - и сразу построили асфальтовую дорогу, которую каждую зиму регулярно чистит трактор.
Пошли рейсовые автобусы, появились электричество, газ, водопровод. Но первые 40 лет после смерти поэта в Константинове вообще ничего не было, даже музея.
2.
Родные и поклонники
До 1955 года в доме Есениных продолжала жить мать поэта Татьяна Федоровна. После ее смерти там оборудовали сельскую библиотеку. А для сестер Есенина, Екатерины и Александры, построили дом на другой стороне широкой деревенской улицы. Уже в ту пору в село потянулись поклонники поэта.
- Люди знали, что мы родственники, и бабушка Шура волей-неволей устраивала для них экскурсии,- вспоминает внучатый племянник Есенина Сергей Ильин, черноволосый, плотный и ничуть не похожий на знаменитого родственника. Он и сейчас живет в бабушкином доме, а вторую его половину занимают Кузины.
В селе много Есениных. Пару поколений назад тут еще помнили степени родства, но сейчас все для простоты считают друг друга однофамильцами. Официальными родственниками поэта сперва работали его сестры, потом дочки Александры, а теперь вот внук. Он хоть и москвич, но с раннего детства живет здесь каждое лето и среди местных слывет за своего.
Особых привилегий родство, впрочем, никогда не давало. Разве что музейные экскурсоводы бесплатно брали в автобус до Москвы. Тогда как всем остальным приходилось платить трешку. Ну и в общении с девушками имя Есенина иногда помогало - все-таки поэт романтический. Но зато и беспокойство постоянное.
- Вот хоть этим летом - стоим мы с женой в позиции рака в огороде, а тут приходит мужчина лет 50 с фотоаппаратом. И начинает с самого нелюбимого мною вопроса: "А сами вы стихи пишете? - вспоминает Сергей.- Еще почему-то все туристы считают, что мы из-за Есенина должны быть очень богатыми. На "мерседес" мой косятся. А ведь все авторские права уже много лет назад кончились, и на машину я заработал, когда рекламные ролики снимал".
3.
Туристы здесь делятся на разовых посетителей и постоянных. Первые - весьма пестрая публика. Молодые родители с колясками и угрюмые командировочные из Питера, организованные группы школьников и ветеранов органов безопасности с щитами и мечами на лацканах пиджаков, романтические девушки и члены союзов писателей. Писатели стараются подарить музею книги стихов, художники передают портреты Есенина. Ветераны органов - почетные грамоты. А моряки подошли к делу без выдумки, вручив есенинскому музею якорь. Так и стоит он в скверике перед музейной администрацией, озадачивая посетителей.
Постоянных гостей музейщики уже помнят в лицо.
- Приезжает к нам мужчина, у которого портрет Есенина наколот на плече,- рассказывает Наталья Кузина.- Еще есть специалистка по творчеству Есенина из Нарвы. Она обязательно будет 3 октября на день рождения.
День рождения Есенина в Константинове - что-то вроде престольного праздника. Непременно будет на нем и регулярно навещающий Константиново Сергей Безруков. Когда он снял про Есенина сериал, даже устраивал для константиновцев особый показ.
- Только у нас половина зала встала и ушла, не понравился людям фильм,- вспоминает настоятель местного храма отец Александр.
Что селянам в кино было по душе, так это версия с убийством поэта. В самоубийство Есенина тут многие не верят, особенно родственники.
4.
Музейная экспансия
В 1965 году, когда в родительском доме Есенина наконец открылся музей, в штате числилось три человека. Сейчас - 147. Из них примерно 100 из Константинова и вплотную прилегающего к нему села Кузьминского. Так что музей фактически стал градообразующим предприятием.
За это время он постепенно занял все значимые константиновские постройки. Сперва сельский клуб - в нем сейчас литературная экспозиция и выставочный центр. С 1975 года - усадьбу помещицы Лидии Кашиной, основного прототипа Анны Снегиной. Там теперь музей одноименной поэмы. В 1979 году, задолго до всеобщего религиозного ренессанса, под музейные нужды восстановили храм иконы Казанской Божьей матери. Сейчас церковь, правда, отдали епархии, зато для музея отстроили на старом фундаменте земскую школу.
