(no subject)
"Чудаки". Продолжение
XVI
ОБЛАВА
- Кажется, эта дѣвчонка очаровала васъ, милѣйшій графъ, и всѣ ваши увѣренія въ любви уже забыты, - ревниво проговорила Сюзанна Мельвиль.
- Что вы говорите, Сюзанна! Я думаю, вы сами не вѣрите своимъ словамъ! - горячо протестовалъ Грегоровъ. - Я люблю васъ до сумасшествія. Видите, отъ одного вашего прикосновенія я весь дрожу.
- Почему же вы увиваетесь за этой дѣвчонкой? Или вы думаете, что это мнѣ пріятно? Или вы хотите возбудить мою ревность?
- Не то и не другое. Меня заинтересовала молодая баронесса, какъ новый типъ. Чистенькая, нетронутая, наивная провинціалочка. Свѣжестью вѣетъ отъ ея искреннихъ словъ и взглядовъ. И, повѣрьте, мнѣ жаль ея. Мнѣ хочется, насколько возможно, предупредить ее. Кажется, отчасти мнѣ это удалось.
- Я не понимаю вашей жалости. Долли Евграфовна приняла въ ней серьезное участіе, ничего для нее не жалѣетъ. Посмотрите, какой она закатила ей туалетъ, какой подарила жемчугъ, и какъ восторженно ввела ее въ свой салон.
- Въ баронессѣ фонъ-Саксъ, кажется, проснулось материнское чувство. Тольео надолго ли? Она еще слишкомъ полна личной жизнью, неудовлетворенными желаніями, "огни ада", какъ я ихъ называю, еще не погасли въ ея сердцѣ. Врядъ ли роль мамаши взрослой дочери придется ей по душѣ. Если-бы еще дѣвочка не была такъ хороша собой! И потомъ, вы оказали ей медвѣжью услугу, бѣдняжкѣ, - вы привели къ ней того, кого она должна "избѣгать" всѣми силами, - возлюбленнаго матери.
- Я мстила вамъ за ваше поведеніе. Но думаю, что она уже освѣдомлена и будетъ осторожна. Она не выглядитъ глупенькой и не станетъ дѣйствовать во вредъ себѣ. Къ тому же вокругъ нея столько интересныхх кавалеровъ, къ которымъ я не причисляю Липарскаго.
Грегоровъ и Сюзанна уже сидѣли въ большомъ залѣ противъ своихъ vis-à-vis. Дирижеръ скомандовалъ общую мазурку и разговоръ былъ прерванъ. Но, когда танцовали отдѣльныя пары, Грегоровъ снова вернулся къ нему.
- Вы ошибаетесь, Сюзанна, молодая дѣвушка и не подозрѣваетъ истины. Для нея Липарскій такой же знакомый матери, какъ и всѣ остальные.
- Можетъ быть. Но довольно о ней. Это вѣдь можетъ набить оскомину. И надѣюсь, что больше вы сегодня не вернетесь къ злополучному столику.
- Я не могу не вернуться, потому что далъ слово, - рѣшительно заявилъ графъ. - И потомъ, любя васъ, я долженъ исправить вашу жестокость.
- А именно?
- Я долженъ освободить бѣдняжку отъ общества Липарскаго. Но вѣдь мы можемъ туда отправиться вмѣстѣ и вы еще поможете мнѣ. Вмѣстѣ намъ легче передать малютку какому-нибудь кавалеру.
- Вы, кажется, воображаете, что у меня изсякло послѣднее самолюбіе? Нѣтъ, ужъ идите одинъ выполнять вашу миссію.
- Не сердитесь, Сюзанна, я скоро вернусь къ вамъ, и вы позволите мнѣ проводить васъ до дому.
- Этотъ вопросъ остается открытымъ, смотря по вашему поведенію...
- Rond des dames ! - скомандовалъ дирижеръ и Сюзанна вспорхнула и соединилась въ общій кругъ съ остальными дамами, нарядными, улыбающимися, расгоряченными пляской.
