Правила жизни Жана Рено / К 70-летию

[mamlas]

Правила жизни Богдан Ступка и другие

Жан Рено
Правила жизни актёров / июль, 2012

Настоящее имя Хуан Морено-и-Эррера Хименес, актер, 64 года [род. 30 июля 1948 г.], Бо-Де-Прованс, Франция. ©Больше всего мой слух ласкают слова «за стол».

Когда андалузцу хорошо, он плачет. Такая уж андалузская душа.

Мы жили в Касабланке, светило солнце, и все вокруг нам казалось простым и достижимым. Но потом моя мать заболела раком, от которого и умерла, - и все: семейный кокон взорвался.

В молодости, в Париже, я продавал пластинки в секции рок-музыки магазина «Пигмалион». Как-то раз мы с приятелем танцевали, как безумные, под Band of Gypsys Джимми Хендрикса. К нам подошла начальница секции классической музыки - разведенная мать с ребенком - и, видя, как я пузырюсь от восторга, сказала удивительную вещь, которую я не забуду никогда: «У вас, скорее всего, было счастливое детство».

Все люди хотят, чтобы их любили. Меня вот, слава богу, любят. Но я никогда не заботился о том, чтобы выяснять причины моей популярности.

Фразы типа «я не видел, как растут мои дети», меня убивают. Я люблю своих шестерых детей, и я люблю ответственность.

Я очень люблю, когда мне что-то рассказывают, и всегда буду оставаться губкой, которая все впитывает. Думаю, когда меня будут хоронить, я открою крышку гроба и скажу: «Простите, я ничего не понял. Можете еще раз объяснить?»

Фильм - это как теннисный матч. Одно к одному: новые мячи, новые ботинки, новые партнеры.

Мой персонаж в кино - нечто среднее между Джоном Уэйном и Бурвилем.

Моя внешность располагает к тому, чтобы играть в триллерах, но я точно так же мог бы сыграть и курочку. Или бабочку.

Мое животное - верблюд: идет потихоньку и тащит на себе кучу тюков.

Мой любимый анекдот: два человека умирают от жажды в пустыне и вдруг видят магазин. Заходят: «Воды, воды», а продавец говорит: «Воды нет, только галстуки». Идут дальше и вдруг видят бар. Вбегают, просят воды, а бармен им говорит: «Мы не подаем людям без галстука».

Есть нечто, что люди называют Богом, и без этого было бы слишком груст­но: только пустота и беспорядочное роение атомов.

Я очень люблю Азию и азиатский принцип: нельзя обижаться на Бога.

Японский я подучил, когда работал в дьюти-фри. В Японии меня любят. После цунами я был первым иностранцем, кто поехал в Японию - рекламировать Toyota.

В кино главное слово - «почему».
Текст: Гислен Лустало, фото: Питер Эш Ли, Peter Ash Lee
«Esquire», №79, 3 июль 2012