Кустодиевская Русь... / К 140-летию
Ещё живопись и художники здесь, здесь и здесь
Прозрения Бориса Кустодиева
К 140-летию со дня рождения знаменитого русского художника
Трагична история России. Трагичны судьбы многих великих русских художников, поэтов, писателей. Серебряный век русской культуры - этот удивительный взлёт русского искусства, случившийся в начале XX века, во многом был сломан, искорежен, потоплен в крови страшными событиями гражданской междоусобицы столетней давности. ©Ещё живопись РИ и живопись СССР
Фотопортрет Бориса Кустодиева, 1900 год
И всё же, вспоминая этот феноменальный взлёт нашей отечественной культуры, не перестаёшь удивляться многокрасочности и необыкновенному жизнелюбию тогдашнего искусства. Словно прорвалась какая-то плотина…Дух и плоть - это всегда было словно два полюса в живописи, как совместить их? Борис Михайлович Кустодиев по-своему решил эту задачу: он пошёл от народной жизни России. Он позволил вылиться на свои полотна той пестроте, мажорности, бесшабашности, вычурности, что наполняло собой простую русскую провинциальную жизнь.
Его обвиняли в лубочности, даже в пошлости, а он не боялся этих обвинений, он словно чуял народный русский дух, он был художником полноты жизни, он воспел красоту России, которую, как известно, «умом не понять», а Кустодиев понял сердцем.
Борис Кустодиев родился в купеческой Астрахани, городе, лежащем между Европой и Азией, городе русском и в то же время восточном, где так причудливо сошлись и переплелись стихии разных культур, где на базарах шумела разноязыкая и многоплеменная толпа. Он с детства видел русского мужичка, пришедшего на рыбные промыслы низовий Волги, и персидского купца, привезшего из-за моря Каспийского цветастые ковры Исфахана. Он гулял среди чиновной публики по набережным Волги и видел широкие загулы богатых купцов, их колоритных жён - важных, дородных купчих в шёлковых платьях. Он восхищался необузданной роскоши и какой-то наивной детскости в поведении этих нуворишей пореформенной России. Как художник Борис Кустодиев словно стал русским Рубенсом, прославившим некогда страстную плоть голландских красавиц, а Кустодиев, не страшась ничего, воспел чувственную красоту «русских Венер».
2. Автопортрет (На охоте), 1905
Между тем он был выходцем из образованной интеллигентной семьи профессора духовного училища. Его отец, Михаил Лукич Кустодиев, преподавал там философию, историю, литературу. К несчастью, он рано умер, оставив на руках у своей вдовы четырёх детей. Однако семья получала пенсию по потере кормильца, и пенсия эта превышала профессорский оклад рано умершего отца семейства. Любопытная деталь: точно такая же ситуация сложится в своё время и в семье Михаила Афанасьевича Булгакова, воспитывавшегося (как и все его братья и сёстры) на пенсию по потере отца, который был профессором Духовной академии. Но у Кустодиева потеря отца, возможно, изменила и судьбу его самого. Изначала он был определён отцом по духовной части, должен был поступить в семинарию, возможно, стать священником. Ничего этого не случилось, мальчик увлёкся живописью, а тут ещё в Астрахани появился талантливый и образованный художник из Санкт-Петербурга - Павел Алексеевич Власов, выпускник Императорской академии художеств. Он преподавал живопись в местной гимназии, а потом организовал и художественный кружок, первым учеником которого стал юный Борис Кустодиев.
Много «случайностей» вело по жизни молодого художника. Он хотел поступить в знаменитое Московское училище живописи, ваяния и зодчества, но его ученические работы нашли излишне лубочными, дилетантскими и в училище не приняли. Казалось, путь в искусство закрыт. Но истинный талант всегда найдёт себе дорогу. Провинциальный живописец отправляется прямо в стольный Санкт-Петербург, в Академию художеств. И что вы думаете? - его принимает в свою мастерскую Василий Евмениевич Савинский, известный портретист. Видно, он отметил удивительную наблюдательность молодого рисовальщика, его умение подмечать и запоминать малейшие чёрточки лица человека, раскрывать в портрете неповторимые индивидуальные характеристики натурщика.
Если мы возьмём позднейшие портретные работы Бориса Кустодиева, то, конечно, увидим полную силу этого умения, глубокий психологизм портрета, где за внешними чертами лица проглядывает душа, внутренний мир портретируемого.
Таковы выдающиеся портреты певца Шаляпина, поэта Волошина, и, наконец, знаменитый портрет императора Николая II.
Развитию дара портретиста у Кустодиева способствовало и его знакомство и совместная работа с прославленным Ильёй Ефимовичем Репиным, в класс которого Борис Кустодиев перешёл со второго курса Академии. Репин и стал для него главным учителем на всю жизнь. Однако в творчестве Кустодиева причудливым образом переплетались разные стили и приёмы живописи, он всегда был в поиске, в неудовлетворенности от собственных произведений, он искал нового в искусстве. А это и была характерная черта искусства Серебряного века - вечный поиск и неудовлетворённость. Вот почему картины Кустодиева относят то к реализму, то к модерну, то к импрессионизму, а то и к народному лубку. Но твёрдые основы мастерства у Кустодиева были заложены, конечно, в мастерской Репина, особенно в ходе его совместной с Репиным работе над гигантским полотном «Торжественное заседание Государственного Совета 7 мая 1901 года». Работа эта была заказана императором Репину к 100-летию создания сего государственного органа, но Илья Ефимович просто физически был не в силах написать столь огромное полотно, и взял в работу учеников. Борис Кустодиев был первым среди них.
