Регионы в Первой мировой. Кострома
Ещё о российском тыле ПМВ
«Три года сижу я в темнице, в проклятом австрийском плену…»
«Русская планета» поговорила о Первой мировой войне с костромскими историками и потомками участников
В Первой мировой, последней войне Российской империи, костромичи принимали самое активное участие. ©Ещё регионы РИ в ПМВ
Казармы 202-го резервного пехотного полка на ул. Мясницкой / Фото - из фонда Костромского музея-заповедника
В июле 1914 года на костромской земле дислоцировались 183-й Пултусский и 323-й Юрьевецкий пехотные полки, 501-я, 502-я, 503-я и 670-я пешие ополченские дружины. Кроме того, в Костроме размещался 88 запасной пехотный батальон, который впоследствии стал полком, а в 1915 году в город перевели 202 запасной пехотный полк.Из Костромы были отправлены на фронт более 100 маршевых рот. На войну уходили по Молочной горе, в конце которой была переправа на правый берег Волги, где находился железнодорожный вокзал. Сколько костромичей не вернулось с той войны, сегодня уже не скажет никто. В архивах нет данных. Сохранилось лишь ничтожное количество документов, в числе которых телеграмма об объявлении мобилизации.
Осень 1916 года. В центре Богданов / Из фонда Костромского музея-заповедника
Об этой войне слишком долго старались не вспоминать, участие в ней родственника считалось чуть ли не позором для всей семья. Георгиевские кресты, ордена Станислава, Анны и другие боевые награды либо выкидывали, либо давали играть детям, поэтому в костромских музеях нет ни одной оригинальной награды того времени: они все попросту потеряны. Остались лишь фотографии и письма, бережно хранящиеся в деревенских сундуках, да рассказы внуков и правнуков. «Русская планета» встретилась с костромскими историками и потомками участников Первой мировой, чтобы выяснить, кто они: костромичи, которые были готовы отдать в империалистической войне свою жизнь за Веру, Царя и Отечество.
- Истории костромичей, участвующих в боевых действиях, собирали по крупицам, - рассказал «Русской планете» Михаил Белоус, заведующий военно-историческим отделом Костромского музея заповедника. - В основном информацию передавали музею родственники. У некоторых сохранились фотографии, у других послужной список, у третьих и то и другое.
Мы выбрали пять самых интересных судеб костромичей, о которых удалось собрать более или менее подробную информацию.
Остался раненый на поле сражения
Иван Николаевич Митропан родился в 1879 году в селе Болоцерковец Полтавской губернии. Казак, 14 лет прожил на костромской земле. Его призвали в армию в 1900 году, по распределению попал в 240 Краснинский резервный пехотный батальон, который в то время дислоцировался в Костроме. Служил пять лет. По-видимому, служил хорошо: в 1904 году получил чин старшего унтер-офицера. В 1905 уволен в запас. Остался в Костроме и через год женился на крестьянке Агафье Алексеевне. Гражданским проходил недолго. В связи с русско-японской войной в Костроме был сформирован 308 Рославльский пехотный полк и Митропан поступил в него, но на поле сражений не был, хотя успел получить медаль за мирную службу в русско-японской войне. По окончании войны полк расформировали, а Иван был переведен в Краснинский батальон. В 1910 году весь состав Краснинского батальона вошел в состав вновь сформированного 183-го пехотного Пултуского полка. В 1914 году с началом мобилизации Иван был переведен в 323-й Юрьевецкий полк второй очереди, который формировался на базе Пултуского. На фронт его провожали молодая жена и две дочери: пятилетняя Ольга и новорожденная Зоя.
5 октября 1914 года Иван Митропан получил Георгиевский крест. Награду ему вручил великий князь Николай Михайлович, как написано в документе, «собственноручно». Через пять дней произведен в офицерский чин прапорщика. За год был награжден: орденом Анны четвертой степени (его давали только офицерам, и носился он не на груди, как все остальные, а в виде значка на шашке, на которой делалась надпись «За храбрость» и прикреплялся темляк из орденской ленты; орденом Станислава третьей степени «с мечами и бантами»; в октябре произведен в подпоручики, а в ноябре новая боевая награда - орден Анны третьей степени и тоже «с мечами и бантом». Известно, что в марте Иван был ранен и лечился в госпитале, но совсем недолго. Вернулся на фронт, был контужен, но несмотря на это оставался в строю. Судя по документу, составленному командиром полка, Иван Митропан в августе 1915 года был тяжело ранен и остался на поле сражения.
