ПОЧЕМУ ЕСЕНИН ЧУТЬ НЕ ПОБИЛ ГОРОДЕЦКОГО
Начало тут:
ЕСЕНИН 1: СИРОТА ПРИ РОДИТЕЛЯХ
ЕСЕНИН 2: СМЕРТЕЛЬНЫЙ ЗАМЕС
ЕСЕНИН 3: МАТЬ + СЫН И МИНУС ПАПА
О ЧЕМ БЛОК ПРЕДУПРЕЖДАЛ ЕСЕНИНА
Решил сделать перерыв в исследовании пути Есенина вниз по лестнице ведущей вверх, дабы и читателю не надоесть и самому дух перевести.
Продолжаем…
Как бы ни использовал Есенин ради карьеры людей, у него был в загашнике железный аргумент, - с ним тоже играли, будь здоров. Разве его вина, что он выигрывал у всех, пока игры не пошли с жизнью самой?
Каждый из творческих спутников Есенина чего-то от него хотел, оставаясь, как правило, на бобах. Использовав ресурс человека, Есенин тут же про него забывал. Так было с Клюевым, с Мариенгофом, с Дункан.
Первым потерпевшим, решившим поиграть с Есениным стал Сергей Городецкий (1884-1967).Именно на своем покровителе в поэтическом мире Петрограда Есенин отработал прием: «Пришел-взял-ушел».
Прежде всего, - кто такой Городецкий? Сейчас это имя помнят только любители поэзии Серебряного века, а когда-то оно гремело.
Городецкий был сыном писателя - этнографа, что предопределило его интерес к панславизму, языческой Руси, песням темных веков. Первая книга поэта «Ярь» произвела в среде символистов фурор. Особенно впечатлился однокашник Городецкого по университету Блок. Вторую книгу «Перун» встретили прохладнее, а третью едва заметили.
Пометавшись в литературной тусовке, разорвав отношения с символистами, походив с акмеистами, Городецкий почувствовал новый спрос на народную поэзию. Началась Первая Мировая, и патриотический тренд был в силе, с сотрясанием воздуха кулаком и угрозой закидать кушаками.
Именно в этот момент на Городецкого свалился Есенин.
Свалился с подачи Блока ( О ЧЕМ БЛОК ПРЕДУПРЕЖДАЛ ЕСЕНИНА), который дал Есенину прямую рекомендацию к тезке.
9 марта 1915 года Есенин встретился с Блоком, а уже 11 числа пришел к Городецкому.
Старший товарищ вспоминал:
«Стихи он принес завязанными в деревенский платок. С первых же строк мне было ясно, какая радость пришла в русскую поэзию. Начался какой-то праздник песни. Мы целовались, и Сергунька опять читал стихи. Но не меньше, чем прочесть стихи, он торопился спеть рязанские «прибаски, канавушки и страдания»… Застенчивая, счастливая улыбка не сходила с его лица. Он был очарователен со своим звонким озорным голосом, с барашком вьющихся льняных волос…»
Есенин знал как себя подать, тому свидетельство не только завернутые в платок стихи, но и слова какими он Городецкого покорил. «Из книги «Ярь», - проникновенно сказал Сережа, - я узнал, что так можно писать стихи».
Городецкий открыл перед Есениным двери редакций. Дал кров и пищу. Со всеми перезнакомил.
Всего через месяц увидела свет брошюра стихотворений Городецкого, на последней странице которой поместился анонс книги Есенина «Радуница».
Под националистический тренд Городецкий придумал объединение «Краса», куда пригласил Алексея Ремизова, Вячеслава Иванова, Николая Рериха, Клюева и Есенина. Осенью намечался интересный замес, а пока Есенин уехал из Петрограда в Константиново.
В родительском доме он и получил хитрое, опасное письмо от другого крестьянского поэта, Николая Клюева.