Предстояло создать полотно размером почти 4 на 9 метров, изобразить 81 персону во главе с самим монархом. Во время самого заседания Репин фотографировал сей торжественный акт, а после вызывал действующих лиц на этюды. С кем только не познакомился ученик Репина Борис Кустодиев! Здесь были убелённые сединами сенаторы империи, великие князья, военачальники, флотоводцы, министры - весь цвет монархии. И полотно получилось грандиозным, торжественным, как... могильная плита. При взгляде на сие уникальное произведение не оставляет мысль, что это - лебединая песнь самодержавия… Ни одного молодого лица, всё - маститые старцы, тяжёлые, грузные вельможи. Закостенелость в лицах, неповоротливость огромной государственной машины. Невольно вспоминаются строки Мандельштама:
Чудовищна, - как броненосец в доке, -
Россия отдыхает тяжело...
Но ведь Борис Кустодиев любил другую Россию, страну простого народа. Недаром его так тянуло на ярмарку, на базар, на набережные Волги, где гуляет разномастный народ, где нет места помпезности и чванству. Недаром его влекло в российскую глубинку и лучшие свой работы он создал именно там - на Русском севере, в костромских заволжских местах. На его знаменитой картине «Ярмарка» представлено множество простонародных типов, там бедность глядит из каждого угла, но эта бедность достойная, сдержанная, с грустной улыбкой, а иногда и с показным балагурством. Надо всем этим русским миром - серое небо, да покосившиеся кресты церквей...
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые,
Как слёзы первые любви...
Александр Блок ведь тоже был одним из ярчайших светил Серебряного века и мог понять и принять Россию именно такой.
Вот две России... Но художник Кустодиев не был бы самим собой, если бы не видел ярких красок во всём. Он был художник колорита, как Рубенс, и этот колорит, это буйство красок плоти заставляло его даже гиперболизировать образы русских красавиц. Он хотел показать красоту обнажённого женского тела, но ему было мало одной правильности форм, ему нужна была раблезианская телесная роскошь, и он пишет серию картин с обнажёнными натурщицами, где преувеличивает пышность форм своих моделей, делает это намеренно.
Его обнажённые красавицы, эти «русские Венеры» - они словно часть природы, которая сама по себе не может быть порочна. Его обнажённые красавицы не несут в себе грязного соблазна, разврата - они воплощение чувственного плодородия, довольства жизни; они словно освещены духом любви...
Недаром на этих полотнах почти всегда на заднем плане - силуэты церквей, освещённых солнцем, и нет противоречия между любовью земной и любовью небесной. Так Борис Кустодиев нашёл синтез высокого и низкого, примирил грешную плоть и высоту духа...
Может быть, это ему одному и удалось во всей мировой живописи.
Он был настоящим русским живописцем. После окончания Академии художеств с золотой медалью, Кустодиев совершил путешествие по Европе, побывал во Франции, Испании, Италии. Что осталось от этих путешествий в его творчестве? Да практически ничего, несколько этюдов. Запад ничего ему не мог дать, хотя некоторые приёмы импрессионизма он почерпнул там, но переосмыслил их на свой, русский лад.
Во время Первой русской революции 1905-1907 годов он отдал дань оппозиционным настроениям, сотрудничал в уличных дешёвых журналах «Жупел», «Адская почта» (одно название чего стоит!), иных агитаторских листках. Рисовал шаржи на царских чиновников, на «сатрапов», так сказать, старого режима. Но быстро отошёл от этого. Он был истинным художником, то есть искателем и созидателем красоты, а не убогим политиканом и бумагомаракой. Его влекло искусство, и потому он стал одним из основателей знаменитого объединения художников «Мир искусства», объединения, которое сознательно отошло от «прозы жизни», провозгласив стремления к «чистому искусству». Мирискусников (так называли художников этого направления) «прогрессивные» деятели того времени обвиняли в аполитичности, в соглашательстве с «преступным царским режимом», в проповеди декаданса. На самом же деле эти живописцы были фантазёрами и не отрицали достижения классической живописи, но вносили в искусство элемент игры, театральности, своеобразный вычурный колорит. К этому стремился и Кустодиев, но он был гораздо глубже и вдумчивее многих своих собратьев.
В 1909 году у Бориса Михайловича была обнаружена страшная болезнь - рак позвоночника. Постепенно отнимались ноги, вся нижняя половина тела. Он лечился, ездил в Германию на операции, но ничего не помогало. Болезнь приковала его к инвалидной коляске, и если бы не самоотверженные заботы его жены Юлии Евстафьевны, урождённой Прошинской, с которой он познакомился на этюдах в Костромской губернии, то он не смог бы продолжать свою творческую работу.
Время патриотического подъёма, охватившего русское общество с началом войны с Германией, вылилось у Кустодиева в знаменитый портрет императора Николая Александровича, работы 1915 года.
Это замечательное во всех смыслах произведение, так как нигде более государь император не представал именно как русский национальный лидер. Царь изображён был Кустодиевым в русской красной рубашке-косоворотке с орденами во всю грудь, на фоне Московского Кремля.