- В те годы такая формулировка, дававшая надежду родным, была весьма популярна, - комментирует Михаил Белоус. - Существовало несколько категорий: «убитые», «пропавшие без вести» и «раненые, оставшиеся на поле сражения».
Документальная история Ивана Митропана заканчивается обращением его 28-летней жены с просьбой предоставить ей пенсию на содержание двух малолетних детей, которую ей если и выдавали, то совсем недолго.
- Эта история удивительна не только тем, что крестьянин дослужился до офицерских чинов, получил множество наград, в том числе и из рук великого князя, - продолжает Михаил, - но и тем, что всю информацию об этом человеке мне предоставили два его правнука из разных ветвей. Сейчас оба живут в Москве и интересуются судьбой прадеда. Несмотря на то, что один вышел из ветви самого Митропана, а второй из семьи его жены от второго брака, то есть их родство сходится лишь в начале прошлого века, они сохранили теплые родственные отношения. Кстати, не так давно они выкупили у француза альбом с уникальными фотографиями из жизни Полтуского полка, который обещали привести на выставку, посвященную Первой мировой войне и костромичам, которая будет открыта в день празднования 70-летия Костромской области - 9 августа.
Прошел три войны
Николай Александрович Богданов родился 2 февраля 1897 года в семье священника в селе Гулякова (ныне Ивановское) Костромского уезда, Костромской губернии. Обучался в костромской духовной семинарии, а в мае 1915 года подал прошение об увольнении из семинарии, в связи с чем не имел права пользоваться преимуществами выпускников заведения и в случае непоступления на духовную службу должен был, согласно законодательству, уплатить за казенное пребывание в семинарии 75 рублей. Через месяц 18-летний Николай едет в Москву в Алексеевское военное училище, где проходит ускоренные военные курсы, получает офицерский чин и уже в ноябре 1915 года попадает на Юго-Западный фронт. В 1916 году участвует в известном Брусиловском наступлении. Был арестован на 14 суток, за что - неизвестно. Но это не помешало ему за два года с небольшим получить три офицерских чина: пройти путь от прапорщика до штабс-капитана и заслужить пять боевых наград.
- Он вернулся с Первой мировой живой, - рассказывает Михаил Белоус. - Практически сразу вступил в ряды Красной армии, служил в частях особого назначения. Подался на север, где и обосновался до начала Великой Отечественной войны. Погиб в 1944 году, на своей третьей войне, под Ленинградом.
Оставил в наследство прозвище «прапорщик»
Александр Максимович Антонов. Родился в 1878 году в селе Красное Костромской губернии, в крестьянской семье. Занимался производством ювелирных изделий, в том числе и из драгоценных металлов. Известно, что в 20 лет он уже имел личное клеймо-именник с инициалами АА, значит, его ювелирные изделия пользовались большим спросом.
Александр Антонов / Из фонда Красносельского музея
- В 36 лет Александр Максимович ушел на фронт Первой мировой войны, в звании рядовой, - рассказала «Русской планете» Екатерина Обнорская, старший научный сотрудник Красносельского музея, - однако на фотографии мы видим его в звании прапорщика. Кстати, его потомков, которые остались жить в Красном, до сих пор называют «прапорщики». Знак, напоминающий мальтийский крест, на левой стороне груди - вероятнее всего знак окончания школы прапорщиков, куда посылали учиться талантливых военных более низких званий. Видимо, Александр Антонов показал себя на поле боя смелым воином и хорошим руководителем.
Два Георгиевских креста (высшая солдатская награда за мужество) и медаль «За храбрость» подтверждают слова Екатерины. После войны он вернулся в родное село и продолжил заниматься ювелирным промыслом, но недолго. В 1919 был обвинен в организации мятежа в селе Красное. Из документа: «…к восстанию вел подготовительную агитацию, открыто утверждая, что нужно бить всех большевиков. В день наступления руководил толпой, был также руководителем толпы при разгроме Красносельского совета в феврале месяце, где был избит инструктор комиссариата земледелия Калинин. Является главным организатором и руководителем всех контрреволюционных выступлений, которому толпа доверяет и распоряжениям подчиняется, как бывшему офицеру и лицу в селе Красном влиятельному».
В результате Антонов был осужден на четыре года принудительных работ, имел поражение в правах. Умер в 1920-х годах от разрыва сердца после раскулачивания и выселения из Красного его сына с семьей.
