Разноликая Россия: татары
Ещё народы Поволжья
«Наши дети - родины весна»
Многоликая Россия: заметки о татарском народе
В любом татарском доме - в избе, городской квартире, школе или в учреждении чрезвычайно чисто, как будто здесь всегда ждут гостей. Это очень чистоплотный народ. Гордый и строгий. ©Ещё из «Разноликой России»
Но чтобы традиции соблюдались веками, нужно рассказывать детям о богатом фольклоре, о предках, учить обычаям. Рассказывать о культуре народа, которая и делает его отличным от других.Среди ученых нет-нет, да и вспыхнут споры о том, какая все-таки река является самой длинной в Европе. Что во что впадает: Кама, столь украшающая Удмуртию и Татарстан, - в Волгу, что узаконено географической наукой, или все-таки Волга - в Каму?
Мне эти сугубо теоретические споры кажутся близкими известной поговорке «поскреби русского, и найдёшь татарина». В великой стране за века совместной истории кровь так смешалась, что не разольешь.
До истока Камы, находящегося вблизи исчезнувшей деревни Карпушата в Республике Удмуртия, я, к сожалению, так и не добралась, а вот на истоке Волги в Тверской области была. Там тоже ведь… не без вопросов. Официальный исток под прорезью в полу дома-часовни показался несколько недостоверным тогдашнему хранителю достопримечательности петербуржцу Сергею Фокину, человеку, который, между прочим, вытащил из этого темного, слегка бурлящего омута тонны военного железа, сваленного туда тупыми гитлеровскими солдатами, «чтобы Волга течь перестала». Он и нам с подругой, журналисткой Ольгой Егоровой, посоветовал снять обувь, подвернуть джинсы, и мы, преодолев заграждение, пошли в колготках по обширному мелководью к большому дереву, стоявшему отсюда метрах в двадцати, из корней которого бил еще один волжский исток. Но и неподалеку вспучивалась вода, и рядом, и поодаль…
Надо просто привыкнуть к мысли о том, что у хорошего - а все реки и любые нации, безусловно, именно таковы - может быть несколько истоков, и главное - не копаться в корнях, а правильно жить с тем, что получилось.
Татары - одна из самых многочисленных наций, населяющих Российскую Федерацию. По вероисповеданию подавляющее большинство из них относятся к мусульманам-суннитам. Но есть среди них и крещеные в православие - кряшены.
Православным священником-миссионером, хотя и не кряшеном, был отец известной советской писательницы, автора «Виринеи» Лидии Сейфуллиной татарин Николай Егорович Сейфуллин. Его крещение в православную веру было связано с семейной трагедией.
Язык татар восходит к древнему половецкому, а вот с монгольским, с которым его часто ставят рядом в словосочетании «монголо-татарское иго», находится лишь в самом дальнем, «филологическом» родстве. Татарский язык - близкий родственник казахскому, башкирскому, азербайджанскому, турецкому, узбекскому, киргизскому, уйгурскому, якутскому, ногайскому, крымско-татарскому, гагаузскому, туркменскому, карачаевскому, балкарскому и другим тюркским языкам. И большую часть народов - носителей этих языков, объединил когда-то Советский Союз.
- Да, это целый материк языков! - говорили мне педагоги саратовской национальной татарской гимназии. - С другой стороны, ну как это - не знать родного языка, даже если живешь в русскоязычной среде? А если будешь знать татарский - перед тобой откроется целый мир тюркоязычных народов. А где еще один новый народ, там неиссякаемые пласты культуры, а возможно, и другого миропонимания. Вы знаете Габдуллу Тукая? О, в его деревне в Татарстане, куда мы ездили на поклонение, как все россияне ездят к Пушкину в Пушкиногорье и Болдино, стоят те же деревья, которые еще Тукай описывал…
Вообще-то судьба Габдуллы Тукая (1886-1913) больше похожа на судьбу Михаила Лермонтова. Ему суждено было прожить всего-то 26 лет. А потому сердце щемит, когда читаешь такие его строчки:
Я многое увижу - ведь жизнь еще длинна.
И ждет меня, наверно, дорога не одна;
Но только где б я ни был и что б ни делал я -
Ты в памяти и сердце, родная сторона!
Мы, русские, знаем примеры блестящих переводов иноязычной поэзии. А вот татары, зная русский, предпочитают читать Тукая только в оригинале.