"Боже мой, - думала Сюзанна, - я ревную, я теряю почву подъ ногами. Я становлюсь обыденной, жалкой мѣщанкой, дѣлающей "сцены" своему возлюбленному. Если я не возьму себя в руки - все погибло. Мужчины любятъ торжествующихъ, веселыхъ, сознающихъ свою силу. А я? Что я дѣлаю? Клинъ клиномъ вышибай. Я ревную и онъ долженъ ревновать. На комъ бы остановиться? Пока онъ будетъ спасать наивную провинціалку, - я заведу пикантный флиртъ, но съ кѣмъ? Мужчины признаютъ только достойныхъ и опасныхъ соперниковъ. Кто же здѣсь можетъ быть ему соперникомъ? Онъ цѣлой головой выше этой пляшущей толпы".
И Сюзанна растеряннымъ взглядомъ осматривала кавалеровъ, и они показались ей всѣ смѣшными и дикими, прыгавшіе въ "шассе". Но вотъ ея взглядъ упалъ на тѣхъ, что стояли въ дверяхъ, наблюдая за танцами. Среди нихъ выдѣлялся одинъ... на немъ Сюзанна остановила свое вниманіе. Это былъ достойный соперникъ и въ то же время ближайшій другъ Грегорова.
Высокій и стройный, онъ почти наголову былъ выше его окружавшихъ. Ничего особеннаго не было въ его цвѣтущемъ симпатичномъ лицѣ, но это было открытое, свѣжее юное лицо, освѣщенное парой карихъ глазъ, умныхъ и плутоватыхъ, и украшенное маленькими бѣлокурыми усиками. Насмѣшливая и вмѣстѣ скучающая улыбка мелькала по его красивымъ губамъ. Его взглядъ невольно отражалъ презрѣніе, останавливаясь на прыгающихъ подъ музыку, и на остальныхъ. Этотъ русскій богатырь, обратившій на себя вниманіе Сюзанны Мельвиль, былъ не кто иной, какъ графъ Алексѣй Алексѣевичъ Марковъ.
Танцуя, Сюзанна вспомнила свое мимолетное знакомство съ графомъ Марковымъ въ тѣ дни, когда она принадлежала его другому другу, Пасковичу. Очевидно, вся ея некрасивая исторія съ Пасковичемъ была извѣстна Маркову.
Тотъ день, когда графъ Марковъ былъ ей представленъ, - до сихъ поръ остался въ памяти Сюзанны. Это былъ ея бенефисъ. Билетъ былъ посланъ Пасковичемъ графу Маркову по ея желанію. А въ антрактѣ она потребовала, чтобы Марковъ былъ ей представленъ.
Сюзанна уже знала, что Пасковичъ - выжатый лимонъ, и что надо замѣнить его другимъ. Марковъ былъ бы отличной замѣной. Блестящій, юный, интересный гвардеецъ изъ богатой и вліятельной аристократической семьи. Кажется, большаго нельзя было и желать. И в антрактѣ, угощая его шампанскимъ, Сюзанна пустила въ ходъ всѣ свои чары, но онъ остался холоденъ, какъ ледъ.
Очевидно, ея шумный успѣхъ, громкіе апплодисменты и море цвѣтовъ не произвели на него должнаго впечатлѣнія. Тогда Сюзанна рѣшила его покорить въ интимномъ обществѣ тонкой и остроумной бесѣдой, и пригласила на завтракъ. Увы, отъ этого приглашенія онъ уклонился, какъ и отъ слѣдующаго - на обѣдъ. Тутъ подвернулся кто-то другой и Сюзанна оставила въ покоѣ Маркова. Теперь словно сама судьба снова толкаетъ его къ ней. Она даже не понимала, какимъ образомъ онъ очутился на балу баронесы фонъ-Саксъ, салонъ которой такъ явно презиралъ.
"О, судьба, конечно, судьба!" - пронеслось въ головѣ Сюзанны и, танцуя, она старалась приблизиться къ двери, обжигая его взглядами.
Съ тѣхъ поръ, какъ она "охотилась" на Маркова, прошло нѣсколько лѣтъ. За эти годы она многое пріобрѣла. И все-таки она уже знакома съ его непреступностью и пуститъ въ ходъ иныя средства. Конечно, это не графъ Грегоровъ, это карьеристъ и женить его невозможно. Какъ бы онъ ни любилъ женщину, онъ на ней не женится, если это не согласно съ его расчетами. Но, какъ орудіе для ревности Грегорова - онъ великолѣпенъ. И, можетъ быть, Сюзаннѣ удастся и Маркову доставить нѣсколько непріятныхъ минутъ и отомстить ему за прошлую холодность, за его непонятное презрѣніе къ ней, какъ къ женщинѣ.