«…В проклятом австрийском плену…»
Дмитрий Михайлович Молоснов родился в 1884 году в селе Красное Костромской губернии в семье крупного ювелира. В 1914 году он уже был женат, растил четверых детей, но, несмотря на это, его призвали на службу. Попал в австрийский плен.
- Его дочь, Лидия Дмитриевна, видела письма, которые отец присылал из плена. Особенно ей врезалось в память длинное стихотворение, из которого она помнит только начало: «Три года сижу я в темнице в проклятом австрийском плену и об одном лишь мечтаю, чтоб дали галушку одну…», - говорит Екатерина Обнорская, - в те годы из плена присылали письма, фотографии. Даже были случаи, когда родные высылали военнопленным деньги, еду, одежду. Это было нормальным явлением. Очень часто пленных солдат отдавали на работы местным зажиточным людям. И если «хозяин» оказывался порядочным человеком, жилось пленным не так уж и плохо.
Дмитрий Молоснов / Из фонда Красносельского музея
Во время плена Дмитрия Михайловича умерла его жена, детей забрала воспитывать бабушка. В каком году Молоснов вернулся в родные края, неизвестно. Но известно точно, что по возращении он поступил на службу в Красную Армию, в продотряд. Отслужив на Урале, он вернулся, женился второй раз на Моклоковой Фавсте Алексеевне и занялся ювелирным производством. Дети от первого брака жили вместе с отцом и мачехой, родились еще два сына и две дочери. В 1930 году семья, невзирая на заслуги Молоснова перед новой властью, была раскулачена и выселена из дома за привлечение наемного труда в ювелирной мастерской. Дмитрий Иванович с дочерью Лидией тайно уехал на финскую границу и несколько лет жил в деревне Липецы в семье своей сестры. В середине тридцатых вернулся в Красное уже больным чахоткой и прожил совсем недолго.
Веселый рассказчик
Ион Степанович Степанов. Родился в 1893 году в деревне Сопырево Костромской губернии, в крестьянской семье. О его участии в Первой мировой известно очень мало. Война застала его на срочной службе. Служил, скорее всего, пехотинцем.
Ион Степанов / Из фонда Красносельского музея
- Я мало помню своего прадеда, - рассказала «Русской планете» правнучка Степанова, Марина Орлова, - помню, что ходила с ним в лес по грибы и ягоды, помню, что он был веселым рассказчиком. Его рассказы приходили слушать со всего села. Помню, как он меня отругал за то, что я однажды при нем чертыхнулась. Сам он никогда не употреблял крепкие словечки, не пил, не курил, хотя и прошел три войны.
Известно, что Ион Степанов принимал участие в революционных событиях. В его семье некоторое время хранилась керосиновая лампа с выгравированной надписью «За взятие Зимнего дворца». А сам он рассказывал, что во время Гражданской войны побывал в плену у Махно. Участвовал он и во Второй мировой войне. Был женат, воспитал шестерых детей. Жили в очень маленькой комнатке, но дружно. Ион Степанович до глубокой старости работал конюхом, часто ходил в лес, рыбачил. Умер в 1984 году в возрасте 91 года.
- В Костроме, да как в принципе и в России, глубоким изучением Первой мировой войны занимаются сравнительно недавно, - признается Михаил Белаус. - Информации, подтвержденной документально, сохранилось очень мало. А между тем в Костроме остались памятники той войны. Мало кто знает, что в здание сегодняшней областной администрации и в 29 школе в годы Первой мировой располагались военные госпитали. Практически все полки размещались в Мичуринских казармах на нынешней улице Ленина, где сейчас военная академия. Конечно, от зданий того времени мало что осталось. Все переделали. К сожалению, даже фотографий нет, но зато у нас есть фото с видом на казармы 202 запасного пехотного полка, которые были построены в 1915 году в конце улицы Мясницкой. Так как здания строились в военное время и на скорую руку, они не дожили до наших дней. Также не сохранилась казарма четвертого батальона 183 пехотного Пултусского полка на улице Советской напротив тюрьмы. Коренные костромичи помнят старинное кирпичное здание, его снесли в девяностых и возвели девятиэтажки. В день 70-летия Костромской области на Молочной горе Костромской музей-заповедник совместно с общественной краеведческой организацией «Костромская старина» планирует установить памятный камень всем костромичам -участникам Первой мировой войны.
