Синий и дальний Кронштадт
Наше упоительное водное путешествие завершилось там же, где и началось, в Уткиной Заводи, однако кошачьи и котоватые - порода любопытная, и мы отправились на заказанном тем же "Водоходом" автобусе в Кронштадт.
Кронштадт, друзья мои тунгусы, - милейший небольшой городок, где нет иной работы, кроме как ремонт судов, обслуживание и обучение моряков. Достаточно одной поездки, чтобы составить себе впечатление о нем - и никогда его не обновлять. Знаменит он служением Господу св. праведного Иоанна Сергиева и расправой большевицких чудовищ с восставшими матросами (краса и гордость русской революции, по Троцкому, напоролась на то, за что боролась). "Стихия Льда благоприятна для большевизма", заметил мой спутник иронически.
Каменная карта Кронштадта.
День был ветреный и солнечный, жмурюсь от яркого света. Воздух там морской, такой же целебный, как на Коневце и Валааме.
Памятный камень на месте уничтоженной святыни.
Тихвинская часовня (при ней - могилка обручницы-супруги св. прав. Иоанна Сергиева).
Яблочки у мозаичной иконы Богородицы - Преображение недавно было.
Моряки (ремонтники).
Тут при Петре Великом торговали рыбой (ибо от рыбы несёт таким прекрасным духом, что ой-ёй-ёй).
Лебёдка, с помощью которой снимали мачты с парусных судов на зиму.
Меншиков дворец (облицовка полированным италийским мрамором давным-давно ободрана).
Бюст мариниста Айвазовского.
Отец-основатель, Кот Усатый.
Путь к порту.
Учебные корабли.
Превед френду Энцелю от мусорщиков-утят!
Юнги у Никольского Морского собора.
Собор - прекрасное, изысканное здание в византийском стиле, "София Константинопольская на минималках", как выразилась бы нынешняя молодёжь (идея, погубившая РИ, очевидна: "Константинополь будет наш! И проливы!"), с отделкой в стиле русский модерн, чрезвычайно тонкой, искусной и, увы, формалистически-далёкой от простой суровой веры плавающих и по водам путешествующих. Мозаики Рёрихом отдают.
Памятник адмиралу Макарову.
Недавняя мозаика "Триумф русского флота".
(Когда бы вы знали, милые мои френды, скольких усилий стоило снять достопримечательности и на Коневце, и на Валааме, и в Кронштадте - не облепленными туристами, вы бы мои посты залайкали. На самом деле народ кишел возле каждого памятника, возле любой часовенки!)
Кораблик внутри собора.
Макет собора внутри собора - эффект матрёшки.
А вот серебряный мастерок, которым орудовал на закладке собора св. прав. Иоанн Кронштадтский.
Кстати, плетёная сувенирная валаамская свеча, которую я купила на монастырской молочной ферме за сто пятьдесят рублей, в церковной лавке Кронштадта продавалась уже за все пятьсот. Епископ Кронштадтский - старый знакомый по Александро-Невской лавре архимандрит Назарий (теперь здешний владыка), так что не удивительно.
Помню, когда Никольский Морской собор восстановили, покойный фотограф наш, Юрий Петрович, показывал на снимках мраморные наборные плиты пола с изящными рисунками. Вот их я и фотографировала, для собственного удовольствия, - жаль, что всё красной липучей размёткой загадили.
Для этих рыб даже полудрагоценный камень использовался.
Помним о Павле Петровиче, гроссмейстере Мальтийского ордена.
И под куполом тоже райские павлины да сирины.
Вернулись домой мы на метро и на такси - едва успели на Рыбацком сторговаться и загрузить багаж, как ударил страшный, обильный, долгий ливень. Зато в путешествии нам с погодой повезло.
Вот мои путевые очерки и закончены.
Балтийское море дымилось
И словно рвалось на закат,
Балтийское солнце садилось
За синий и дальний Кронштадт.
И так широко освещало
Тревожное море в дыму,
Как будто еще обещало
Какое-то счастье ему.