- На татарском его стихи звучат гораздо ближе к природе, - говорили мне знатоки поэзии в Татарстане, - словно идешь по лесу или по лугам вокруг его родной деревни и слышишь шум листвы, и ощущаешь запахи цветов и зелени.
Татарстан разнообразен. Поездка в Елабугу предсказуема: здесь и предчувствие близкой Камы и огромных, многонациональных Набережных Челнов с их «КамАЗом» на том берегу, и дыхание великих лесов, которые воспел родившийся здесь русский художник Иван Шишкин, и - к несчастью - трагедия Марины Цветаевой. Но Арск, что недалеко от красавицы Казани?! Поля, поля, поля… И вдруг внезапно возникает слева вдали освещенная солнцем и словно усыпанная самоцветами гора, как будто на ней - замок герцога или, лучше выразиться по-местному, - хана.
- Что это там, впереди? - почти кричишь шоферу.
- Как что? Арск.
Арск - очень татарский город: вымытый до блеска, расположенный - лучше не придумаешь: город-крепость на холме. С городского обрыва над бескрайними полями и перелесками - словно всю республику видишь.
А главное, тут Тукай, тут единственный на планете Музей букваря - букваря татарского языка и истории его различных алфавитов, букварей со всего мира. Тут и чрезвычайно привлекательный для татарской молодежи педагогический колледж. В нем, кстати, работали супруги-педагоги С.Г.Вазизов и Р.Г.Валитова, авторы татарского букваря «Алифба», по которому татарские дети учатся уже которое поколение - с 1965 года.
Именно в Арске услышала я впервые, как татары воспитывают своих детей:
- Когда моему сыну было лет пять или шесть, мой папа, учил его ставить штакетник, - рассказывала мне зам. директора Арского педагогического колледжа по учебной работе Ильхамия Хайрутдиновна Абдуллина. - Дед говорит: «Сынок, надо прибить аккуратно. Надо прибить так, чтобы тебе не было стыдно потом. Люди посмотрят и скажут: это Руслан прибил, сын Рафика, внук Хайрутдина-абы!» Только так его воспитывал: «Надо прибить так. Надо вскопать так. Надо убрать так. Чтобы похвалили: это сделал Руслан, сын своего отца, внук своего деда». И всё. Без долгих нравоучений. Ребенок сразу запоминал простую истину, что вокруг него люди, они всё замечают, а он сам - наследник хорошего рода, в котором все умеют хорошо работать, и поэтому стыдно что-либо сделать плохо.
Уже только ради этой короткой притчи - эпизода из практики народной педагогики стоило ехать в волшебный Арск.
Но ради того, чтобы узнать характер татарина (а главные понятия в нем, - строгость и чистоплотность во всех многочисленных смыслах этих русских слов), необязательно отправляться так далеко: татары живут не только в Республике Татарстан.
Они живут и в соседних Башкирии, Удмуртии, Оренбуржье и Кировской области, во всех поволжских регионах, в Москве и Санкт-Петербурге, в Сибири и за границами России.
Много лет в секретариате и отделе писем «Комсомольской правды» в Москве работала красивая, элегантная и очень сдержанная в эмоциях женщина Надера Садековна Незаметдинова. Сначала все звали ее по-свойски Надей, а некоторые - и Надеждой, потому что многие даже не подозревали о ее татарском происхождении: татары мало чем отличаются от русских по внешнему виду, а сероглазых и голубоглазых у них - тьма. Именно Надя привела в благородную редакционную норму буйный нрав новенькой практикантки, ни разу не сделав мне резкого замечания, и мы с ней сохранили добрые отношения на всю ее долгую жизнь. Только после «перестройки» все мы постепенно узнали, что Надера соблюдает уразу - строгий мусульманский пост, отмечает все исламские религиозные праздники, и старались поздравить ее с ними. Надеру Садековну так никто и не назвал старушкой: не было в нашем районе Останкино женщины «в годах» стройнее, живее, улыбчивей, чем она. Очень строго следила за собой наша красавица и умница - за тем, хорошее ли впечатление производит она на других своим внешним видом, разговором, искренне дружелюбным отношением к собеседнику; такой и осталась в памяти друзей и соседей.
В татарских семьях, особенно в самом Татарстане, детей целенаправленно учат жить. Прежде всего - быть, как все. Как все татары. А эта нация отличается искренним трудолюбием и неколебимой приверженностью семье. Это не значит, что здесь нет лентяев, или что мужчины-татары век верны своей единственной супруге. Но нарушение правил - не норма. А если не норма, то подлежит тихому, но строгому осуждению со стороны общества.