Светлана Розит
«Русская планета», Кострома, 18 июля 2014
«Три года сижу я в темнице, в проклятом австрийском плену…»
«Русская планета» поговорила о Первой мировой войне с костромскими историками и потомками участников
В Первой мировой, последней войне Российской империи, костромичи принимали самое активное участие. ©Ещё регионы РИ в ПМВ
Казармы 202-го резервного пехотного полка на ул. Мясницкой / Фото - из фонда Костромского музея-заповедника
В июле 1914 года на костромской земле дислоцировались 183-й Пултусский и 323-й Юрьевецкий пехотные полки, 501-я, 502-я, 503-я и 670-я пешие ополченские дружины. Кроме того, в Костроме размещался 88 запасной пехотный батальон, который впоследствии стал полком, а в 1915 году в город перевели 202 запасной пехотный полк.Из Костромы были отправлены на фронт более 100 маршевых рот. На войну уходили по Молочной горе, в конце которой была переправа на правый берег Волги, где находился железнодорожный вокзал. Сколько костромичей не вернулось с той войны, сегодня уже не скажет никто. В архивах нет данных. Сохранилось лишь ничтожное количество документов, в числе которых телеграмма об объявлении мобилизации.
Осень 1916 года. В центре Богданов / Из фонда Костромского музея-заповедника
Об этой войне слишком долго старались не вспоминать, участие в ней родственника считалось чуть ли не позором для всей семья. Георгиевские кресты, ордена Станислава, Анны и другие боевые награды либо выкидывали, либо давали играть детям, поэтому в костромских музеях нет ни одной оригинальной награды того времени: они все попросту потеряны. Остались лишь фотографии и письма, бережно хранящиеся в деревенских сундуках, да рассказы внуков и правнуков. «Русская планета» встретилась с костромскими историками и потомками участников Первой мировой, чтобы выяснить, кто они: костромичи, которые были готовы отдать в империалистической войне свою жизнь за Веру, Царя и Отечество.
- Истории костромичей, участвующих в боевых действиях, собирали по крупицам, - рассказал «Русской планете» Михаил Белоус, заведующий военно-историческим отделом Костромского музея заповедника. - В основном информацию передавали музею родственники. У некоторых сохранились фотографии, у других послужной список, у третьих и то и другое.
Мы выбрали пять самых интересных судеб костромичей, о которых удалось собрать более или менее подробную информацию.
Остался раненый на поле сражения
Иван Николаевич Митропан родился в 1879 году в селе Болоцерковец Полтавской губернии. Казак, 14 лет прожил на костромской земле. Его призвали в армию в 1900 году, по распределению попал в 240 Краснинский резервный пехотный батальон, который в то время дислоцировался в Костроме. Служил пять лет. По-видимому, служил хорошо: в 1904 году получил чин старшего унтер-офицера. В 1905 уволен в запас. Остался в Костроме и через год женился на крестьянке Агафье Алексеевне. Гражданским проходил недолго. В связи с русско-японской войной в Костроме был сформирован 308 Рославльский пехотный полк и Митропан поступил в него, но на поле сражений не был, хотя успел получить медаль за мирную службу в русско-японской войне. По окончании войны полк расформировали, а Иван был переведен в Краснинский батальон. В 1910 году весь состав Краснинского батальона вошел в состав вновь сформированного 183-го пехотного Пултуского полка. В 1914 году с началом мобилизации Иван был переведен в 323-й Юрьевецкий полк второй очереди, который формировался на базе Пултуского. На фронт его провожали молодая жена и две дочери: пятилетняя Ольга и новорожденная Зоя.
5 октября 1914 года Иван Митропан получил Георгиевский крест. Награду ему вручил великий князь Николай Михайлович, как написано в документе, «собственноручно». Через пять дней произведен в офицерский чин прапорщика. За год был награжден: орденом Анны четвертой степени (его давали только офицерам, и носился он не на груди, как все остальные, а в виде значка на шашке, на которой делалась надпись «За храбрость» и прикреплялся темляк из орденской ленты; орденом Станислава третьей степени «с мечами и бантами»; в октябре произведен в подпоручики, а в ноябре новая боевая награда - орден Анны третьей степени и тоже «с мечами и бантом». Известно, что в марте Иван был ранен и лечился в госпитале, но совсем недолго. Вернулся на фронт, был контужен, но несмотря на это оставался в строю. Судя по документу, составленному командиром полка, Иван Митропан в августе 1915 года был тяжело ранен и остался на поле сражения.