Над Кремлём развевается золотой императорский штандарт (его художник изобразил в преувеличенном размере), украшенный двуглавым державным орлом. Весь облик царя подчеркнуто русский, положительный и оптимистичный. Это лидер страны, которая чувствует свою силу, которая побеждает. А ведь 1915 год был тяжёлым, русская армия терпела поражения, но Кустодиеву мнилось другое... Прошло меньше двух лет, и всё пошло прахом. Художник оказался плохим провидцем? - нет, смысл этого полотна гораздо глубже. Кустодиев нащупал здесь парадигму самостояния России: нашей страной должен править национально ориентированный лидер - в этом залог ее могущества. Таким именно русским государем и изображён на портрете Кустодиева император Николай Александрович…
3. Царь Николай II. 1915
А теперь обратимся к другому произведению Бориса Кустодиева, уже послереволюционного периода. Это знаменитая картина «Большевик» 1920 года, которая во времена СССР воспроизводилась в каждом школьном учебнике. Огромный русский человек в мохнатой шапке, рабочем полушубке, повязанным широким шарфом; в штанах, заправленных в грубые сапоги, шагает по городу. Перед ним здание церкви, которая меньше его по высоте. Над головой этого великана вьётся красное знамя, которое словно волной охватывает весь город, захваченный сплошной людской толпой. Это символ революции, но это именно символ русской революции, живое воплощение воли русского народа…
Странным образом обе эти, столь различные картины работают на одну парадигму: Россия должна быть сильной, кто бы ни стоял во главе страны - русский царь или русский большевик. Россия должна быть сильной, в ней таится огромная потенциальная мощь.
Может быть, в этом гениальном прозрении русского художника живёт надежда на будущее совпадение, сочетание двух различных исторических сил, так смертельно борющихся в России - власти и народа.
Можно обвинять художника в идеализме, даже в наивности, но ведь признаемся: другого пути для России нет. И гениальный русский живописец Борис Кустодиев, певец красоты и радости русской жизни, именно он наиболее ярко выразил эту мысль.
Он прожил недолгую жизнь. Кустодиев скончался в 1927 году в маленькой, тесной, полутёмной квартире в Ленинграде, бывшем Санкт-Петербурге, столице Серебряного века русской культуры. До конца жизни он работал над новыми произведениями, перед смертью писал триптих «Радость труда и творчества»...
4. Коллаж из картин Бориса Кустодиева
«Говорят, что русский быт умер... Это чепуха!»
Исполнилось 140 лет со дня рождения художника Бориса Кустодиева
140 лет назад родился Борис Кустодиев - один самых ярких, светлых и праздничных художников своего времени. Кустодиева не раз обвиняли в пошлости и мещанстве. Тем не менее, мастер оставался верен своим идеалам всю жизнь. ©Бытописатель купеческой жизни, исследователь провинции и замечательный колорист Борис Кустодиев оставил потомкам пышнотелых дам, праздничную нарядную Русь и самобытную реальность старого времени. Он был талантливым учеником Ильи Репина, о котором знаменитый живописец писал: «На Кустодиева я возлагаю большие надежды. Он художник даровитый, любящий искусство, вдумчивый, серьезный; внимательно изучающий природу…».
После окончания Академии художеств Кустодиев много путешествовал по Европе, работал, участвовал в международных выставках - в Мюнхене (1901) и Венеции (1907) получил золотые медали. Его картины приобретали самые разные музеи, в том числе Музей императора Александра III и Третьяковская галерея.
5. Автопортрет. 1912
В 35 лет успешный художник столкнулся с первыми признаками опухоли спинного мозга. «Тогда это был еще подвижный, стройный человек, застенчивый, но всегда правдиво высказывавший свое мнение, остроумный собеседник, загоравшийся от разговоров об искусстве, никогда, однако, не выступавший публично, - писал в своих мемуарах художник Георгий Верейский. - У Бориса Михайловича начинала все сильнее разрастаться опухоль в спинном мозгу, и в том же, 1913 году ему была сделана операция в Берлине».
Через два года Кустодиев передвигался и работал уже на костылях. Вторую операцию ему сделали в Петрограде в клинике профессора Цейдлера. Но ощутимых результатов лечение не принесло - последние 15 лет жизни Кустодиев был прикован к инвалидной коляске.
6. Портрет Ф. И. Шаляпина. 1922
Кустодиев получил известность, в первую очередь, как талантливый портретист. В своих работах он уделял внимание не только, собственно, изображению человека, но и деталям обстановки или пейзажа. «Пишу охотно как жанры, так и пейзажи, но больше всего влечет меня к портретной живописи», - писал он в автобиографии («Огонек», 1908, № 1).
Портрет Шаляпина давался художнику нелегко
- он писал двухметровый холст по частям, полулежа, с помощью специально разработанного устройства, способного наклонять полотно до нужного положения. В 1922 году Шаляпин, дороживший своим портретом, выкупил работу и увез ее в эмиграцию во Францию.
«Много я знал в жизни интересных, талантливых и хороших людей, но, если я когда-либо видел в человеке действительно высокий дух, так это в Кустодиеве», - говорил Шаляпин.
7. Ярмарка. 1906
Троица, Вербное воскресенье, Крещение, Масленица - народные праздники, гуляния и ярмарки Кустодиев писал ярко, пестро и гротескно, стараясь уйти от репинского реализма. «Я считаю пестроту, яркость именно весьма типичной для русской жизни», - говорил Кустодиев. В 1916 году одну из самых знаменитых и узнаваемых его картин - «Масленицу» - купила Академия художеств. Произошедшее вызвало скандал в среде консерваторов, которые обвинили художника в мещанстве и выступили против приобретения «лубка».