В других регионах, где трудней воспитывать ребенка в традициях, где сегодня заметней вторжение на экраны и мониторы чужеродой для России пошлости, в процесс воспитания вынуждены вмешиваться и татарские национальные учебные заведения. Татарам небезразлично, какими вырастут их дети, да и влияния экстремистских организаций псевдоисламского толка тоже невозможно не замечать.
Педагоги татарских школ свято верят, что только воспитание на национальных традициях, выработанных веками, а также строгие правила родной для них религии - ислама, способны охранить дитя от всепроникающего морального загрязнения, свойственного эпохе потребления.
На фоне телевизионной грязи умело и интересно преподанные родные обычаи - как глоток свежей воды для детей.
Воспитание по-татарски начинается с каждодневного почитания старших. Татары часто возят своих детей к бабушкам и дедушкам, если они вместе не живут, - дети должны знать своих предков. Но внимание к старшим по возрасту касается не только родственников - если есть у тебя пожилые соседи, да тем более не совсем здоровые, - обязательно нужно зайти узнать, как они себя чувствуют, если надо - помочь. А почитание папы и мамы доходит до того, что взрослый человек может постесняться при них выпить рюмочку или даже закурить: «Это как-то, знаете ли, нехорошо».
Кроме того, татары должны знать свое родословное древо.
Татарские дети знают историю рода до четвертого колена включительно, причем не только имена и место работы предков, но и особенности их характеров. Когда рождается в семье ребенок и надо выбрать для него имя, собираются все тетушки и вспоминают: «А помните дядю Саида? Какой хороший человек был! Саидом надо мальчика назвать».
В татарской гимназии воспитание детей в татарском духе происходит постоянно, в том числе, инсценировкой праздников. Их много в народном календаре: осенние, весенние, зимние, религиозные…
Конечно, трудно повторить в наши дни старинный обряд «Каз умясэ» - совместное ощипывание гусей, когда в одном доме собираются жители всего села, чтобы помочь семье ощипать битую птицу, а несколько женщин готовят на всю бригаду добровольцев угощение. Но ведь суть обычая - не в несчастных гусях, а в любой совместной помощи кому-то одному, а таких случаев в жизни может быть сколько угодно. В гимназии дети приносят из дома приготовленную для участников «представления традиции» еду: кто перямяч (беляши), кто белеш (пирог), кто очпочмаки - печеные треугольники с мясом.
Во время обряда «никях» мулла проводит обручение. В татарской гимназии этот обычай инсценируют с максимальной деликатностью. Священнослужитель спрашивает пару, согласны ли они соединить свои жизни и, получив утвердительный ответ, рассказывает им обязанности мужа и жены: муж должен содержать семью, нести за нее ответственность, обеспечивать семье достойную жизнь, не пить, не курить, показывать детям пример уважения к старшим, соблюдать и передавать семейные традиции. Жена должна не перечить мужу, они должны вместе воспитывать детей. В семье должно быть согласие. Развод не приветствуется. Супруги должны быть единственными друг для друга.
Слишком много раз повторяется слово «должны»? Но, может быть, это и есть воспитание?
Обычаи сватовства и наречения имени новорожденному изучаются в старших классах гимназии. На занятие приглашаются родители учащихся и представитель мечети.
- Ничто бесследно не проходит! - считают педагоги. - Надо только подсказать, научить. Наши дети после этих уроков с уверенностью говорят: «Да, обязательно должен быть никях - обручение, без него - нехорошо».
Здесь проводятся и популярные в любых школах России классные часы, на которых обсуждаются интересные для всех молодых людей страны темы, например, «Конкурентоспособность личности». Но в татарской гимназии к этому понятию подходят всесторонне.
Педагоги поучают детей: «Если вы хотите, чтобы нас уважали, чтобы нас любили, и чтобы для нас всегда было достойное место в российском обществе, вы должны быть высокообразованными и воспитанными людьми. Только так!»
У всякого народа за века существования родились и развились свои приемы домашнего, бытового искусства. Татарские женщины любят вышивать тамбурным швом. Вьется, вьется бесконечная цепочка, и вот уже всё поле заполнено золотой нитью, и выходит из-под рук мастерицы шедевр - казанское полотенце, которое используется в различных народных обрядах.
