Правила жизни Натали Портман
Правила жизни: Богдан Ступка и другие
Натали Портман
Актриса, 31 год, Лос-Анджелес ©
На самом деле я 85-летняя карлица.
Однажды я шла по улице, и вдруг кто-то крикнул: «О боже, смотрите, это же Вайнона Райдер». Я обернулась, чтобы увидеть ее, но тут поняла, что все смотрят на меня.
Свою первую роль я сыграла в 11 лет, так что ближе к двадцати я уже вовсю говорила себе: хватит.
«Леон» не принес мне особой радости. Я горжусь тем, что снялась в нем, но это было так странно - в 12 лет вдруг ощутить себя объектом сексуального вожделения.
Это так странно - быть ребенком на съемочной площадке. Пока идет работа, ты такая же, как все, но как только объявляют перерыв, все актеры расходятся по своим комнаткам - поспать или попить пива, а ты берешь книги и идешь в школу.
По-настоящему умные люди не получают пятерки. Они знают, что оценки на самом деле ничего не значат.
Я рада, что прошла через все это. Я успела побывать той, кем меня хотели видеть родители; той, кем хотели видеть продюсеры; и той, кем хотели видеть зрители.
В списке актрис я, кажется, плетусь в самом хвосте. В среднем я делаю пару фильмов в год, а многие мои коллеги - даже те, кто младше, - давно уже снялись в сорока.
После «Звездных войн» я вдруг осознала, что всю жизнь буду актрисой. Невозможно стать адвокатом, доктором или кем-то еще после того, как ты снялась в этом фильме.
Когда я смотрю на свою куклу из коллекции «Звездных войн», я думаю, что это так странно: где-то далеко прямо сейчас маленькие дети играют мной.
Я - ребенок восьмидесятых. У меня были Барби и Мой маленький пони, но я вечно портила их - изрисовывала лица и отрезала волосы.
В детстве я хотела стать космонавтом, доктором и ветеринаром, но перед этим, конечно, русалкой.
Кажется, я выросла быстрее, чем должна была вырасти.
Хотела бы я иметь такую же дочь, как я - симпатичную, остроумную, образованную, знающую многих людей и к тому же способную заработать кучу денег.
У моего отца был раздолбанный «шевроле», а у моей матери был раздолбанный «олдсмобиль». Мои родители не тратились на большие дома и не покупали хороших машин, зато мы смотрели все театральные премьеры и много путешествовали.
Отец научил меня одному простому правилу: чего не может быть в жизни, не должно быть на экране.
Однажды, когда мне было восемь, отец взял меня на одну из своих медицинских конференций. Он демонстрировал лазерную хирургию на курице, и все аплодировали, а я была в бешенстве, потому что курица умерла. С тех пор я не ем мяса.
Мой дед, польский еврей, был ярым социалистом. В тридцатые он занимался организацией лагерей, где тех, кто собирался уезжать в Палестину, обучали ведению сельского хозяйства. Первый кибуц был создан людьми, прошедшими как раз через такой лагерь.
Я неплохо говорю на иврите и даже думаю на нем - когда оказываюсь в Израиле.
Никогда не знаешь, как рождаются слухи. Когда, например, я постриглась наголо, про меня стали говорить, что я либо неонацистка, либо лесбиянка, либо у меня рак. Хорошо хоть не всё сразу.
Я стараюсь не браться за роли евреев. Каждый месяц мне присылают по двадцать сценариев о холокосте, но я ненавижу этот жанр.
Я хочу как можно больше сниматься в комедиях, потому что до сих пор не видела ни одной по-настоящему смешной.
Мне нравится, когда люди говорят мне, что я выгляжу как еврейка.
Я знаю, что у меня красивые уши, хотя у меня нет мочек. Но я научилась любить свои уши такими, какие они есть. Ведь жить без мочек - это не конец света.
Мне всегда казалось, что руки - самая красивая и выразительная часть тела.
Ненавижу махать перед людьми своими сиськами.
Мужчины такие странные. В школе у меня был парень, и когда я поцеловала его на первом свидании, про меня стали говорить: шлюха.
Кажется, именно мне суждено стать той женщиной, которая объявит войну шпилькам. Все вокруг говорят, что я должна носить обувь на высоком каблуке, но я никогда не понимала этой странной концепции: чем длиннее ноги, тем они привлекательнее.
Меня страшно интересует, как именно человечество пришло к тому, что женщины должны брить подмышки и ноги.
Я редко ругаюсь с людьми, но однажды я поссорилась с человеком, который сказал, что я слишком много думаю обо всем подряд.
Умные женщины любят умных мужчин больше, чем умные мужчины любят умных женщин.
Ненавижу повышать голос. Когда я злюсь, я плачу.
Не люблю, когда меня называют милой. «Милая» - это слово, которое больше подходит для твоей кошки.
Один дизайнер как-то сказал мне, что если я надену его платье, то продажи его марки взлетят вверх. Помню, я очень расстроилась. Последнее, в чем я бы хотела оказывать на людей влияние, - это мода.
Не нужно становиться актерами. В мире есть чем заняться.
Иногда самое сильное, что ты можешь сделать, - это сказать «нет».
Я обожаю сон. Многие люди вскакивают утром по будильнику, даже если им никуда не нужно спешить. Они считают сон пустой тратой жизни, но мне всегда казалось, что сон, наоборот, - это лучший способ провести время.
Чем старше ты становишься, тем меньше тебя должно беспокоить, что о тебе думают остальные.
Я полный технический кретин. Проблемы начинаются даже тогда, когда я включаю телевизор.
Я вечно говорю по телефону, потому что у меня никогда не получается подолгу быть с теми, с кем мне по-настоящему хочется быть.
Не люблю, когда продюсеры размахивают мною, как плюшевым Микки-Маусом.
Самым честным со мной был Вуди Аллен. Он сказал: «Господи, как ты ужасна!»
В детстве все думают, что смогут изменить мир.
Мечты - это просто попукивание мозгом.
Когда мои друзья впервые пробовали марихуану, меня просто не было дома.
Я люблю быть дома.
Записано: Марианна Шналь, апрель 2012
Фотографии: Марк Абрахамс
Marianne Schnall / Founder of feminist.com
Management+Artists / Marc Abrahams / All Over Press