Теперь Сюзанна уже съ нетерпѣніем ждала конца мазурки.
- Ты на меня не сердишься, Мими?
- За что, мой ангелъ?
- Я тебя немножко приревновала къ красивой провинціалочкѣ и была несправедлива, а тебя можно только любить еще больше за твою доброту и чуткость.
- О, женщины! То осыпала упреками, а теперь осыпаешь похвалами.
- Ревность слѣпа, но я все-таки не такая ужъ глупенькая и прозрѣла. Мазурка кончилась. Благодари же свою даму и спѣши на помощь провинціалочкѣ.
Едва стройная фигура Грегорова скрылась въ дверяхъ гостиной, Сюзанна Мельвиль смѣло и быстро подошла къ Маркову.
- Держу пари, графъ, что вы меня даже не узнаете!..
- И ошибаетесь, - вѣжливо, но холодно раскланялся графъ, - кто видѣлъ васъ однажды, уже не можетъ васъ забыть.
Фраза была бы комплиментомъ, если-бы не явно враждебный и насмѣшливый тонъ.
- А вы, графъ, остались все такимъ же любезнымъ, - въ тонъ враждебно и насмѣшливо замѣтила Сюзанна. - И все-таки я рада вамъ... Я почему-то всегда довольна, когда передо мною оживаютъ тѣни прошлаго.
- Въ вашемъ прошломъ я былъ слишкомъ ничтожною тѣнью.
- О, какъ вы заблуждаетесь. Сама того не зная, вы сыграли громадную роль въ моей жизни.
- Даже "громадную", - это интересно.
- Да, интересно, какъ курьезъ. И я бы съ удовольствіемъ подѣлилась съ вами этимъ курьезомъ.
- Я весь - вниманіе.
- Въ такомъ случаѣ, выберемъ болѣе удобное мѣсто и положеніе, чѣмъ это "стояніе" въ дверяхъ, да еще когда десятки любопытныхъ ушей прислушиваются.
Марковъ слегка поморщился, но Сюзанна сдѣлала видъ, что не замѣчаетъ его гримасы.
- Я лучше васъ знаю эту квартиру, въ которой вы слишкомъ рѣдкій гость, и потому позвольте мнѣ указать вамъ укромный уголокъ, гдѣ я могла бы вамъ повѣдать мой секретъ.
И, какъ бы опасаясь, чтобы Марковъ не уклонился отъ бесѣды, Сюзанна смѣло взяла его подъ руку и провела въ сиреневую гостиную. Граціозно опустилась она на миніатюрную софу и указала графу Маркову мѣсто рядомъ съ собой.
- Вотъ такъ... Теперь никто насъ не подслушиваетъ, - смѣялась Сюзанна, откидывая бѣлокурую головку. И она была довольна, потому что графъ Алексисъ помимо своей воли любовался ею.
- А мой другъ Мишель правъ, увѣряя, что вы въ жизни гораздо красивѣе, чѣмъ на сценѣ.
- Это мнѣ многіе говорятъ. Можетъ быть, я не умѣю гримироваться. Впрочемъ, что же это мы уклоняемся отъ прямой цѣли нашего "засѣданія". Итакъ, я приступаю къ курьезу. Помните мой романъ (впрочемъ, довольно прозаическій) съ вашимъ другомъ Пасковичемъ?
- Еще бы не помнить, когда почти всѣ мои сюртуки и мундиры были мокры отъ его слезъ. Съ нимъ вы были особенно жестоки и безпощадны. И знаете, какъ я васъ прозвалъ тогда?
- Не знаю, - потянулась она, какъ кошечка.
Глаза Алексиса не отрывались отъ чудесной линіи ея ногъ.
И Сюзанна, какъ ни въ чемъ не бывало, подарила его краснорѣчивымъ взглядомъ и снова граціозно потянулась.
- Какъ же вы меня прозвали? - Это интересно.
- Боюсь сказать, слишкомъ грубо.
- Валяйте. Клянусь вамъ головой, что не обижусь, - шутливо бросила она.
- Я прозвалъ васъ хищницей.