Золотится парчовый огонь в очаге, а в избе стоят и сидят женщины в разных национальных нарядах: русская, татарка, чувашка… Белое, красное, золотое - эти цвета преобладают в их костюмах. Одежду для манекенов музея казанской школы № 40 шили ученицы под руководством учительницы технологии Р.А. Дейнекиной. И хотя в музее есть более солидные экспонаты: и стенд, посвященный выдающемуся татарскому историку и просветителю, впоследствии репрессированному Хади Атласи, и ткацкий станок, и другие предметы, подаренные детьми и взрослыми в День даренья, все-таки тепло небольшой комнаты с очагом замечаешь и запоминаешь лучше всего. Я и сейчас прекрасно помню 40-ю школу и ее музей, хотя побывала там несколько лет назад.
…Еще один великий татарский поэт - Муса Джалиль. Он прожил жизнь не менее трагичную, чем Габдулла Тукай, да и посмертная его судьба была не простой. И если бы не русский поэт и общественный деятель Константин Симонов, не стал бы Джалиль ни Героем Советского Союза, ни лауреатом Ленинской премии (посмертно), ни почитаемым поэтом. Читаешь его трогательные стихи о любви, о природе, о каких-то молодых советских деревенских делегатах - и, с одной стороны, веришь ему безоговорочно, а с другой - и представить себе не можешь, что этого человека, любящего, наивного, преданного, ждала казнь на гильотине в берлинской тюрьме за восемь месяцев до нашей Победы. Вот отрывок из стихотворения, посвященного дочери:
Пусть растет здоровой и цветущей!
Наши дети - родины весна,
Светлая надежда, день грядущий,
Нашего бессмертья семена.
Написано в конце 30-х годов прошлого века. Судьбе народов угодно было окрасить эти годы в СССР в два противоположных цвета: смертельно-черный и красно-золотой. В стране начались массовые репрессии, о которых мало кто знал, и почти одновременно - неслыханная по темпам индустриализация державы.
Татар долго мобилизовывать не пришлось. Геологическое управление Татарской АССР быстро обросло геологоразведочными структурами и нефтедобывающими предприятиями. В разгар Великой Отечественной войны, когда едва миновала угроза, нависшая над промыслами Баку, в Татарии умылись первой нефтью промышленного значения. Еще до конца сороковых годов в автономной республике было добыто около полумиллиона тонн нефти, а в 1950 году - миллион. В 1956-ом «Татнефть» добыла 18 млн. тонн нефти. А уж потом счет пошел на миллиарды…
Не было тогда в Татарстане более популярной профессии, чем специалист по нефти. Их готовили в ремесленных училищах, техникумах, вузах. Казанский университет, привилегированный, горделивый, второй в России после Московского, созданный еще указом молодого императора Александра Первого, университет, учивший Льва Толстого, Владимира Ульянова, Алексея Рыкова и выпустивший за полтора столетия тысячи выдающихся специалистов, всегда гордился тем, что из его стен выходят современные, высокообразованные инженеры нефтеразведки, нефтедобычи и нефтепереработки.
Когда же в Сибири были открыты еще более мощные, чем в Поволжском регионе, месторождения нефти и природного газа, а в Татарстане запасы уменьшились, часть специалистов уехала в Сибирь, часть - стала работать вахтовым методом, неся на новые месторождения татарстанскую культуру производства. Но и оставшиеся в республике нефтяники не почивают на лаврах. В 2005 году в Татарстане была реализована фантастическая идея многоствольного бурения: в скважине стволы разветвляются по разным направлениям, что позволяет «высасывать» нефть из самых небогатых горизонтов. ООО «Татнефть-Бурение» собственными силами впервые пробурило горизонтальную скважину на «депрессии». Было создано новое управление по геологоразведке и разработке месторождений углеводородного сырья на новых технологиях.
Экономическую историю республики изучают в школах Татарстана: есть что изучать и есть чем гордиться. Школьники пишут проектные работы не только по археологии и экологии, что делают везде, но и по истории нефтедобывающих и других промышленных предприятий.
Республика Татарстан является одним из наиболее экономически развитых регионов Российской Федерации: по объему производства, например, - шестым. И по сельскому хозяйству Татарстан входит в российскую тройку лидеров.
Учиться в обычной школе Татарстана нелегко. Языков и литератур - по два: русская словесность и словесность татарская. Каждый школьник учит два государственных языка, и это не считая иностранного. Я не знаю, как говорят по-татарски русские. Но образованные татары говорят по-русски лучше многих русских, причем без малейшего акцента. Их русский язык не просто красив - он богат интонациями, синонимами, беден на слова-паразиты; его можно без всяких натяжек назвать аристократичным.