«В своих работах хочу подойти к голландским мастерам, к их отношению к родному быту. У них масса анекдота, но анекдот этот чрезвычайно «убедителен», потому что их искусство согрето простой и горячей любовью к видимому. Голландские художники любили жизнь простую, будничную, для них не было ни «высокого», ни «пошлого», «низкого», все они писали с одинаковым подъемом и любовью», - говорил Кустодиев.
8. Купчиха, пьющая чай. 1923
Купчихи Кустодиеву удавались особенно - он стал первым, кто показал «успешную женщину» своей эпохи. Дородная, статная, в пестром платке или шали, неизменно пьющая чай у богатого самовара - без нее летопись купеческой жизни «по Кустодиеву» была бы не так колоритна. Как и без сопутствующих деталей русского чаепития - фаянсовых чайников, сервировки, традиционного блюдца.
«Говорят, что русский быт умер... Это чепуха! Быта не убить, т. к. быт - это человек…», - писал Кустодиев.
Между тем, критики не понимали художника, а газеты обвиняли в безвкусице. «Не знаю, удалось ли мне сделать и выразить в моих вещах то, что я хотел, - любовь к жизни, радость и бодрость, любовь к своему «русскому» - это было всегда единственным «сюжетом» моих картин», - заявлял, со своей стороны, художник.
9. Утро. 1904
Жена художника Юлия Прошинская отличалась от героинь, которых любил изображать ее муж. Хрупкая, утонченная, изящная - Кустодиев трогательно и горячо любил Юлию, писал ее портреты и благодарил судьбу за встречу в Костромской губернии в студенческие времена. Прошинская стала его любимой женщиной и другом, музой и сиделкой.
Именно Юлия приняла мужественное решение во время операции и попросила хирурга: «Руки оставьте, руки! Художник - без рук! Он жить не сможет…».
«Сколько любви, преданности, какое чувство долга нужно было для того, чтобы пятнадцать с половиной лет отдать помощи и душевной поддержке тяжелобольного мужа! И никогда ни слова недовольства, ни намека на усталость. Верный друг, нежная мать и хозяйка, она была женщиной необычайной душевной чистоты и удивительной доверчивости. Все тяготы жизни, все заботы по дому и семье лежали на ней одной. Да, отец, не ошибся в выборе спутницы жизни, она была достойна его. Я хочу, чтобы все это знали, ибо без ее повседневной помощи и ухода он не мог бы жить, не мог бы работать!», - вспоминала позднее дочь художника Ирина.
10. Большевик. 1920
Революцию Кустодиев наблюдал из окна. Он встретил перемены восторженно и считал все происходящее на улицах «великой радостью».
«Как будто все во сне и так же, как во сне, или, лучше, в старинной «феерии», все провалилось куда-то старое, вчерашнее, на что боялись смотреть, оказалось не только не страшным, а просто испарилось «яко дым»!!! Как-то теперь все это войдет в берега и как-то будет там, на войне.
Хочется верить, что все будет хорошо и там. Ведь это дело показало, что много силы в нашем народе и на многое он способен, надо только его до предела довести.
...Здесь все еще кипит, все еще улицы полны народом, хотя порядок образцовый. Никогда так не сетовал на свою жизнь, которая не позволяет мне выйти на улицу - ведь «такой» улицы надо столетиями дожидаться!», - писал в марте 1917 года Василию Лужскому.
А дочь художника позднее описывала события тех дней так: «В мастерской была тишина, а за окном кипела жизнь. Кто-то кричал. Бурлила толпа. Но звуки не проникали в студию. Отец писал около трех часов. Пока не ушло солнце. Когда я увидела его глаза, они были влажны. Подумав, что у него начались боли, я принесла лекарство. - Ирочка, ты не понимаешь, что это за счастье, что у нас в Петербурге я вижу красные флаги свободы!».
Спустя три года наступило разочарование:
«Всюду дерутся, кто-то кого-то побеждает, накладывает один на другого контрибуции или в тюрьму сажает. ...Нашу соседку помещицу только что посадили в тюрьму и требуют 10 000 р. выкупа! ...Вот во что выродились наши долгожданные свободы. Вспоминаю наши вечера у Вас в начале войны, когда все так горячо принималось и все были полны надежд на будущее, как все это оказалось не таким, как ждали и хотели» (из письма Кустодиева к Василию Лужскому).
11. Русская Венера. 1926
Рубенсовских героинь Кустодиева не раз обвиняли в пошлости и мещанстве. Тем не менее, художник оставался верен идеалам эпохи Возрождения всю свою жизнь. А выражение «кустодиевские красавицы», несмотря на критику, давно уже «ушло в народ» и стало символом женственности. Пышнотелую и золотоволосую «Русскую Венеру» тяжелобольной Кустодиев писал год - к тому времени врачи запретили ему много работать.
В феврале 1927-го художник обратился в Народный комитет - на выезд в Германию для лечения нужно было разрешение этого ведомства. Положительное решение было получено в марте, а загранпаспорт - в мае - через 10 дней после смерти Кустодиева. Он ушел в 49 лет.