- Ха-ха-ха, - залилась она серебристымъ смѣхомъ, откидываясь въ еще болѣе соблазнительной позѣ. - А вѣдь это великолѣпное прозвище. Теперь я сама себя буду звать хищницей. И это дастъ мнѣ поводъ каждый разъ вспоминать графа Маркова, автора столь подходящаго прозвища.
Видя, что онъ смущенъ, она была очень довольна собой.
- Итакъ, продолжаю... Может быть, вы не забыли и нашего перваго знакомства?
- О нѣтъ!
- Я пустила въ ходъ всѣ свои чары, чтобы овладѣть вами и... и... вы оказались неприступной крѣпостью... Холодъ и ледъ... Только ледъ... Я васъ позвала... и вы... не пришли. И, знаете, ваше сопротивленіе заставило меня васъ полюбить... и я дала себѣ клятву... какую - я скажу немного погодя... Потомъ я васъ забыла, конечно... и теперь серьезно увлечена другимъ... Но чувство къ вамъ, презиравшему меня, перевернуло мою душу... И теперь я уже не та... Вы замѣтили, конечно, что я уже не та?
Легкое платье обрисовывало формы стройнаго, извивавшагося тѣла. Вызывающая улыбка и красивое личико чаровали Алексиса. Онъ самъ не понималъ, что съ нимъ дѣлается, - голова его кружилась и кровь загоралась.
- Я стала другой, неправда ли? - повторила Сюзанна приподнимаясь и приближаясь къ нему. И, когда ея губы были совсѣмъ близки къ его губамъ, она вдругъ обвила его шею обнаженными руками, руками нимфы и... и... губы ихъ соединились.
Сильныя руки Алексиса прижали къ груди трепещущее тѣло. Казалось, этому поцѣлую не будетъ конца. Но Сюзанна выскользнула съ тихимъ смѣхомъ.
- Вотъ моя клятва! Я ее сдержала! Я поклялась, что сорву съ вашихъ гордыхъ устъ самый горячій, самый страстный поцѣлуй. Теперь мы квиты и можемъ быть добрыми друзьями. По крайней мѣрѣ, во мнѣ вы найдете вѣрнаго друга. И дадимъ другъ другу слово, что объ этомъ поцѣлуѣ не узнаетъ никто на свѣтѣ.
- Съ однимъ условіемъ... если онъ повториться.
- Сумѣйте его завоевать, какъ я сумѣла завоевать тотъ, который мнѣ былъ нуженъ.
Она снова подошла къ нему.
- Можетъ быть, васъ будутъ безпокоить угрызенія совѣсти, - вѣдь вы другъ графа Грегорова, а я - его возлюбленная!
- Можетъ быть.
- Напрасно. Я только капризъ сіятельнаго графа... Я клятвъ вѣрности ему не давала. Вы умѣете презирать женщинъ, а меня вы научили презирать мужчинъ. Я поняла, что серьезную роль я уже сыграла въ жизни мужчинъ, и потому я рѣшила мучить ихъ и играть ими. И вамъ говорю: будемъ шутить и играть, пока намъ это нравится... и если нравится... Такъ я шучу съ Грегоровымъ, такъ и онъ шутитъ со мной.
- Да, вы измѣнились, вы стали другою и теперь я понимаю Мишеля. Я самъ способенъ увлечься вами...
- Въ добрый часъ. А пока вы еще не увлечены и потомъ, когда уже не будете увлечены, оставайтесь моимъ пріятелемъ. Увѣряю васъ, что я сумѣю вамъ дать нѣсколько хорошихъ часовъ. По рукамъ, товарищъ.
- По рукамъ, чаровница. Я и не зналъ, что у васъ такая умная головка.
- Такъ сядемъ же рядкомъ и потолкуемъ ладкомъ, - пошутила Сюзанна, опускаясь на стулъ. - Вы меня разгадали - хищницей прозвали, а вѣдь и я васъ раскусила.
- Ну?
- Давайте-ка вашу руку. Я вамъ погадаю. О, вы умный, талантливый, настойчивый... своего добьетесь, а смотрите очень высоко. Эгоистичны, но бываютъ хорошіе порывы. Честный... сантиментальности ни на грошъ.
- Что вы тутъ дѣлаете? - послышался удивленный, ревнивый вопросъ графа Грегорова.
- Гадаю вашему другу, милейшій графъ.
- И, представь себѣ, очень удачно.