Из более или менее необычных построек есенинской поры неохваченным остался только каменный, крытый железом дом зажиточного крестьянина Минакова. Но и это ненадолго. Здание выкуплено, надстроено, сзади и сбоку к нему пристроен большой сруб, и уже в следующем сезоне здесь откроются трактир с дворянским и крестьянским меню, а также лавка в старинном стиле.
5.
В ближайших планах музея - снести старое административное здание и бывший клуб с литературной экспозицией, а вместо них возродить помещичью беседку и каретный сарай. Естественная для всякого учреждения тяга к расширению, похоже, сыграла с музеем злую шутку. Уже сейчас ядром экспозиции и самым дорогим для посетителей (если покупать билеты отдельно) объектом стала усадьба Кашиных. Действительно, сколько можно показывать простой крестьянский дом? А как строить экспозицию в усадьбе с беседками и каретными сараями - все знают. Вот у Пушкина Михайловское, у Лермонтова Тарханы, у Толстого Ясная Поляна, а у Есенина, значит, будет Константиново. Да и заслуженный архитектор Валентин Гаврилов, стоявший 40 лет назад у истоков нынешней музейной концепции, до этого благоустраивал Тарханы.
Но начинать посещение музея, конечно, полагается с дома родителей. Несколько лет назад старый сруб заменили новым. Так что стены здесь Есенина не помнят. Зато обстановка настоящая, хоть и довольно скудная. Но посещение - это скорее ритуал.
Полагается войти, поклониться и перекреститься на семейную икону. Потом надо обойти надворные постройки и постоять у памятника поэту во дворе. А дальше самое правильное - отправиться на смотровую площадку.
Здешние пейзажи сотрудники музея называют "нашей шестой экспозицией". Экскурсовод обязательно расскажет, что один холм на высоком окском берегу называется Дашин (в честь девушки, бросившейся в воду от несчастной любви), а другой - Околетов, потому что там хоронили павших лошадей.
На той стороне Ока делает излучину, и глазу открывается потрясающий пейзаж вплоть до мещерских лесов. И вот эта-то экспозиция подлинная, почти не изменившаяся с есенинских времен. Разве что по кромке дальнего леса начинается учебный центр ВДВ, но из Константинова его не разглядеть. Только иногда погромыхивает, когда у десантников учения.
- Раньше у нас с ними война была - они к нам в клуб в самоход ходили и баб наших отбивали,- вспоминает Сергей Ильин.- Девки их любили и называли "генералами".
6.
Исход из села
Разрушение традиционного сельского уклада в Константинове началось рано. Отец Есенина, как и многие константиновские мужики, был приказчиком в Москве, а дед владел баржами и возил товары из Москвы в Петербург.
- Ну какой Есенин крестьянин, если отец его работал в московской мясной лавке? - размышляет священник отец Александр.- И сейчас этот естественный процесс продолжается. Теперь такая техника, что много народу не нужно. Вот в соседнем селе открылся молочный комплекс, где коров доят роботами. Понятно, что люди уезжают. У меня на Пасху 300-400 человек бывает, а так - около 30 постоянных прихожан.
Летом народу много, зимой большинство окон в Константинове темные. Впрочем, и это началось не вчера. Помещица Лидия Кашина тоже ведь была не дворянкой вовсе, а московской дачницей и жила здесь только летом. Ее отец Иван Кулаков разбогател в Москве на питейных заведениях и выкупил барский дом в Константинове. В отсутствие сословных препятствий Лидия, в отличие от литературной Анны Снегиной, вполне вписалась в советское общество и даже работала некоторое время секретарем газеты "Труд".
Пока деревенские дома становятся дачами, сельское хозяйство в Константинове сходит на нет.