Станислав Зотов / Ксения Кислицына
«Столетие» / «Газета.ру», 7 марта 2018
Прозрения Бориса Кустодиева
К 140-летию со дня рождения знаменитого русского художника
Трагична история России. Трагичны судьбы многих великих русских художников, поэтов, писателей. Серебряный век русской культуры - этот удивительный взлёт русского искусства, случившийся в начале XX века, во многом был сломан, искорежен, потоплен в крови страшными событиями гражданской междоусобицы столетней давности. ©Ещё живопись РИ и живопись СССР
Фотопортрет Бориса Кустодиева, 1900 год
И всё же, вспоминая этот феноменальный взлёт нашей отечественной культуры, не перестаёшь удивляться многокрасочности и необыкновенному жизнелюбию тогдашнего искусства. Словно прорвалась какая-то плотина…Дух и плоть - это всегда было словно два полюса в живописи, как совместить их? Борис Михайлович Кустодиев по-своему решил эту задачу: он пошёл от народной жизни России. Он позволил вылиться на свои полотна той пестроте, мажорности, бесшабашности, вычурности, что наполняло собой простую русскую провинциальную жизнь.
Его обвиняли в лубочности, даже в пошлости, а он не боялся этих обвинений, он словно чуял народный русский дух, он был художником полноты жизни, он воспел красоту России, которую, как известно, «умом не понять», а Кустодиев понял сердцем.
Борис Кустодиев родился в купеческой Астрахани, городе, лежащем между Европой и Азией, городе русском и в то же время восточном, где так причудливо сошлись и переплелись стихии разных культур, где на базарах шумела разноязыкая и многоплеменная толпа. Он с детства видел русского мужичка, пришедшего на рыбные промыслы низовий Волги, и персидского купца, привезшего из-за моря Каспийского цветастые ковры Исфахана. Он гулял среди чиновной публики по набережным Волги и видел широкие загулы богатых купцов, их колоритных жён - важных, дородных купчих в шёлковых платьях. Он восхищался необузданной роскоши и какой-то наивной детскости в поведении этих нуворишей пореформенной России. Как художник Борис Кустодиев словно стал русским Рубенсом, прославившим некогда страстную плоть голландских красавиц, а Кустодиев, не страшась ничего, воспел чувственную красоту «русских Венер».
2. Автопортрет (На охоте), 1905
Между тем он был выходцем из образованной интеллигентной семьи профессора духовного училища. Его отец, Михаил Лукич Кустодиев, преподавал там философию, историю, литературу. К несчастью, он рано умер, оставив на руках у своей вдовы четырёх детей. Однако семья получала пенсию по потере кормильца, и пенсия эта превышала профессорский оклад рано умершего отца семейства. Любопытная деталь: точно такая же ситуация сложится в своё время и в семье Михаила Афанасьевича Булгакова, воспитывавшегося (как и все его братья и сёстры) на пенсию по потере отца, который был профессором Духовной академии. Но у Кустодиева потеря отца, возможно, изменила и судьбу его самого. Изначала он был определён отцом по духовной части, должен был поступить в семинарию, возможно, стать священником. Ничего этого не случилось, мальчик увлёкся живописью, а тут ещё в Астрахани появился талантливый и образованный художник из Санкт-Петербурга - Павел Алексеевич Власов, выпускник Императорской академии художеств. Он преподавал живопись в местной гимназии, а потом организовал и художественный кружок, первым учеником которого стал юный Борис Кустодиев.
Много «случайностей» вело по жизни молодого художника. Он хотел поступить в знаменитое Московское училище живописи, ваяния и зодчества, но его ученические работы нашли излишне лубочными, дилетантскими и в училище не приняли. Казалось, путь в искусство закрыт. Но истинный талант всегда найдёт себе дорогу. Провинциальный живописец отправляется прямо в стольный Санкт-Петербург, в Академию художеств. И что вы думаете? - его принимает в свою мастерскую Василий Евмениевич Савинский, известный портретист. Видно, он отметил удивительную наблюдательность молодого рисовальщика, его умение подмечать и запоминать малейшие чёрточки лица человека, раскрывать в портрете неповторимые индивидуальные характеристики натурщика.
Если мы возьмём позднейшие портретные работы Бориса Кустодиева, то, конечно, увидим полную силу этого умения, глубокий психологизм портрета, где за внешними чертами лица проглядывает душа, внутренний мир портретируемого.
Таковы выдающиеся портреты певца Шаляпина, поэта Волошина, и, наконец, знаменитый портрет императора Николая II.
Развитию дара портретиста у Кустодиева способствовало и его знакомство и совместная работа с прославленным Ильёй Ефимовичем Репиным, в класс которого Борис Кустодиев перешёл со второго курса Академии. Репин и стал для него главным учителем на всю жизнь. Однако в творчестве Кустодиева причудливым образом переплетались разные стили и приёмы живописи, он всегда был в поиске, в неудовлетворенности от собственных произведений, он искал нового в искусстве. А это и была характерная черта искусства Серебряного века - вечный поиск и неудовлетворённость. Вот почему картины Кустодиева относят то к реализму, то к модерну, то к импрессионизму, а то и к народному лубку. Но твёрдые основы мастерства у Кустодиева были заложены, конечно, в мастерской Репина, особенно в ходе его совместной с Репиным работе над гигантским полотном «Торжественное заседание Государственного Совета 7 мая 1901 года». Работа эта была заказана императором Репину к 100-летию создания сего государственного органа, но Илья Ефимович просто физически был не в силах написать столь огромное полотно, и взял в работу учеников. Борис Кустодиев был первым среди них.