© О.Бебутова, 1930 г.
XVI
ОБЛАВА
- Кажется, эта дѣвчонка очаровала васъ, милѣйшій графъ, и всѣ ваши увѣренія въ любви уже забыты, - ревниво проговорила Сюзанна Мельвиль.
- Что вы говорите, Сюзанна! Я думаю, вы сами не вѣрите своимъ словамъ! - горячо протестовалъ Грегоровъ. - Я люблю васъ до сумасшествія. Видите, отъ одного вашего прикосновенія я весь дрожу.
- Почему же вы увиваетесь за этой дѣвчонкой? Или вы думаете, что это мнѣ пріятно? Или вы хотите возбудить мою ревность?
- Не то и не другое. Меня заинтересовала молодая баронесса, какъ новый типъ. Чистенькая, нетронутая, наивная провинціалочка. Свѣжестью вѣетъ отъ ея искреннихъ словъ и взглядовъ. И, повѣрьте, мнѣ жаль ея. Мнѣ хочется, насколько возможно, предупредить ее. Кажется, отчасти мнѣ это удалось.
- Я не понимаю вашей жалости. Долли Евграфовна приняла въ ней серьезное участіе, ничего для нее не жалѣетъ. Посмотрите, какой она закатила ей туалетъ, какой подарила жемчугъ, и какъ восторженно ввела ее въ свой салон.
- Въ баронессѣ фонъ-Саксъ, кажется, проснулось материнское чувство. Тольео надолго ли? Она еще слишкомъ полна личной жизнью, неудовлетворенными желаніями, "огни ада", какъ я ихъ называю, еще не погасли въ ея сердцѣ. Врядъ ли роль мамаши взрослой дочери придется ей по душѣ. Если-бы еще дѣвочка не была такъ хороша собой! И потомъ, вы оказали ей медвѣжью услугу, бѣдняжкѣ, - вы привели къ ней того, кого она должна "избѣгать" всѣми силами, - возлюбленнаго матери.
- Я мстила вамъ за ваше поведеніе. Но думаю, что она уже освѣдомлена и будетъ осторожна. Она не выглядитъ глупенькой и не станетъ дѣйствовать во вредъ себѣ. Къ тому же вокругъ нея столько интересныхх кавалеровъ, къ которымъ я не причисляю Липарскаго.
Грегоровъ и Сюзанна уже сидѣли въ большомъ залѣ противъ своихъ vis-à-vis. Дирижеръ скомандовалъ общую мазурку и разговоръ былъ прерванъ. Но, когда танцовали отдѣльныя пары, Грегоровъ снова вернулся къ нему.
- Вы ошибаетесь, Сюзанна, молодая дѣвушка и не подозрѣваетъ истины. Для нея Липарскій такой же знакомый матери, какъ и всѣ остальные.
- Можетъ быть. Но довольно о ней. Это вѣдь можетъ набить оскомину. И надѣюсь, что больше вы сегодня не вернетесь къ злополучному столику.
- Я не могу не вернуться, потому что далъ слово, - рѣшительно заявилъ графъ. - И потомъ, любя васъ, я долженъ исправить вашу жестокость.
- А именно?
- Я долженъ освободить бѣдняжку отъ общества Липарскаго. Но вѣдь мы можемъ туда отправиться вмѣстѣ и вы еще поможете мнѣ. Вмѣстѣ намъ легче передать малютку какому-нибудь кавалеру.
- Вы, кажется, воображаете, что у меня изсякло послѣднее самолюбіе? Нѣтъ, ужъ идите одинъ выполнять вашу миссію.
- Не сердитесь, Сюзанна, я скоро вернусь къ вамъ, и вы позволите мнѣ проводить васъ до дому.
- Этотъ вопросъ остается открытымъ, смотря по вашему поведенію...
- Rond des dames ! - скомандовалъ дирижеръ и Сюзанна вспорхнула и соединилась въ общій кругъ съ остальными дамами, нарядными, улыбающимися, расгоряченными пляской.