- В те годы такая формулировка, дававшая надежду родным, была весьма популярна, - комментирует Михаил Белоус. - Существовало несколько категорий: «убитые», «пропавшие без вести» и «раненые, оставшиеся на поле сражения».
Документальная история Ивана Митропана заканчивается обращением его 28-летней жены с просьбой предоставить ей пенсию на содержание двух малолетних детей, которую ей если и выдавали, то совсем недолго.
- Эта история удивительна не только тем, что крестьянин дослужился до офицерских чинов, получил множество наград, в том числе и из рук великого князя, - продолжает Михаил, - но и тем, что всю информацию об этом человеке мне предоставили два его правнука из разных ветвей. Сейчас оба живут в Москве и интересуются судьбой прадеда. Несмотря на то, что один вышел из ветви самого Митропана, а второй из семьи его жены от второго брака, то есть их родство сходится лишь в начале прошлого века, они сохранили теплые родственные отношения. Кстати, не так давно они выкупили у француза альбом с уникальными фотографиями из жизни Полтуского полка, который обещали привести на выставку, посвященную Первой мировой войне и костромичам, которая будет открыта в день празднования 70-летия Костромской области - 9 августа.
Прошел три войны
Николай Александрович Богданов родился 2 февраля 1897 года в семье священника в селе Гулякова (ныне Ивановское) Костромского уезда, Костромской губернии. Обучался в костромской духовной семинарии, а в мае 1915 года подал прошение об увольнении из семинарии, в связи с чем не имел права пользоваться преимуществами выпускников заведения и в случае непоступления на духовную службу должен был, согласно законодательству, уплатить за казенное пребывание в семинарии 75 рублей. Через месяц 18-летний Николай едет в Москву в Алексеевское военное училище, где проходит ускоренные военные курсы, получает офицерский чин и уже в ноябре 1915 года попадает на Юго-Западный фронт. В 1916 году участвует в известном Брусиловском наступлении. Был арестован на 14 суток, за что - неизвестно. Но это не помешало ему за два года с небольшим получить три офицерских чина: пройти путь от прапорщика до штабс-капитана и заслужить пять боевых наград.
- Он вернулся с Первой мировой живой, - рассказывает Михаил Белоус. - Практически сразу вступил в ряды Красной армии, служил в частях особого назначения. Подался на север, где и обосновался до начала Великой Отечественной войны. Погиб в 1944 году, на своей третьей войне, под Ленинградом.
Оставил в наследство прозвище «прапорщик»
Александр Максимович Антонов. Родился в 1878 году в селе Красное Костромской губернии, в крестьянской семье. Занимался производством ювелирных изделий, в том числе и из драгоценных металлов. Известно, что в 20 лет он уже имел личное клеймо-именник с инициалами АА, значит, его ювелирные изделия пользовались большим спросом.
Александр Антонов / Из фонда Красносельского музея
- В 36 лет Александр Максимович ушел на фронт Первой мировой войны, в звании рядовой, - рассказала «Русской планете» Екатерина Обнорская, старший научный сотрудник Красносельского музея, - однако на фотографии мы видим его в звании прапорщика. Кстати, его потомков, которые остались жить в Красном, до сих пор называют «прапорщики». Знак, напоминающий мальтийский крест, на левой стороне груди - вероятнее всего знак окончания школы прапорщиков, куда посылали учиться талантливых военных более низких званий. Видимо, Александр Антонов показал себя на поле боя смелым воином и хорошим руководителем.
Два Георгиевских креста (высшая солдатская награда за мужество) и медаль «За храбрость» подтверждают слова Екатерины. После войны он вернулся в родное село и продолжил заниматься ювелирным промыслом, но недолго. В 1919 был обвинен в организации мятежа в селе Красное. Из документа: «…к восстанию вел подготовительную агитацию, открыто утверждая, что нужно бить всех большевиков. В день наступления руководил толпой, был также руководителем толпы при разгроме Красносельского совета в феврале месяце, где был избит инструктор комиссариата земледелия Калинин. Является главным организатором и руководителем всех контрреволюционных выступлений, которому толпа доверяет и распоряжениям подчиняется, как бывшему офицеру и лицу в селе Красном влиятельному».
В результате Антонов был осужден на четыре года принудительных работ, имел поражение в правах. Умер в 1920-х годах от разрыва сердца после раскулачивания и выселения из Красного его сына с семьей.