Предстояло создать полотно размером почти 4 на 9 метров, изобразить 81 персону во главе с самим монархом. Во время самого заседания Репин фотографировал сей торжественный акт, а после вызывал действующих лиц на этюды. С кем только не познакомился ученик Репина Борис Кустодиев! Здесь были убелённые сединами сенаторы империи, великие князья, военачальники, флотоводцы, министры - весь цвет монархии. И полотно получилось грандиозным, торжественным, как... могильная плита. При взгляде на сие уникальное произведение не оставляет мысль, что это - лебединая песнь самодержавия… Ни одного молодого лица, всё - маститые старцы, тяжёлые, грузные вельможи. Закостенелость в лицах, неповоротливость огромной государственной машины. Невольно вспоминаются строки Мандельштама:
Чудовищна, - как броненосец в доке, -
Россия отдыхает тяжело...
Но ведь Борис Кустодиев любил другую Россию, страну простого народа. Недаром его так тянуло на ярмарку, на базар, на набережные Волги, где гуляет разномастный народ, где нет места помпезности и чванству. Недаром его влекло в российскую глубинку и лучшие свой работы он создал именно там - на Русском севере, в костромских заволжских местах. На его знаменитой картине «Ярмарка» представлено множество простонародных типов, там бедность глядит из каждого угла, но эта бедность достойная, сдержанная, с грустной улыбкой, а иногда и с показным балагурством. Надо всем этим русским миром - серое небо, да покосившиеся кресты церквей...
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые,
Как слёзы первые любви...
Александр Блок ведь тоже был одним из ярчайших светил Серебряного века и мог понять и принять Россию именно такой.
Вот две России... Но художник Кустодиев не был бы самим собой, если бы не видел ярких красок во всём. Он был художник колорита, как Рубенс, и этот колорит, это буйство красок плоти заставляло его даже гиперболизировать образы русских красавиц. Он хотел показать красоту обнажённого женского тела, но ему было мало одной правильности форм, ему нужна была раблезианская телесная роскошь, и он пишет серию картин с обнажёнными натурщицами, где преувеличивает пышность форм своих моделей, делает это намеренно.
Его обнажённые красавицы, эти «русские Венеры» - они словно часть природы, которая сама по себе не может быть порочна. Его обнажённые красавицы не несут в себе грязного соблазна, разврата - они воплощение чувственного плодородия, довольства жизни; они словно освещены духом любви...
Недаром на этих полотнах почти всегда на заднем плане - силуэты церквей, освещённых солнцем, и нет противоречия между любовью земной и любовью небесной. Так Борис Кустодиев нашёл синтез высокого и низкого, примирил грешную плоть и высоту духа...
Может быть, это ему одному и удалось во всей мировой живописи.
Он был настоящим русским живописцем. После окончания Академии художеств с золотой медалью, Кустодиев совершил путешествие по Европе, побывал во Франции, Испании, Италии. Что осталось от этих путешествий в его творчестве? Да практически ничего, несколько этюдов. Запад ничего ему не мог дать, хотя некоторые приёмы импрессионизма он почерпнул там, но переосмыслил их на свой, русский лад.
Во время Первой русской революции 1905-1907 годов он отдал дань оппозиционным настроениям, сотрудничал в уличных дешёвых журналах «Жупел», «Адская почта» (одно название чего стоит!), иных агитаторских листках. Рисовал шаржи на царских чиновников, на «сатрапов», так сказать, старого режима. Но быстро отошёл от этого. Он был истинным художником, то есть искателем и созидателем красоты, а не убогим политиканом и бумагомаракой. Его влекло искусство, и потому он стал одним из основателей знаменитого объединения художников «Мир искусства», объединения, которое сознательно отошло от «прозы жизни», провозгласив стремления к «чистому искусству». Мирискусников (так называли художников этого направления) «прогрессивные» деятели того времени обвиняли в аполитичности, в соглашательстве с «преступным царским режимом», в проповеди декаданса. На самом же деле эти живописцы были фантазёрами и не отрицали достижения классической живописи, но вносили в искусство элемент игры, театральности, своеобразный вычурный колорит. К этому стремился и Кустодиев, но он был гораздо глубже и вдумчивее многих своих собратьев.
В 1909 году у Бориса Михайловича была обнаружена страшная болезнь - рак позвоночника. Постепенно отнимались ноги, вся нижняя половина тела. Он лечился, ездил в Германию на операции, но ничего не помогало. Болезнь приковала его к инвалидной коляске, и если бы не самоотверженные заботы его жены Юлии Евстафьевны, урождённой Прошинской, с которой он познакомился на этюдах в Костромской губернии, то он не смог бы продолжать свою творческую работу.
Время патриотического подъёма, охватившего русское общество с началом войны с Германией, вылилось у Кустодиева в знаменитый портрет императора Николая Александровича, работы 1915 года.
Это замечательное во всех смыслах произведение, так как нигде более государь император не представал именно как русский национальный лидер. Царь изображён был Кустодиевым в русской красной рубашке-косоворотке с орденами во всю грудь, на фоне Московского Кремля.