"Боже мой, - думала Сюзанна, - я ревную, я теряю почву подъ ногами. Я становлюсь обыденной, жалкой мѣщанкой, дѣлающей "сцены" своему возлюбленному. Если я не возьму себя в руки - все погибло. Мужчины любятъ торжествующихъ, веселыхъ, сознающихъ свою силу. А я? Что я дѣлаю? Клинъ клиномъ вышибай. Я ревную и онъ долженъ ревновать. На комъ бы остановиться? Пока онъ будетъ спасать наивную провинціалку, - я заведу пикантный флиртъ, но съ кѣмъ? Мужчины признаютъ только достойныхъ и опасныхъ соперниковъ. Кто же здѣсь можетъ быть ему соперникомъ? Онъ цѣлой головой выше этой пляшущей толпы".
И Сюзанна растеряннымъ взглядомъ осматривала кавалеровъ, и они показались ей всѣ смѣшными и дикими, прыгавшіе въ "шассе". Но вотъ ея взглядъ упалъ на тѣхъ, что стояли въ дверяхъ, наблюдая за танцами. Среди нихъ выдѣлялся одинъ... на немъ Сюзанна остановила свое вниманіе. Это былъ достойный соперникъ и въ то же время ближайшій другъ Грегорова.
Высокій и стройный, онъ почти наголову былъ выше его окружавшихъ. Ничего особеннаго не было въ его цвѣтущемъ симпатичномъ лицѣ, но это было открытое, свѣжее юное лицо, освѣщенное парой карихъ глазъ, умныхъ и плутоватыхъ, и украшенное маленькими бѣлокурыми усиками. Насмѣшливая и вмѣстѣ скучающая улыбка мелькала по его красивымъ губамъ. Его взглядъ невольно отражалъ презрѣніе, останавливаясь на прыгающихъ подъ музыку, и на остальныхъ. Этотъ русскій богатырь, обратившій на себя вниманіе Сюзанны Мельвиль, былъ не кто иной, какъ графъ Алексѣй Алексѣевичъ Марковъ.
Танцуя, Сюзанна вспомнила свое мимолетное знакомство съ графомъ Марковымъ въ тѣ дни, когда она принадлежала его другому другу, Пасковичу. Очевидно, вся ея некрасивая исторія съ Пасковичемъ была извѣстна Маркову.
Тотъ день, когда графъ Марковъ былъ ей представленъ, - до сихъ поръ остался въ памяти Сюзанны. Это былъ ея бенефисъ. Билетъ былъ посланъ Пасковичемъ графу Маркову по ея желанію. А въ антрактѣ она потребовала, чтобы Марковъ былъ ей представленъ.
Сюзанна уже знала, что Пасковичъ - выжатый лимонъ, и что надо замѣнить его другимъ. Марковъ былъ бы отличной замѣной. Блестящій, юный, интересный гвардеецъ изъ богатой и вліятельной аристократической семьи. Кажется, большаго нельзя было и желать. И в антрактѣ, угощая его шампанскимъ, Сюзанна пустила въ ходъ всѣ свои чары, но онъ остался холоденъ, какъ ледъ.
Очевидно, ея шумный успѣхъ, громкіе апплодисменты и море цвѣтовъ не произвели на него должнаго впечатлѣнія. Тогда Сюзанна рѣшила его покорить въ интимномъ обществѣ тонкой и остроумной бесѣдой, и пригласила на завтракъ. Увы, отъ этого приглашенія онъ уклонился, какъ и отъ слѣдующаго - на обѣдъ. Тутъ подвернулся кто-то другой и Сюзанна оставила въ покоѣ Маркова. Теперь словно сама судьба снова толкаетъ его къ ней. Она даже не понимала, какимъ образомъ онъ очутился на балу баронесы фонъ-Саксъ, салонъ которой такъ явно презиралъ.
"О, судьба, конечно, судьба!" - пронеслось въ головѣ Сюзанны и, танцуя, она старалась приблизиться къ двери, обжигая его взглядами.
Съ тѣхъ поръ, какъ она "охотилась" на Маркова, прошло нѣсколько лѣтъ. За эти годы она многое пріобрѣла. И все-таки она уже знакома съ его непреступностью и пуститъ въ ходъ иныя средства. Конечно, это не графъ Грегоровъ, это карьеристъ и женить его невозможно. Какъ бы онъ ни любилъ женщину, онъ на ней не женится, если это не согласно съ его расчетами. Но, какъ орудіе для ревности Грегорова - онъ великолѣпенъ. И, можетъ быть, Сюзаннѣ удастся и Маркову доставить нѣсколько непріятныхъ минутъ и отомстить ему за прошлую холодность, за его непонятное презрѣніе къ ней, какъ къ женщинѣ.