Татьяна Корсакова
специально для «Столетия», 5 апреля 2016
«Наши дети - родины весна»
Многоликая Россия: заметки о татарском народе
В любом татарском доме - в избе, городской квартире, школе или в учреждении чрезвычайно чисто, как будто здесь всегда ждут гостей. Это очень чистоплотный народ. Гордый и строгий. ©Ещё из «Разноликой России»
Но чтобы традиции соблюдались веками, нужно рассказывать детям о богатом фольклоре, о предках, учить обычаям. Рассказывать о культуре народа, которая и делает его отличным от других.Среди ученых нет-нет, да и вспыхнут споры о том, какая все-таки река является самой длинной в Европе. Что во что впадает: Кама, столь украшающая Удмуртию и Татарстан, - в Волгу, что узаконено географической наукой, или все-таки Волга - в Каму?
Мне эти сугубо теоретические споры кажутся близкими известной поговорке «поскреби русского, и найдёшь татарина». В великой стране за века совместной истории кровь так смешалась, что не разольешь.
До истока Камы, находящегося вблизи исчезнувшей деревни Карпушата в Республике Удмуртия, я, к сожалению, так и не добралась, а вот на истоке Волги в Тверской области была. Там тоже ведь… не без вопросов. Официальный исток под прорезью в полу дома-часовни показался несколько недостоверным тогдашнему хранителю достопримечательности петербуржцу Сергею Фокину, человеку, который, между прочим, вытащил из этого темного, слегка бурлящего омута тонны военного железа, сваленного туда тупыми гитлеровскими солдатами, «чтобы Волга течь перестала». Он и нам с подругой, журналисткой Ольгой Егоровой, посоветовал снять обувь, подвернуть джинсы, и мы, преодолев заграждение, пошли в колготках по обширному мелководью к большому дереву, стоявшему отсюда метрах в двадцати, из корней которого бил еще один волжский исток. Но и неподалеку вспучивалась вода, и рядом, и поодаль…
Надо просто привыкнуть к мысли о том, что у хорошего - а все реки и любые нации, безусловно, именно таковы - может быть несколько истоков, и главное - не копаться в корнях, а правильно жить с тем, что получилось.
Татары - одна из самых многочисленных наций, населяющих Российскую Федерацию. По вероисповеданию подавляющее большинство из них относятся к мусульманам-суннитам. Но есть среди них и крещеные в православие - кряшены.
Православным священником-миссионером, хотя и не кряшеном, был отец известной советской писательницы, автора «Виринеи» Лидии Сейфуллиной татарин Николай Егорович Сейфуллин. Его крещение в православную веру было связано с семейной трагедией.
Язык татар восходит к древнему половецкому, а вот с монгольским, с которым его часто ставят рядом в словосочетании «монголо-татарское иго», находится лишь в самом дальнем, «филологическом» родстве. Татарский язык - близкий родственник казахскому, башкирскому, азербайджанскому, турецкому, узбекскому, киргизскому, уйгурскому, якутскому, ногайскому, крымско-татарскому, гагаузскому, туркменскому, карачаевскому, балкарскому и другим тюркским языкам. И большую часть народов - носителей этих языков, объединил когда-то Советский Союз.
- Да, это целый материк языков! - говорили мне педагоги саратовской национальной татарской гимназии. - С другой стороны, ну как это - не знать родного языка, даже если живешь в русскоязычной среде? А если будешь знать татарский - перед тобой откроется целый мир тюркоязычных народов. А где еще один новый народ, там неиссякаемые пласты культуры, а возможно, и другого миропонимания. Вы знаете Габдуллу Тукая? О, в его деревне в Татарстане, куда мы ездили на поклонение, как все россияне ездят к Пушкину в Пушкиногорье и Болдино, стоят те же деревья, которые еще Тукай описывал…
Вообще-то судьба Габдуллы Тукая (1886-1913) больше похожа на судьбу Михаила Лермонтова. Ему суждено было прожить всего-то 26 лет. А потому сердце щемит, когда читаешь такие его строчки:
Я многое увижу - ведь жизнь еще длинна.
И ждет меня, наверно, дорога не одна;
Но только где б я ни был и что б ни делал я -
Ты в памяти и сердце, родная сторона!
Мы, русские, знаем примеры блестящих переводов иноязычной поэзии. А вот татары, зная русский, предпочитают читать Тукая только в оригинале.
- На татарском его стихи звучат гораздо ближе к природе, - говорили мне знатоки поэзии в Татарстане, - словно идешь по лесу или по лугам вокруг его родной деревни и слышишь шум листвы, и ощущаешь запахи цветов и зелени.