- В 80-х мы сюда приезжали из Рязани на экскурсию. Так в дорожных колеях огромные свиньи лежали. Грязь, зато красота была естественная. А сейчас тут, как в городе живешь - можно дойти домой, не запачкав ног,- не без грусти вспоминает Валентина Михайловна, помогающая отцу Александру в храме.- Коров раньше было нормальное стадо. Сейчас одна корова на все село.
Колхоз до предела сократил и поголовье, и работников. Молокозавод закрылся. А бывшая доярка баба Лиза, по привычке держащая 6 коз и 15 кур, может претендовать на звание самого крупного константиновского животновода.
7.
Отсутствие скотины уже тревожит и музейщиков. Все-таки есенинский пейзаж - он с коровами. Вернуть живность в есенинские края планируют с помощью экофермы, которая заодно будет и интерактивным объектом. Под это дело музей планирует купить еще один константиновский дом.
Казалось бы, местным впору самим строить бизнес на туристах, но Валентина Шехонина с ее кафе - едва ли не единственная удачная попытка.
- Лет восемь назад мне не хватало денег на сессию, мама напекла 30 пирогов, а я вышла за ворота и минут за 15 все продала,- вспоминает девушка свой первый шаг в бизнесе.
С тех пор на ее участке появилось нерегулярно работающее кафе, где посетителей кормят пирогами, мясом в горшочках и квасом собственного приготовления. На фоне дорогущего борща с майонезом из ресторана "Русская быль" нехитрая стряпня пользуется спросом.
- Меня особо никто не трогает, потому что я работаю не каждый день и не продаю алкоголя. Но если я попытаюсь получить лицензию на пиво и куплю новую мебель, проблемы наверняка будут,- уверена Валентина.- В основном ко мне приходят по знакомству, потому что ставить вывески на территории заповедника музей запрещает. Они вообще торговать не дают. На площади раньше стояли лотки и сидели бабушки с носками и варежками. Так и их несколько лет назад разогнали.
Вдоль главной улицы между музейной автостоянкой и домом есенинских родителей некоторые бабушки все-таки пытаются что-то продать. Баба Лиза выставила бутылку с козьим молоком. Другая - груши из своего сада, третья - тыквы и калину. Но торговля идет плохо, и бабки поругивают музей и его директора. И за рынок снесенный на музей они в обиде, и за то, что в прошлом году вход на смотровую площадку стал платным по выходным, и за скошенную траву на сельских улицах.
- А зачем, объясните, новый директор убрал качели и карусели, которые стояли у земской школы? - возмущается Анна Федоровна, та что торгует тыквами.- Люди с детьми приезжают, а площадки нет.
8.
Жизнь в заповеднике
- Качели были старыми и ржавыми и выбивались из стилистики. На них качались пьяные посетители ресторана "Русская быль", дети же замечены не были,- парирует директор музея Борис Иогансон.- А платный вход на смотровую - мера непопулярная, но вынужденная. Раньше люди с бухлом своим приходили, мусорили. Теперь стало чисто. Это скорее политический жест - нужно было показать, что это место сакральное.
Борис - внук того Бориса Иогансона, который написал "Допрос коммунистов". У него хорошо поставленная речь и репутация эффективного менеджера в области культуры.
При новом директоре у музея появился логотип, фирменные сувениры и аудиогиды. Зарплаты в музее, по словам самого Бориса, выросли втрое. А посещаемость увеличилась с 204 тысяч гостей в 2009-м до 350 тысяч, которые прогнозируют в этом году.
На бывшем колхозном поле перед въездом в село достраивают фондохранилище и новое административное здание, куда уже скоро переедет дирекция музея. Здесь же хотят построить гостиницу - земля уже несколько лет назад выкуплена инвестором. А к гостинице, судя по обнародованному недавно проекту, добавятся и коттеджи.
- Да, будут дома в деревенском стиле,- признает Иогансон.- Я не возражаю. Почему бы людям, которые приедут в музей, в них не пожить?