Теперь Сюзанна уже съ нетерпѣніем ждала конца мазурки.
- Ты на меня не сердишься, Мими?
- За что, мой ангелъ?
- Я тебя немножко приревновала къ красивой провинціалочкѣ и была несправедлива, а тебя можно только любить еще больше за твою доброту и чуткость.
- О, женщины! То осыпала упреками, а теперь осыпаешь похвалами.
- Ревность слѣпа, но я все-таки не такая ужъ глупенькая и прозрѣла. Мазурка кончилась. Благодари же свою даму и спѣши на помощь провинціалочкѣ.
Едва стройная фигура Грегорова скрылась въ дверяхъ гостиной, Сюзанна Мельвиль смѣло и быстро подошла къ Маркову.
- Держу пари, графъ, что вы меня даже не узнаете!..
- И ошибаетесь, - вѣжливо, но холодно раскланялся графъ, - кто видѣлъ васъ однажды, уже не можетъ васъ забыть.
Фраза была бы комплиментомъ, если-бы не явно враждебный и насмѣшливый тонъ.
- А вы, графъ, остались все такимъ же любезнымъ, - въ тонъ враждебно и насмѣшливо замѣтила Сюзанна. - И все-таки я рада вамъ... Я почему-то всегда довольна, когда передо мною оживаютъ тѣни прошлаго.
- Въ вашемъ прошломъ я былъ слишкомъ ничтожною тѣнью.
- О, какъ вы заблуждаетесь. Сама того не зная, вы сыграли громадную роль въ моей жизни.
- Даже "громадную", - это интересно.
- Да, интересно, какъ курьезъ. И я бы съ удовольствіемъ подѣлилась съ вами этимъ курьезомъ.
- Я весь - вниманіе.
- Въ такомъ случаѣ, выберемъ болѣе удобное мѣсто и положеніе, чѣмъ это "стояніе" въ дверяхъ, да еще когда десятки любопытныхъ ушей прислушиваются.
Марковъ слегка поморщился, но Сюзанна сдѣлала видъ, что не замѣчаетъ его гримасы.
- Я лучше васъ знаю эту квартиру, въ которой вы слишкомъ рѣдкій гость, и потому позвольте мнѣ указать вамъ укромный уголокъ, гдѣ я могла бы вамъ повѣдать мой секретъ.
И, какъ бы опасаясь, чтобы Марковъ не уклонился отъ бесѣды, Сюзанна смѣло взяла его подъ руку и провела въ сиреневую гостиную. Граціозно опустилась она на миніатюрную софу и указала графу Маркову мѣсто рядомъ съ собой.
- Вотъ такъ... Теперь никто насъ не подслушиваетъ, - смѣялась Сюзанна, откидывая бѣлокурую головку. И она была довольна, потому что графъ Алексисъ помимо своей воли любовался ею.
- А мой другъ Мишель правъ, увѣряя, что вы въ жизни гораздо красивѣе, чѣмъ на сценѣ.
- Это мнѣ многіе говорятъ. Можетъ быть, я не умѣю гримироваться. Впрочемъ, что же это мы уклоняемся отъ прямой цѣли нашего "засѣданія". Итакъ, я приступаю къ курьезу. Помните мой романъ (впрочемъ, довольно прозаическій) съ вашимъ другомъ Пасковичемъ?
- Еще бы не помнить, когда почти всѣ мои сюртуки и мундиры были мокры отъ его слезъ. Съ нимъ вы были особенно жестоки и безпощадны. И знаете, какъ я васъ прозвалъ тогда?
- Не знаю, - потянулась она, какъ кошечка.
Глаза Алексиса не отрывались отъ чудесной линіи ея ногъ.
И Сюзанна, какъ ни въ чемъ не бывало, подарила его краснорѣчивымъ взглядомъ и снова граціозно потянулась.
- Какъ же вы меня прозвали? - Это интересно.
- Боюсь сказать, слишкомъ грубо.
- Валяйте. Клянусь вамъ головой, что не обижусь, - шутливо бросила она.
- Я прозвалъ васъ хищницей.