Татарстан разнообразен. Поездка в Елабугу предсказуема: здесь и предчувствие близкой Камы и огромных, многонациональных Набережных Челнов с их «КамАЗом» на том берегу, и дыхание великих лесов, которые воспел родившийся здесь русский художник Иван Шишкин, и - к несчастью - трагедия Марины Цветаевой. Но Арск, что недалеко от красавицы Казани?! Поля, поля, поля… И вдруг внезапно возникает слева вдали освещенная солнцем и словно усыпанная самоцветами гора, как будто на ней - замок герцога или, лучше выразиться по-местному, - хана.
- Что это там, впереди? - почти кричишь шоферу.
- Как что? Арск.
Арск - очень татарский город: вымытый до блеска, расположенный - лучше не придумаешь: город-крепость на холме. С городского обрыва над бескрайними полями и перелесками - словно всю республику видишь.
А главное, тут Тукай, тут единственный на планете Музей букваря - букваря татарского языка и истории его различных алфавитов, букварей со всего мира. Тут и чрезвычайно привлекательный для татарской молодежи педагогический колледж. В нем, кстати, работали супруги-педагоги С.Г.Вазизов и Р.Г.Валитова, авторы татарского букваря «Алифба», по которому татарские дети учатся уже которое поколение - с 1965 года.
Именно в Арске услышала я впервые, как татары воспитывают своих детей:
- Когда моему сыну было лет пять или шесть, мой папа, учил его ставить штакетник, - рассказывала мне зам. директора Арского педагогического колледжа по учебной работе Ильхамия Хайрутдиновна Абдуллина. - Дед говорит: «Сынок, надо прибить аккуратно. Надо прибить так, чтобы тебе не было стыдно потом. Люди посмотрят и скажут: это Руслан прибил, сын Рафика, внук Хайрутдина-абы!» Только так его воспитывал: «Надо прибить так. Надо вскопать так. Надо убрать так. Чтобы похвалили: это сделал Руслан, сын своего отца, внук своего деда». И всё. Без долгих нравоучений. Ребенок сразу запоминал простую истину, что вокруг него люди, они всё замечают, а он сам - наследник хорошего рода, в котором все умеют хорошо работать, и поэтому стыдно что-либо сделать плохо.
Уже только ради этой короткой притчи - эпизода из практики народной педагогики стоило ехать в волшебный Арск.
Но ради того, чтобы узнать характер татарина (а главные понятия в нем, - строгость и чистоплотность во всех многочисленных смыслах этих русских слов), необязательно отправляться так далеко: татары живут не только в Республике Татарстан.
Они живут и в соседних Башкирии, Удмуртии, Оренбуржье и Кировской области, во всех поволжских регионах, в Москве и Санкт-Петербурге, в Сибири и за границами России.
Много лет в секретариате и отделе писем «Комсомольской правды» в Москве работала красивая, элегантная и очень сдержанная в эмоциях женщина Надера Садековна Незаметдинова. Сначала все звали ее по-свойски Надей, а некоторые - и Надеждой, потому что многие даже не подозревали о ее татарском происхождении: татары мало чем отличаются от русских по внешнему виду, а сероглазых и голубоглазых у них - тьма. Именно Надя привела в благородную редакционную норму буйный нрав новенькой практикантки, ни разу не сделав мне резкого замечания, и мы с ней сохранили добрые отношения на всю ее долгую жизнь. Только после «перестройки» все мы постепенно узнали, что Надера соблюдает уразу - строгий мусульманский пост, отмечает все исламские религиозные праздники, и старались поздравить ее с ними. Надеру Садековну так никто и не назвал старушкой: не было в нашем районе Останкино женщины «в годах» стройнее, живее, улыбчивей, чем она. Очень строго следила за собой наша красавица и умница - за тем, хорошее ли впечатление производит она на других своим внешним видом, разговором, искренне дружелюбным отношением к собеседнику; такой и осталась в памяти друзей и соседей.
В татарских семьях, особенно в самом Татарстане, детей целенаправленно учат жить. Прежде всего - быть, как все. Как все татары. А эта нация отличается искренним трудолюбием и неколебимой приверженностью семье. Это не значит, что здесь нет лентяев, или что мужчины-татары век верны своей единственной супруге. Но нарушение правил - не норма. А если не норма, то подлежит тихому, но строгому осуждению со стороны общества.