Над Кремлём развевается золотой императорский штандарт (его художник изобразил в преувеличенном размере), украшенный двуглавым державным орлом. Весь облик царя подчеркнуто русский, положительный и оптимистичный. Это лидер страны, которая чувствует свою силу, которая побеждает. А ведь 1915 год был тяжёлым, русская армия терпела поражения, но Кустодиеву мнилось другое... Прошло меньше двух лет, и всё пошло прахом. Художник оказался плохим провидцем? - нет, смысл этого полотна гораздо глубже. Кустодиев нащупал здесь парадигму самостояния России: нашей страной должен править национально ориентированный лидер - в этом залог ее могущества. Таким именно русским государем и изображён на портрете Кустодиева император Николай Александрович…
3. Царь Николай II. 1915
А теперь обратимся к другому произведению Бориса Кустодиева, уже послереволюционного периода. Это знаменитая картина «Большевик» 1920 года, которая во времена СССР воспроизводилась в каждом школьном учебнике. Огромный русский человек в мохнатой шапке, рабочем полушубке, повязанным широким шарфом; в штанах, заправленных в грубые сапоги, шагает по городу. Перед ним здание церкви, которая меньше его по высоте. Над головой этого великана вьётся красное знамя, которое словно волной охватывает весь город, захваченный сплошной людской толпой. Это символ революции, но это именно символ русской революции, живое воплощение воли русского народа…
Странным образом обе эти, столь различные картины работают на одну парадигму: Россия должна быть сильной, кто бы ни стоял во главе страны - русский царь или русский большевик. Россия должна быть сильной, в ней таится огромная потенциальная мощь.
Может быть, в этом гениальном прозрении русского художника живёт надежда на будущее совпадение, сочетание двух различных исторических сил, так смертельно борющихся в России - власти и народа.
Можно обвинять художника в идеализме, даже в наивности, но ведь признаемся: другого пути для России нет. И гениальный русский живописец Борис Кустодиев, певец красоты и радости русской жизни, именно он наиболее ярко выразил эту мысль.
Он прожил недолгую жизнь. Кустодиев скончался в 1927 году в маленькой, тесной, полутёмной квартире в Ленинграде, бывшем Санкт-Петербурге, столице Серебряного века русской культуры. До конца жизни он работал над новыми произведениями, перед смертью писал триптих «Радость труда и творчества»...
4. Коллаж из картин Бориса Кустодиева
«Говорят, что русский быт умер... Это чепуха!»
Исполнилось 140 лет со дня рождения художника Бориса Кустодиева
140 лет назад родился Борис Кустодиев - один самых ярких, светлых и праздничных художников своего времени. Кустодиева не раз обвиняли в пошлости и мещанстве. Тем не менее, мастер оставался верен своим идеалам всю жизнь. ©Бытописатель купеческой жизни, исследователь провинции и замечательный колорист Борис Кустодиев оставил потомкам пышнотелых дам, праздничную нарядную Русь и самобытную реальность старого времени. Он был талантливым учеником Ильи Репина, о котором знаменитый живописец писал: «На Кустодиева я возлагаю большие надежды. Он художник даровитый, любящий искусство, вдумчивый, серьезный; внимательно изучающий природу…».
После окончания Академии художеств Кустодиев много путешествовал по Европе, работал, участвовал в международных выставках - в Мюнхене (1901) и Венеции (1907) получил золотые медали. Его картины приобретали самые разные музеи, в том числе Музей императора Александра III и Третьяковская галерея.
5. Автопортрет. 1912
В 35 лет успешный художник столкнулся с первыми признаками опухоли спинного мозга. «Тогда это был еще подвижный, стройный человек, застенчивый, но всегда правдиво высказывавший свое мнение, остроумный собеседник, загоравшийся от разговоров об искусстве, никогда, однако, не выступавший публично, - писал в своих мемуарах художник Георгий Верейский. - У Бориса Михайловича начинала все сильнее разрастаться опухоль в спинном мозгу, и в том же, 1913 году ему была сделана операция в Берлине».
Через два года Кустодиев передвигался и работал уже на костылях. Вторую операцию ему сделали в Петрограде в клинике профессора Цейдлера. Но ощутимых результатов лечение не принесло - последние 15 лет жизни Кустодиев был прикован к инвалидной коляске.
6. Портрет Ф. И. Шаляпина. 1922
Кустодиев получил известность, в первую очередь, как талантливый портретист. В своих работах он уделял внимание не только, собственно, изображению человека, но и деталям обстановки или пейзажа. «Пишу охотно как жанры, так и пейзажи, но больше всего влечет меня к портретной живописи», - писал он в автобиографии («Огонек», 1908, № 1).
Портрет Шаляпина давался художнику нелегко
- он писал двухметровый холст по частям, полулежа, с помощью специально разработанного устройства, способного наклонять полотно до нужного положения. В 1922 году Шаляпин, дороживший своим портретом, выкупил работу и увез ее в эмиграцию во Францию.
«Много я знал в жизни интересных, талантливых и хороших людей, но, если я когда-либо видел в человеке действительно высокий дух, так это в Кустодиеве», - говорил Шаляпин.
7. Ярмарка. 1906
Троица, Вербное воскресенье, Крещение, Масленица - народные праздники, гуляния и ярмарки Кустодиев писал ярко, пестро и гротескно, стараясь уйти от репинского реализма. «Я считаю пестроту, яркость именно весьма типичной для русской жизни», - говорил Кустодиев. В 1916 году одну из самых знаменитых и узнаваемых его картин - «Масленицу» - купила Академия художеств. Произошедшее вызвало скандал в среде консерваторов, которые обвинили художника в мещанстве и выступили против приобретения «лубка».