- Ха-ха-ха, - залилась она серебристымъ смѣхомъ, откидываясь въ еще болѣе соблазнительной позѣ. - А вѣдь это великолѣпное прозвище. Теперь я сама себя буду звать хищницей. И это дастъ мнѣ поводъ каждый разъ вспоминать графа Маркова, автора столь подходящаго прозвища.
Видя, что онъ смущенъ, она была очень довольна собой.
- Итакъ, продолжаю... Может быть, вы не забыли и нашего перваго знакомства?
- О нѣтъ!
- Я пустила въ ходъ всѣ свои чары, чтобы овладѣть вами и... и... вы оказались неприступной крѣпостью... Холодъ и ледъ... Только ледъ... Я васъ позвала... и вы... не пришли. И, знаете, ваше сопротивленіе заставило меня васъ полюбить... и я дала себѣ клятву... какую - я скажу немного погодя... Потомъ я васъ забыла, конечно... и теперь серьезно увлечена другимъ... Но чувство къ вамъ, презиравшему меня, перевернуло мою душу... И теперь я уже не та... Вы замѣтили, конечно, что я уже не та?
Легкое платье обрисовывало формы стройнаго, извивавшагося тѣла. Вызывающая улыбка и красивое личико чаровали Алексиса. Онъ самъ не понималъ, что съ нимъ дѣлается, - голова его кружилась и кровь загоралась.
- Я стала другой, неправда ли? - повторила Сюзанна приподнимаясь и приближаясь къ нему. И, когда ея губы были совсѣмъ близки къ его губамъ, она вдругъ обвила его шею обнаженными руками, руками нимфы и... и... губы ихъ соединились.
Сильныя руки Алексиса прижали къ груди трепещущее тѣло. Казалось, этому поцѣлую не будетъ конца. Но Сюзанна выскользнула съ тихимъ смѣхомъ.
- Вотъ моя клятва! Я ее сдержала! Я поклялась, что сорву съ вашихъ гордыхъ устъ самый горячій, самый страстный поцѣлуй. Теперь мы квиты и можемъ быть добрыми друзьями. По крайней мѣрѣ, во мнѣ вы найдете вѣрнаго друга. И дадимъ другъ другу слово, что объ этомъ поцѣлуѣ не узнаетъ никто на свѣтѣ.
- Съ однимъ условіемъ... если онъ повториться.
- Сумѣйте его завоевать, какъ я сумѣла завоевать тотъ, который мнѣ былъ нуженъ.
Она снова подошла къ нему.
- Можетъ быть, васъ будутъ безпокоить угрызенія совѣсти, - вѣдь вы другъ графа Грегорова, а я - его возлюбленная!
- Можетъ быть.
- Напрасно. Я только капризъ сіятельнаго графа... Я клятвъ вѣрности ему не давала. Вы умѣете презирать женщинъ, а меня вы научили презирать мужчинъ. Я поняла, что серьезную роль я уже сыграла въ жизни мужчинъ, и потому я рѣшила мучить ихъ и играть ими. И вамъ говорю: будемъ шутить и играть, пока намъ это нравится... и если нравится... Такъ я шучу съ Грегоровымъ, такъ и онъ шутитъ со мной.
- Да, вы измѣнились, вы стали другою и теперь я понимаю Мишеля. Я самъ способенъ увлечься вами...
- Въ добрый часъ. А пока вы еще не увлечены и потомъ, когда уже не будете увлечены, оставайтесь моимъ пріятелемъ. Увѣряю васъ, что я сумѣю вамъ дать нѣсколько хорошихъ часовъ. По рукамъ, товарищъ.
- По рукамъ, чаровница. Я и не зналъ, что у васъ такая умная головка.
- Такъ сядемъ же рядкомъ и потолкуемъ ладкомъ, - пошутила Сюзанна, опускаясь на стулъ. - Вы меня разгадали - хищницей прозвали, а вѣдь и я васъ раскусила.
- Ну?
- Давайте-ка вашу руку. Я вамъ погадаю. О, вы умный, талантливый, настойчивый... своего добьетесь, а смотрите очень высоко. Эгоистичны, но бываютъ хорошіе порывы. Честный... сантиментальности ни на грошъ.
- Что вы тутъ дѣлаете? - послышался удивленный, ревнивый вопросъ графа Грегорова.
- Гадаю вашему другу, милейшій графъ.
- И, представь себѣ, очень удачно.
© О.Бебутова, 1930 г.