В других регионах, где трудней воспитывать ребенка в традициях, где сегодня заметней вторжение на экраны и мониторы чужеродой для России пошлости, в процесс воспитания вынуждены вмешиваться и татарские национальные учебные заведения. Татарам небезразлично, какими вырастут их дети, да и влияния экстремистских организаций псевдоисламского толка тоже невозможно не замечать.
Педагоги татарских школ свято верят, что только воспитание на национальных традициях, выработанных веками, а также строгие правила родной для них религии - ислама, способны охранить дитя от всепроникающего морального загрязнения, свойственного эпохе потребления.
На фоне телевизионной грязи умело и интересно преподанные родные обычаи - как глоток свежей воды для детей.
Воспитание по-татарски начинается с каждодневного почитания старших. Татары часто возят своих детей к бабушкам и дедушкам, если они вместе не живут, - дети должны знать своих предков. Но внимание к старшим по возрасту касается не только родственников - если есть у тебя пожилые соседи, да тем более не совсем здоровые, - обязательно нужно зайти узнать, как они себя чувствуют, если надо - помочь. А почитание папы и мамы доходит до того, что взрослый человек может постесняться при них выпить рюмочку или даже закурить: «Это как-то, знаете ли, нехорошо».
Кроме того, татары должны знать свое родословное древо.
Татарские дети знают историю рода до четвертого колена включительно, причем не только имена и место работы предков, но и особенности их характеров. Когда рождается в семье ребенок и надо выбрать для него имя, собираются все тетушки и вспоминают: «А помните дядю Саида? Какой хороший человек был! Саидом надо мальчика назвать».
В татарской гимназии воспитание детей в татарском духе происходит постоянно, в том числе, инсценировкой праздников. Их много в народном календаре: осенние, весенние, зимние, религиозные…
Конечно, трудно повторить в наши дни старинный обряд «Каз умясэ» - совместное ощипывание гусей, когда в одном доме собираются жители всего села, чтобы помочь семье ощипать битую птицу, а несколько женщин готовят на всю бригаду добровольцев угощение. Но ведь суть обычая - не в несчастных гусях, а в любой совместной помощи кому-то одному, а таких случаев в жизни может быть сколько угодно. В гимназии дети приносят из дома приготовленную для участников «представления традиции» еду: кто перямяч (беляши), кто белеш (пирог), кто очпочмаки - печеные треугольники с мясом.
Во время обряда «никях» мулла проводит обручение. В татарской гимназии этот обычай инсценируют с максимальной деликатностью. Священнослужитель спрашивает пару, согласны ли они соединить свои жизни и, получив утвердительный ответ, рассказывает им обязанности мужа и жены: муж должен содержать семью, нести за нее ответственность, обеспечивать семье достойную жизнь, не пить, не курить, показывать детям пример уважения к старшим, соблюдать и передавать семейные традиции. Жена должна не перечить мужу, они должны вместе воспитывать детей. В семье должно быть согласие. Развод не приветствуется. Супруги должны быть единственными друг для друга.
Слишком много раз повторяется слово «должны»? Но, может быть, это и есть воспитание?
Обычаи сватовства и наречения имени новорожденному изучаются в старших классах гимназии. На занятие приглашаются родители учащихся и представитель мечети.
- Ничто бесследно не проходит! - считают педагоги. - Надо только подсказать, научить. Наши дети после этих уроков с уверенностью говорят: «Да, обязательно должен быть никях - обручение, без него - нехорошо».
Здесь проводятся и популярные в любых школах России классные часы, на которых обсуждаются интересные для всех молодых людей страны темы, например, «Конкурентоспособность личности». Но в татарской гимназии к этому понятию подходят всесторонне.
Педагоги поучают детей: «Если вы хотите, чтобы нас уважали, чтобы нас любили, и чтобы для нас всегда было достойное место в российском обществе, вы должны быть высокообразованными и воспитанными людьми. Только так!»
У всякого народа за века существования родились и развились свои приемы домашнего, бытового искусства. Татарские женщины любят вышивать тамбурным швом. Вьется, вьется бесконечная цепочка, и вот уже всё поле заполнено золотой нитью, и выходит из-под рук мастерицы шедевр - казанское полотенце, которое используется в различных народных обрядах.