«…В проклятом австрийском плену…»
Дмитрий Михайлович Молоснов родился в 1884 году в селе Красное Костромской губернии в семье крупного ювелира. В 1914 году он уже был женат, растил четверых детей, но, несмотря на это, его призвали на службу. Попал в австрийский плен.
- Его дочь, Лидия Дмитриевна, видела письма, которые отец присылал из плена. Особенно ей врезалось в память длинное стихотворение, из которого она помнит только начало: «Три года сижу я в темнице в проклятом австрийском плену и об одном лишь мечтаю, чтоб дали галушку одну…», - говорит Екатерина Обнорская, - в те годы из плена присылали письма, фотографии. Даже были случаи, когда родные высылали военнопленным деньги, еду, одежду. Это было нормальным явлением. Очень часто пленных солдат отдавали на работы местным зажиточным людям. И если «хозяин» оказывался порядочным человеком, жилось пленным не так уж и плохо.
Дмитрий Молоснов / Из фонда Красносельского музея
Во время плена Дмитрия Михайловича умерла его жена, детей забрала воспитывать бабушка. В каком году Молоснов вернулся в родные края, неизвестно. Но известно точно, что по возращении он поступил на службу в Красную Армию, в продотряд. Отслужив на Урале, он вернулся, женился второй раз на Моклоковой Фавсте Алексеевне и занялся ювелирным производством. Дети от первого брака жили вместе с отцом и мачехой, родились еще два сына и две дочери. В 1930 году семья, невзирая на заслуги Молоснова перед новой властью, была раскулачена и выселена из дома за привлечение наемного труда в ювелирной мастерской. Дмитрий Иванович с дочерью Лидией тайно уехал на финскую границу и несколько лет жил в деревне Липецы в семье своей сестры. В середине тридцатых вернулся в Красное уже больным чахоткой и прожил совсем недолго.
Веселый рассказчик
Ион Степанович Степанов. Родился в 1893 году в деревне Сопырево Костромской губернии, в крестьянской семье. О его участии в Первой мировой известно очень мало. Война застала его на срочной службе. Служил, скорее всего, пехотинцем.
Ион Степанов / Из фонда Красносельского музея
- Я мало помню своего прадеда, - рассказала «Русской планете» правнучка Степанова, Марина Орлова, - помню, что ходила с ним в лес по грибы и ягоды, помню, что он был веселым рассказчиком. Его рассказы приходили слушать со всего села. Помню, как он меня отругал за то, что я однажды при нем чертыхнулась. Сам он никогда не употреблял крепкие словечки, не пил, не курил, хотя и прошел три войны.
Известно, что Ион Степанов принимал участие в революционных событиях. В его семье некоторое время хранилась керосиновая лампа с выгравированной надписью «За взятие Зимнего дворца». А сам он рассказывал, что во время Гражданской войны побывал в плену у Махно. Участвовал он и во Второй мировой войне. Был женат, воспитал шестерых детей. Жили в очень маленькой комнатке, но дружно. Ион Степанович до глубокой старости работал конюхом, часто ходил в лес, рыбачил. Умер в 1984 году в возрасте 91 года.
- В Костроме, да как в принципе и в России, глубоким изучением Первой мировой войны занимаются сравнительно недавно, - признается Михаил Белаус. - Информации, подтвержденной документально, сохранилось очень мало. А между тем в Костроме остались памятники той войны. Мало кто знает, что в здание сегодняшней областной администрации и в 29 школе в годы Первой мировой располагались военные госпитали. Практически все полки размещались в Мичуринских казармах на нынешней улице Ленина, где сейчас военная академия. Конечно, от зданий того времени мало что осталось. Все переделали. К сожалению, даже фотографий нет, но зато у нас есть фото с видом на казармы 202 запасного пехотного полка, которые были построены в 1915 году в конце улицы Мясницкой. Так как здания строились в военное время и на скорую руку, они не дожили до наших дней. Также не сохранилась казарма четвертого батальона 183 пехотного Пултусского полка на улице Советской напротив тюрьмы. Коренные костромичи помнят старинное кирпичное здание, его снесли в девяностых и возвели девятиэтажки. В день 70-летия Костромской области на Молочной горе Костромской музей-заповедник совместно с общественной краеведческой организацией «Костромская старина» планирует установить памятный камень всем костромичам -участникам Первой мировой войны.
Светлана Розит
«Русская планета», Кострома, 18 июля 2014