Жертвоприношение Иеффая
Некоторые верующие, не понимая и не имея правильного толкования этого события, просто невнимательно читали это место, как и многие места из Песни Песней Соломона. Помню проповедь одного человека, любителя драматических событий, как в Библии, так и в жизни. Давайте обратимся к этому месту Святого Писания и поразмышляем над ним. «И дал обет Иеффай, что если Господь предаст Аммонитян в руку его, то, что первое выйдет из дома его, будет принесено в жертву Господу во всесожжение». И, посматривая с победоносным взглядом на слушающих, делая чувственную паузу, проповедник, наконец, произносил: «И Иеффай принес в жертву свою дочь».
Слабонервные и впечатлительные начинали плакать, другие таращили глаза в недоумении, как бы говоря: «Как? Вот так взял, убил и сжег? Но я не понимаю, разве это Богу угодно? Разве нельзя было по-другому? В их глазах всегда стояли эти вопросы, на которые никто не решался ответить. Другие верующие, слушая, отрицательно мотали головами в знак несогласия, но возразить проповеднику было трудно. И эта проповедь повторялась часто, как знак особой доблести и веры Иеффая. Меня этот вопрос также волновал, как и прочих. Действительно ли Иеффай принес в жертву свою дочь во всесожжение Господу? И было ли это приятно Ему? Однажды я задал этот вопрос моему другу еврею: «Что сделал Иеффай с дочерью?» «Как что, принес в жертву», - был скорый ответ, и вдруг глаза его расширились, и он произнес: «Не может быть, ведь человеческие жертвы были мерзостью пред Господом, за которые Господь изгнал все народы, ранее населяющие Ханаан».
Так что же произошло во времена судей в Галааде? «И дал Иеффай обет Господу и сказал: если Ты предашь Аммонитян в руки мои, То, по возвращении моем с миром от Аммонитян, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет Господу, и вознесу сие на всесожжение» (Суд. 11:30,31). Прежде всего, мы стали исследовать, как приносилась жертва по обету. Жертва - евр. «курба». Жертва, т. е. дар - общее название всевозможных даров, которые поклоняющийся приносит Богу. Это слово буквально соответствует еврейскому слову «корван» - «предназначенное в дар» (Map.7:11). Но нас интересует вопрос о жертве всесожжения. Обратим внимание на книгу Левит: «Вот закон о всесожжении... о жертве повинности, о жертве посвящения…» (7:37) и выше, в первых стихах, прочтем, как она приносилась: «Должно закалать на том месте, где закалается всесожжение, и кровью ее кропить на жертвенник со всех сторон; Приносящий должен представить из нее весь тук,... покрывающий внутренности, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени; с почками пусть он отделит сие; и сожжет сие священник на жертвеннике в жертву Господу» (7:2-5) И самое интересное это то, что: «И когда священник приносит чью-нибудь жертву всесожжения, кожа от жертвы всесожжения, которое он приносит, принадлежит священнику» (7:8) И, конечно, возникает вопрос о том, что же делать с плотью жертвы, предназначенной на всесожжение. Об этом в Библии говорится так: «Если же кто приносит жертву по обету, или от усердия, то жертву его должно есть в день приношения, и на другой день оставшееся от нее есть можно, а оставшееся от жертвенного мяса к третьему дню должно сжечь на огне». После этих слов, конечно, совсем дурно становится и думается, как это все священник сделал? Это действие не мог совершать никто, кроме левитов-священников. Обратим наше внимание: «…Если кто безрассудно устами своими поклянется сделать что-нибудь худое или доброе, какое бы то ни было дело, в котором люди безрассудно клянутся…», то в законе предусматривалось и это - плата за безрассудство: «То пусть принесет Господу... жертву повинности из мелкого скота, овцу или козу» (см. Лев. 5.4).
Жертва обета, которую приносящий дал Богу при какой-либо особенной нужде; его жертва, по существу, и была благодарностью за избавление от нужды (Лев. 7:16) Радостный и мирный характер всех этих жертв выражался и в той торжественной обстановке, в которой она приносилась. Конечно, ничего радостного в случае с Иеффаем мы не видим: «Когда он увидел ее, разодрал одежду свою и сказал: ах, дочь моя! ты сразила меня; и ты в числе нарушителей покоя моего! я отверз о тебе уста мои пред Господом, и не могу отречься» (Суд. 11.35). Так что же все-таки сделал Иеффай, если написано: «и он совершил над нею обет свой, который дал». Мы видим, что если бы Иеффай отрекся, это призналось бы за безрассудный обет, и нужно было бы принести взамен «овцу или козу». Но его слово: «я отверз уста мои... и не могу отречься», говорит о том, что над ней был произведен какой-то обряд посвящения. Кроме того, в книге Левит написано: «Объяви сынам Израилевым и скажи им: если кто дает обет посвятить душу Господу… от пяти лет до двадцати оценка твоя женщине десять сиклей» (Лев. 27:2-6). Скорее всего, согласно закону, Иеффай внес стоимость оценки за дочь, именно так была принесена жертва повинности, овца или коза на всякий случай, и еще «она не познала мужа».
Что же самое интересное и загадочное в случае с Иеффаем? Зачем дочь Иеффая попросила его: «Отпусти меня на два месяца; я пойду, взойду на горы и оплачу девство мое с подругами моими. Он сказал: пойди. И отпустил ее на два месяца»? Русская Библия - современный перевод, это место переводится так: «Отпусти меня... я пойду в горы и с подругами буду оплакивать то, что никогда не выйду замуж и не буду иметь детей». Так дочь Иеффая не познала мужчину, и его дочь осталась девою. А в Израиле появился обычай, что повременно дочери Израилевы ходили восхвалять дочь Иеффая Галаадитянина четыре дня в году. Да, восхвалять, а не оплакивать, в переводе архимандрита Макария «Еврейские писания». Так что если рассматривать этот случай со стороны права, то это безрассудно, и исполнение его несправедливо, но со стороны самого обета допускают, что приношение в жертву дочери было чисто духовное и состояло в посвящении Господу. Жертва девства была столько же древняя, как и жертва крови (Б. Б. С.). И когда я однажды сказал проповедь на тему «Обет Иеффая», доказывая, что девушка осталась жива, несмотря на желания некоторых, одна сестра (а женщины более впечатлительны) подошла и, поблагодарив, сказала: «Ну, наконец-то, я перестану плакать, слушая об этом».
Николай Калуцкий,
епископ
г. Тбилиси