Золотится парчовый огонь в очаге, а в избе стоят и сидят женщины в разных национальных нарядах: русская, татарка, чувашка… Белое, красное, золотое - эти цвета преобладают в их костюмах. Одежду для манекенов музея казанской школы № 40 шили ученицы под руководством учительницы технологии Р.А. Дейнекиной. И хотя в музее есть более солидные экспонаты: и стенд, посвященный выдающемуся татарскому историку и просветителю, впоследствии репрессированному Хади Атласи, и ткацкий станок, и другие предметы, подаренные детьми и взрослыми в День даренья, все-таки тепло небольшой комнаты с очагом замечаешь и запоминаешь лучше всего. Я и сейчас прекрасно помню 40-ю школу и ее музей, хотя побывала там несколько лет назад.
…Еще один великий татарский поэт - Муса Джалиль. Он прожил жизнь не менее трагичную, чем Габдулла Тукай, да и посмертная его судьба была не простой. И если бы не русский поэт и общественный деятель Константин Симонов, не стал бы Джалиль ни Героем Советского Союза, ни лауреатом Ленинской премии (посмертно), ни почитаемым поэтом. Читаешь его трогательные стихи о любви, о природе, о каких-то молодых советских деревенских делегатах - и, с одной стороны, веришь ему безоговорочно, а с другой - и представить себе не можешь, что этого человека, любящего, наивного, преданного, ждала казнь на гильотине в берлинской тюрьме за восемь месяцев до нашей Победы. Вот отрывок из стихотворения, посвященного дочери:
Пусть растет здоровой и цветущей!
Наши дети - родины весна,
Светлая надежда, день грядущий,
Нашего бессмертья семена.
Написано в конце 30-х годов прошлого века. Судьбе народов угодно было окрасить эти годы в СССР в два противоположных цвета: смертельно-черный и красно-золотой. В стране начались массовые репрессии, о которых мало кто знал, и почти одновременно - неслыханная по темпам индустриализация державы.
Татар долго мобилизовывать не пришлось. Геологическое управление Татарской АССР быстро обросло геологоразведочными структурами и нефтедобывающими предприятиями. В разгар Великой Отечественной войны, когда едва миновала угроза, нависшая над промыслами Баку, в Татарии умылись первой нефтью промышленного значения. Еще до конца сороковых годов в автономной республике было добыто около полумиллиона тонн нефти, а в 1950 году - миллион. В 1956-ом «Татнефть» добыла 18 млн. тонн нефти. А уж потом счет пошел на миллиарды…
Не было тогда в Татарстане более популярной профессии, чем специалист по нефти. Их готовили в ремесленных училищах, техникумах, вузах. Казанский университет, привилегированный, горделивый, второй в России после Московского, созданный еще указом молодого императора Александра Первого, университет, учивший Льва Толстого, Владимира Ульянова, Алексея Рыкова и выпустивший за полтора столетия тысячи выдающихся специалистов, всегда гордился тем, что из его стен выходят современные, высокообразованные инженеры нефтеразведки, нефтедобычи и нефтепереработки.
Когда же в Сибири были открыты еще более мощные, чем в Поволжском регионе, месторождения нефти и природного газа, а в Татарстане запасы уменьшились, часть специалистов уехала в Сибирь, часть - стала работать вахтовым методом, неся на новые месторождения татарстанскую культуру производства. Но и оставшиеся в республике нефтяники не почивают на лаврах. В 2005 году в Татарстане была реализована фантастическая идея многоствольного бурения: в скважине стволы разветвляются по разным направлениям, что позволяет «высасывать» нефть из самых небогатых горизонтов. ООО «Татнефть-Бурение» собственными силами впервые пробурило горизонтальную скважину на «депрессии». Было создано новое управление по геологоразведке и разработке месторождений углеводородного сырья на новых технологиях.
Экономическую историю республики изучают в школах Татарстана: есть что изучать и есть чем гордиться. Школьники пишут проектные работы не только по археологии и экологии, что делают везде, но и по истории нефтедобывающих и других промышленных предприятий.
Республика Татарстан является одним из наиболее экономически развитых регионов Российской Федерации: по объему производства, например, - шестым. И по сельскому хозяйству Татарстан входит в российскую тройку лидеров.
Учиться в обычной школе Татарстана нелегко. Языков и литератур - по два: русская словесность и словесность татарская. Каждый школьник учит два государственных языка, и это не считая иностранного. Я не знаю, как говорят по-татарски русские. Но образованные татары говорят по-русски лучше многих русских, причем без малейшего акцента. Их русский язык не просто красив - он богат интонациями, синонимами, беден на слова-паразиты; его можно без всяких натяжек назвать аристократичным.
Татьяна Корсакова
специально для «Столетия», 5 апреля 2016