Между бликов жарких, жёлтых,

в паутине светотени,

в тайнах осени лесной

мальчик в золотистых шортах

едет на велосипеде

на свидание со мной.

Я дрожу темно и сладко

в ожиданье жадной ебли:

«О, амор… хадкор… анкор…»

Он проедет мимо вахты,

спрячет велик в мрачный ельник

и махнёт через забор.

В нашем доме санитарки

стерегут аристократок,

не пускают по грибы,

( Read more... )

Тает луна в облаках. Клюква цветёт на болотах.

Где-то в туманных лугах фыркнула серая тень.

Это кобыла Блокнайт ночью пасётся во блогах.
                                          Снова кузнечик трещит. Снова скрипит коростель

В этой комнате всё так знакомо.

Медвежонок стоит на стекле.

Я забыла тебя, Джиокомо,

ты напомни скорей о себе.

Почему я всегда запинаюсь?

Ты обсосан, облизан, любим!

Ты ведь в четвертьфинале пенальти

ненавистным французам забил.

У меня до сих пор твоя бутса

под знамёнами в красном углу.

Все с манагерами ебутся -

я одна чемпиона люблю.

Вот и ночь. На деревне погасли огни.

Соловьиные трели над речкой вдали.

Зацвела бузина возле бани.

Затаила пизда расставание.

Ты целуй, ты целуй секелёк, секелёк.

Напоследок мне млечный отлей киселёк.

Мыши дружно шуруют за печью -

завтра буду такой же беспечной.

Завтра станет в окошке ни свет, ни заря.

Целоваться с тобой - только мучиться зря.

На рассвете ( Read more... )

 
Ему, пожалуй, поебать

в моё шальное, как придётся, -

и мироздание взорвётся,

в пизду воткнётся благодать.

А кто он, собственно, сам есть?

Какой-нибудь усталый токарь.

А я - а ты - под ним всё ойкай:

Вот так и будет всю жизнь еть.

Какая царская судьба!

Какая тусклая планида!

Какого хуя власть магнита

какая рабская пизда…

Он говорил мне: «Будь ты моею!

Ты же ведь, блядь, бесконечно ебёшься!

Я над стихами твоими зверею -

строчку за строчкой терзаю их в клочья».

Он умолял: «Скажи, что согласна,

Йо косоглазая, драная сука!

Пусть меня схватит твоя камасутра -

вместе поскачем к безумству оргазма…»

То был брутальным, то был игривым,

то был влюблённым милым дебилом… -

Но не любил ( Read more... )

 
Роскошный зверь лежит в цирковом шатре,

лениво щурясь, оглядывает тебя.

И ты, девчонка, сама не в своём уме,

безвольно в сладости страха тонешь, дитя.

Ты, как сомнамбула, исходишь светом, идя

по туго натянутой между вами струне -

уже купаешься в вожделенной струе…

Довольно тебе с придурками пошлой возни.

Смелее нежными губками хуй тигра возьми -

чуть-чуть ( Read more... )

Обнимаю мокрым ртом

розы шёлковый бутон.

Видишь кружево слюны на стебле?

Кол вонзи в меня, ебец,

слушай музыку небес,

содрогающую смыслы в тебе.

Чтобы мной повелевал,

словно пьяный павиан,

чтоб кусался и рычал, - я хочу.

Хуй воткни мне невъебен -

будешь трепетно влюблен,

словно юный пионер в блядь-мечту.
 

Он на меня упал - и затемнение.

Сорвал с меня парик (я была лысая).

Он был в трусах, я в чулках, и тем не менее,

всю мизансцену зритель как бы домысливал.

«Нет, - Марк Захаров сказал, - не получится!

Трусы надо снимать при свете ещё.

Пусть престарелые из партера бляди щурятся.

Любой театр - это, во-первых, зрелище.

А во-вторых - игралище психологии.

( Read more... )

 
Твой хуй, он - вот: покачиваясь, близится.

Мой рот открыт, дрожит, алчно облизывается.

На дырочку ползёт моя слюна.

Я вся - к нему, в гипнозе его власти.

Сейчас, изнемогающая в блядстве,

лизну весь ствол, поющий, как струна…

И сразу в плен упругими губами

возьму, помадой вымажу, поймаю

солоноватой кожи ободок…

А он - твой хуй - мне в рот упрямо прётся:

( Read more... )