Но в среде архитекторов и защитников исторических памятников на ситуацию смотрят не так оптимистично. Архитектор Валентин Гаврилов возмущается размером будущей гостиницы и упирает на то, что в его собственном проекте развития музея здание было поскромнее. А градозащитники вспоминают о статусе музея-заповедника, который в нынешнем его виде вообще не позволяет ничего там строить. Но тут весь вопрос в том, какой вообще охранный статус будет у Константинова через несколько лет.
- В 2010 году стало понятно, что охранная зона не действует, и эта территория, святая для всякого русского человека, застраивается коттеджами. Если прописано строить не больше двух этажей, то строят два этажа, плюс цоколь, плюс мансарду,- объясняет Борис Иогансон.- Сейчас разрабатывается проект достопримечательного места "Есенинская Русь", который позволит защитить панораму.
Площадь "Есенинской Руси" составит 45 тысяч га по эту и ту сторону Оки - больше двух Лихтенштейнов и больше нынешнего заповедника. В нее попадут новые населенные пункты: Сельцы на северо-западе и Агропустынь на юго-востоке. А Константиново и Кузьминское, по идее, окажутся в зоне самой строгой охраны. Но реальное зонирование пока что закрытая информация. И защитники памятников убеждены, что план достопримечательного места разрабатывается с одной-единственной целью: снять охрану с лучших участков и их застроить.
- Есть пример по Радонежу, когда поверх старой охранной зоны Минкульт создал достопримечательное место. Теперь подмосковные власти прямо подводят к тому, чтобы отменить прежние охранные статусы,- объясняет председатель совета Московского областного отделения ВООПиК Евгений Соседов.- Вариант в Константинове, который сначала рассматривался, был совершенно чудовищным, поскольку реально охраняемая территория сокращалась в несколько раз.
Впрочем, на словах и музейщики, и градозащитные активисты хотят примерно одного. Сохранить архитектурную среду в Константинове и Кузьминском, чтобы везде, где проезжают туристы (даже те, кто прибывает теплоходами за единственный месяц навигации), их встречал классический есенинский ландшафт. На время утверждения статуса достопримечательного места в селах введен мораторий на строительство. А в дальнейшем предполагается, что все новые здания будут не больше старых. Местные таким подходом очень недовольны.
- Почему за меня решают, какой у меня будет забор и какой строить мне дом? - негодует работница клуба.
- Сестре дом построить не давали,- рассказывает продавщица сельмага Лена.- Ей мама подарила пол-участка. Так ей судиться пришлось, чтобы свое право отстоять.
На градозащитные обсуждения самих константиновцев никто никогда не приглашает.
- Да нет там никаких независимых представителей местных жителей, которых можно было бы позвать. Всю землю скупили, чтобы строить коттеджи,- уверен рязанский градозащитник Игорь Кочетков.
Самое же главное, что никакого есенинского ландшафта внутри и на подъездах к Константинову давно нет. Есть колхозные фермы и водонапорные башни, советские дачи и постсоветские коттеджи, вышка сотовой связи и асфальт на улицах. Как ни законсервируй, получится фальшивка...
9.
В двух шагах от смотровой площадки стоит общественный туалет - тоже отнюдь не есенинский. Два его окна выходят на север, на Оку. А перед окнами сидит Лидия Ивановна. Она строго требует по 10 рублей с каждого посетителя, кроме детей-интернатовцев и депутатов, и весь день любуется единственной подлинной экспозицией музея.
- В течение дня, а я тут 12 часов, каждый час новую картинку показывают,- объясняет Лидия Ивановна.- Бывала я на севере и на юге. Ездила в Болгарию, жила в Крыму и в Волгограде и нигде такой красоты не видела. И зимой тут хорошо, и летом, и осенью! Я здесь только из-за вида работаю.
Репортаж: Никита Аронов, фото: Александр Миридонов, с. Константиново, Рязанская область
журнал «Огонёк», №38, стр. 26, и «Коммерсантъ», 28 сентября 2015