Клюев дебютировал одновременно с Городецким, но все никак не мог дождаться славы, в чем винил рафинированную столичную публику. Обескураженный Есенин читал:
«Ведь ты знаешь, что мы с тобой козлы в литературном огороде и только по милости нас терпят в нём… Особенно я боюсь за тебя…
...Быть в траве зелёным, а на камне серым - вот наша с тобой программа, чтобы не погибнуть…
…Я помню, как жена Городецкого в одном собрании, где на все лады хвалили меня, выждав затишье в разговоре, вздохнула, закатила глаза и потом изрекла: „Да, хорошо быть крестьянином“. Подумай, товарищ, не заключается ли в этой фразе всё, что мы с тобой должны ненавидеть и чем обижаться кровно! Видите ли, не важен дух твой, бессмертное в тебе, а интересно лишь то, что ты, холуй и хам Смердяков, заговорил членораздельно…»
Из этого письма буквально сочится злоба человека из подполья. Клюев еще одна иллюстрация аксиомы: «Сколько волка не корми, все равно укусит». Уж с ним ли не возились? Но Клюев ведь хотел невозможного, - чтобы поклонились в ноги, уступили свои хоромы, а сами отправились странствовать в Олонецкую губернию. Только на этих условиях, боюсь, душа поэта могла бы примириться, а так ей везде мерещились насмешки.
Эта же проблема будет преследовать и Есенина: огромная слава и любовь, как ни к кому на свете, не могли утихомирить подозрений, что за спиной смеются и пальцем показывают. И вступил он на этот путь с подачи смиренного Миколая.
Ведь приемом в Петрограде Есенин был обнадежен, счастливо улыбался заре навстречу, но Клюев подлил очень тонкого, льстивого яда, перетягивая Сергея в стан обиженных хитрованов.
Городецкий вспоминал:
«Клюев приехал в Питер осенью… Вероятно, у меня он познакомился с Есениным. И впился в него. Другого слова я не нахожу для начала их дружбы».
Пока внешне все держатся вместе. Городецкий организует вечер объединения «Краса». 25 октября 1915 года Клюев, Есенин, Городецкий и Ремизов взошли на сцену Тенишевского училища. Публика впервые увидела Есенина, нарядившимся в орнаментальный костюм. Сперва Сережу пробовали засунуть во фрак, но в итоге Городецкий настоял на шелковой рубашке, плисовых шароварах и остроносых сапожках.
О вечере «Красы» сохранилось много противоречивых свидетельств, но ясно одно, - компания пересолила с театральностью. Внимание приковывали гусли, тальянка, опереточные одеяния, а не стихи. В большинстве газетных отчетов о вечере господствовала ирония.
КАРИКАТУРА НА УЧАСТНИКОВ "КРАСЫ". СЛЕВА-НАПРАВО: ГОРОДЕЦКИЙ, КЛЮЕВ, РЕМИЗОВ, ЕСЕНИН
Недостаточный успех вечера усугубил подзуживаемую Клюевым неприязнь Есенина к Городецкому. А тут и еще одна проблема подвалила. Выяснилось, что за прошедшие месяцы Городецкий так и не удосужился найти издателя для есенинской книги, а вот подсуетившийся Клюев предложил своего, - Михаила Аверьянова. Есенин подписал договор на издание «Радуницы», получив неплохой задаток.
Зачем теперь, спрашивается, Городецкий?
Постепенно Есенин прервал с Городецким контакты, но Сережа был бы не он, если б отошел с благодарностью. Одно из его столкновений с бывшим покровителем, едва не закончилось дракой. Ведь помимо творческих разногласий возникло материальное недоразумение.
За «Радуницу» Есенин получил очень приличный аванс, - 125 рублей. Но месяца не прошло, а он уже с подачи Клюева пишет не стихи, а прошение в Общество для пособия нуждающимся литераторам и ученым, всячески прибедняясь и требуя 200 рублей.
Узнав об этом письме, возмущенный Городецкий сообщил в Литфонд о заработках просителя и вместо 200 рублей Есенин получил 50, отчего осерчал.
В письме к Ширяевцу Городецкий обмолвился:
«К сожалению, мужики мало похожи на кремень, народ не очень прочный, лютый до денег, из-за чего на все стороны улыбки посылают. Я говорю о наших гостях-мужиках Клюеве и Есенине».
Когда же литератор Клейнборт спросил у Есенина: «Зачем это вы с Городецким?» (в смысле так поступили), начинающий поэт беспечно отмахнулся: «Ну это ничего; люди и не то делают, да проходит».
В том-то и штука, - не проходит.
Все запоминается.
Клюев мог торжествовать, но недолго.
И через него Есенин перешагнет.