(Г.И.)
Мохито пьёт, мороженое ест, а взносов не платит!!
Кронштадт, друзья мои тунгусы, - милейший небольшой городок, где нет иной работы, кроме как ремонт судов, обслуживание и обучение моряков. Достаточно одной поездки, чтобы составить себе впечатление о нем - и никогда его не обновлять. Знаменит он служением Господу св. праведного Иоанна Сергиева и расправой большевицких чудовищ с восставшими матросами (краса и гордость русской революции, по Троцкому, напоролась на то, за что боролась). "Стихия Льда благоприятна для большевизма", заметил мой спутник иронически.
Каменная карта Кронштадта.
День был ветреный и солнечный, жмурюсь от яркого света. Воздух там морской, такой же целебный, как на Коневце и Валааме.
Памятный камень на месте уничтоженной святыни.
Тихвинская часовня (при ней - могилка обручницы-супруги св. прав. Иоанна Сергиева).
Яблочки у мозаичной иконы Богородицы - Преображение недавно было.
Моряки (ремонтники).
Тут при Петре Великом торговали рыбой (ибо от рыбы несёт таким прекрасным духом, что ой-ёй-ёй).
Лебёдка, с помощью которой снимали мачты с парусных судов на зиму.
Меншиков дворец (облицовка полированным италийским мрамором давным-давно ободрана).
Бюст мариниста Айвазовского.
Отец-основатель, Кот Усатый.
Путь к порту.
Учебные корабли.
Превед френду Энцелю от мусорщиков-утят!
Юнги у Никольского Морского собора.
Собор - прекрасное, изысканное здание в византийском стиле, "София Константинопольская на минималках", как выразилась бы нынешняя молодёжь (идея, погубившая РИ, очевидна: "Константинополь будет наш! И проливы!"), с отделкой в стиле русский модерн, чрезвычайно тонкой, искусной и, увы, формалистически-далёкой от простой суровой веры плавающих и по водам путешествующих. Мозаики Рёрихом отдают.
Памятник адмиралу Макарову.
Недавняя мозаика "Триумф русского флота".
(Когда бы вы знали, милые мои френды, скольких усилий стоило снять достопримечательности и на Коневце, и на Валааме, и в Кронштадте - не облепленными туристами, вы бы мои посты залайкали. На самом деле народ кишел возле каждого памятника, возле любой часовенки!)
Кораблик внутри собора.
Макет собора внутри собора - эффект матрёшки.
А вот серебряный мастерок, которым орудовал на закладке собора св. прав. Иоанн Кронштадтский.
Кстати, плетёная сувенирная валаамская свеча, которую я купила на монастырской молочной ферме за сто пятьдесят рублей, в церковной лавке Кронштадта продавалась уже за все пятьсот. Епископ Кронштадтский - старый знакомый по Александро-Невской лавре архимандрит Назарий (теперь здешний владыка), так что не удивительно.
Помню, когда Никольский Морской собор восстановили, покойный фотограф наш, Юрий Петрович, показывал на снимках мраморные наборные плиты пола с изящными рисунками. Вот их я и фотографировала, для собственного удовольствия, - жаль, что всё красной липучей размёткой загадили.
Для этих рыб даже полудрагоценный камень использовался.
Помним о Павле Петровиче, гроссмейстере Мальтийского ордена.
И под куполом тоже райские павлины да сирины.
Вернулись домой мы на метро и на такси - едва успели на Рыбацком сторговаться и загрузить багаж, как ударил страшный, обильный, долгий ливень. Зато в путешествии нам с погодой повезло.
Вот мои путевые очерки и закончены.
Балтийское море дымилось
И словно рвалось на закат,
Балтийское солнце садилось
За синий и дальний Кронштадт.
И так широко освещало
Тревожное море в дыму,
Как будто еще обещало
Какое-то счастье ему.
(Г.И.)
Мохито пьёт, мороженое ест, а взносов не платит!!