«В своих работах хочу подойти к голландским мастерам, к их отношению к родному быту. У них масса анекдота, но анекдот этот чрезвычайно «убедителен», потому что их искусство согрето простой и горячей любовью к видимому. Голландские художники любили жизнь простую, будничную, для них не было ни «высокого», ни «пошлого», «низкого», все они писали с одинаковым подъемом и любовью», - говорил Кустодиев.
8. Купчиха, пьющая чай. 1923
Купчихи Кустодиеву удавались особенно - он стал первым, кто показал «успешную женщину» своей эпохи. Дородная, статная, в пестром платке или шали, неизменно пьющая чай у богатого самовара - без нее летопись купеческой жизни «по Кустодиеву» была бы не так колоритна. Как и без сопутствующих деталей русского чаепития - фаянсовых чайников, сервировки, традиционного блюдца.
«Говорят, что русский быт умер... Это чепуха! Быта не убить, т. к. быт - это человек…», - писал Кустодиев.
Между тем, критики не понимали художника, а газеты обвиняли в безвкусице. «Не знаю, удалось ли мне сделать и выразить в моих вещах то, что я хотел, - любовь к жизни, радость и бодрость, любовь к своему «русскому» - это было всегда единственным «сюжетом» моих картин», - заявлял, со своей стороны, художник.
9. Утро. 1904
Жена художника Юлия Прошинская отличалась от героинь, которых любил изображать ее муж. Хрупкая, утонченная, изящная - Кустодиев трогательно и горячо любил Юлию, писал ее портреты и благодарил судьбу за встречу в Костромской губернии в студенческие времена. Прошинская стала его любимой женщиной и другом, музой и сиделкой.
Именно Юлия приняла мужественное решение во время операции и попросила хирурга: «Руки оставьте, руки! Художник - без рук! Он жить не сможет…».
«Сколько любви, преданности, какое чувство долга нужно было для того, чтобы пятнадцать с половиной лет отдать помощи и душевной поддержке тяжелобольного мужа! И никогда ни слова недовольства, ни намека на усталость. Верный друг, нежная мать и хозяйка, она была женщиной необычайной душевной чистоты и удивительной доверчивости. Все тяготы жизни, все заботы по дому и семье лежали на ней одной. Да, отец, не ошибся в выборе спутницы жизни, она была достойна его. Я хочу, чтобы все это знали, ибо без ее повседневной помощи и ухода он не мог бы жить, не мог бы работать!», - вспоминала позднее дочь художника Ирина.
10. Большевик. 1920
Революцию Кустодиев наблюдал из окна. Он встретил перемены восторженно и считал все происходящее на улицах «великой радостью».
«Как будто все во сне и так же, как во сне, или, лучше, в старинной «феерии», все провалилось куда-то старое, вчерашнее, на что боялись смотреть, оказалось не только не страшным, а просто испарилось «яко дым»!!! Как-то теперь все это войдет в берега и как-то будет там, на войне.
Хочется верить, что все будет хорошо и там. Ведь это дело показало, что много силы в нашем народе и на многое он способен, надо только его до предела довести.
...Здесь все еще кипит, все еще улицы полны народом, хотя порядок образцовый. Никогда так не сетовал на свою жизнь, которая не позволяет мне выйти на улицу - ведь «такой» улицы надо столетиями дожидаться!», - писал в марте 1917 года Василию Лужскому.
А дочь художника позднее описывала события тех дней так: «В мастерской была тишина, а за окном кипела жизнь. Кто-то кричал. Бурлила толпа. Но звуки не проникали в студию. Отец писал около трех часов. Пока не ушло солнце. Когда я увидела его глаза, они были влажны. Подумав, что у него начались боли, я принесла лекарство. - Ирочка, ты не понимаешь, что это за счастье, что у нас в Петербурге я вижу красные флаги свободы!».
Спустя три года наступило разочарование:
«Всюду дерутся, кто-то кого-то побеждает, накладывает один на другого контрибуции или в тюрьму сажает. ...Нашу соседку помещицу только что посадили в тюрьму и требуют 10 000 р. выкупа! ...Вот во что выродились наши долгожданные свободы. Вспоминаю наши вечера у Вас в начале войны, когда все так горячо принималось и все были полны надежд на будущее, как все это оказалось не таким, как ждали и хотели» (из письма Кустодиева к Василию Лужскому).
11. Русская Венера. 1926
Рубенсовских героинь Кустодиева не раз обвиняли в пошлости и мещанстве. Тем не менее, художник оставался верен идеалам эпохи Возрождения всю свою жизнь. А выражение «кустодиевские красавицы», несмотря на критику, давно уже «ушло в народ» и стало символом женственности. Пышнотелую и золотоволосую «Русскую Венеру» тяжелобольной Кустодиев писал год - к тому времени врачи запретили ему много работать.
В феврале 1927-го художник обратился в Народный комитет - на выезд в Германию для лечения нужно было разрешение этого ведомства. Положительное решение было получено в марте, а загранпаспорт - в мае - через 10 дней после смерти Кустодиева. Он ушел в 49 лет.
Станислав Зотов / Ксения Кислицына
«Столетие» / «Газета.ру», 7 марта 2018